понедельник, 18.11.2024 |
|
||||||||
 |
|||||||||
| Главная | Новости | Турниры | Фото | Мнение | Энциклопедия | Картотека | Голоса | Форум | Поддержать сайт |
Этим уникальным материалом сайт ChessPro открывает новую рубрику "Великие турниры прошлого". Идея проста: рассказывать о турнирах будут не историки, а сами участники и очевидцы.
О своих лондонских впечатлениях Кизерицкий написал подробное письмо в Париж, которое было напечатано в июльском номере редактируемого им журнала "La Regence" за 1851 год. На русский язык оно никогда не переводилось, хотя представляет несомненный интерес, как уникальное свидетельство очевидца. Кизерицкий рассказывает о турнире, о шахматной атмосфере Лондона, но главное, приводит целую портретную галерею "шахматистов" того времени - знаменитых, известных, полузабытых и вовсе забытых (слово "шахматист" я закавычил, поскольку профессионалов тогда не было, и шахматные игроки были в нынешнем понимании любителями). При переводе с французского я убрал некоторые длинноты, а также описания людей, имена которых современному читателю ничего не скажут. Но взамен вы найдете после статьи целую россыпь легких партий между Кизерицким и Андерсеном, а заодно узнаете, как же на самом деле закончилась "бессмертная" партия! Андрей ЕЛЬКОВ Мои дорогие друзья! Вы, конечно, ждете с нетерпением от меня отчета о Большом международном турнире. Вот он перед вами. Я надеялся представить его раньше, но изменения в программе турнира и та нерегулярность, с которой игрались партии, послужили причиной задержки. Требовалось сначала дождаться окончания турнира, прежде чем дать отчет о результатах моей миссии, ибо я не считал правильным дробить рассказ на части. Начну с некоторых деталей, характеризующих саму поездку. После приятного путешествия в компании нашего общего друга Ляроша и его достойного во всех отношениях брата мы прибыли в Лондон 24 мая, в субботу, в 9 час. 30 мин. вечера. По прибытии в гостиницу месье Лёве (Сарри-стрит, 14) мы были встречены со всем - я бы даже сказал, подчеркнутым - уважением ее хозяином и его любезной супругой. Месье Лёве принадлежит к тем счастливым натурам, которые смеются всегда и надо всем; но надо заметить, что чувство такта при этом ему не изменяет, и это его добродушие не идет в ущерб заботам, которыми он окружает своих гостей. Месье Лёве, являющийся одним из сильнейших шахматистов Лондона, держит гостиницу вот уже пять лет и благодаря своей деятельной натуре и деловой хватке сумел добиться такого успеха, которым могут похвастаться лишь немногие, занятые в этой области. Его дом всегда полон гостей, и мы имели удовольствие встретить в нем несколько знаменитых людей искусства. Месье Гаррвиц живет в этой гостинице вот уже три года. Именно отсюда он предпринимал свои вылазки на север Англии и в Шотландию, чтобы сразиться с лучшими игроками этих стран. Играя всегда одновременно по две партии, он делал это, не глядя на доску. Мы также познакомились с известным музыкантом месье Майерхофером, являющимся дирижером при дворе великого герцога Саксон-Веймарского (он оказался заядлым любителем шахмат). Вечером того же дня мы были приятно удивлены визитом Майета и Андерсена; эти два господина посланы Берлинским шахматным кружком для участия в соревновании. Я еще вернусь к обсуждению качеств этих двух истинных чемпионов. Воскресные традиции не позволили нам нанести никаких визитов, и мы использовали свободное время для прогулки по парку до Хрустального дворца, который, к нашему огорчению, также оказался закрытым. Мы хорошо отобедали и провели в полной безмятежности вечер в гостинице. На следующее утро мы в первую очередь отправились к месье Стаунтону. Нам не повезло, дома его не оказалось, но нас направили в соседний дом, где проживали Майет, Андерсен, Сен, Лёвенталь и Горвиц. Здесь мы узнали, что подготовительное собрание состоится этим же вечером в Сент-Джорджском клубе. Признаюсь, я был несколько обескуражен таким подходом к процедурным делам; мне казалось, что каждый из участников турнира должен был получить официальное извещение. Но… поговорим о другом. Месье Лярош убыл осматривать Выставку, я же в 5 часов вечера в одиночестве отправился в Сент-Джорджский клуб. Я бы хотел сказать несколько слов о том, как меня там приняли, если уместно здесь использовать это выражение. Понятно, было бы нелепым ожидать оваций и каких-то особых церемоний, но после получения стольких писем я полагал, что мне будет оказано большее внимание, тем более что я приехал в Лондон не в качестве частного лица, а как представитель шахмат Франции, являющийся к тому же секретарем парижского комитета. Я прибыл из страны, где вежливость и уважительность в отношении человека общества считаются обязательными, и 12 лет, проведенные во Франции, убедили меня в справедливости такого подхода. Замечу, что не только я, но и другие участники обратили внимание на это обстоятельство. С месье Стаунтоном я обменялся парой слов, достаточных лишь для того, чтобы вручить ему золотую монету, переданную одним проживающим в Париже англичанином в качестве взноса в турнирный фонд.
Что касается подготовки турнира, с сожалением должен констатировать, что в этом вопросе царила полная неразбериха, - ничего не было готово. Я не имел удовольствия увидеть герцога Мальборо, который, как вы хорошо знаете, возглавляет английский комитет. Справедливости ради замечу, что месье Креон - секретарь комитета - предпринимал усилия для того, чтобы собрать мнения участников, но эти попытки мало соответствовали сложившейся ситуации. Вместо того, чтобы провести совещание, на котором мы могли бы изложить свои взгляды касательно условий проведения турнира, его регламента, правил, используемой нотации и т.п., - одним словом, вместо обсуждения важных вопросов за общим столом секретарь предпочел переходить от одного участника к другому, с тем чтобы делать каждому по отдельности предложения, противоречащие начальной программе турнира. Не согласовав вопроса с нами, он решил включить в турнир Э.Кеннеди и Броуди, чья шахматная репутация не выглядела отвечающей уровню состязания, заменив ими майора Яниша и Шумова, стоявших в очереди на участие первыми. Это явилось нарушением регламента турнира, в котором ни слова не говорилось о возможности замен. Также он допустил к участию месье Лёвенталя, чье имя не было внесено в списки до 26 апреля, как того требовал тот же регламент. Однако в данном случае сила игры Лёвенталя, который, безусловно, является одним из самых замечательных шахматистов нашего времени, говорила в его пользу. Он прибыл прямо из Америки, чтобы без промедления вступить в бой. Поскольку месье Лёвенталь получил приглашение слишком поздно для подачи заявки, было бы неправильным лишать его права участвовать в турнире. Наконец, после жеребьевки, в которой я ровным счетом ничего не понял, На самом деле жеребьевка была организована вполне разумно. Вот как описал ее Андерсен, выполнявший обязанности корреспондента "Deutsche Schachzeitung": "В урну были положены шестнадцать жребиев. На каждых двух стояли одинаковые номера: два с номером "один", два с номером "два" и так до восьми. Игроки, вытянувшие одинаковые номера, сражались между собой. Кроме того, половина жребиев была белого цвета, половина - желтого. Тот, кто вытаскивал белый жребий, начинал игру в первой партии". Добавлю только, что, согласно "Chess Player's Chrоnicle", вытянувший жребий белого цвета получал право выбрать и цвет фигур. - А.Е. Участники были разбиты на следующие пары:
После этих подготовительных мероприятий мы покинули клуб, чтобы на следующий день начать игру. Чуть не забыл сказать, что было поставлено на голосование, но не принято еще одно изменение. Регламент предусматривал необходимость выигрыша двух партий для достижения победы в каждом матче; было предложено увеличить на один необходимое число выигрышей на первом этапе и на два - для трех последующих этапов. Большинство участников высказалось против этого изменения, не без оснований опасаясь, что оно может привести к недопустимому увеличению продолжительности турнира. Предложение было отклонено. Соревнование началось на следующий день. Вот восемь победителей первого этапа: Андерсен, Уэйвилл, Уильямс, Сен, Горвиц, Стаунтон, капитан Кеннеди и Маклоу. После жребия составились следующие пары:
Победителями второго этапа стали: Андерсен, Уэйвилл, Уильямс и Стаунтон, которые вышли, таким образом, в третий круг, где также были разбиты на пары.
Четверка проигравших также прошла жеребьевку, по результатам которой составились следующие пары:
В первом турнире победителями стали Андерсен и Уэйвилл, а во втором - Сен и капитан Кеннеди. В четвертом круге участники были разбиты на такие пары:
Победителями стали Андерсен, Уильямс и Сен (партии между Горвицем и Маклоу не были сыграны по обоюдному согласию). Вот как были распределены призы:
Упомяну об изменении в ходе турнира его регламента, задуманном и осуществленном без консультаций с проигравшими (и даже без их уведомления), мнение которых, как мне кажется, также нельзя было не учитывать. Это изменение касалось увеличения числа выигрышей, необходимых для прохождения в следующий круг, до четырех. Это очевидная несправедливость в отношении проигравших: получилось, что их победители в следующих этапах играли на других условиях. Что касается распределения призов, то я не мог получить об этом никакой информации, сколько бы раз ни обращался вполне официально к секретарю комитета. Ну, и хватит о турнире. Давайте поговорим о других вещах. Но не требуйте от меня отчета о всех чудесах, виденных нами в этом огромном городе. Вы и сами хорошо знакомы с диарамой, панорамой, косморамой, георамой, полиорамой и всеми другими "рамами", несть им числа. Вы наверняка знаете Зоологический и Ботанический сады в Регентс-парке; вы посещали Вулвич и Гринвич; вы осматривали Британский музей и Картинную галерею, собор Святого Павла и Вестминстерское аббатство, Тауэр, Банк и Биржу, парки и скверы… Вы видели всё это, но если вы не видели Хрустальный дворец, вы не видели ничего! Так поспешим же туда, чтобы угрызения совести не терзали более вашу душу. Мне не хватает слов, чтобы передать вам водопад впечатлений. Что может вместить в себя простой отчет в шахматном журнале, если целого тома недостаточно для простого перечисления чудес, открывающихся очарованному взгляду. Здесь сказки "Тысячи и одной ночи" становятся явью. Мне не остается ничего лучшего, как повторить: идите и восхищайтесь! Месье Лярош с достоинством поддержал высокую репутацию, которую он имел в этой стране, сыграв несколько партий с лучшими английскими и иностранными любителями. Мягкость его характера и изящество речи завоевали ему симпатию окружающих, и его быстрый отъезд вызвал всеобщее сожаление. Обратимся теперь к описанию иностранных гостей. Месье Майет - берлинский магистр, общественный деятель, проявляющий как в игре, так и в беседе тонкий вкус, является одним из сильнейших игроков Пруссии. Хотя пребывание Майета в Лондоне было непродолжительным, его оказалось достаточно, чтобы у меня остались самые светлые воспоминания о часах, проведенных в компании этого достойного человека.
Месье Андерсен, победитель чемпионов, уроженец Бреславля, где он преподает математику, был известен до турнира не только как автор чудесного сборника шахматных задач, но и как опытный и искусный игрок. Замечательный успех, которого он добился, должен привлечь к нему всеобщее внимание. Я заявляю, что со времен Дешапеля и Лабурдоннэ я впервые видел игру, которая производила бы столь глубокое впечатление. В ней присутствует всё - фантазия и рассудочность, глубокие познания, хладнокровие и терпение, четкость концепций и неумолимость при проведении планов. Андерсен не имеет привычки долго думать, но если уж он ей изменяет, то исключительно по делу. Вспоминаю, как в одной нашей партии он думал более четверти часа, прежде чем оставить фигуру под боем. Озадаченный этой кажущейся ошибкой, но подозревая подвох, я погрузился в раздумья и после долгого и напряженного изучения позиции обнаружил, что получаю - ни больше, ни меньше - мат в семь ходов в результате комбинации с жертвой трех фигур. К счастью, мне удалось разгадать дьявольский замысел! Месье Сен из Пешта не полностью оправдал репутацию, приобретенную им благодаря прошлым успехам. В частности, в партиях между ним и мной, где у нас оставались пешки и по одной или несколько фигур, ему не удалось одержать ни одной победы. Но из этого не следует, что его легко обыграть, - он очень опытный и трудный противник. Как человек, он добрый малый и хороший товарищ. Было бы очень неплохо для нашего Клуба, если бы месье Сен последовал своему же желанию и избрал Париж местом проживания. Месье Лёвенталь из Пешта покинул свою страну вследствие печальных событий, постигших Австрию в недоброй памяти 1848 году. Обосновавшись в США, он прибыл на турнир, чтобы принять в нем участие. Это противник достойный во всех отношениях, его игра полна изящества и комбинационных мотивов, и он, несомненно, добился бы больших успехов, если бы не был таким впечатлительным. Месье де Жене из Вены, где он занимает шахматный Олимп вместе с месье Гампе, опоздал с прибытием на турнир. Это не помешало ему продемонстрировать в нескольких партиях, игранных в "Сигар-Диване" и гостинице Лёве, что он является подлинным шахматным маэстро. В восьми партиях против Андерсена он выиграл три при одной ничьей. Изящество его манер сникало ему всеобщее уважение. Майор Яниш, к нашему большому сожалению, задержался в С.-Петербурге и не успел к открытию турнира. Он также остановился в гостинице Лёве, и мы имели удовольствие близко с ним познакомиться. На сегодня он, безусловно, первый среди шахматных теоретиков, свидетельством чему служат его статьи в "Le Palamede", "Schachzeitung" и "Chess Player's Chrоnicle". Беседы умные и познавательные, которые велись на хорошем языке и в учтивом тоне, что выдавало человека общества, очаровывали собеседников. К тому же он с охотой садился за шахматный столик. Сильная и научная игра делают его соперником очень полезным для более глубокого изучения шахмат. Месье Хиршбах - главный редактор "Gazette d'Echecs de Leipzig" - провел в Лондоне слишком мало времени, чтобы помериться силами с соперниками, равными ему по силам. Он очень остроумен и энергичен, и фортуна к нему благоволит. Месье Шулер из Кёльна - молодой человек с исключительными способностями к шахматам. Он выиграл немало партий у сильнейших игроков. Его игра правильна, но не скучна и довольно изобретательна. Его партии были бы еще более изысканными, если бы он не думал так долго над ходами. Что касается иностранцев, живущих в Лондоне, то я уже упоминал господ Гаррвица, Лёве и Майерхофера, но мне хочется сказать еще пару слов о Горвице и Клинге, коих с полным правом можно причислить к людям, определяющим лицо эпохи. Месье Горвиц в нескольких матчах с самыми сильными игроками показал себя глубоким знатоком шахмат. Ему нет равных в умении создавать интересные позиции - на мат в определенное число ходов, на вечный шах и пат. Соавтор замечательного сочинения, он теперь выпускает с месье Клингом шахматный журнал, выходящий раз в неделю. В следующем номере "La Regence" мы о нем расскажем. Участие месье Клинга в этом начинании имеет первостепенную важность. Задачи этого изобретательного автора ценятся не меньше, чем задачи д'Орвиля, Андерсена и Анонима из Лилля.
О месье Риссе, владельце "Сигар-Дивана", нельзя сказать, что он является сильным игроком в шахматы. Но, несмотря на это, он играет в них значительную роль. Его заведение - настоящий шахматный клуб. Расположенный в центре Лондона (Стрэнд, 101), он ежедневно принимает много любителей шахмат. Входной билет стоит один шиллинг. За свои деньги каждый получает сигару и чашку кофе или чая, лимонада или нектара (освежающий напиток, в котором основным ингредиентом является сельтерская вода). Обычно больше всего посетителей наблюдается между семью и девятью часами вечера. Я как-то насчитал 22 любителя шахмат, не считая тех, кто подошел позднее. Очень жаль, что месье Рисс не позволяет играть в шахматы по воскресеньям; это очень неудобно для иностранцев, которых англичане заставляют в выходной день терпеть неудобства. Месье Рисс с исключительным тактом предложил всем иностранцам с известными именами право свободного посещения своего заведения на все время их пребывания в Лондоне. Среди иностранцев, о чьем отсутствии жалели особенно сильно, следует выделить имена Сент-Амана, Хейдебранда фон дер Лаза, Петрова, фон Оппена и Шультена. Я же особенно сильно сожалел о моем сотруднике и друге Деллану, чье оригинальное и бойкое перо помогло бы добавить этому отчету живость и остроумие. Но пора отдать дань уважения нашим хозяевам, и начну я с достопочтенного месье Льюиса, старейшины среди шахматных знаменитостей. Вот уже много лет как отошедший от шахматной практики по причине нездоровья и разного рода занятий, этот достойный старейшина нашего цеха живо интересуется состоянием дел в шахматном мире. Его многочисленные работы принадлежат к лучшим, что пишутся на шахматную тему. Но о нем говорят с уважением не только как об авторе статей, но и как о достойном во всех отношениях человеке. Почетный член Лондонского и Сент-Джорджского клубов, он их иногда посещает. Но мы также имели удовольствие видеть его несколько раз в "Сигар-Диване", где он наблюдал за партиями Андерсена, Сена, Яниша, Лёвенталя и других. Столь же значимый шахматный литератор месье Джордж Уокер также отошел от практических шахмат по причине занятости другими делами. Ныне он почти не посещает Лондонский клуб, но продолжает писать статьи в "Bell's Life", которые читаются во Франции с большим интересом. Я искренне сожалею о том, что не имел возможности возобновить знакомство с этим достойным джентльменом.
Что сказать о месье Стаунтоне, которому турнир принес столь жестокое разочарование? Мне отнюдь не хочется принижать достоинства человека, который до настоящего времени - справедливо то или нет - в глазах общественности занимал первое место среди шахматистов. Большинство судит по результату и не хочет ничего знать, кроме голых цифр. Именно для них месье Андерсен на сегодняшний день является сильнейшим игроком. Я далек от того, чтобы разделять подобную точку зрения. Я никогда не преувеличивал достоинства месье Стаунтона, и мое мнение не изменилось после окончания турнира. Сегодня, как и прежде, он в моих глазах является, безусловно, одним из сильнейших шахматистов эпохи. Если он не снискал лавров в турнире и не выказал того, что показывал в прежних состязаниях, то это по причине его занятости, порою чрезмерной, организационными делами. Тех, кто хочет извлечь выгоду из его неудачи, стараясь принизить его талант, ждет горькое разочарование, и я надеюсь, что во Франции к его неудаче отнесутся с большим пониманием. Если месье Стаунтона и можно в чем-то упрекнуть, так это в медлительности игры: восемь, двенадцать, шестнадцать часов на одну партию! И впрямь, вытерпеть это едва ли возможно. Что станет с шахматами, если такое будет в порядке вещей? Вспоминаю славного месье Льюиса, который как-то сказал мне: "В старые добрые времена мои партии с Сарратом, Дешапелем, Лабурдоннэ, Кохреном, Мак-Доннелем и другими никогда не длились более двух часов. Может быть, только партии с Мак-Доннелем длились дольше, поскольку он был очень высоким. Но, - добавил он с добродушной улыбкой, - я не думаю, что он играл слабее". Да! Я охотно ему верю. Почетный президент Лондонского клуба месье Монгредиен, являющийся одним из сильнейших игроков Лондона, выказал себя в высшей степени любезным господином. Лестный прием, оказанный иностранным любителям в клубе, и сердечное общение с месье Монгредиеном оставили в наших сердцах самые теплые чувства. Он бегло говорит на нескольких языках, внимателен до мелочей в отношении своих гостей и умеет найти подобающие слова по любому поводу. Месье Монгредиен любитель изящных искусств и глубокий знаток музыки, и беседовать с ним подлинное наслаждение. Трудно найти более воспитанного господина. Месье Перигаль, секретарь Лондонского клуба, также очень любезный господин и подлинная опора шахматного кружка. К несчастью, тяжелая болезнь изнуряет его организм уже целый год. Но, несмотря на страдания, он продолжает исполнять свои обязанности и посещает клуб так часто, как это в его силах. Все посетители кружка прониклись глубоким чувством к этому чудесному человеку. Месье Слус, один из сильнейших игроков клуба, играет очень редко. Чаще можно встретить двух братьев Медли - молодых людей, чей талант и большая сила несомненны. Месье Бокль, член Сент-Джорджского клуба, очень образованный человек, и, по всей видимости, они со Стаунтоном являются на сегодняшний день двумя самыми сильными игроками Англии. Его игра остроумна и нешаблонна. Слабое здоровье не позволило ему подвергнуть себя тяготам турнирных будней, но не помешало снискать себе лавры в различных матчах. Месье Уэйвилл, член Парламента и Сент-Джорджского клуба, сумел в турнире укрепить свою высокую репутацию. Месье Уильямс, завсегдатай "Сигар-Дивана", занял в общественном мнении новое и более высокое место. Своей победой над Стаунтоном он завоевал всеобщее уважение. Он автор интересного сборника партий и в настоящее время готовит его продолжение, на которое я советую читателям подписаться. Учтивый господин, он всегда готов оказать услугу иностранцам, посещающим "Диван". Месье Берда, совсем еще юношу, отличает замечательный талант; вероятно, взойдет однажды на вершину английских шахмат. Его игру отличает блеск, но иногда он несколько легковесен. Впрочем, время исправит этот недостаток. Капитан Кеннеди очень любезный господин и сильный игрок. Его игра правильна и сдержанна, но ей, быть может, не хватает предприимчивости. Месье Ньюхем живет не в Лондоне, но все же принял участие в турнире. Это весьма достойный игрок, которому довелось несколько раз встретиться за доской с Сент-Аманом. Среди тех, кто часто посещал "Диван", выделю месье Симонса за его блестящую и живую игру, и месье Финча, чей стиль солиден и сдержан. Месье Риккардс, совсем еще молодой человек, удивил меня той точностью, с которой вел против меня партию вслепую. Наши читатели найдут эту интересную партию, которую я выиграл в 40 ходов, в одном из ближайших номеров "La Regence". После того как я представил вам круг любителей шахмат, позвольте мне обратиться к собственной персоне. Я не оправдал тех ожиданий, которые вы со всей сердечностью возлагали на меня. Но что вы хотите! Я сыграл в первом круге три партии с месье Андерсеном: проиграл первую, должен был выиграть во второй, но она завершилась ничьей, и проиграл третью, решающую. Я не ищу оправданий своему проигрышу; я просто хочу заявить, что соперник играл лучше меня, только и всего. Вне программы турнира я померился силами с самыми сильными игроками. С Андерсеном по окончании турнира я сыграл еще 16 партий, из которых выиграл 9 и проиграл 5; две партии завершились вничью. С Майетом я сыграл 22 партии, из которых выиграл 13, а мой противник - 8. С Сеном я сыграл примерно 20 партий и победил с перевесом очков в 7-8. Месье Лёвенталь выиграл у меня 8 партий, а проиграл 9. В трех партиях, которые я имел удовольствие сыграть с майором Янишем, каждый выиграл по одной. Против Бокля я выиграл две партии против одной. Но против Монгредиена я выиграл только одну, а проиграл две. С Бердом я сыграл 10 партий и выиграл в восьми при двух поражениях… Эти результаты позволяют мне надеяться на то, что я не совершенно обманул ваши ожидания, и я заканчиваю мой отчет с намерением в скором времени пожать вам руки. В ожидании этого момента посылаю тысячу приветов всем членам Шахматного кружка и посетителям Cafe de la Regence. Ваш друг и коллега Л.Кизерицкий
ИГРАЕТ И КОММЕНТИРУЕТ ЛИОНЕЛЬ КИЗЕРИЦКИЙПредставление "лондонского" творчества Кизерицкого начнем с обещанной им в письме партии вслепую.
|
|
|
