Недаром вожди так любят парады и демонстрации. Массовые действа всегда впечатляют – не смыслом, так размахом происходящего. У массовки под название «VII Всесоюзное шахматное первенство» была еще и конкретная цель. Крыленко не скрывал ее, уже на одесском чемпионате сделав ставку на молодежь. Чтобы ускоренными темпами отсеять «стариков», и была придумана групповая система, вызвавшая, напомню, резкую критику со стороны мастеров, в том числе юного Ботвинника. «Скачкой с препятствиями» обозвал новшество Богатырчук, заявив, что «групповая система в таком серьезнейшем состязании неуместна». Но Крыленко упрямо гнул свою линию: «При росте нашего молодняка навряд ли и в будущем нам удастся избежать групповой системы».
Какое там избежать: в Одессе было 36 участников, в Москве – 80! Поблажек не сделали никому, даже 43-летнего чемпиона СССР Верлинского заставили играть в отборе. Правда, «идя навстречу пожеланиям трудящихся», на этот раз ограничились двумя этапами. Но зато в Одессе финалистам пришлось выдержать 17 партий (8+5+4), а в Москве – 26 (9+17). Дополнительную страховку от нежелательных случайностей давал регламент. В финале борьба велась ежедневно с трех до восьми вечера, затем часовой перерыв и еще два часа игры. Наутро доигрывание. И так 17 туров без единого выходного дня!
Результат месячной «гонки на выживание» был предсказуем: из «стариков» в число призеров попали только Богатырчук и Верлинский. Задолго до конца турнира 23-летний москвич Николай Рюмин и 20-летний ленинградец Михаил Ботвинник ушли в отрыв, не оставив соперникам никаких шансов. Смелый эксперимент, поставленный Крыленко, себя оправдал. В сущности, на этом чемпионате произошла смена поколений, и на ключевые роли начали выдвигаться мастера, воспитанные уже при новой власти. Термин «советская шахматная школа» еще не придуман, но она уже родилась и начала победное шествие…
Сначала по страницам шахматных изданий. Отпраздновав с помпой 10-летний юбилей, «Шахматный листок» поспешил сменить вывеску, как не отвечающую духу времени. К счастью, предложенная Яковом Рохлиным замена «листка» на «фронт» не прошла, хотя от журнальных передовиц всё острее отдавало порохом и лагерной пылью:
  Если бы не подпись, можно было бы подумать,
что это карикатура на фюрера
(только усиков не хватает).
Однако, судя по описанию В.Батуринского,
художник ни в чем не погрешил против натуры:
«Николай Васильевич был небольшого роста,
с бритой головой, ходил всегда одетый
в полувоенный френч, модный в те годы,
и в сапогах или бурках». |
«Десять дней наемные высококвалифицированные предатели, соперничая в цинизме, рассказывали в Колонном зале Дома союзов перед сурово молчавшей аудиторией о сокровенных планах наших врагов и о длинной цепи предательства, измены, диверсии и шпионажа, разрубленной карающим мечом ОГПУ».
И в дальнейшем «Шахматы в СССР», как переименуют журнал с июля 1931 года, будет усердно мочить «врагов народа». Рука об руку с журналом «64», возглавляемым лично Крыленко, который в мае того года будет назначен наркомом юстиции РСФСР. «Каковы бы ни были индивидуальные качества обвиняемого, – наставлял он, – к нему может быть применим только один метод: это – оценка с точки зрения классовой целесообразности». С этой точки зрения Крыленко оценивал и шахматных мастеров. «Предателя Залкинда – вон из рядов советских проблемистов!» Это «64» о Лазаре Залкинде, обвиненном в контрреволюционной деятельности и попавшем под «карающий меч ОГПУ». Крыленко был государственным прокурором на том процессе. Разумеется, он знал, что в «Словаре шахматиста» 1929 года обвиняемый назван «одним из крупнейших русских проблемистов и этюдистов, имеющим мировое имя». Но интересы классовой борьбы выше любых заслуг!
«Метод Крыленко» испытал на себе и редактор-издатель закрытого журнала «Шахматы» Николай Греков. Его били наотмашь, не стесняясь в выражениях, мстя за твердость позиции и независимость взглядов. «Подобной мелкобуржуазной стряпни, какой является статья «Шахматы» Н.И.Грекова, давно уже не появлялось в нашей литературе, – клеймил со страниц «Шахмат в СССР» румяный Рохлин. – Нельзя равнодушно пройти мимо преступного легкомыслия редакции, когда со страниц Малой советской энциклопедии без зазрения совести «прет» чуждая, враждебная победившему пролетариату идеология, дезориентирующая широкие массы трудящихся, прививающая им стопроцентную «аполитичность» шахмат и отрывающая советских шахматистов от боевых революционных позиций рабочего класса». Хорошо еще, что не посадили…
Политизация пагубно сказалась на содержании журналов. Какое богатство идей и оценок еще недавно наполняло их страницы, какими яркими красками были насыщены статьи о чемпионатах, сколь широк был круг авторов! И как же быстро всё переменилось: стертый, усредненно-казенный язык, вялая скудость мысли – словно журналы поразил вирус серости. Особенно безликая картина в «64». Я так и не понял, кто там освещал чемпионат, – нет ни одной подписи, будто весь коллектив по очереди брался за перо, а потом не могли вспомнить, кто что написал! Делать нечего, порывшись в составе редколлегии, выбрал самую звучную фамилию и… Короче, от лица «64» выступает Николай Григорьев. В «Шахматах в СССР» тоже никакого плюрализма: сплошняком один Самуил Вайнштейн. Сами понимаете, в такой ситуации не до разносолов, пришлось напрячь всё свое умение, чтобы сдобрить довольно пресное блюдо разными там соусами, приправами и специями. Уж не взыщите…
БУМЕРАНГ ЛЖИ
Богатырчук: «За последние два года быстро ликвидировались остатки нэпа, пока мы полностью не сделались жертвами акулы – государственного капитализма…
К началу 30-х годов паутинизация воли народов России была закончена и вступила в эру, которая по своей мрачности не может быть сравнима ни с одним периодом истории человечества. Власть воистину могла делать с народом всё, что хотела, не боясь ни критики, ни протеста. На эстрадах артисты распевали песню: «Широка страна моя родная, много в ней лесов, полей и рек, я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек». И ни у кого из певцов не выступала краска стыда при пении последних строк.
В застенках НКВД свершались такие гнусные дела, которым могли бы позавидовать самые заправские мастера заплечных дел средневековья. А кремлевские заправилы, которых народ никогда не выбирал, имели бесстыдство называть себя его представителями. Западный человек не мог себе вообразить, что народ имеет чуждое ему правительство. Еще до настоящего времени приходится иной раз слышать фразы вроде: «Если правительство так уж плохо, то почему вы его не сбросите?»
В связи со всепроникающей ложью у большевиков выработался даже специальный лексикон, в котором слова имели иное от общепринятого значения. Слова приведенной песни Дунаевского яркое тому доказательство. Однако свободомыслящего человека должно порадовать то, что стремление к свободе в душах народов России можно подавить, но нельзя задавать и искоренить.
В то время как я пишу эти строки, эмиграция чуть ли не каждый день пополняется новыми беглецами и выходцами из СССР. Более полувека террора и удушения свободы не могли вытравить из их сердец стремления к самому дорогому в жизни – к свободе. Этот факт внушает уверенность в том, что, когда с наших народов спадут оковы марксизма и возродится свобода, в стране найдутся не только обезличенные роботы, но и свободолюбивые люди, которые поведут нашу Родину к новым культурным высотам, достойным той высокой репутации, которую наша культура имела в прошлом.
Ложь, однако, имеет одну неприятную сторону, часто забываемую лгущими. «Единожды солгавший, кто тебе поверит?» – сказал Козьма Прутков.
Ложь, подобно бумерангу, бьет по лжецу, и ему перестают верить даже и в том редком случае, когда он говорит правду. Так, во время экономического и финансового кризиса 30-х годов в США советская пресса давала в общих чертах правдивую картину трудностей, которые тогда переживала Америка. Однако никто в СССР этим описаниям не верил, считая их досужими выдумками советских борзописцев. Я лично был очень удивлен, когда узнал, что депрессия была сущей правдой. Позже мы были обмануты описанием зверств, творимых гитлеровцами над евреями. Никто, включая евреев, этим «выдумкам» не верил, и многие евреи поплатились за неверие своей жизнью.
Другой отрицательной стороной всепроникающей лжи является абсолютное недоверие к себе подобным, даже к самым близким друзьям и родным. А это недоверие влечет за собой парадоксально обратную крайность: человек начинает верить только в то, во что хочет верить, отбрасывая всё нежелательное как ложь. Я допускаю, что следователи верили в правдивость показаний обвиняемых, наговаривающих на себя всякие небылицы. Уверен я также в том, что Сталин верил в реальность своих бредовых идей.
В 1931 году я снова побывал в Москве, приняв участие в VII Всесоюзном чемпионате. Турнир был крупнейшим успехом для 20-летнего Михаила Ботвинника, завоевавшего звание чемпиона СССР. Его успех особенно ценился большевиками, ибо Ботвинник был единственным комсомольцем. Его сразу же окружили большим вниманием и всячески способствовали развитию его выдающегося шахматного таланта. На этом турнире я сделал с ним единственную ничью, выиграв обе партии в последующих двух турнирах, в которых вместе с ним принимал участие.
| |
Ботвинник: «В 1931 году произошло важное событие в моей жизни – комсомольская организация Политехнического института приняла меня в члены ВЛКСМ» (из книги «Избранные партии», Москва, 1951).
К.Левин: «Вступив в комсомол, Ботвинник решил, что это налагает на него новый долг, который он готов был честно и добросовестно выполнять. Комсомол был для него началом пути, приведшего его в ряды партии Ленина – Сталина, вне которой он не мог себя мыслить» (из книги «Михаил Ботвинник», Москва, 1951).
|
В Москве впервые тогда стали говорить о Сталине, как об уверенно продвигающемся к единоличной диктатуре, хотя он в то время еще крупных партийцев не трогал, за исключением высланного из СССР Троцкого. Меня лично борьба за власть на партийной верхушке мало интересовала. Я, так же как и многие друзья, ожидал, когда эти «вожди» перегрызут друг другу горло. К сожалению, процесс этого перегрызания затянулся до настоящего времени и неизвестно когда закончится…» (из книги «Мой жизненный путь к Власову и Пражскому манифесту», Сан-Франциско, 1978).
ОТБОРОЧНАЯ ЧЕХАРДА
Вайнштейн: «С утра 10 октября на Ильинке в ВСФК большое оживление. Со всех сторон подъезжают участники Всесоюзных соревнований, регистрируются и получают направление в 3-й Дом Советов. К 2–3 часам дня еще нет представителей многих республик, а от некоторых делегаций поступают телеграммы, что они застряли в дороге и приедут на следующий день. В 6 часов открывается заседание отборочной комиссии в составе двух ленинградцев и двух москвичей. Путем тщательно продуманной системы голосования решается состав предварительных групп (чемпионат состоял из двух этапов: сначала отборочный турнир из 8 групп по 10 человек, затем финальный турнир, куда из каждой группы допускалось по 2 победителя).
В 9.30 в Доме союзов начинается заседание. Хотя оно объявлено закрытым, зал набит до отказа участниками и представителями организаций. После оглашения правил и порядка проведения состязаний оргкомитет приступает к жеребьевке. Ильина-Женевского, Ботвинника и Рюмина зал встречает шумными аплодисментами. В турнире участвуют 20 мастеров, 40 шахматистов 1-й категории…
Первый тур начался с некоторым опозданием ввиду нехватки часов, которые московские организации, как водится, начали подвозить лишь в последний момент. Общая картина турнирного зала представляет эффектное зрелище. За барьером тесно друг около друга расположены столики с играющими, в середине сплошная толпа зрителей. Главный интерес сосредоточен вокруг партий Рюмина, Богатырчука, Ботвинника: к малоизвестной молодежи пока отношение снисходительное, но для всех ясно, что через несколько дней, как только выяснятся результаты первых туров, внимание зрителей будет сосредоточено на игре молодых участников…
Интерес к турниру всё повышается. К отдельным партиям проявляется повышенный интерес; вокруг некоторых столиков, особенно в критические моменты, скапливается такое количество зрителей, что даже членам турнирного комитета ничего не видно…
После трех туров участники по своим результатам начинают растягиваться длинной лентой. Девять человек имеют по три нуля, что вряд ли можно объяснить простой случайностью. Ряд участников, в том числе и некоторые мастера, начали неудачно и, вероятно, потеряли уже надежду попасть в чемпионат СССР. В некоторых группах предстоит ожесточенная борьба, в других, наоборот, перевес отдельных представителей весьма очевиден… Шутники предлагают выпустить специальную афишу: «Ежедневно с 11 до 1 ч. дня – партия Селезнев – Рюмин». Действительно, партия эта откладывается уже 4-й раз и до сих пор не закончена…
Дуз-Хотимирский заявил о своем выходе из турнира по болезни. Это неожиданное обстоятельство несколько поколебало равновесие групп, так как заменить участника, выбывшего после четырех туров, не представляется возможным… Ботвинник не сумел использовать дебютного преимущества против Константинопольского, запутался в осложнениях и проиграл качество. Получившийся ладейный эндшпиль, несмотря на двухдневное сопротивление, оказался безнадежным для ленинградского мастера…
Наиболее крупное событие шестого тура – второй подряд проигрыш Ботвинника (Измайлову, зевок качества в приблизительно равном положении), шансы которого попасть в финал несколько поколебались…
| |
Ботвинник: «Первые четыре партии легко выиграл; настроение было хорошее. Играли мы в фойе Октябрьского зала Дома союзов, перед игрой обедали там, где теперь буфет Колонного зала. Стояли длинные столы, скамейки, где и рассаживались участники. Пообедав с аппетитом, решаю, что хорошо бы съесть вкусный шницель еще раз (время было голодное). Пересаживаюсь за другой стол. Официантка, естественно, принесла мне тарелку борща. Отказаться невозможно – стало бы ясно, что уже обедал. Пришлось съесть не только шницель, но и борщ… Тут же началась партия с А.Константинопольским. Из дебюта вышел с перевесом, но затем почувствовал, что засыпаю. Когда «проснулся», положение уже было проигранное. На следующий день с горя проиграл еще и П.Измайлову – вот к чему иногда приводит лишний обед» (из книги «Аналитические и критические работы», Москва, 1987).
Николай Измайлов: «Окончив университет, отец начал работать в геологоразведочных партиях. Времени на шахматы уже не оставалось, они отошли на второй план. Правда, в 1931 году отец принял участие в 7-м чемпионате СССР. В предварительной группе судьба снова столкнула его с Ботвинником. Измайлов начал турнир неудачно, набрав в пяти турах всего два очка, в то время как Ботвинник выигрывал партию за партией. Но их принципиальная встреча закончилась победой сибирского мастера! Однако в финал ему выйти не удалось. Он разделил 3-е место, а в финал попали Каспарян и Ботвинник. Как отметил безымянный автор в журнале «64. Шахматы в рабочем клубе», «на м. Измайлове, оторванном от шахматной жизни (работает в тайге), сказывается отсутствие турнирной практики» («Шахматы в России» № 1–3, 1999).
|
Турнир подходит к концу. Спортивное напряжение огромное. Около таблиц большая толпа; высчитывают шансы, спорят, обсуждают. Сегодняшний день должен был разъяснить положение, но кажется, что он, наоборот, еще больше спутал шансы в отдельных группах благодаря проигрышам Ильина-Женевского, Богатырчука и Рюмина…
Итак, в результате упорной 9-дневной борьбы в чемпионат СССР из 20 мастеров попали только 8 (за бортом остались Верлинский, Богатырчук, Рюмин, Фрейман, Блюменфельд, А.Куббель, Л.Куббель, Григорьев, Селезнев, Измайлов, Рохлин, Силич). Факт достаточно красочный, чтобы говорить о колоссальном квалификационном росте нашей молодежи. Всесоюзные соревнования выявили целый ряд прекрасных шахматистов, о которых мы не имели понятия. Такой результат мог получиться только в результате смело задуманной системы всего соревнования, которая, возможно, требует некоторых коррективов в деталях, но в целом вполне себя оправдала…
| |
И впрямь, всё прошло как по нотам. Еще в июле журнал «Шахматы в СССР» писал: «Уже сейчас ясно, что в финал преимущественно попадет молодежь и что старые кадры мастеров благодаря предварительной фильтрации будут в значительной мере отсеяны».
|
Победители распределились так: Ленинград – 8 мест, Закавказье – 3, Украина – 2, Москва – 2, Белоруссия – 1. Блестящая победа Ленинграда и Закавказья свидетельствует о планомерно проводимой квалификационной работе и тех богатых кадрах, которыми располагают указанные организации. Наоборот, поражает неуспех Москвы, которая в течение последнего года провела ряд серьезных турниров, выдвинувших, казалось, немало молодых шахматистов.
Предварительные группы принесли немало неожиданностей. Мы не сомневаемся в том, что и чемпионат СССР в не меньшей степени подчеркнет рост молодежи и удельный ее вес в нашем шахматном движении» («Шахматы в СССР» № 20, октябрь 1931).
БЕЗ ВИНЫ ВИНОВАТЫЕ
Вайнштейн: «20 октября. В 7 часов вечера тов. Крыленко объявляет VII съезд пролетарских шахматно-шашечных организаций СССР открытым. Огромный Колонный зал Дома союзов, украшенный шахматными лозунгами, переполнен. Настроение приподнятое; еще ни один ш/ш съезд не открывался в такой торжественной обстановке. Краткое вступительное слово т. Крыленко – и съезд переходит к выборам своих руководящих органов. Оглашается предлагаемый фракцией ВКП(б) состав Президиума численностью в 31 человека, секретариата, редколлегии, мандатной комиссии. Под громкие аплодисменты избирается почетный президиум в составе тт. Сталина, Молотова, Ворошилова, Калинина, Куйбышева, Косиора, Кирова, Андреева, Енукидзе, Антипова, Шверника и Крыленко (забавно, что в «64» список иной: добавлены еще Каганович, Орджоникидзе, Рудзутак и… Максим Горький, который, как явствует из приведенного ниже доклада Богатырчука, «не раз выступал против шахмат»!).
С отчетным докладом о задачах ш/ш организаций выступает тов. Крыленко. Речь его, продолжавшаяся 1 ч. 40 м., выслушивается с неослабевающим вниманием.
| |
Крыленко: «…То новое, что переживаемая эпоха добавила к лозунгу «шахматы и шашки в рабочую среду как орудие культурной революции», сводится к следующему: «шахматы и шашки пропитать политическим содержанием». То есть сделать из наших шахматистов и шашистов политических работников, сознательных участников социалистической стройки.
Вместе с тем надо повести борьбу со всем тем, что тянет нас назад, что хочет под тем или иным соусом ослабить политическую целеустремленность масс… Есть ли тенденции в наших организациях к уводу их в сторону от политики? Товарищи, ни для кого не секрет, это было опубликовано в свое время в моей статье «Политика и шахматы» (точнее, «Еще о политике и шахматах» – см. 6-й чемпионат), что такие тенденции не только есть, но они еще очень живы и, вероятно, еще будут жить. Эти тенденции прекрасно были выражены в формуле, которая была высказана анонимным автором в анонимной анкете «Шахматного листка»: «Довольно нам Крыленки всякой». Мы тогда писали о том, что аполитизм есть тоже политика и что борьба против политики есть, прежде всего, политическая борьба. И отсюда вытекал наш лозунг: всякий, кто ставит вопрос так, что сейчас вопросы политики должны быть отделены от вопросов жизни наших организаций, тот сознательно занимает противоположную нам политическую позицию, является нашим классовым противником…»
|
Сильное впечатление производят отдельные места его доклада, который он заканчивает чеканной сталинской формулировкой: «Если мы не хотим быть битыми, отставать мы ни в коем случае не должны». Дружные аплодисменты, «Интернационал», т. Крыленко сходит с трибуны.
| |
Странно, что глава советских шахмат ни словом не обмолвился о мастере Вильнере. Не так уж много было тогда в стране мастеров, чтобы не почтить минутой молчания кончину одного из них. Что ж, поминальное слово Я.Рохлина отчасти восполнит этот пробел:
«После продолжительной болезни 29 июня, в 7 час. вечера, в Ленинграде скончался мастер Яков Семенович Вильнер. Покойному было всего 32 года… С 1923 года (II Всероссийский турнир) начинается регулярное участие Я.С. во всесоюзных соревнованиях. В 1924 году он в хорошем стиле выигрывает первенство Украины (выше Ф.П.Богатырчука); в этом же году, участвуя в чемпионате СССР, он делит VI–VIII призы и получает звание мастера. В чемпионате СССР 1925 года Я.С. набирает 9,5 очка из 19, но зато выигрывает блестящую партию у Е.Д.Боголюбова. Усилившаяся болезнь (хроническая астма, частые простуды) помешала ему в дальнейшем добиться крупных успехов.
Я.С. принадлежал к комбинационной школе советских мастеров. Особенно изобретателен был он в запутанных атакующих положениях, где его творчество работало с исключительной энергией. Оригинальное разыгрывание новых дебютов (дебют Нимцовича, защита Алехина) и всегда свежая теоретическая мысль, вносимая им в старые начала, вместе с прекрасным пониманием труднейших позиций эндшпиля – всё это представляло огромную силу» («Шахматный листок» № 12, июнь 1931).
|
21 октября. Съезд перенесен в зал заседаний ЦИК СССР и происходит в деловой обстановке. В работе принимают участие 150 делегатов, регулярно посещающих заседания и внимательно следящих за прениями… В вечернем заседании с очень интересным докладом выступает тов. Богатырчук. Он подвергает жестокой самокритике гигиенические условия ш/ш соревнований, говорит о жестоком разрыве, который имеется между задачами физкультурного движения и действительностью шахматного быта…
| |
Богатырчук: «Не секрет, что шахматы, кроме энтузиастов и друзей, имеют и много врагов. В числе последних есть и известные писатели, и виднейшие врачи, и многие общественные деятели. Вспомним М.Горького, который не раз выступал против шахмат, вспомним хотя бы то недоброжелательное отношение, которое имеет место к шахматам у 90% невропатологов. Это отрицательное отношение в большинстве случаев основано на том, что все эти люди, не отрицая известной пользы шахмат, вместе с тем считают, что положительные стороны шахмат слишком ничтожны по сравнению с их отрицательными качествами.
Последние во многом связаны с обстановкой игры, гигиеной, бытом шахматистов и пр. Здесь наше положение, чтобы не сказать резче, весьма сомнительно. Прежде всего – о помещении для игры. Обстановка, в которой протекал предварительный турнир, служит весьма наглядным примером того, как мало уделяется внимания этой стороне дела. В таком помещении играть, и играть серьезно, очень тяжело, и для этого требуется слишком много сил. Зрители, и те к концу игры чувствуют себя не в своей тарелке – что же говорить об участниках.
Кроме помещения, огромное значение имеет тишина во время игры. Сейчас вопросу влияния шума на человеческую психику и у нас, и за границей уделяется большое внимание. Выяснено, что влияние шума на психику, хотя внешне и незаметно, но очень велико…
Далее, вопрос быта. Вполне естественно, что в результате такой антисанитарной обстановки вырабатывается тип шахматиста, оторванного от физкультурного движения. Впалая грудь, бледный, зачастую неряшливо одетый, плохо следящий за собой; бритва весьма редко гуляет по его лицу, папироса не вынимается изо рта (по образному выражению – курит как лошадь). Спросите такого шахматиста о спорте, легкой атлетике, плавании и пр. – ведь это ему покажется диким. Спросите домашних о быте такого шахматиста и вы услышите, что в большинстве случаев это «оригинал», на которого махнули рукой, что это враг всякого порядка и аккуратности – одним словом, «шахматист»: этим всё сказано.
Что мы возразим, если нам преподнесут подобные факты? Попробуйте доказывать при этом благотворное влияние шахмат на психику!..» («Шахматы в СССР» № 23–24, декабрь 1931).
|
23 октября. Последний день работы съезда… Повестка дня исчерпана, но тов. Крыленко делает внеочередное сообщение об инцидентах с мастерами Готгильфом и Романовским и оглашает документы, которые побудили президиум вынести этот вопрос на обсуждение съезда. Попытки отдельных делегатов сентиментальными рассуждениями смазать принципиальную сторону дела встречают резкий и заслуженный отпор. Подавляющим большинством голосов против 13 при 3 воздержавшихся (эх, узнать бы, кто они, эти смельчаки!) постановление об исключении Готгильфа и дисквалификации Романовского съездом принимается.
| |
ИЗ ПОСТАНОВЛЕНИЯ СЪЕЗДА О МАСТЕРАХ РОМАНОВСКОМ И ГОТГИЛЬФЕ
Съезд категорически осуждает поведение т. Романовского, выразившееся в отсылке Романовским делегатского мандата на съезд и отказе играть в финальном турнире в знак протеста против несообщения ему постановления закрытого совещания оргкомитета о проектируемом составе финала… Съезд констатирует полную неудовлетворительность присланного затем Романовским объяснительного письма, в котором он с явной натяжкой, объясняя свое поведение болезненным состоянием, вместо безоговорочного признания для себя обязательным решения оргкомитета вновь продолжает противопоставлять себя оргкомитету, заявляя, что включение Рюмина, как талантливого шахматиста, он, Романовский, не рассматривает более как «причину войны с оргкомитетом».
На основании изложенного съезд постановляет: исключить Романовского из финального соревнования; принимая во внимание его прошлые заслуги, ограничиться наложением на него взыскания в виде дисквалификации на один год.
В отношении Готгильфа, самовольно покинувшего турнир только по тем мотивам, что не было удовлетворено его, Готгильфа, ультимативное требование предоставить ему особое помещение, а не место в общежитии, как всем участникам, – считать такой поступок явно антиобщественным и мастера Готгильфа из рядов шахматных организаций СССР исключить.
Как говорится, «аналогичный случай был в Одессе». Тогда, напомню, по коэффициенту не вышел в полуфинал Ильин-Женевский, но когда председатель туркома предложил включить его, при условии, что ни один из участников не возражает, юный Ботвинник заявил, что «регламент – закон и нарушать закон нельзя». Сейчас, в угоду Крыленко, который души не чаял в Рюмине, закон решили нарушить, причем по-тихому, за спиной участников. Когда один из них проявил принципиальность, его пригвоздили к позорному столбу. О том, что это была «ритуальная жертва», проговорился сам Крыленко, который к числу основных достижений съезда отнес «рост политической сознательности, выразившейся на конкретном примере, когда общественная солидарность была поставлена съездом выше индивидуальных заслуг».
Что касается 29-летнего ленинградца Соломона Готгильфа, на его шахматной карьере был поставлен крест. А каким ярким было ее начало: участник Московского международного турнира 1925 года, победитель ленинградского турнира с участием К.Торре, 6–8-е места (с Ильиным-Женевским и Романовским) в чемпионате СССР. Левенфиш тогда писал: «Из всех молодых сил я возлагаю на Готгильфа самые большие надежды».
|
Выяснилось, что во 2-й предварительной группе вставшие наравне Кан и Замиховский имеют и по таблице Бергера одинаковое количество очков. Это поставило оргкомитет перед необходимостью расширения состава финала… С другой стороны, жертвою таблицы Бергера стал Рюмин, который в 6-й группе должен был уступить 2-е место Будо. В случае допущения Рюмина одинаковые основания на участие в финале получались и у других участников, набравших в своих группах также по 6 очков, – у Богатырчука, Верлинского, Подольного (красноармеец срочной службы из Полоцка) и Григорьева. Оргкомитет встал на ту точку зрения, что поскольку групповая система является единственной возможностью проведения массовых соревнований, необходимо отойти от формального момента и внести коррективы, которые позволили бы качественно поднять состав финала. Последнее обстоятельство особенно сказалось благодаря исключению съездом из финала мастеров Готгильфа и Романовского. Поэтому перед участниками были выдвинуты два предложения: 1) довести состав финала до 20 человек и разыграть его в двух группах с финалом или 2) ограничиться допущением Рюмина, Богатырчука, Верлинского, Кана и Замиховского (первокатегорник из Киева). Как известно, участники единогласно высказались за второе предложение.
Из принципиальных постановлений съезда, имевших значение для проведения финала, отметим следующие: 1) повышение, на основании нового положения о квалификации, нормы для получения или подтверждения звания мастера до 50% (8,5 очка), 2) отмена звания гроссмейстера, 3) отмена звания и названия «чемпион, чемпионат» и замена его «первенством» и «победителем первенства».
| |
Зубарев: «Звание мастера является не только почетным, но и категорным званием, определяющим высшую ступень шахматной силы в системе нашей квалификации. А поскольку это так, то нет основания к сохранению громкого, но маловыразительного титула «гроссмейстер», по существу аналогичного уже изгнанному из советского физкультурного движения термину «чемпион». Поэтому понятно решение съезда, отменившего почетный титул «гроссмейстера», а вместе с тем изгнавшего из нашего обихода понятия «чемпион», «чемпионат» и т.п.» («Шахматы в СССР» № 23–24, декабрь 1931).
|
Таким образом, в розыгрыше Всесоюзного первенства в порядке вынутого жребия приняли участие (курсивом выделены мастера): 1. Кириллов, 2. Лисицын, 3. Ильин-Женевский, 4. Сорокин, 5. Каспарян, 6. Гоглидзе, 7. Будо, 8. Мазель, 9. Созин, 10. Алаторцев, 11. Верлинский, 12. Кан, 13. Замиховский, 14. Богатырчук, 15. Юдович, 16. Ботвинник, 17. Рюмин, 18. Раузер» («Шахматы в СССР» № 21–22, ноябрь 1931).
ВЗЛЕТ И ПАДЕНИЕ РЮМИНА
Вайнштейн: «В Октябрьском зале Дома союзов расположились вперемешку участники финала, женского турнира, турниров Красной Армии и шашечные мастера. Все же, несмотря на наличие 50 играющих, в зале, по сравнению с сутолокой предварительных групп, сравнительно свободно. Финал вызывает большой интерес; зрителей очень много. Ильин-Женевский воспользовался ослаблением Ботвинником королевского фланга, пожертвовал коня и в лучшем стиле разнес своего опасного противника…
| |
Ботвинник: «В финале меня ждали новые испытания. В первом туре проигрываю Ильину-Женевскому, в седьмом – Созину: чуть не повторился «подвиг» в Одессе…»
|
Положение турнира: Рюмин – 7 из 8 (!), Верлинский – 6, Богатырчук и Ботвинник – 5,5, Женевский и Кириллов – 5, Замиховский и Юдович – 4,5…
Десятый тур. Игра на сегодняшний вечер перенесена в Деловой клуб и происходит без допущения платной публики. Небольшая комната, в которой расположились участники турнира, устлана коврами; играть здесь легко и приятно…
 Слева направо: Кан, Юдович, Коц (участник отборочного турнира), Верлинский, Алаторцев, Богатырчук, Гольц (отв. секретарь «64»),
С.Вайнштейн, Ботвинник, Мазель, Раузер, Рюмин, Мар, Чудова, Гирвидз (участницы женского первенства СССР), Романовский,
Крыленко, Зубарев, Еремеев (члены турнирного комитета), Каспарян, А.Рабинович (обозреватель «Вечерней Москвы»)
|
Турнир перешел в аудиторию Политехнического музея на Лубянке. Здесь довольно душно и тесно, но имеется обширное фойе, где выставлены демонстрационные доски. Чтобы предупредить наплыв публики в турнирный зал, введен такой порядок: каждая оконченная партия немедленно демонстрируется здесь одним из участников (обычно победителем). Эти своеобразные лекции вызывают большой интерес и выслушиваются с напряженным вниманием, освобождая в то же время зал от чрезмерного наполнения…
Тринадцатый тур. Спортивное напряжение еще не дошло до кульминационной точки, но атмосфера в зале уже достаточно накалена. Можно удивляться тому, как зрители переживают отдельные партии и как реагируют на каждый сделанный ход. Оказывается, что шахматная борьба может возбуждать и захватывать не только самих участников, но и посторонних, что шахматные эмоции могут быть сильнее и, во всяком случае, длительнее спортивных. Сегодняшний зритель шахматных состязаний уже достаточно разбирается в сложных положениях, чтобы судить и критиковать игру наших лучших шахматистов.
В центре внимания опять, конечно, Рюмин и Ботвинник. Оба играют черными, первый с Богатырчуком, второй с Юдовичем. Ботвинник уже в дебюте просматривает комбинацию и теряет пешку. Исход турнира кажется предрешенным. Однако Богатырчук не теряет времени и стремится всеми силами обострить игру. На 26-м ходу у него лишняя пешка и значительное преимущество, но… цейтнот. Желая консолидировать свое положение, он не замечает контратаки, которая грозит изменить всю картину. Рюмин еще раз показывает мастерское понимание запутанных позиций и несколькими сильными ходами получает явно выигрышное положение. А у Юдовича всё еще не видно плана выигрыша. После перерыва Богатырчук сдается, и всё внимание зрителей сосредоточивается вокруг партии Ботвинника. Белые играют нерешительно (сказывается, как и у многих других участников, переутомление), черные же, наоборот, очень сильно; не выдержав напряжения, белые допускают решающую ошибку и сдаются ввиду потери ферзя.
Ботвиннику устраивают овацию; его встречают также аплодисментами, когда он, по установившемуся обычаю, идет вместе с Юдовичем демонстрировать свою партию.
Положение турнира: Рюмин – 11 из 13, Ботвинник – 10, Верлинский – 8, Богатырчук и Юдович – 7,5…
И вот пятнадцатый тур. К 6 часам вечера впуск публики прекращен, так как зал набит до отказа. Всеобщее внимание сосредоточено вокруг партии Ботвинник – Рюмин. Если Рюмин делает ничью, то он остается на пол-очка впереди своего противника; если же выигрывает Ботвинник, то он опережает своего конкурента и, имея впереди более слабых соперников, может смело рассчитывать на первое место. Публика волнуется и с нетерпением ожидает каждого хода; симпатии москвичей явно на стороне Рюмина.
| |
Батуринский: «Любимцем москвичей был Николай Николаевич Рюмин, неоднократный чемпион столицы. Высокий, сутуловатый, с монгольскими чертами лица, пушистыми бровями, сросшимися на переносице, он был общительным, добродушным человеком, а за шахматной доской опасным для любого соперника» (из книги «Страницы шахматной жизни», 2-е изд., Москва, 1990).
|
Дебютную стадию оба разыгрывают крайне медленно. Черные избирают забракованный теорией вариант и отдают важную центральную пешку. Ценой ухудшения позиции рокировки Ботвинник спокойно удерживает пешку и остается к тому же с парой слонов. У Рюмина крепкое, хотя и тяжелое положение, но цейтнот: на 12 ходов около 5 минут. Найти сильнейшие ходы не представляется возможным; он делает несколько слабых ходов, теряет фигуру и сразу сдается. В зале волнение, шум, кое-кто пытается аплодировать, но распорядители быстро водворяют тишину…
Осталось сыграть еще по две партии, и турнир окончен. Многие участники уже настолько переутомлены, что не в состоянии выдержать напряжения затяжных партий и всеми силами стремятся закончить свои партии к перерыву. Другие, наоборот, напрягают последние силы, чтобы набрать столь необходимые для получения или подтверждения звания мастера количества очков. Борьба за первое место, теперь уже между Ботвинником и Рюминым, подходит к концу. Первый по-прежнему находится в блестящей форме, в то время как Рюмин, по собственному признанию, уже не надеется на свои силы…
Последний тур начинается на час раньше, отменен перерыв, игра будет продолжаться 8 часов. Всё это делается для того, чтобы еще сегодня закончить турнир и дать возможность ленинградцам ночью уехать. Однако наступил перелом, и лишь на немногих досках завязывается борьба; и выигрывающие и проигрывающие играют необычайно быстро, и к 7.30 вечера все партии окончены (неожиданно проиграл третью партию подряд Рюмин). Публике сообщают результаты, и она неохотно начинает расходиться…» («Шахматы в СССР» № 21–22, ноябрь 1931).
«СТАРИКИ» МОГУТ ОТДЫХАТЬ!
Вайнштейн: «После первых туров в качестве предполагаемых победителей турнира называли Рюмина, Богатырчука, пожалуй, Верлинского. И только после того как Ботвинник с Рюминым оторвались от конкурентов, начали внимательно присматриваться к их стилю, выдержке, содержанию побед. И для очень многих стало очевидным, что Ботвинник не только будет бороться за первое место, но имеет все основания на него претендовать. И чем ближе турнир подходил к концу, тем увереннее и спокойнее он разбивал своих противников и добился в итоге такого финиша (9 из 10), который в наших всесоюзных соревнованиях, кажется, до сих пор не имел места. Он блестяще выдержал тяжелое, ответственное состязание и к концу турнира настолько сохранил свои силы, что свободно мог бы сыграть еще пяток-другой напряженных партий…
Самое важное в этой эффектной, насыщенной спортивностью борьбе – это, конечно, не то, что победителем вышел Ботвинник, а не Рюмин, а то, что одержали победу представители нового поколения советской молодежи, которая долгие годы готовилась к тому моменту, когда ей удастся отвоевать командные высоты. И если мы посмотрим на турнир именно с точки зрения борьбы поколений, то мы должны констатировать, что, в сущности, этой борьбы не было и те очки, которые отделяют двух победителей от Богатырчука и Верлинского, – это исторический этап, который знаменует торжество проводимой центральной шахорганизацией линии на выдвижение молодежи.
Ботвинник и Рюмин: один – комсомолец-вузовец, без пяти минут инженер-электрик, другой – совслужащий, работник шахорганизаций, имеющий с десяток различных общественных нагрузок; одному 20 лет, другому 23 года, в жизни так много между ними общего. И вместе с тем за шахматной доской они полная противоположность.
Ботвинник – вполне сформировавшийся шахматный боец, знаток дебютной теории, прекрасный стратег в миттельшпиле и эндшпиле: он методически по системе Нимцовича–Мюллера готовится к каждой партии, детально изучает игру будущих противников, тонко подлавливает всякий тактический шанс. Его партии позиционны, содержательны, цельны. В 12 своих победах он допустил два-три промаха, вряд ли больше – этим всё сказано.
| |
Григорьев: «Ударник на производстве, в высоковольтной лаборатории Электротока, комсомолец, Ботвинник кончает в этом году ленинградский Политехнический институт и является наиболее молодым и талантливым мастером СССР. Его выступления во всех последних соревнованиях сопровождались неизменным успехом, и победа Ботвинника во Всесоюзном турнире вполне заслуженна. Логическая простота игры роднит его с Капабланкой. Рюмин, наоборот, ищет постоянно в своих партиях осложнений и по стилю игры подходит к Алехину» («64. Шахматы в рабочем клубе» № 23–24, декабрь 1931).
|
Рюмин, в начале года еще числившийся в рядах московской первой категории, только после выигрыша квалификационного матча у Григорьева (+6–1=1) начал стремительно выявлять свое огромное шахматное дарование. Он только развивается, и сейчас еще трудно говорить о его стиле. Он упорен, находчив, прекрасно себя чувствует в запутанных положениях. Будо, Созина, Верлинского он буквально разнес, использовав их промахи в дебюте, Богатырчука запутал в созданных самим же Богатырчуком осложнениях; в других партиях он получал стесненное положение, но постепенно освобождался и затем переходил в наступление. За черных он играет пока не так уверенно, как за белых, в дебюте иногда экспериментирует и допускает изредка психологические ошибки, как, например, с Ботвинником, против которого в решающей для себя партии он попытался применить забракованный теорией вариант. К концу турнира он заметно устал, и первый же проигрыш выбил его из колеи.
| |
Григорьев: «Взяв на себя лидерство с самого начала турнира, Рюмин уверенно держал его до 15-го тура, и только проигрыш Ботвиннику решающей партии отодвинул его на 2-е место. Лидеры так основательно оторвались от остальных участников, что Рюмин, несмотря на три рядовых проигрыша в последних турах все же обогнал третьего призера на 1,5 очка».
Финишный срыв Рюмина сродни катастрофе, постигшей Карпова на этапе Кубка мира в Роттердаме (1989). Напомню, что Анатолию достаточно было там сделать три ничьи, но, вконец обессиленный, он терпит три поражения кряду и уступает 1-е место Тимману!
|
Богатырчука и Верлинского всегда считали мастерами так называемого атакующего стиля. В этом турнире, однако, стиль Богатырчука не походил на его же стиль 1927 года: не чувствовалось комбинационных замыслов, творческой фантазии, блеска. Пожалуй, только против Алаторцева ему удалось дать цельную от начала до конца комбинационную партию, в остальных же он добивался и побед, и ничьих в результате упорных эндшпилей, в которых показал, правда, исключительное мастерство и много изобретательности. Он больше других имел возможность занять чистое 3-е место, но и для этого у него не хватило ни сил, ни импульсов.
| |
Богатырчук: «В этом турнире я изменил своему обычаю – набирать очки у призеров. Из восьми партий с лидерами я набрал всего два с половиной очка, а из последних девяти выиграл семь с половиной, набрав в общей сложности десять очков и разделив третий и четвертый призы с Алаторцевым (талантливый ленинградский мастер)».
|
Верлинский потерял завоеванное им в Одессе первенство. Неудовлетворительное состояние здоровья, по-видимому, оказалось решающим фактором и не позволило ему проявить свой класс. А три принципиальных поражения от молодежи (Ботвинник, Рюмин, Кан) показали, что в его игре имеются серьезные пробелы, которые не в состоянии восполнить одна лишь рутина…
Турнир дал пять новых мастеров, которым всем вместе 106 лет. Самый молодой из них Мазель, самый «старый» – Кириллов (род. в 1908 году). Все они талантливы и любят шахматы. Наиболее интересная фигура – Мазель, который впервые в этом турнире встретился за доской с мастерами. Алаторцев блеснул в Москве своим ярко выраженным комбинационным дарованием; с хорошей стороны зарекомендовал себя и Юдович, по общему шахматному облику напоминающий Ботвинника. Слабее этой многообещающей тройки Лисицын и Кириллов, которым необходимо провести большую работу над собой.
| |
Григорьев: «Про двух последних злые языки говорили, что они являются мастерами «имени последнего тура», но это ни в коем случае неосновательно. Для получения звания мастера требовалось пройти большой искус – сыграть 26 партий с сильнейшими шахматистами СССР, и дело, конечно, не в очке последнего тура».
Ботвинник: «В последнем туре я мог уже проиграть партию – на итоги турнира это не влияло. Подходит ко мне перед партией Г.Лисицын: «Миша, не сделаете ли вы со мной ничью? Тогда я получу звание мастера…» Я уже в те времена с уважением относился к Лисицыну и решил сделать ничью, но, чтобы не было пересудов, ясного ответа не дал.
В партии, несмотря на упрощение позиции, белые все же сохраняли некоторый перевес. Во время обдумывания очередного хода слышу вдруг трагический шепот перепуганного Лиса: «Миша, что вы делаете?!» Тут я не выдержал и, улыбаясь, пожал новоиспеченному мастеру руку» (из книги «У цели», Москва, 1997).
|
И несколько подтянувшийся к концу Кан, и, наоборот, сдавший на финише Ильин-Женевский выступили ниже своей силы. Женевский играл в этом турнире необычайно остро: он красивыми жертвенными комбинациями выиграл у Ботвинника и Сорокина, прекрасно провел атаку против Будо и Замиховского, но ряд других партий играл очень слабо. Кан потерял верное очко против Юдовича и Богатырчука, сделал много ничьих и при большем упорстве имел не меньше шансов, чем Богатырчук, выйти даже на 3-е место. Раузер играет пока недостаточно индивидуально; он слишком подвержен влиянию окружающей обстановки и проигрышей, нервничает из-за пустяков. Но в его розыгрыше дебютов чувствуются система и большая работа.
| |
Григорьев: «Раузер играл в совершенно не свойственном молодому мастеру стиле, наделал рекордное количество ничьих, за что во время турнира был награжден публикой прозвищем “советский Тартаковер”».
Ботвинник: «На финише чемпионата я обогнал своего конкурента Николая Рюмина на пол-очка, но оставалось еще два тура. И тогда я напомнил Раузеру, что долг платежом красен (на одесском чемпионате тот попросил Ботвинника выиграть у своего конкурента А.Поляка).
– Да не могу я хорошо играть в шахматы… У меня неправильные черты лица (?!), – вдруг заявил Раузер.
Сначала я растерялся, но решил прибегнуть к святой лжи:
– Алексея Алехина, который живет в Харькове, знаете? У него правильные черты лица?
– Нет, конечно…
– Так вот, Алексей Алехин – Аполлон по сравнению со своим братом Александром, а ведь тот играть умеет!
Всеволод Альфредович провел партию с Рюминым с большой силой и выиграл».
|
Остальные шесть участников – это те, которые физически не выдержали испытания и, главным образом, поэтому не набрали положенных 8,5 очка. Вероятно, неслучайно в эту шестерку попали три тифлисца, хорошо зарекомендовавшие себя в предварительных группах. Жаль было смотреть и на Созина, который грубыми просмотрами проигрывал партию за партией; он играет, безусловно, не так плохо, как показывают его печальные итоги. Ясно, что перенести нервное напряжение 26 партий оказалось далеко не всем под силу. Отсутствие физической подготовки сказалось отрицательно на многих участниках.
Система розыгрыша первенства СССР, на наш взгляд, всецело себя оправдала; она дала возможность выдвинуться молодежи, выявила со стороны широких масс огромный интерес к шахматам, сделала турнир насыщенным богатым спортивным содержанием. Сведения о турах ожидались с нетерпением, и каждый номер «Известий» без информации о ходе турнира вызывал у многих чувство горького разочарования.
| |
Григорьев: «Периодическая печать обслужить турнир, как и съезд в целом, в должной мере не имела возможности. Поэтому, казалось бы, удачным выходом из положения должен был явиться выпуск «Бюллетеня» (безусловно, полезного нововведения), и он, конечно, стал бы таковым, если бы не из рук вон плохое распространение. Получать бюллетень регулярно можно было только на самом съезде, у московских газетчиков появлялись только отдельные номера, а до провинции, судя по многочисленным письмам, бюллетень не доходил вовсе…»
|
Но вместе с тем нельзя закрывать глаза и на недостатки системы. Главный и основной – это слишком большое нервное напряжение, которое потребовалось от участников финала. Играть в продолжение месяца 6–8 часов ежедневно в атмосфере накуренной комнаты и в тесном окружении не всегда спокойной толпы зрителей – задача нелегкая, требующая много здоровья. Нельзя забывать, что участники, разъехавшись на места, не имеют возможности отдохнуть, а должны сразу же приниматься за и без того запущенные вузовские или служебные занятия. Поэтому мы полагаем, что в следующий раз правильно будет, расширив предварительные группы, сократить финал и свести его к матч-турниру 4–6 победителей. Наконец, следует подумать и об участнике, и о зрителе и поставить их в такие условия, в которых они могли бы всецело отдаваться шахматному творчеству.
| |
Григорьев: «Даже огромные залы Дома союзов оказались тесны для столь массового мероприятия, и если в отношении участников условия все же были сносные, то обслуживание зрителей оставляло желать многого. С переводом же турнира в Политехнический музей в тяжелые условия, вследствие тесноты, духоты и шуму, поставлены были и участники. И кто знает, может быть, значительная доля зевков должна быть отнесена за счет этих условий».
|
Надо думать, что VIII Всесоюзный съезд будет проводиться в таком помещении, которое будет отвечать и размаху ш/ш движения, и техническим достижениям к тому времени уже завершенной первой пятилетки» («Шахматы в СССР» № 21–22, ноябрь 1931).
КАК ИЗ РОГА ИЗОБИЛИЯ
Вы не поверите, но выход турнирного сборника, посвященного 7-му чемпионату СССР, меня совершенно не обрадовал. Раньше, отыскивая в журналах уцелевшие жемчужины, я чувствовал себя кладоискателем; теперь же моя работа больше напоминала переборную задачу, и радость от находок омрачалась объемом перелопаченной руды. Ведь в финале чемпионата было сыграно 153 партии, да еще в сборник включено 90 партий из полуфиналов. Никаких призов за красоту или за лучшую партию (атаку, комбинацию, эндшпиль…) не было, так что единственными ориентирами служили описания туров. Однако попытка выжать из них квинтэссенцию повергла меня в уныние – я быстро осознал, что всё «достойное пера» в статью все равно не впихнешь. Пришлось заняться откровенной вкусовщиной!
Долг платежом красен
Начнем с партии, которой нет ни в журналах тех лет, ни в турнирном сборнике. Финалисту одесского чемпионата Петру Измайлову вообще «не повезло». Из девяти партий, сыгранных им в полуфинале 7-го чемпионата СССР (+3–2=4), в периодику попала только одна – проигранная! Еще красноречивее картина в сборнике, вышедшем под редакцией Ботвинника: там приведены оба проигрыша Измайлова – и всё. Вряд ли такой выбор мог быть случайным…
К счастью, текст партии сохранился у сына Измайлова, который в 1999 году написал статью «Голгофа Петра Измайлова» для журнала «Шахматы в России». Завершала ее красивая победа над Ботвинником, после которой первый советский чемпион мира за всю свою долгую жизнь не сказал ни одного доброго слова о первом чемпионе РСФСР, расстрелянном в 37-м году. Михаил Моисеевич толком даже не знал (или делал вид, что не знает), кто такой Измайлов. «Вот был такой лесничий в Сибири», – обронил он за год до смерти. А ведь Петр Николаевич был настоящим самородком. Выпускник Томского университета, инженер-геофизик, руководитель изыскательской партии. По шесть-семь месяцев в году проводил он в сибирских дебрях – и при этом еще умудрялся здорово играть в шахматы!
Новоиндийская защита E12
Петр ИЗМАЙЛОВ – Михаил БОТВИННИК
Четвертая полуфинальная группа
Комментирует Ю.АВЕРБАХ
1.d4 Nf6 2.Nf3 b6 3.c4 Bb7 4.Nc3 e6 5.Bg5 Be7 (активнее 5…Bb4) 6.Qc2 h6 7.Bxf6 Bxf6 8.e4 d6 9.e5. Спорный план: вскрытие игры на руку черным, имеющим пару слонов. Согласно мегабазе, так больше никто не играл, предпочитая 9.Rd1, 9.0-0 0-0 или 9.Be2.
9…Be7 10.Rd1 Nd7 11.Bd3 Qc8. К выгоде белых было бы 11…dxe5 12.dxe5 Bxf3?! 13.gxf3 Nxe5 14.Be4.
12.Be4 c6 13.Qe2 Qc7 (намереваясь после 0–0–0 контратаковать на королевском фланге) 14.0–0 dxe5 15.dxe5.
15…0–0–0. Заманчиво выглядело 15…g5 в расчете на 16.Rfe1 g4 17.Nd4 Nxe5 18.Ndb5 Qb8!, но сильнее 16.Bc2 g4 17.Nd4 Nxe5 18.Rfe1 Bf6 (18…Nd7? 19.Nxe6!) 19.Ne4 Bg7 (19…Be7 20.Ng3!) 20.Nd6+!, и приходится играть 20…Kf8 (20…Qxd6?! 21.Nf5 Qf8 22.Qd2! с идеей Rxe5 и Qd7#; если 22…Bf6, то, разумеется, не 23.Rxe5? Rd8, а 23.Nd6+ Ke7 24.Nxb7 Qb8 25.Qb4+ c5 26.Nxc5!).
16.Bc2 g5 17.Rfe1 g4 18.Nd4 Rhg8 19.f4! Измайлов укрепляет пешку е5, не боясь вскрытия линии «g».
19…gxf3 20.Nxf3.
20…Bb4. Теряя контроль над черными полями. Заслуживало внимания 20…Ba6!?
21.Kh1 Rg4 22.h3 Rg3 23.Rd2 Bxc3 24.bxc3 Rdg8 25.Qe3 h5 26.a4. На 26.Qh6 было сильно 26…Ba6!, например: 27.Qxh5 Bxc4 28.Qxf7 Bxa2. Но это опасно из-за 29.Bh7! Rf8 30.Qe7 Bd5 31.Kh2, и приходится отдавать качество: 31…Rgxf3 32.gxf3, и на 32…Rxf3 сильно 33.c4! Bxc4 34.Qe8+. Поэтому лучше сразу 28…Bd5.
26…Kb8.
27.Red1!! Великолепная реплика! На 27.Qh6 Ботвинник заготовил комбинацию: 27…c5! 28.Be4 (28.Bh7 Rxh3+!) 28…Nxe5! 29.Bxb7 Qxb7! с выигрышем.
27…Nc5 28.a5! (избавляясь от слабой пешки) 28…Qe7 29.axb6 axb6 30.Qf4 Kc7 31.Kh2. Белые создают угрозу Bh7.
31…Ba6? Обязательно было 31…h4, заранее защищая ладью g3. А если просто 32.Nxh4? Теперь 32…Rxc3 наталкивается на эффектное 33.Nf5! и Nd6 (33…exf5? 34.e6+ Kc8 35.exf7 Qxf7 36.Bxf5+).
Поскольку же и «Фриц», и «Джуниор» ратуют за 31…Ba6, ошибка была совершена где-то раньше. Возможно, когда Ботвинник пытался ловить соперника на комбинацию, вместо того удерживать равновесие ходом 26…c5.
32.Bh7!
32…R3g7. Приходится. В случае 32…R8g7 очень неприятно 33.Qf6! Qxf6 (33…Qf8? 34.Rd8 Rxg2+ 35.Kh1, выигрывая) 34.exf6 Rxh7 35.Kxg3 Ne4+ 36.Kh4! (но не 36.Kf4? Nxd2 37.Rxd2 Rh6 38.Ke5 h4! 39.Ng5 Rh5 с ничьей) 36…Nxd2 37.Rxd2 Rh6 38.Ne5 Rxf6 39.Rd7+ Kb8 40.Rxf7 с явным преимуществом.
Но объективно, тут все-таки было больше практических шансов, так как сейчас черные проигрывают форсированно.
33.Bxg8 Rxg8 34.Rd4 Bc8 35.Qh6 Nd7 36.Rf4 c5 37.Qxh5 (остальное просто) 37…Rg7 38.Rg4 f5 39.Rxg7 Qxg7 40.Re1 Bb7 41.Qg5 Qh8 42.Qe7 Qh6 43.Qd6+ Kc8 44.Rd1 Qf4+ 45.g3! Черные сдались: 45…Qxf3 46.Qxd7+ Kb8 47.Qd8+ Ka7 48.Ra1+ Ba6 49.Qc7+ и т.д.
Задачка для компьютера
Вайнштейн: «Ботвинник в ортодоксальной защите против Сорокина в дебюте захватил инициативу и, постепенно усиливая свою позицию, перешел в эндшпиль, в котором фигуры противника оказались в патовом положении».
Михаил БОТВИННИК – Николай СОРОКИН
20.Qe3! Этот совсем неочевидный ход – самый сильный. После размена ферзей, уклониться от которого нельзя (20…Qc7 21.Nxe5), дефекты позиции черных становятся рельефнее. Давлению по линии «d» еще труднее будет что-нибудь противопоставить, пешка е5 делается слабой, да и пункт f7 будет нуждаться в защите. За семь лет, что я играл уже в шахматы, это, пожалуй, был самый тонкий позиционный ход, который мне довелось сделать.
Да-а… «Железяка» такое не удумает, даже если ее поставить в угол на всю ночь. Лучше чем 20.Rc2 даже «Рыбка» родить не может…
20…Qxe3 21.fxe3 Bg4 22.a5 Nc8. Конь стремится на с6, где он будет защищен и активен. Хуже было переводить его на с5, например: 22…Nbd7 23.h3 Bxf3 24.gxf3 Nc5 (24…Rfd8 25.Nd5!) 25.b4 Ne6 26.Bxe6 fxe6 27.Na4! и Nc5 с полной доминацией.
23.Rc1 Bxf3. Как иначе спасти пешку е5? Если 23…Re8, то 24.h3 Be6 (24…Bh5 25.Nh4! с угрозой 26.g4) 25.Bxe6 Rxe6 26.Rd8+. Но вместо 24…Be6? лучше 24…Bxf3.
24.gxf3 Ne7 25.Nd5. Вызывая размен одного или обоих черных коней, белые освобождают от вражеского контроля поля вторжения на 7-й горизонтали. В случае 25…Nfxd5 они играют не 26.exd5 Nf5 27.e4 из-за 27…Nd6, и конь блокирует пешку d5, а 26.Bxd5 Nxd5 27.Rxd5, после чего материальные завоевания гарантированы.
Однако после 27…Rac8 черные создают контругрозы. Поэтому точнее именно 26.exd5 Nf5, но здесь не боязливое 27.e4, а 27.d6!, не опасаясь 27…Nxe3 ввиду 28.Re1 Nf5 29.Rxe5.
25…Nc6 26.Nxf6+ gxf6 27.Rd7. Наконец! Если 27…Nxa5, то 28.Rcc7, и нет защиты от 29.Bxf7+, но и при ходе в партии белые все равно добираются до пункта f7.
27…Rab8.
28.Kf2! Неожиданно грозит удар с другой стороны: 29.Rg1+ и Bxf7. В утешение черные забирают пешку а5.
28…Nxa5 29.Rcc7 Rbc8 30.Rxf7 (к тому же вело 30.Bxf7+ Kh8 31.Bd5) 30…Rxc7 31.Rxc7+ Kh8 32.Bd5 b5. Иначе материальные потери неизбежны: 32…Rb8 33.Rf7 или 32…Nc6 33.Rxb7. Но теперь появляется соблазн запатовать коня.
33.b3 (быстрее вело к цели 33.Ra7 Nc4 34.b3 Nb6 35.Rxa6 Nxd5 36.exd5) 33…Rd8 34.Kg3. После 34.Rf7 Rd6 у черных не будет облегчающего продвижения f6-f5, но зато конь выберется на свободу, а этого лучше не допускать.
34…f5 35.Kh4 fxe4 36.fxe4 Rd6 37.Kh5 Rf6 38.h3 Rd6.
Сейчас уже вполне возможно было осуществить выигрывающий маневр 39.Bf7, 40.Bg6 и Kxh6, но белые вовсе не обязаны торопиться.
39.h4 Простая перестановка ходов вела к выигрышу пешки е5 и значительно ускоряла победу – 39.Kg4! Rf6 40.h4, и черные в цугцванге! Например: 40…Rf1 41.Re7 Rf6 (к мату ведет и 41…Rb1? 42.Kh5, и 41…Rg1+ 42.Kf5 Rh1? 43.Kg6) 42.Rxe5, и плохо 42…Nc6 из-за 43.Re8+ Kg7 44.e5!
39...Rb6 40.Kg4 Rf6 41.Ra7 Rb6 (41…Nc6? 42.Rxa6) 42.Re7 Снова препятствуя коню выбраться из клетки.
Rd6 43.Rc7 Rf6 44.Ra7 Rb6 45.Rc7 Rf6 46.Kh5 Rd6.
47.Bf7! Используя тактический нюанс: если 47…Kg7, то 48.b4!, выигрывая коня!
47…Rf6 48.Bg6 Nxb3 49.Kxh6. На 49…Kg8 Ботвинник указал 50.Kg5 Rf8 (50…Rf1 51.Bf5) 51.Bf5 Re8 (51…Nd2 52.Be6+ и Kg6) 52.Kg6 Nd2 53.Bd7 Rb8 (53…Rd8 54.h5 Nxe4 55.Be6+ Kf8 56.Rf7+ Ke8 57.Bd7+ и т.д.) 54.Be6+ Kf8 55.Rf7+ Ke8 56.Bd7+ Kd8 57.Rf8+ и т.д.
49…Rf8 50.Rh7+ Kg8 51.Rg7+ Kh8 52.Bf7 Rxf7 (грозило 53.Rh7#) 53.Rxf7 Kg8 54.Kg6 Nd2 55.Rd7. Черные сдались.
Сальто-мортале
Кан: «Вторая половина этой партии, в которой Рюмин с виртуозным искусством и находчивостью использовал все представившиеся возможности, до сих пор осталась в памяти шахматистов старшего поколения».
Николай СОРОКИН – Николай РЮМИН
Комментирует Н.РЮМИН
20…Qc6. Безнадежная попытка создать атаку, но черные должны атаковать или сдаться.
21.f3 Bc5+ 22.Kg2 (опасно 22.Kh1 из-за 22…e4!, например: 23.Nxd8 exf3 24.Nxc6 fxe2 25.Rf6 Rd8) 22…h4 23.Nxd8 h3+ 24.Kh1 Rxd8 25.b4.
25…e4. «Понимая, что отступление слоном равносильно сдаче, черные жертвуют еще фигуру, оставаясь в итоге без ладьи. Дальнейшее показывает, что такое решение было правильным – по крайней мере в психологическом отношении» (Кан).
26.bxc5 Qxc5 27.Nd2. Сразу прекращало всякое сопротивление 27.fxe4!
27…exf3 28.Nxf3 Rf8 29.Rf2. Начиная с этого момента белые делают подряд несколько слабых ходов. Вместо очень искусственного хода в партии заслуживало внимания 29.Rae1 с угрозой вернуть фигуру, но зато разменять ферзей.
29…a5 30.Rd1 Kb8 (безнадежно 30…Qxf2 31.Qxf2 Rxf3 из-за 32.Kg1) 31.Re1 Ka7. Черные, не в пример белым, успели использовать подаренное им время и создали крепкую оборонительную, но в то же время и активную позицию. Несмотря на громадное материальное преимущество (ладья + пешка), белым нелегко найти план его реализации.
32.Qe3. В игре белых чувствуется растерянность. Правильно было 32.Qf1! с верным выигрышем. Сделанный ход тоже еще ничего не портит.
32…Re8! 33.Qd2 (единственное; нельзя 33.Qxe8 из-за 33…Qxf2) 33…Rd8! 34.Qe2 Rd3. Еще более стесняя белых и угрожая 35…Qxc3.
35.c4 Qd4 36.Qf1 Bc6! Предупреждая угрозу Re7! Черные не имеют права допустить размена слона, опору их атаки.
37.Re7+. К выигрышу вело неуклонное продвижение пешки: g3-g4-g5. «Видимо. Сорокин был выбит из колеи изобретательной тактикой Рюмина» (Кан).
37…Kb8 38.Re8+ Ka7 39.Re7+ Kb8.
40.g4?? Грубый просмотр, продиктованный, бесспорно, отчаянием найти выигрыш. Следовало вернуться ладьей на е1 и только затем продвигать пешку.
40…Rxf3! 41.Re8+. Нельзя 41.Rxf3 Bxf3+ 42.Qxf3 ввиду 42…Qa1+, и мат в два хода.
41…Ka7 42.Re7+ Ka6 43.c5+ Rd3+ 44.Kg1 Qxg4+ 45.Rg2 Qxg2+ 46.Qxg2 hxg2. Белые сдались.
«Одна из самых захватывающих партий в истории шахмат» (Кан).
Двойная ошибка
Юдович: «Навсегда останется для меня памятным 15-й тур, игравшийся 9 ноября 1931 года. И не только потому, что именно в нем я выполнил норму мастера. В этом туре встречались между собой лидеры турнира. Что творилось в тот вечер! Вскоре после начала игры вход в переполненный зал был прекращен, сотни любителей шахмат раскинули лагерь у подъездов Политехнического музея и в фойе, с нетерпением ожидая последних сообщений с поля сражения.
В канун поединка друзья Рюмина, в том числе и я, советовали ему вести борьбу спокойно, не рисковать. «Ты ведь играешь черными, – говорил ему Н.Зубарев, – турнирное положение такое, что стремиться к осложнениям нужно Ботвиннику. Избери какую-либо надежную дебютную систему, добивайся упрощений…» Однако Рюмин не посчитался с этими рекомендациями. Такой уж у него был характер, не любил Коля выжидать, маневрировать.
Уже в дебюте Рюмин стал на путь весьма рискованных осложнений, попал затем под атаку, которую с большой силой провел Ботвинник.
Я очень переживал за Колю, из-за этой партии сам чуть не проиграл и впервые увидел, как волнуется присутствовавший на туре Николай Васильевич Крыленко. Рюмин ведь был его любимцем…»
Славянская защита D30
Михаил БОТВИННИК – Николай РЮМИН
1.d4 d5 2.c4 c6 3.Nf3 Nf6 4.e3 e6 5.Bd3. Я избегал в то время меранского варианта и не играл поэтому 5.Nc3.
5…Nbd7 6.0–0 Bd6. Необходимо было 6…dxc4! 7.Bxc4 Bd6, и белые не в силах помешать освобождающему игру черных продвижению е6-е5, как было, например, в 23-й партии матча Алехин – Боголюбов (1929). Что же касается хода, избранного Рюминым, то это старомодный способ разыгрывания данного варианта.
7.Nbd2. Теперь при размене на с4 белые возьмут конем, и черная пешка «е» не сможет продвинуться.
7…e5. Рискованное решение. Заслуживало внимания 7…c5 или проведение стандартного плана 7…0–0 8.e4 dxe4 9.Nxe4 Nxe4 10.Bxe4, в обоих случаях с небольшим перевесом белых.
Приведу методически важное примечание из сборника «Избранные партии 1926–1946» (Москва, 1951), которое Ботвинник почему-то снял из «Аналитических и критических работ» (1984): «Нельзя предположить, что черные не знали выводов теории, забраковавшей этот весьма подозрительный выпад; ясно, что игра вскрывается к очевидной выгоде белых. Можно с уверенностью сказать, что, играя эту партию на выигрыш, черные сознательно шли на осложнения. Но при этом они допустили двойную ошибку. Во-первых, имея перед собой противника, относительно хорошо разбирающегося в дебютных вариантах, нельзя избирать малоудовлетворительные продолжения. Во-вторых, осложнять партию нужно таким образом, чтобы это не было связано с риском сразу получить проигранную позицию. В этом отношении очень поучительны многие партии Алехина, мастерски находившего в нужный момент путь к осложнениям».
8.e4! 0–0. После 8…exd4 9.e5 белые выигрывают фигуру, а в случае 8…dxc4 9.Nxc4 получают явный перевес. Если же 8…dxe4 9.Nxe4 Nxe4 10.Bxe4 exd4 (10…Nf6? 11.Bxc6+ bxc6 12.dxe5; 10…0–0 11.dxe5 Nxe5 12.Nxe5 Bxe5 13.Bxh7+), то 11.Nxd4 0–0 12.Nf5 с инициативой.
9.cxd5 cxd5 10.exd5 exd4. Нельзя было играть 10…Nxd5 из-за 11.Nc4!
Получилась сложная и совершенно симметричная позиция – редкое сочетание. Вертикаль «d» курьезно загромождена фигурами до отказа. Как часто бывает в такого рода открытых положениях, право хода имеет существенное значение.
11.Ne4 Nxe4. Черные решили отдать пешку d4, чтобы добиться инициативы. Плохо было 11…Nc5? из-за 12.Nxf6+ Qxf6 13.Bg5, а если продолжать симметрично 11…Ne5 12.Bg5 Bg4, то на 13.Be2! уже нет ответа 13…Be7 (14.Nxe5 Nxe4 15.Bxe7), а после 13…Nxf3+ 14.Bxf3 Bxf3 15.Qxf3 Be7 выигрывает 14.d6.
12.Bxe4 Nc5. Точнее было 12…Nf6!, получая за пешку преимущество двух слонов. Например: 13.Qxd4 Nxe4 (13…Re8 14.Bg5 Be7 15.Rfe1!) 14.Qxe4 Re8 или 13.Bg5 Be7 14.Bxf6 Bxf6 15.Nxd4 Qb6!
13.Bc2 Bg4. Ценой уступки преимущества двух слонов черные добиваются разрушения пешечного прикрытия белого короля.
14.Qxd4 Bxf3 15.gxf3 Re8. Сейчас надо освободить ферзя от защиты пешки d5 в связи с коварной угрозой 16…Be5 (17.Qxc5 Rc8 или 17…Qh4).
«Прекрасно сыграно! – восклицает Ботвинник в сборнике 1951 года. – При более поверхностном 15…Qd7 16.Qh4 белые, обезопасив своего короля, сами получили бы возможность атаковать короля черных».
16.Rd1! Re2. «Ход с виду плохой, на самом же деле содержащий ехидную ловушку. Например, на естественный ход 17.Bd3 последует 17…Nxd3 18.Qxd3 Qh4! с выигрышем (19.Qe2 Qxh2+ и Qh1#!). В ответ белые находят прекрасный перевод белопольного слона для защиты королевского фланга» (Панов).
17.Bf5 g6 18.Bh3 Nd7. В 51-м году Ботвинник оценил этот ход восклицательным знаком, добавив: «Черные маневрируют с большим искусством». Плохо, например, было 18…Qc7 из-за 19.Be3! Re8 (19…Bxh2+? 20.Kf1) 20.Rac1 R8xe3 (приходится во избежание худшего) 21.fxe3 Qe7 22.Kf1 Rxh2 23.Bg2 и т.д.
19.Be3! Остроумная попытка ценой пешки погасить активность противника.
19…Be5 20.Qc4. Агрессивнее было 20.Qe4!, косвенно защищая пешку b2 (20…Rxb2? 21.Bxd7 или 20…Bxb2? 21.Rab1 Bg7 – иначе Qd3 – 22.d6!).
20…Rxb2 21.Rac1. Ботвинник пишет, что ходом 21.d6! «белые добивались решающего перевеса: 21…Rc8 22.Qe4 Bf6 (22…Bg7 23.Qe7) 23.Qg4! или 21…Nb6 22.Qe4 Bxd6 23.Qd4!», не заметив в обоих вариантах более упорной защиты 22…Rb5! После 21…Nb6 (лучшее) 22.Qe4 Rb5! с идеей f7-f5 белым пришлось бы еще потрудиться, чтобы воплотить в очко свой позиционный перевес…
21…Nb6 22.Qe4 Qd6. Не той фигурой: наказанием за помарку на 21-м ходу стало бы 22…Bd6! А ферзь, как известно, плохой блокер.
23.f4 Bg7 (немногим лучше 23…Bf6 24.Bc5 Qd8 25.d6) 24.Bc5 Qd8 25.Be7 Qe8 26.d6 Qb5.
Итоги сражения плачевны для черных: проходная пешка будет стоить им фигуры. Но в горячке цейтнота (контроль, напомню, был 2 часа на 30 ходов) Рюмин продолжает борьбу в тщетной надежде на чудо…
27.d7 Nxd7 28.Bxd7 Qb6 29.Qe3 Qxe3 30.fxe3 Rxa2 31.Bc8 h5 32.Rd8+ Kh7. Черные сдались.
«Николай Рюмин был большим мастером сложных и обоюдоострых построений. Он, несомненно, являлся одним из сильнейших представителей молодого поколения мастеров. Любил шахматы страстно и характером обладал привлекательным. Когда наша ожесточенная турнирная борьба завершилась, на заключительном вечере он со мной расцеловался» (Ботвинник).
Тревожный звонок
На первый взгляд именно партия с Ботвинником подкосила Рюмина: в последних двух турах он потерпел еще два поражения! Но, возможно, надлом произошел еще накануне, когда Ботвинник, оказавшись на краю бездны в партии с Раузером, не только устоял, но даже вырвал победу, а вот Рюмин не использовал шанс одолеть Юдовича. При удачном раскладе москвич к партии с главным конкурентом мог бы опережать его на два очка, что давало психологическую уверенность и, главное, не вынуждало искать обострений…
Николай РЮМИН – Михаил ЮДОВИЧ
Комментирует М.ЮДОВИЧ
После острой борьбы возникла эта безрадостная для меня позиция.
У белых лишняя пешка и, естественно, реальные шансы на победу. Следовало играть 44.Nc6, например: 44…Kh4 45.Ne7! Kxh3 46.Nxd5 Kg3 47.Nxc7 Kxf4 48.c4, и черным предстоят тяжелые испытания.
Но, испытывая недостаток времени для обдумывания, Рюмин быстро сделал ход 44.c4?, который сразу изменил характер сражения. После 44…dxc4+ 45.Nxc4 Kh4! белые сами предложили ничью ввиду 46.Nxd6 cxd6 47.Kc4 Kg3! 48.Kd5 Kxf4 49.Kxd6 Kg3, и пешки одновременно проходят в ферзи.
Рассказывая об этом эндшпиле в «Бюллетене ЦШК СССР» (№ 13, 1983), Михаил Михайлович вспоминает и о двух других окончаниях из того чемпионата.
Заготовки для этюдов
Юдович: «Как мне говорил Леонид Куббель, игравший в полуфинале чемпионата, идеи этого окончания он хотел использовать для работы над новым этюдом».
Георгий ЛИСИЦЫН – Михаил ЮДОВИЧ
Комментирует М.ЮДОВИЧ
Единственный шанс черных – создание угроз пешке с4. Плохо 67…Nd4 68.f6, и черные вынуждены допустить вторжение белого короля на f5.
67…Na3! 68.Nb2 Nb1! Необычный рейд в глубокий тыл. К поражению вело естественное 68…Nc2 69.Kf4 Nd4 ввиду 70.Kg5. Теперь же на 69.Kf4 черные могут ответить 69…Nc3, и если 70.Kg5, то 70…Ne4+! 71.Kg6 Ke5.
69.Kd3. «Потеряв надежду использовать проходную пешку, белые пытаются играть уже на ловлю заблудившегося черного коня» (Лисицын).
69…Ke5 70.Nd1. «Ничего не дает и 70.Kc2 Na3+ 71.Kb3 Nb1 72.Nd3+ Kxf5 73.Nxc5 Ke5 74.Nb7 (если 74.Kc2, то 74…Kd4!) 74…Nd2+ 75.Kc3 Ne4+ 76.Kd3 Nf2+ 77.Kc2 Ne4 78.Nxa5 Nc5 с ничьей» (Лисицын).
70…Kxf5.
Позиция, привлекшая внимание всех участников, а позднее и ряда этюдистов. Могут ли белые добиться победы? Вот что писал в турнирном сборнике Г.Лисицын:
«Многообещающая для белых позиция, в которой, однако, выигрыша не видно. Ход в партии (71.Nf2) опровергается совсем легко. Сильнее всего было 71.Ne3+!, что после 71…Ke5! могло повести к таким интересным вариантам: 72.Nc2 Kd6! 73.Na1 Kc7! 74.Nb3 Kb6 75.Kc2 Na3+ 76.Kc3, и черных спасает 76…Nb5+!, разменивая обе белые пешки, или 72.Nf1 Kf4! 73.Kc2 Ke4 74.Kxb1 Kd3! 75.Kb2 Kxc4 76.Ka3 Kd3, и белые не могут выиграть из-за слабости пешки а4 и неудачной позиции коня».
71.Nf2 Na3! 72.Ne4 Nxc4 73.Ng3+ Kg4 74.Kxc4 Kxg3 75.Kxc5 Kf4 76.Kxc6 Ke5 77.Kb6 Kd6. Ничья.
Очень заинтересовало прославленного этюдиста и следующее окончание.
Виктор ГОГЛИДЗЕ – Александр БУДО
Белые сыграли 29.Be2 и выиграли после длительной борьбы. Вячеслав Рагозин показал парадоксальный путь к победе, получивший полное одобрение Л.Куббеля:
29.Bxe5! fxe5 30.Bxh7! g6 31.h4 Kg7 32.Bxg6 Kxg6 33.e4. У черных лишняя фигура, но «слон-отшельник» на а8 производит жалкое впечатление.
33…Kf6 34.h5 Kg5 35.Kg3 Kf6 36.Kh4 Kg7 37.g5 Bd5 (единственный контршанс, иначе пешки «g» и «h» прорвутся в ферзи) 38.exd5 exd5 39.cxd5 c4 40.d6 c3 41.d7 c2 42.d8Q c1Q 43.h6+ Kf7 44.Qf6+ Ke8 45.Qc6+ Qxc6 46.bxc6 с выигрышем.
«Отравленная» пешка
Вайнштейн: «Богатырчук изящно переиграл Гоглидзе в дебюте Рети; белые, мастерски использовав слабость пунктов b6 и d6, получили решающее преимущество и загнали противника в матовую сеть».
Федор БОГАТЫРЧУК – Виктор ГОГЛИДЗЕ
Комментирует Ф.БОГАТЫРЧУК
19.Nf5 Qe8. Конечно, не 19…Qg5 из-за 20.f4 с выигрышем ферзя (20…exf4 21.h4). Плохо и 20…Qf6 21.Nb6 Qe6 22.Nd5! cxd5 23.exd5 Qe8 24.d6 и т.д.
20.f4 Ng6 21.Nd6! Вынуждая размен чернопольного слона, ибо после отступления ферзя f4-f5 окончательно парализовало бы черных.
21…Bxd6 22.Rxd6!
В этом неожиданном пожертвовании пешки заключается смысл маневра белых, начатого 19-м ходом.
Черные не могут играть 22…Nxf4, ибо на это следует 23.Rfd1! с ужасными угрозами Ne6 и Bg4. Например: 23…Ne6 24.Bg4 Nef8 25.Nb6 с патовым положением. Белые выигрывают любым путем.
Однако после 24…Nf6! компьютер излучает сдержанный оптимизм, считая, что и в случае 25.Bxe6 Bxe6 26.Bxe5 Rxd6 27.Bxd6 Rd8, и при 25.Rxd8 Nxd8 26.Bxc8 Rxc8 27.Nb6 Rc7 у черных есть ресурсы защиты. Впрочем, такой изобретательный тактик как Богатырчук, думаю, и здесь что-нибудь придумал бы…
22…b5. Пожалуй, лучший шанс черных и все же, как выясняется, недостаточный.
23.cxb6 Nxb6 24.Rxd8 Qxd8 25.Rd1. Лишая стойкую пешку заслуженных лавров: 25.f5! Nxa4 26.fxg6! Qb6+ 27.Kh1 Nxb2 (27…hxg6? 28.Be5) 28.gxf7+ Kf8 29.Qxb2 и т.д.
25…Qe7. Черные проигрывали и после 25…Qc7 26.Nxb6 Qxb6+ 27.Kh1, и опять-таки нельзя брать на f4 ни конем (27…Nxf4 28.Bxe5), ни пешкой (27…exf4 28.Qc3 f6 29.Qc4+ Kh8 30.Qxc6 Be6 31.Qxb6 Rxb6 32.Rd8+ Bg8 33.Bc4 Ne7 34.Ba3 и т.д.).
26.Nxb6 Rxb6 27.f5 Nf4. Еще слабее 27…Nf8 из-за 28.Qc3 с выигрышем важной пешки.
28.Bf1. Можно было играть 28.Bxe5 Nxe2+ 29.Qxe2 f6 30.Qc4+ Kh8 31.Bd6, и у черного ферзя нет приличных отступлений – при любом они теряют по меньшей мере качество.
28…h6 29.g3 Nh5 30.Qd2 Qc5+ 31.Qf2 (вынуждая размен, выгодный белым) 31…Qxf2+ 32.Kxf2 Bb7 33.Rd8+ Kh7 34.Bc4. Сразу выигрывает, так как спастись от мата черные могут ценой не менее двух пешек.
34…Nf6 35.Bxf7. Черные сдались.
Несмотря на значительные препятствия в виде многочисленных тактических тонкостей, белые последовательно провели свой план.
Не в пешки играем!
Вайнштейн: «Алаторцев красиво разнес Замиховского, соблазнившегося в славянской защите пешкой а2».
Владимир АЛАТОРЦЕВ – Абрам ЗАМИХОВСКИЙ
Комментирует В.АЛАТОРЦЕВ
Черные ищут спасения в упрощении, не замечая приготовленного им удара:
13.0–0–0! Bxd2+ 14.Rxd2 b5. Вскрытие центра путем с6-с5 было бы только на руку белым ввиду их превосходства в центре и лучшего развития. По-видимому, лучше всего было 14…Bd7, чтобы после Rfd8 защитить пункт g6 ходом Be8.
15.c5 Qxa2? Теперь партия протекает форсированно. Следовало играть 15…Bd7 и Rfd8. Но после 16.Ne5 Rfd8 17.g4! h6 (17…g6? 18.Qf3) 18.h4 у белых грозная атака.
16.Ne5 g6. Спасаясь от угрозы Ng4. Несколько лучше было 16…Re8.
17.h4! Белым нет никакого смысла отыгрывать пешку – 17.Nxc6. Игра идет на мат.
Любопытно, что кость на с6 не соблазняет даже вечно голодного «Фрица», – он тоже здесь играет на мат!
17…Nd5. Грозит Nb4 с разменом слона.
Компьютер советует ход 17…b4 – и сам же энергично его опровергает: 18.h5! Ba6 19.Qf3 Nxh5 20.g4 с неотразимыми угрозами.
18.Bb1 Qa4! Черные в безнадежном положении находят еще практический шанс, рассчитанный на естественное 19.h5? Nb4 20.Qh3, и теперь не 20…Na2+? 21.Bxa2 Qxa2 22.hxg6 Qa1+ 23.Kc2 Qa4+ 24.Kb1, и шахов больше нет, а 20…g5! и далее f7-f6 с серьезными видами на защиту.
Однако точнее 20.Qe4! (держа на мушке пункт h7), и после 20…Na2+ 21.Bxa2 Qxa2 22.Qh4! или 20…f5 21.Qh4 Qa1 22.Rc2! никаких «видов на защиту» не видно.
19.Qg3! Qa5 20.h5 Qc7 21.Rd3. Теперь грозит 22.Rf3 и далее 23.hxg6 fxg6 24.Bxg6 hxg6 25.Qxg6+ Qg7 26.Rg3, и белые выигрывают.
21…Ne7. Это позволяет красиво закончить партию.
22.hxg6 fxg6 23.Nxg6 Qxg3 24.Nxe7+ Kf7 25.Rxh7+! Qg7 26.Rf3+ Kxe7 27.Rxg7+. Черные сдались.
Вариант Ильина-Женевского
А.Куббель: «Вся партия прекрасно проведена Ильиным-Женевским». Дотошный читатель может заметить, что этой же фразой закончил свои комментарии в турнирном сборнике и Ботвинник. Скажу больше: Ботвинник дословно использовал и ряд других примечаний А.Куббеля из «Шахмат в СССР». Объяснение находим во фразе, помещенной под списком комментаторов партий: «Для отдельных партий частично использованы примечания, опубликованные в шахматной печати».
Испанская партия C90
Александр ИЛЬИН-ЖЕНЕВСКИЙ – Михаил БОТВИННИК
1.e4 e5 2.Nf3 Nc6 3.Bb5 a6 4.Ba4 Nf6 5.0–0 Be7 6.Re1 b5 7.Bb3 d6 8.c3 0–0 9.d3. «Патентованный ход Женевского. Обычно здесь продолжают 9.h3 с последующим d2-d4. Но Ильин-Женевский на протяжении ряда лет регулярно играет этот скромный вариант и почти всегда с хорошим результатом.
План, избранный Женевским, весьма остроумен. Поскольку белые имеют в виду повести королевскую атаку по известной схеме Nbd2-f1, h2-h3, g2-g4, Ng3-f5, Kh1 и т.д., черные должны, конечно, стремиться к контрудару в центре d6-d5. В этом случае белые меняются на d5 и получают атаку на слабую пешку e5. Центральная пешка d3, как и в сицилианской защите пешка d6, отнюдь не является слабой. В благоприятный момент белые сыграют d3-d4, открывая слона c2 и начиная атаку королевского фланга черных» (здесь и далее примечания Ботвинника – из сборника «VII первенство СССР. Москва, 1931», 1933).
9…Na5 10.Bc2 c5 11.Nbd2 Nc6. «С целью возможно скорее добиться продвижения d6-d5. Этот план, сам по себе вполне правильный, надо было в достаточной мере подготовить» (А.Куббель).
12.Qe2 Re8 13.Nf1 d5.
14.exd5. Продолжение спора пятилетней давности. В чемпионате Ленинграда-1926 Ильин-Женевский после 14.а4 Be6 (14…Rb8 15.axb5 axb5 16.Ng3 Bf8 17.Bb3 h6 18.exd5 Nxd5 19.Qe4 Be6 20.Bd2 Nf6 21.Qxc6! Bxb3 22.Ne4 Bd5 23.Qa6 Bb7 24.Qa7 Qxd3 25.Nxe5!= Ильин-Женевский – Рубинштейн, Москва 1925) не смог переиграть юного Ботвинника: 15.d4 cxd4 16.axb5 axb5 17.Rxa8 Qxa8 18.Qxb5 Rb8 19.Qe2 dxe4 20.Bxe4 Nxe4 21.Qxe4 dxc3 22.bxc3 f5! 23.Qe2 e4 24.Ng5 Bxg5 25.Bxg5 Qa3 26.f3 Rb2 27.Bd2 Qa2 (27…Qc5+! 28.Qe3 Qxe3+ 29.Rxe3 Bc4 с перевесом).
28.fxe4! f4 29.Qd3 Bc4 30.Qd6 Bxf1 31.Qxc6 Bb5 32.Qc8+ Kf7 33.Qf5+ Kg8 34.Qc8+ Kf7 35.Qf5+ Kg8 36.Qc8+ Kf7 37.Qc7+! Kg8 (в пользу белых 37…Ke6 38.Bxf4 Rxg2+ 39.Kh1 Rg6 40.Bg3) 38.Qb8+ Kf7 39.Qxf4+ Kg8 40.Qb8+ Kf7 41.Qc7+ Kg8.
42.c4! Qxc4 (плохо и 42…Bxc4 43.Qd8+ Kf7 44.Qd7+ Kf8 45.Bb4+ Rxb4 46.Qd6+, и 42…Rxd2 43.Qc8+ Kf7 44.Qf5+ Ke7 45.Qg5+) 43.Qb8+ Kf7 44.Qf4+ Kg8 45.h3 h6 46.Ra1 Bc6 47.Rf1 Qxe4 48.Qxe4 Bxe4 49.Rf2 – ничья!
14…Nxd5 15.Bd2. Не проходило 15.Nxe5 Bd6 16.Nxc6 Rxe2 17.Rxe2 Qc7! 18.Re8+ Bf8 19.Ne5 Nf6, и черные выигрывают. Сейчас белые уже грозят взять пешку.
15…Bf8 (15…Bg4 16.Ng3! и h2-h3) 16.Ng3. Белые не могли играть 16.d4 (пользуясь тем, что ладья е8 защищена только один раз), так как черные ответили бы 16…Bg4 17.Qd3 g6! с угрозой Bf5, и позиция вскрывается не в пользу белых. Например: 18.Nxe5 Nxe5 19.Qg3 cxd4 20.cxd4 Nf3+ 21.gxf3 Be6.
16…Bb7. Наиболее простая защита от 17.d4, но вряд ли лучшая. Вероятно, в этом ходе заключается первопричина поражения черных. Они слишком легкомысленно относятся к шансам белых на королевском фланге. Наиболее эластичный ход здесь – 16…Nf6!, защищая ладью е8 и переводя коня на королевский фланг.
17.a4. Активнее было сразу 17.Ng5.
17…b4. «Черные имели сейчас возможность получить минимум равную игру посредством 17…Nf4!» (Ботвинник). Но и ход в партии еще ничего особо не портит…
18.Ng5! h6. «Почти вынужденно, так как грозило Qh5. Нехорошо 18…g6 19.Qf3 Qd7 20.N3e4 и Bb3» (Куббель). А на 18…f6 Ботвинник привел 19.Nxh7! Kxh7 20.Qh5+ и d3-d4.
19.N5e4 g6? «Слабый ход, слишком оголяющий королевский фланг черных. Относительно лучше было 19…Na5, хотя и в этом случае позиционное преимущество белых очевидно» (Куббель).
20.Qf3.
20…f5? «Второй слабый ход, прямо-таки провоцирующий жертву на f5, после которой белые развивают неотразимую атаку на обнаженную позицию черного короля. И здесь еще 20…Na5 давало лучшие возможности для защиты. Интересный вариант получался при 20…Re6 21.Bxh6! Bxh6 22.Nxc5 Re7 23.Bb3!, и белые отыгрывают фигуру, оставаясь с двумя лишними пешками» (Куббель). Больше шансов оставляла компьютерная защита 22…bxc3! 23.Nxe6 (23.Nxb7? Nd4!) 23…fxe6 24.bxc3 Nxc3 с жуткими осложнениями.
На что же уповал Ботвинник, допуская жертву коня? Оказывается, он ее недооценивал, считая, что «белые хотят играть 21.Bb3. Но на это последовало бы 21…Na5 22.Bxd5+ Bxd5 23.Nf6+ Qxf6 24.Qxd5+ Qe6!, и у черных даже позиционно выигранная партия».
21.Nxf5! gxf5 22.Qxf5 Bg7. «И здесь, и в дальнейшем черные делают единственные ходы» (Куббель). А вот машина настаивает на 22…Kh8!? – казалось бы, прямо под мат, однако после 23.d4 Qc7! 24.Nxc5 Bxc5 25.dxc5 Qg7 голыми руками черных не возьмешь.
23.Nxc5 Bc8 24.Qg6 Nce7 25.Qh5 Nf5 26.d4 Rf8 27.dxe5. У белых уже четыре пешки за фигуру, а атака всё нарастает.
27…bxc3 28.bxc3 Qe7. Не спасал и размен ферзей, но лучше было 28…Qc7!?, не отнимая поле у коня (29.e6 Nde7).
29.e6! «Атака развивается сама собой; черные беззащитны» (Куббель).
29…Qxc5 30.Bxf5 Qe7 (30…Ne7? 31.Bh7+) 31.Bxh6 Rxf5 32.Qxf5 Bxh6 33.Qxd5 Bb7 34.Qd7 Bg5. Размен ферзей вел к потере фигуры: 34…Qxd7 35.exd7 Kf7 36.Rab1! (36…Bc6 37.Rb6 или 36…Bd5 37.Rbd1).
35.Rab1! Bc8? (зевок, но спасеняи уже не было) 36.Qc6. Черные сдались.
Вдохновенная игра белых, возможно, имела психологический подтекст. Помните историю о том, как «один юнец» на чемпионате в Одессе настоял на соблюдении регламента, из-за чего Ильин-Женевский не смог играть в полуфинале? Так что этому поединку, на мой взгляд, очень подходит название «Месть за Одессу».
|
четверг, 21.11.2024
