Гидеон Штальберг - Джеймс Айткен
Голландская защита A85
10.08.1937

1.d4 d5 2.c4 e6 3.Nf3 Nf6 4.Nc3 Be7 5.Bg5 0-0 6.e3 Ne4 7.Bxe7 Qxe7 8.Qc2 c6 9.Bd3 f5 10.0-0 Nd7 11.Rae1 b6 12.Nd2 Bb7 13.f3 Nxd2 14.Qxd2 dxc4 15.Bxc4 Rad8 16.Qc2 Kh8 17.Qa4 a6 18.f4 Rf6 19.Qb3 c5 20.a4 Rh6 21.Rf2 Qh4 22.d5 Qxh2+ 23.Kf1 Qg3 24.Ke2 Qg4+ 25.Kd2 exd5 26.Be2 Qg3 27.Ref1 d4 28.Nd1 c4 29.Qa3 dxe3+ 30.Kc1 Nc5 31.Kb1 Be4+ 32.Ka2 Nd3 33.Bxd3 cxd3 34.Qe7 Rg8 35.Rf3 Bxf3 36.Rxf3 e2 37.Rxg3 exd1Q 38.Rxg7 Qxa4+ 0-1

В шотландском чемпионате-39 Фэрхерст не играл, но Айткен тем не менее финиширует только 4-м… В любом случае он должен был поехать на турнир наций в Буэнос-Айрес, но из-за каких-то организационных неурядиц шотландская команда не погрузилась в старенький корабль «Пириаполис», на котором к аргентинским берегам отплыла сборная Англии – Александер, Голомбек, Мильнер-Барри… Вскоре, однако, Джеймс окажется с ними на одном корабле – под парусами «Ультры». И не он один из шотландской шахматной рати!

«Дайте им все, что они хотят»

В начале сентября 1941 года в Блетчли нагрянул Черчилль собственной персоной. Попыхивая неизменной сигарой, быстро прошелся по баракам. В одном – небрежно одетые люди сидят прямо на полу, уткнувшись в бумаги, в другом – та же картина.

«Глядя на вас, никто бы и не подумал, что вы способны разгадывать какие-то секреты», – съязвил Уинстон, держа речь перед «любителями гольфа, сыра и шахмат». После этих слов никто из собравшихся не отважился поделиться с высоким гостем имевшими место большими проблемами дешифровального действа. Но какое-то время спустя Тьюринг, Уэлшман, Александер и Мильнер-Барри сочинили в обход начальства Блетчли (Тревис) письмо Черчиллю.

В нем пожаловались на острую нехватку сотрудников, оговорив, впрочем, что это вовсе не критика капитана Тревиса, «который делает все, что в его силах, чтобы помочь нам любыми доступными способами».

Письмо взялся передать Черчиллю Мильнер-Барри. Но на Даунинг-стрит, 10 его дальше порога не пустили. «Кто вы такой, чего хотите?!» – по-генеральски рявкнул на посланца «стрелков капитана Ридли» личный секретарь премьер-министра сэр Харви-Ватт.

Скованный подпиской о неразглашении военной тайны (коей являлась «Ультра») Стюарт стал что-то мямлить… Встретил генерал Харви-Ватт его нелюбезно, но письмо-то передал шефу незамедлительно. День спустя премьер начертал на жалобе Тьюринга сотоварищи безоговорочное: «Как можно быстрее дайте им все, что они хотят, и доложите мне об исполнении».

И в Блетчли хлынул ручей, нет – ручьище новых сотрудников (а поскольку их отбором из числа студентов и преподавателей британских вузов занимались преимущественно Александер и Мильнер-Барри, то вот вам и разгадка, почему среди «стрелков клуба капитана Ридли» столько шахматистов – в кого пальцем ни ткни). По всей видимости, этим потоком занесло сюда и Джеймса Айткена. Его распределили к Мильнер-Барри в 6-ю хижину, где, напомним, взламывалась «Энигма» люфтваффе и сухопутных сил Третьего рейха.

* * *

Сразу после войны сэр Стюарт Мильнер-Барри стал своим человеком в британских коридорах власти, сменив криптографическое сообщество на одно из важнейших британских министерств – Казначейство. Он дослужился там до высокого поста заместителя министра финансов, а затем, достигнув 60-летия, возглавил правительственную службу, ведавшую наградами и присвоением почетных званий. Когда Мильнер-Барри заканчивал свою карьеру крупного финансиста, его шефом (канцлером Казначейства) был будущий премьер-министр сэр Джеймс Каллаген.

Интересно, что в бытность Каллагена министром иностранных дел (1974-1976), его личным секретарем был старший сын Хью Александера – Майкл, которому впоследствии в этом же качестве довелось поработать в команде самой «железной леди» (с 1979-го, как только Маргарет Тэтчер стала премьер-министром, переиграв лейбориста Каллагена)!

Хью обучал шахматам обоих своих сыновей (и младшего Патрика, ставшего актером), но выше любительского уровня они не поднялись. Майкл выбрал фехтование, и в команде британских шпажистов стал серебряным призером Римской (1960) Всемирной олимпиады!

Старший сын Александера также окончил Кембридж, вырос в крупного дипломата, был послом в Австрии, с 1986-го по 1992-й – постоянный представитель Королевства при штаб-квартире НАТО в Брюсселе. А начинал он дипломатическую карьеру сотрудником британского посольства в Москве (русскому языку обучался, еще когда служил на флоте, на одной из "точек" британской радиоэлектронной разведки в Киле - там он прослушивал коммуникации Группы советских войск в Германии). В середине 70-х Майкл как глава канцелярии британской миссии ООН в Женеве участвовал в переговорах с советской делегацией в рамках подготовки к Заключительному акту совещания в Хельсинки в 1975-м.

Напомним (см. 4-ю часть «Шахматистов-бомбистов»), что когда в 1956-м советская столица принимала Всемирную шахматную олимпиаду, Александер-старший, руководитель секретнейшего отдела «H», не смог туда поехать. А вот его другу Мильнер-Барри удалось сразиться на московской Олимпиаде, как и на Турнире наций 1952 года. Хотя в легендарных матчах СССР – Великобритания ему доверяли только 6-ю доску (в 1947-м – 0,5:1,5 против Лилиенталя, в 1954-м проиграл обе партии Петросяну).

В юношеские годы Стюарт увлекался и шахматной композицией.

С.Мильнер-Барри
«Бритиш чесс мэгэзин», 1924 год

1.Bf6! Угроза 2.Be7! 1...Ba5! 2.Qc6+! dxc6 3.Bxe7#; 1...exf6 2.Rb6+! Bxb6 (2...Ke7 3.gxf6 #) 3.Qxf8 – правильный мат! Славная задачка!

В 1923-м Стюарт выиграл первенство Англии среди подростков, но в дальнейшем особых турнирных успехов не добился. Оставил след как теоретик, есть варианты Мильнер-Барри в защите Нимцовича и других дебютах. В 1970 – 1973 гг.- президент Британской федерации шахмат. Был награжден тремя орденами, первый раз – в 1945-м, за операцию «Ультра» (сообщение о тогдашнем награждении Мильнер-Барри и Александера появилось и в «Шахматах в СССР» с туманной формулировкой – «за военные действия». Поди догадайся!). Активно играл в турнирах, будучи уже и в почтеннейшем возрасте, умер в 1995-м, на 89 году жизни.

Уайтхолл, казначейство, где Мильнер-Барри, как и в дешифровальной цитадели Блетчли-парк, был далеко не последним человеком.

Как из-за шахматного матча нарушили режим строжайшей секретности «Ультры»

В ночь с 20-го на 21 ноября 1940 года железнодорожная станция Блетчли (города) подверглась скоротечной атаке немецких бомбардировщиков, сбросивших три бомбы. Одна из них разорвалась рядом с «Клубом стрелков капитана Ридли» (работавшим, как обычно, в круглосуточном режиме), взрывной волной сотрясло хижину №4: сдвинуло с фундамента, пришлось ее возвращать на прежнее место лебедками.

Это был единственный за всю войну случай, когда Блетчли Парк мог пострадать от атаки люфтваффе, и то ведь бомбы предназначались не криптологам. О существовании в этих местах мощнейшего дешифровального центра немецкая разведка и не догадывалась. И дорого бы заплатила, чтобы заполучить эту карту Блетчли Парка со всеми его подразделениями – сугубо дешифровальными (хижины – huts - №№6 и 8), аналитическими (хижины №№3 и 4)…

Карта Блетчли парка

Кстати, на этой карте нет еще одного стратегически важного объекта Блетчли Парка – шахматного клуба! А он здесь был, и это стало известно, как ни странно, еще когда шла война… И по сей день остается загадкой, как могла появиться в февральской книжке британского журнала «Chess» за 1945 год информация о состоявшемся 2 декабря 1944-го матче на 12 досках между шахматными клубами Блетчли Парка и Оксфордского университета. Да еще в придачу и с фотографией участников (половина из которых были людьми суперзасекреченными!) этого матча, завершившегося убедительной победой парней из Блетчли – 8:4.

Эта публикация была явным нарушением режима законспирированности главной цитадели «Ультры», и наверняка Барух Вуд (издатель «Chess») смог так засветить Блетчли Парк лишь с разрешения кого-то из первых лиц Королевства (число посвященных в «Ультру» было крайне невелико). Исходивших при этом, очевидно, из тех соображений, что победа во Второй мировой была уже не за горами, а все агенты абвера, обременявшие Альбион, либо уничтожены, либо параллельно трудились и на МИ-5 (в результате успешной операции британской контрразведки «Двойная игра» - «Double cross», в которую, между прочим, внесли немалый вклад и «шахматисты-бомбисты», взломом абверовских криптограмм).

Участники матча Блетчли парка с Оксфордом

На коллективном фото (кстати, 11-й - уже упоминавшийся здесь великий ученый сэр Роберт Робинсон, вероятно, он был капитаном Оксфордской дружины) нет Мильнер-Барри, почему-то не сыгравшего в этом легендарном матче. В его отсутствие шахматный клуб Блетчли Парка возглавили (в порядке очередности досок): Хью Александер (на снимке – 2-й), Гарри Голомбек (3-й), Джеймс Айткен (10-й), 12-й – Ирвинг (для друзей – Джек) Гуд, Энтони Перкинс (17-й)…

Из этой пятерки пока остается невыясненным, каким боком к «Ультре» был шотландец Перкинс (кто из «блетчистов» играл на остальных досках – неведомо, вероятно, и известному историку шотландских шахмат Алану Макгоуэну, отыскавшему эту уникальную фотографию в подшивке вудовского журнала).

…Одновременно с матчем шахматистов Блетчли и Оксфорда, в феврале 1944-го Station 10 (кодовое название Блетчли Парка) получила в свое распоряжение первый в мире специализированный компьютер «Колосс». Его смонтировали под руководством выдающегося инженера-электронщика Томми Флауэрса в исследовательском центре Британского почтового министерства в Dollis Hill (это один из районов Лондона на его северо-западе).

Так вот, не был ли Перкинс одним из сотрудников той команды Флауэрса? То, что о нем известно на данный момент (после войны работал в почтовом министерстве, жил в Лондоне), - сильный аргумент в пользу этой версии.

Энтони не раз ездил из столицы Альбиона на чемпионаты родной Шотландии, в которых дважды брал «серебро». Пару раз ему случалось в этих чемпионатах обыгрывать Айткена. В 1958-м в составе шотландской сборной Перкинс сыграл на Всемирной Олимпиаде в Мюнхене…

Кстати, из вышеперечисленной первой пятерки (той команды Блетчли Парка 1944 года) один только Джек Гуд не удостаивался чести сразиться на Олимпиадах. В сборную Англии ему, конечно, было не пробиться. Но за команду родного вуза – Кембриджа, он не раз играл на уровне Varsity, в матчах между шахматистами высших учебных заведений Королевства.

Перед войной Джек выиграл чемпионат графства Кембриджшир. С Хью Александером, сосватавшим его в Блетчли Парк, не без успеха резался в блиц еще в конце 30-х, когда Хью работал в компании Льюиса.

В числе очень немногих шахматистов-бомбистов Джек успешно поработал на «Ультру» по двум ее основным направлениям. Сперва – как дешифровщик (в чем-то даже превосходивший самого Алана Тьюринга!) «Энигмы» (в 8-й хижине), с 1942-го – в отделе, который шутливо именовался «ньюмарий», по имени руководителя – профессора Макса Ньюмена, одного из главных создателей «Колосса».

Профессор Макс Ньюмен (1897-1984). И он вполне мог сразиться в легендарном матче шахматной гвардии Блетчли и Оксфорда. Уже одно то, что в 20-е, будучи преподавателем математики, он играл за свой вуз в Varsity, говорило о его недюжинной шахматной силе. В сборную такого вуза как Кембридж «чайника» бы не допустили… В 1973-м, женившись (это был его второй брак) на Маргарет Пенроуз, вдове Лайонеля Пенроуза, доктора-генетика, Макс стал отчимом их четырех сыновей. Один из них – Джонатан, является, как известно, 10-кратным чемпионом Британии.

Здесь же, в блоке по взлому телеграфного немецкого шифратора «Лоренц Шлюссельцузатц» (использовавшегося для телеграфной радиосвязи Гитлера и генштаба с командованием армий вермахта) трудились как минимум два других участника матча с оксфордцами – Дэвид Рис (D. Rees), на коллективном фото он под 14-м номером, и Петер Хилтон (Peter Hilton) – 16-й.

Петер Хилтон. 18-летним юнцом в январе 1942-го влился в ряды «стрелков клуба капитана Ридли». Непродолжительное время взламывал военно-морскую «Энигму» в 8-й хижине (под началом Хью Александера), затем был переведен в «Тестиарий», юмористическое (по аналогии с «ньюмарием») название отдела (возглавлявшегося Ральфом Тестером), также раскалывавшего сообщения, закодированные шифратором «Лоренц Шлюссельцузатц»

Washington chess Divan – клуб, где вербовали в шпионы?

Жили-были два парня из типично американских среднего достатка семей - Бернон (ударение на втором слоге) Митчелл и Уильям Мартин. Их безмятежная юность промчалась в провинции, в заштатных, далеко отстоявших друг от друга городках, но армейский харч парни вкушали в одно и то же время в одной воинской части вдали от родины - то была секретная станция радиоперехвата (шифропередач в СССР и КНР) на Японских островах. Там Бернон и Уильям стали друзьями не разлей вода.

Оба они еще со школьной скамьи пристрастились к шахматам, и это обстоятельство, по всей видимости, сыграло решающую роль в судьбе обоих. Вдохновленное примером «Общества любителей гольфа, сыра и шахмат», Агентство национальной безопасности вроде бы даже без особого копания в биографиях принимало в свои ряды дешифровщиков, хотя бы мало-мальски разбирающихся в «древней и вечно юной». Так в местечке Форт-Мид (где располагалась штаб-квартира АНБ) оказались эти два молодых человека – Бернон и Уильям.

Более 140 тысяч сотрудников этого гигантского разведывательного спрута (оснащенного новейшей электронной техникой в гораздо большей степени, чем любое другое ведомство США, куда там ЦРУ) ломают головы над тем, как бы получше рассмотреть из космоса (со спутников-шпионов) и прослушать электронным ухом (многочисленных станций и пунктов перехвата, притаившихся в разных частях света) весь земной шарик вдоль и поперек, и в первую очередь - одно необъятное государство, сами понимаете какое.

Сказать, что Митчелл и Мартин, оказавшись в штате АНБ, с удовлетворением восприняли его цели, задачи и практическую деятельность - было бы явной натяжкой. Зимой 1959-го друзья нанесли визит одному из конгрессменов от демократической партии Уэйну Хейесу и простодушно выложили ему информацию о том, что самолеты США совершают разведывательные полеты над территорией СССР. Более того, спустя какое-то время Мартин и Митчелл как минимум дважды встретились с представителем вашингтонской резидентуры советской разведки, и помимо того, что передали ему секретную информацию, изъявили желание бежать в СССР. Что и осуществилось, оба они не вернулись в АНБ из очередного отпуска. Совершив перелет по маршруту Вашингтон - Мехико - Гавана - Москва, они 6 сентября 1960 года выступили на пресс-конференции в Центральном Доме журналиста в Москве перед более чем двумястами советскими и зарубежными журналистами. В заявлении беглецов из Дворца загадок (приклеившееся к Агентству название книги об АНБ известного американского журналиста и эксперта по спецслужбам Джеймса Бэмфорда), в частности, было высказано их недовольство "некоторыми методами, которые Соединенные Штаты используют для получения шпионской информации, намеренно нарушая воздушные пространства других государств, при этом правительство США практикует ложь в отношении таких нарушений с целью ввести в заблуждение общественное мнение".

Много еще секретов АНБ выдали друзья-криптоаналитики, а изучавшему обстоятельства этого скандала Федеральному бюро расследований наверняка пришлось вникать и в контакты изменников в связи с их шахматными досугами.

…Не одно десятилетие главным шахматным клубом американской столицы и ее окрестностей был Washington Chess Divan. Когда-то здесь играл в турнирах, давал сеансы и читал лекции сам Ройбен Файн!

Митчелл и Мартин, поселившиеся по соседству в городе Лорел штата Мэриленд, были завсегдатаями этого клуба. Он несколько раз менял свой адрес, какое-то время располагался в двух шагах от советского посольства, и в этот период Chess Divan частенько посещал советский дипломат Валентин Иванов. Его объявят персоной нон грата вскоре после бегства Митчелла и Мартина, по официальному обвинению – никак не в увязке с этим крайне огорчительным для АНБ случаем. Однако имела хождение версия, что на самом деле первого секретаря советского посольства выдворили в отместку за побег криптоаналитиков, по всей видимости, его шахматных партнеров, вполне возможно, и завербованных в русские агенты в стенах Chess Divan (в начале 70-х приказавшего долго жить; в настоящее время главный шахматный клуб в этих местах – Арлингтонский).

После бегства шахматистов-криптоаналитиков в АНБ ужесточили допуск сотрудников к секретным данным, а конгрессмены приняли закон, дававший право министру обороны увольнять без объяснения причин любого форт-мидовца, заподозренного в неблагонадежности.

(Бернон умер в Москве в 1986-м от острой лейкемии, Уильям, так же как и его приятель женившейся на советской гражданке, сменил фамилию на Соколовский и вроде защитил в институте математики при Ленинградском университете докторскую по статистике).

Не любил носить черный пиджак и брюки в полоску

Что касается главного партнера АНБ – британского Центра Правительственной связи (GCHQ) в Челтенхеме – и там после нашумевшей истории с Митчеллом и Мартином ужесточили меры безопасности… От своих истинных целей (радиоэлектронный шпионаж) ЦПС отнекивался до тех пор, пока не грянул скандал с нехорошим капралом Джеффри Праймом (см. 4-ю часть «Шахматистов-бомбистов»). Но и после этого решительно пресекались малейшие попытки хоть как-то «засветить» Центр. Однажды зарубили показ по «ящику» здания ЦПС в Челтенхеме, вместо него телезрителям показали пустой экран!

Поэтому-то большой неожиданностью стало недавнее появление в мировой сети публикации о Хью Александере мистера Денхейма, «высшего должностного лица GCHQ».

Интересно объясняет мистер Денхейм, почему, вернувшись после окончания войны в компанию Джона Льюиса (занимавшуюся розничной кооперативной торговлей одежды, косметики, посуды и т.д.), Александер не проработал там и полгода. Оказывается, его не устраивало, что в компании надо было обязательно носить строгий черный пиджак и брюки в полоску! То, что Хью на дух не переносил унификацию в одежде, какую-либо ее парадность, отмечал в своих воспоминаниях и Мильнер-Барри.

Тем временем примерно две тысячи наиболее смекалистых сотрудников Блетчли Парка (из десяти тысяч, ковавших чудо-оружие «Ультра») переместили в Исткот, район на северо-западе Лондона, где создавался ЦПС как преемник Правительственной школы кодов и шифров (в войну в Исткоте был как бы филиал Блетчли с кое-какой дешифровальной техникой).

Сюда подтянулся и Хью, и пробыл здесь до 1952-го года, пока это суперсекретное быстро разраставшееся («холодная» война становилась все горячее!) ведомство не вторглось в окрестности небольшого курортного городка Челтенхем в два огромных комплекса из 50 зданий.

«В ЦПС Хью начал работать в департаменте «R», предшественнике «HR», переросшем в самостоятельную организацию, - туманно для непосвященных пишет мистер Денхейм, - затем было решено, что Хью возглавит австралийский центр. Но этого, однако, не случилось, и он стал руководить Колриджской группой, впрочем, недолго. Вскоре его продвинули, и он стал работать в отделе H5, занимавшемся советской шифровкой.

В июне 1949-го глава отдела Джош Купер покинул “H” и стал работать в управлении. Хью заменил его на этом посту и возглавлял дивизион “H” на протяжении 20 с лишним лет.

Возглавляя важнейшие отделы в Блетчли Парке и Челтенхеме, Хью Александер преимущественно подбирал сотрудников, неравнодушных к шахматам

(Джош Купер (1901-1981), лингвист по образованию – окончил Королевский колледж в Лондоне. Начал свою карьеру криптографа в 1925 году как специалист по советским шифрам: дипломатическим, военно-морским. Владел русским языком, в Блетчли парке возглавлял секцию по люфтваффе, поигрывал в шахматы - как и многие "стрелки", но не настолько, чтобы с ним считались сильнейшие игроки дешифровального центра "Station 10" (одна его 8-я хижина могла выставить приличную команду на "Турнир наций") и ЦПС в Челтенхеме. Освободив пост директора дивизиона “H” (криптографического), по всей видимости, возглавил главное управление GCHQ – оперативное и по сбору и аналитике данных, полученных посредством радио- и радиотехнической разведки. Кроме отдела “H”, основные структуры этого управления:

J – радиоэлектронная слежка за Восточной Европой, в т.ч. некоторыми странами СНГ;

K – радиоэлектронный мониторинг других регионов земного шара;

X – информатика, компьютерные технологии. Этот отдел, оснащенный самыми современными сверхмощными компьютерами, еще будет упомянут ниже).

Идеи Хью и просто привнесение им энтузиазма, говорится далее в статье, оказывали большое влияние на деятельность секции “H”.

Он всегда смотрел вперед и искал новые, более совершенные методы в своей работе, после его ухода и в GCHQ и Агентстве национальной безопасности США стали практиковать два очень важных способа криптоанализа, идеи которых он до этого настойчиво продвигал.

При этом у Хью не было склонности к механике, даже вождение машины представляло для него нечто недосягаемое. Он так и не научился программировать, но ясно понимал, какие изменения могут привнести компьютеры в криптоанализ и был неуклонным сторонником широкого применения программирования в GCHQ»

В качестве консультанта-программиста Александер пригласил в свой отдел самого Алана Тьюринга, с которым он, напомним, славно поработал рука об руку в восьмой хижине Блетчли Парка.

После победного мая 1945-го Тьюринг (передав Александеру бразды правления 8-й хижиной, он консультировал весь дешифровальный центр в Блетчли) в течение трех лет занимался, по рекомендации Макса Ньюмена (когда-то учившего его в Кембридже), проблематикой вычислительных машин в Национальной физической лаборатории. Затем перешел в математический отдел Ньюмена в Манчестерском университете, где написал первое руководство по программированию для усовершенствованной версии ЭВМ «Марк-1». Этот первый действующий компьютер с хранимой программой стал прообразом коммерческого компьютера Ferranti Mark-1, один из первых образцов которого немедля перебазировали в GCHQ. Точнее – в криптографический отдел Александера, уже имевшего в своем распоряжении парочку «Коллосов», - из тех десяти штуковин, что сильно подсобили «Ультре» (остальные восемь «Колоссов» были сразу после войны уничтожены по личному распоряжению Черчилля).

Чем конкретно занимался Тьюринг в GCHQ – до сих пор не рассекречено, но очевидно, что он программировал Ferranti Mark-1 и на предмет «Веноны» (совместная американо-британская операция по взлому шифродонесений, которыми Москва и советские резидентуры обменивались, в основном, в годы Второй мировой). И конечно, Тьюринг был не единственным из дешифровального братства Блетчли, кого Александер потянул за собой в GCHQ.

При всем своем феноменальном интеллекте Алан Тьюринг был несильным шахматистом (во всяком случае, в команду Блетчли Парка, сражавшуюся с Оксфордом, близко не попадал). Он создал алгоритм обучения компьютера шахматной игре в ту пору, когда сами-то компьютеры еще только вызревали в научных лабораториях.

Известна партия (кажется, в Интернете ее впервые обнародовал Фредерик Фридель) одного из коллег пионера информатики с «компьютером», который имитировал Тьюринг (посредством своей «бумажной машины»), руководствуясь при этом своими же инструкциями.

«Бумажная машина» Тьюринга - Алик Гленни
Манчестер, 1952

1.e4 e5 2.Nc3 Nf6 3.d4 Bb4 4.Nf3 d6 5.Bd2 Nc6 6.d5 Nd4 7.h4 Bg4 8.a4 Nxf3+ 9.gxf3 Bh5 10.Bb5+ c6 11.dxc6 0-0 12.cxb7 Rb8 13.Ba6 Qa5 14.Qe2 Nd7 15.Rg1 Nc5 16.Rg5 Bg6 17.Bb5 Nxb7 18.0-0-0 Nc5 19.Bc6 Rfc8 20.Bd5 Bxc3 21.Bxc3 Qxa4 22.Kd2? (22.h5! – и слон в ловушке) 22...Ne6 23.Rg4 Nd4? (23...Rxb2! 24.Bxb2 Rxc2+) 24.Qd3 Nb5 25.Bb3 Qa6 26.Bc4 Bh5 27.Rg3 Qa4 28.Bxb5 Qxb5 29.Qxd6 Rd8 0–1

Второй орден Британской империи Хью Александер получил за «Венону»?

Это – фото на память участников первого послевоенного чемпионата Британии, в котором не преминуло сразиться и «трио из Блетчли»: Хью Александер, Гарри Голомбек (соответственно 3-й и 2-й справа в первом ряду) и сэр Стюарт Мильнер-Барри (3-й слева во втором ряду). По правую руку от улыбающегося Александера – невысокий, большелобый человек, чье имя до того было у шахматного Альбиона не на слуху. Это – шотландец Р. Комб, сенсационно победивший в том чемпионате. Причем в первом же туре он выиграл у действующего на тот момент британского чемпиона Александера…

Незадолго перед тем состоялся и первый послевоенный чемпионат Шотландии, там Комб финишировал вторым (позади Фэрхерста), но в личной встрече обыграл и обогнал занявшего лишь третье место Айткена. А кстати, чем тот занимался, покинув Блетчли в 1945-м?

В некрологе Айткена (умер 3 декабря 1983-го) в «Бритиш чесс мэгэзин» говорится – «после войны Джеймс продолжил работать в Министерстве иностранных дел в Челтенхеме». Читай – в штаб-квартире Центра правительственной связи (для прикрытия числившегося в структуре Форин Офис, на самом деле он в прямом подчинении у премьер-министра) и не иначе как в дешифровальном отделе «H» - тогда еще под началом Джоша Купера!

…Вспоминая о своей пятилетке в «обществе любителей гольфа, сыра и шахмат», Мильнер-Барри чистосердечно признался, что в самом дешифровальном процессе мало что смыслил (в Блетчли его ценили прежде всего как сильного администратора, блестяще владевшего немецким).

Другое дело – его подчиненный по 6-й хижине Джеймс Айткен, подытоживший почти семилетнюю страду по взлому «Энигмы» люффтвафе и вермахта в трехтомном исследовании. И видимо, так глубоко там копнул, что на издание его объемистого труда ЦПС и доселе никак не отважится (опасаясь, как официально заявляет Центр, «нанести вред безопасности Объединенного Королевства»).

Такой специалист по дешифровке «Энигмы» как Айткен, нет сомнений, не затерялся и в Центре радиоэлектронной разведки в Челтенхеме. И сто процентов – также причастен к «Веноне», в которую АНБ посвятило британских коллег еще в августе 1945-го, когда даже ФБР было ни сном ни духом об этом проекте. Два года спустя в Челтенхеме создали под «Венону» специальную группу криптоаналитиков. И как-то, просеивая советские дешифровки на предмет дополнительной информации о «Гомере» (тогда еще ни АНБ, ни ЦПС не врубились, что это – псевдоним Дональда Маклина из кембриджской пятерки), эта спецгруппа, возглавлявшаяся, очевидно, Хью Александером, вышла на след еще одного советского агента. Из дальнейшего изучения дешифровок выяснилось, что он имел доступ к атомным секретам, и у него была сестра, студентка одного из университетов США.

Будто бы так «сгорел» не кто иной, как знаменитый Клаус Фукс. Сильный козырь этой версии – Фукс начал передавать ценнейшие сведения Москве осенью 41-го (будучи тогда одним из раскрутчиков английского атомного проекта), по своей инициативе законтачив с оператором из ГРУ Семеном Кремером, находившимся в столице Альбиона под прикрытием военного атташата… А перехваты шифропереписки лондонской резидентуры ГРУ того периода впоследствии оказались в руках Александера сотоварищи.

Клаус Фукс. Вероятно, наводку на ценнейшего «агента Кремля» дали криптоаналитики – шахматисты ЦПС.

Похоже, что второй (первый был за «Ультру») свой орден Британской Империи, в 1955-м Хью как раз и получил за «Венону». Не исключено, что за нее наградили и Айткена, но десятилетия его службы в Челтенхеме до сих пор не рассекречены ни на грамм, а из ЦПС он ушел на заслуженный отдых двумя годами позднее Александера, в 1973-м (на это короткое время стал его преемником на посту руководителя дивизиона «Н»?).

В своем сильно нашумевшем на западе бестселлере (издан в 1987-м) «Spy Catcher: The Candid Autobiography of a Senior Intelligence Officer – Охотник за шпионами. Искренняя биография старшего офицера разведки», Питер Райт отмечает высокий профессионализм Александера, его большую помощь МИ-5 в проекте «Венона» и вообще «плодотворное сотрудничество этих двух организаций (Британской контрразведки и дивизиона «Н» ЦПС). Из этого следует, сколь часто пересекались по службе главный криптолог Королевства и Грэм Митчелл, курировавший как зам. Директора МИ-5 противодействие советским спецслужбам.

Питер Райт был в МИ-5 главным техническим экспертом, помощником директора. Зациклившись на том, что его руководители, начиная с директора МИ-5 Роджера Холлиса – возможные «кроты», лишился из-за этого работы в контрразведке. Тем не менее из-за его подозрений Грэма Митчелла преждевременно отправили в отставку.

Я так думаю, обсудив текущие дела по «Веноне» и другим совместным проектам, они садились за доску поблицевать для разрядки – два профессионала невидимого фронта, чьи биографии так еще до конца и не рассекречены.

...Давно уже перестала быть тайной миссия "Алсос", когда американская спецгруппа во главе с полковником Борисом Пашем захватила на территории агонизирующего Третьего рейха его виднейших ученых-ядерщиков и запасы урана. И лишь в последнее время стало кое-что известно об аналогичной операции по захвату англо-американской спецгруппой той же весной 45-го 200 ведущих немецких криптоаналитиков. Их тайно перебросили в Британию, где им какое-то время будто бы удавалось – с помощью также вывезенного из рейха супердешифратора, взламывать советские шифросистемы. С британской стороны пленных немецких специалистов курировал кто-то из ведущих сотрудников Блетчли Парка (в последущем – ЦПС), и скорее всего это был Хью Александер, пользовавшийся безграничным уважением в радиоэлектронных спецслужбах Старого и Нового Света.

О Митчелле я пару лет назад опубликовал материал на Chesspro (см. раздел «Голоса»). Напомню, в своих воспоминаниях он пишет: «С середины пятидесятых и в последующем меня начали отправлять в пятинедельные загранкомандировки почти каждую зиму (видимо, в связи с «Веноной» по странам UKUSA – альянс спецслужб США, Британии, Австралии, Канады и Новой Зеландии – В.Н.). Не считая сезон 1960-1961, я прекратил заниматься шахматами по переписке (а в очных турнирах Грэм, кажется, и не играл – В.Н.) вплоть до ухода в отставку».

Другое дело – Александер и Айткен! И тот и другой смогли сочетать нелегкую службу на невидимом фронте (Райт пишет о «сверхусилиях» Александера в криптоаналитике, которые преждевременно свели его в могилу») с интенсивными баталиями на фронте шахматном.

Джеймс Айткен против Уильяма Фэрхерста-2

В первых послевоенных чемпионатах Шотландии четырежды кряду победил Фэрхерст, причем всякий раз между ним и Айткеном кто-то вклинивался…

Но с начала 50-х Джеймс вновь завладел короной, а вообще их с Уильямом затяжной спор из-за викторий в чемпионатах маленькой горной страны продлился до середины 60-х. В итоге Фэрхерст вырвался вперед «на пол-колеса»: он - 11-кратный чемпион, Айткен – 10-ти.

Дружеский шарж на Джеймса Айткена и его фотографии мне любезно прислал историк шотландских шахмат Алан МакГоуэн.

Звание мастера-международника (которое Уильям заслуженно получил еще в 1951-м) Джеймсу так и не покорилось, но как и прежде, он при случае мог «скальпировать» какую-нибудь мировую знаменитость.

Ефим Боголюбов - Джеймс Айткен
Венгерская защита С50
Зональный турнир, Бад-Пермонт, 1951

1.e4 e5 2.Nf3 Nc6 3.Bc4 Be7 4.d4 d6 5.d5 Nb8 6.Bd3 Nf6 7.c4 0-0 8.Nc3 Na6 9.h3 Nc5 10.Bc2 a5 11.Be3 b6 12.0-0 Ne8 13.Kh2 f5 14.exf5 Bxf5 15.Bxf5 Rxf5 16.a3 Rf8 17.b4 axb4 18.axb4 Rxa1 19.Qxa1 Nd3 20.Qb1 Nf4 21.Qb3 Kh8 22.Ne4 h6 23.Ra1 Qc8 24.Nfd2 g5 25.f3 Ng7 26.Ra7 Nf5 27.g4 Qb8 28.Ra2 Nxe3 29.Qxe3 b5 30.c5 Nxd5 31.Qb3 Qb7 32.Rc2 Nf4 33.Nf1 Qd5 34.Rb2 Qxb3 35.Rxb3 Ra8 36.Rb2 d5 37.Nc3 c6 38.Ra2 Rxa2+ 39.Nxa2 Nd3 40.Nd2 Bd8 41.Nb3 Kg7 42.Kg2 Kf7 43.Na5 Nxb4 44.Nxb4 Bxa5 45.Nxc6 Bc7 46.Nb4 Ke6 47.Kf1 Ba5 48.Nc6 Bc3 49.Ke2 Kd7 50.Na7 b4 51.Kd3 Bd4 52.c6+ Kc7 53.Nb5+ Kxc6 54.Nxd4+ exd4 55.f4 gxf4 56.h4 Kd6 57.h5 Ke5 0-1

Уильям Фэрхерст, в отличие от Айткена, был далек от тайных фронтов – проектировал мосты, возглавляя собственную инжиниринговую компанию (кстати, процветавшую и в наше время, во всяком случае - до теперешнего мирового кризиса, черт бы его подрал). Самое известное его творение – проект важнейшего в шотландских краях Тайского автодорожного моста, одного из крупнейших в Европе (2250 метров длиной) Интересы фирмы вынудили Фэрхерста в 1970-м переехать в Новую Зеландию, чье гражданство он принял. Умер в 1982-м, немного не дожив до 80.

В апреле 1953-го Айткен установил рекорд чемпионатов своей родины - 8 из 8! (до этого случалось побеждать со 100-процентным результатом и Фэрхерсту, но при меньшем количестве участников).

Вскоре после этого Джеймс отправился на международный турнир в Глазго. Восемь участников, круговичок средней силы. И – несильная игра Айткена: лишь 6-е место, три проигрыша – первому призеру Джонатану Пенроузу, извечному сопернику Фэрхерсту (у того – дележ 2-5 места) и 26-летнему соплеменнику Норману Маклеоду (финишировавшему предпоследним), известному в шахматном мире и сочинительством остроумных задач. Тем самым Маклеод в какой то мере поквитался с Айткеном за проигрыши в шотландских чемпионатах 1952-1953 г.г. Следующая партия – из чемпионата-1953, того самого, в котором Джеймс победил с рекордным результатом. Норман тогда поделил 2-3 места, отстав от триумфатора на 3 очка....

Джеймс Айткен - Норман Маклеод
Сицилианская защита B37

1.e4 c5 2.Nf3 Nc6 3.d4 cxd4 4.Nxd4 g6 5.c4 Bg7 6.Nc2 Nh6 7.Nc3 d6 8.Bd2 f5 9.Qc1 Ng4 10.Be2 0-0 11.Bxg4 fxg4 12.0-0 Ne5 13.Ne3 e6 14.Ne2 Bd7 15.Bc3 h5 16.Qd2 Bc6 17.Nd4 Qe7 18.Nxc6 bxc6 19.Ba5 Bh6 20.Nf5 exf5 21.Qxh6 fxe4 22.Rae1 Qh7 23.Qxh7+ Kxh7 24.Rxe4 Rf7 25.c5 Nd3 26.cxd6 Nc5 27.Rc4 Nb7 28.Bc7 c5 29.Re1 Rd7 30.Rce4 Nxd6 31.Re7+ Rxe7 32.Rxe7+ Kg8 33.Bxd6 Rd8 34.Rxa7 Rxd6 35.Kf1 Rd2 36.Rb7 Rc2 37.a4 c4 38.a5 Rc1+ 39.Ke2 Ra1 40.Rb5 Kg7 41.Ke3 Ra4 42.Kd4 Kf6 43.Kc5 Ke5 44.Kb6+ Kd4 45.a6 Kd3 46.a7 Ke2 47.Ra5 Rb4+ 48.Kc5 Rxb2 49.a8Q Kxf2 50.Ra2

1–0

30 засекреченных лет жизни Нормана Маклеода

Как и большинство героев нашего рассказа, Норман еще со школьной скамьи удивлял своим интеллектом, прекрасной памятью. При этом – затянувшиеся «поиски себя». Поучился в университете в Глазго – шаляй-валяй, отец, Мэрдок, его оттуда забрал, сыну грозило отчисление из-за пропусков занятий без уважительных причин. Затем Норман оказался в армии и дорос до сержанта. По воспоминаниям одного из близких его друзей, неоднократного чемпиона Южной Африки Дэвида Фридгуда, однажды сержант Маклеод умудрился оставить в поезде… свою винтовку! Норман, со смехом рассказывая об этом Дэвиду, пояснил, что приобрел тогда другую винтовку, «и никто этой подмены не заметил» (эпизод в духе бравого солдата Швейка).

Затем Мэрдок устроил сына в министерство национального страхования, там Норману приходилось мотаться в автомобиле по отдаленным районам страны, выколачивая страховки из бедных фермеров. Для творческой натуры это уж явно не подходило…

В своем прекрасном очерке о Маклеоде Дэвид Фридгуд приводит еще такой забавный эпизод. Будучи в Париже, дважды серебряный призер чемпионатов Шотландии решил «подзаправить» свой шибко тощий на тот момент кошелек в знаменитом шахматном кафе «Режанс». Его угораздило выбрать в партнеры для игры под интерес самого Николаса Россолимо, эмигранта из России, которому вот-вот должны были присвоить гроссмейстерское звание. Норман просадил незнакомцу 4 партии и должен был выложить 4 тыс. франков, коих не имел за душой. Он чуть не разрыдался, но Николас вошел в его положение и пообещал подыскать богатеньких клиентов здесь и сейчас. Как только в дверях показывались очередные посетители, Россолимо, завсегдатай кафе, немедля отсортировывал их, нашептывая Норману: этого он выпотрошит – в баню не ходить, с этим – лучше не связываться. В результате Норман выиграл за ночь ни много ни мало – 30 тыс. франков, и под утро покинул «Режанс» безмерно счастливый, горячо признательный Россолимо. Эта история имела продолжение, о чем ниже…

Николас Россолимо, добрая душа

Уволившись из минстрахования, Норман, видимо, какое-то время был лицом без определенных занятий, пока ему не кинул спасательный круг свой брат шахматист – Хью Александер, предложивший молодому шотландцу влиться в ряды сотрудников Центра правительственной связи.

Там Норман проработал тридцать лет, и эти десятилетия его жизни до сих пор сильно засекречены. Но известно, что от этой таинственной конторы он дважды длительно стажировался в Агентстве национальной безопасности США. Первый раз – в 1953-м, после турнира в Глазго. Срок той стажировки Нормана можно вычислить, взяв в расчет, что последующие три чемпионата родной Шотландии он пропустил (сыграв после перерыва в чемпионате 1957 года, поделил 3-4 места, а "золото" в очередной раз досталось другому сотруднику ЦПС - Джеймсу Айткену).

В США сейчас публикуется 1000-страничный отчет бывшего сотрудника АНБ Томаса Джонсона о неудачах и успехах этого суперсекретного ведомства в годы холодной войны. Там, в частности, говорится, что если первый взрыв советской водородной бомбы стал для Дворца загадок сюрпризом, то о втором (испытание заряда РДС-37) Вашингтон был предупрежден американскими дешифровщиками заранее, к чему мог быть причастен и прикомандированный тогда к АНБ шотландец Маклеод.

Во время второй своей стажировки, в 60-е он отметился победой в шахматном чемпионате штата Мэриленд (на территории которого как раз и находится Форт-Мид, штаб-квартира АНБ). Тогда же, или в другую свою стажировку, точно не известно, Норман побывал у Россолимо в его шахматном кафе на Манхэттене, и там опять влип в ситуацию, как когда-то в «Режансе». На этот раз он напоролся на чемпиона мира среди юношей Хулио Каплана. Тот, как и Россолимо, великодушно отказался принять от него деньги, - мол, «этим он только испортит удовольствие от их партии».

Хороший приятель Маклеода, известный британский шахматный композитор и журналист Поль Валуа написал мне, что и «уже будучи в отставке, старина Норман ни разу и намеком не обмолвился, чем он занимался в ЦПС». Вероятно, считает Поль, «он был ценным экспертом по компьютерам, и даже после ухода на пенсию ему в течение нескольких лет запрещено было выезжать в Восточную Европу, страны Варшавскаго договора».

Не исключено, Норман заменил Тьюринга (когда того уволили из ЦПС по обвинению в сексуальных отклонениях) в программном обеспечении «Веноны». А кстати, в те годы АНБ и ЦПС раскручивали еще один совместный и знамо дело столь же сугубо секретный проект под кодовым названием R-415, известный в наше время как «Эшелон».

…В 30-е годы прошлого столетия мир вдруг все больше стал испытывать нехватку самого насущного - воздуха, его, как оказалось, со страшной силой втягивала в себя "ноздря Ай-Тойона", огромная воронка в горной гряде забытого Богом Туруханского края. Там, в скале, некий мистер Бейли сварганил руками сотен пленников-зомби некое устройство, посредством которого намеревался - о, ужас! - высосать весь воздушный слой матушки-земли.

Эта история из популярного романа замечательного советского писателя-фантаста Александра Беляева "Продавец воздуха".

Так вот, в АНБ и ЦПС, можно сказать, частично реализовали ужасный план мистера Бейли, "Эшелон" - это своего рода "ноздря Ай-Тойона", только она всасывает в глобальном масштабе эфир, информационную земную оболочку: телефонные переговоры, включая сотовые, пейджинговые сообщения, телексы, факсы, радио, Интернет с его электронной почтой, коротковолновые и УКВ-сигналы военных радиостанций и т.д.

Когда-то один из пионеров информатики немец Конрад Цузе предположил, что вселенная представляет собой своего рода сеть компьютеров. Но это всего лишь гипотеза, а вот то, что сеть компьютеров под кодовым названием «Платформа» является важнейшей составляющей «Эшелона» – реальность.

И Норман вполне мог трудиться и в упоминавшемся выше отделе «X» (информационные технологии) Центра правительственной связи, обслуживая эту самую «эшелонную» компьютерную сеть.

По любому он был для ЦПС работником настолько ценным, что это таинственное ведомство с большой неохотой отпустило его на пенсию в 1983-м.

Тотчас же 56-летний отставник невидимого фронта поделился (в статье в немецком журнале «Фееншах») с коллегами – шахматными композиторами: он научил компьютер сочинять задачи, чего не удавалось еще ни одному программисту в мире! Надо полагать, эту чудо-программу Норман создавал еще в Челтенхеме, параллельно со своими технологическими разработками для радиоэлектронного шпионажа. Оснащенная ею «железяка» могла сочинять задачи лишь с числом фигур не более трех (включая 2-х королей), ограниченная несовершенством персональных компьютеров того времени. Но даже из столь скудного материала программа Нормана извлекала такие, к примеру, изюминки.

Король под шахом! Задача на кооперативный мат: черные начинают и помогают белым заматовать себя, т.е. черных в 4 хода.

1.Kd7 Qb1! 2.Kc6 Kb2 3.Kb5 Kc3+ 4.Ka4 Qb4#

Если переставить белого короля в противоположный угол на h1, то сюжет зеркально отразится:

1.Ke7 Qg1! 2.Kf6 Kg2 3.Kg5 Kf3+ 4.Kh4 Qg4#

Норман строил планы создать программу для сочинения более сложных композиций, алгоритм для расчета малофигурных эндшпильных позиций (такой алгоритм, как известно, создал в конце 90-х программист-сибиряк Евгений Налимов).

Норман Маклеод (справа) – с шведским гроссмейстером Бу Линдгреном на одном из конгрессов шахматных композиторов.

Но он никогда целиком не сосредотачивался на каком-то одном своем увлечении…

Из письма автору Поля Валуа, бывшего главреда Британского журнала по композиции «The Problemist»:

«С Норманом мы часто общались и как с программистом настольной издательской системы, печатавшей наш журнал. У него была прекрасная семья, две дочери, внуки. С виду был не особо спортивным, хотя активный отдых очень любил: парусный спорт, гольф.

Да и чем он только не увлекался: теология, бридж, рыбалка, классическая музыка, мастерски переплетал книги, изготавливал вино и пиво, по одной капле мог определить сорт виски, с братом Иэйном (младше его на 3 года) они любили держать пари на лошадиных скачках; выйдя на пенсию, Норман поселился в своем прекрасном доме в сельской местности графства Херефордшир на границе с Уэльсом. К его увлечениям добавилось пчеловодство…

Он был истинный шотландец: дружелюбный, общительный, самоироничный… Уже и ограниченный в подвижности из-за тяжелейшего заболевания, не потерял вкус к жизни, был в гуще всех наших композиторских событий. Умер 2 октября 1991 года в присутствии всей своей семьи.

Посмертно был удостоен за свои великолепные задачи звания международного гроссмейстера по композиции».

Поль Валуа прислал мне следующую задачу Нормана, которую тот считал своей любимой, причем он составил ее всего за 15 минут.

Н.Маклеод
5 приз конкурса Югославской шахматной федерации, 1950 год

1.Kc4!! – смело под шахи!

Штаб-квартира Агентства национальной безопасности в штате Мэриленд.

В этом "Дворце загадок" неоднократно стажировались, делились опытом Хью Александер, Норман Маклеод, Джек Гуд... Не исключено, что были поединки британских и американских криптоаналитиков-шахматистов - по типу матча Блетчли Парк – Оксфорд!

Кстати. Не так давно на одном из британских шахматных сайтов было высказано предположение, что в годы войны дешифровальщиком был не кто иной, как Давид Бронштейн! Вероятно, в основе этой догадки – то, что Давид Ионович защищал цвета "Динамо", спортобщества "силовых" министерств...

«007 Ирвинг Джон Гуд»

…Космический корабль "Дискавери" мчится к обнаруженному на орбите величайшей планеты Юпитер загадочному "монолиту" - черной глыбе, сгустку космического сверхразума (два таких вброшенных из космоса "монолита" были до этого обнаружены на Земле и Луне).

Экипаж "Дискавери" - всего-навсего 5 человек, причем трое из них до поры до времени пребывают в состоянии анабиоза (проще - дрыхнут сном праведников).

Двое бодрствующих пилотов - Дейв Боумен и Фрэнк Пул, коротая время, режутся в шахматы с 6-м членом экипажа. Это - управляющий всеми системами жизнеобеспечения корабля, выверяющий его курс бортовой чудо-компьютер HAL 9000, образчик искусственного интеллекта, способный общаться на чистейшем английском, распознавать речь, читать по губам, проявлять самые что ни на есть человеческие эмоции. Его шахматная сила феноменальна, хотя в 50 случаях из 100 он запрограммирован на проигрыш, чтобы не портить людям настроение своей непобедимостью. И вот еще что - при всей своей супергроссмейстерской силе HAL на 64-клеточной доске не всевидящ (что для такого компьютера несколько даже странновато).

В этой концовке в партии с Фрэнком Пулом HAL, прыгнув ферзем на f3, объявил астронавту мат следующим ходом (имея в виду, что слон рубит ферзя, конь съедает слона - мат), не заметив, что соперник может еще чуток продержаться ходом ферзя на e6 или h6, далее - двинуть пешку h2...

Предшествующая игра:

1.e4 e5 2.Nf3 Nc6 3.Bb5 a6 4.Ba4 Nf6 5.Qe2 b5 6.Bb3 Be7 7.c3 0-0 8.0-0 d5 9.exd5 Nxd5 10.Nxe5 Nf4 11.Qe4 Nxe5 12.Qxa8? Qd3 13.Bd1 Bh3 14.Qxa6 Bxg2 15.Re1.

На самом деле так немецкий мастер Шлаге "прибил" некоего Реша в 1910-м в Гамбурге, в каком-то, видимо, турнире местного значения, иначе он был бы упомянут в фундаментальной монографии Н.Грекова "История шахматных состязаний", изданной в Москве в 1937 году.

И не только на шахматной доске HAL сумел переиграть Фрэнка... Осознав, что астронавты утратили к нему доверие как к электронному властителю корабля и, значит, запросто могут отключить от блоков питания, компьютер хитро выманил Фрэнка в открытый космос (для демонтажа одного из блоков на антенне, якобы неисправного) и там убил его, имитируя несчастный случай.

Затем взбунтовавшийся, озлобившийся электронный монстр отрубил от систем жизнеобеспечения находившихся в глубокой спячке троих ученых и едва не отправил к праотцам и последнего из астронавтов - Дейва Боумена. HAL открыл двери шлюза в камере для спящих, где в тот момент находился и Дейв, воздух хлынул оттуда в открытый космос, но астронавт сумел заскочить в аварийное помещение. Переведя дух, облачившись в скафандр, Дейв фактически ликвидировал компьютера-убийцу, отключив ему разум.

Все это происходит в фантастическом фильме «Космическая одиссея 2001 года», покорившем мировой экран в 1968 году (в СССР не демонстрировался). Создавая этот ставший культовым фильм, режиссер Стэнли Кубрик и сценарист, тогда еще малоизвестный писатель-фантаст Артур Кларк стремились к документальной достоверности. А советы какого ученого им бы сгодились – тут их мнения совпали.

…В 1947-м Макс Ньюмен пригласил одного из героев «Ультры» Ирвинга Гуда к себе в Манчестерский университет – читать лекции по математике и заодно создавать первые в мире компьютеры. А спустя некоторое время Ирвинг окажется в Центре правительственной связи, и снова, наверное, к этому приложил руку Хью Александер! В ЦПС Ирвинг прослужил 10 лет, чем он там занимался – опять-таки «тайна сия велика есть»… Центру Гуд мог быть полезен и как блестящий дешифровальщик, и как знаток компьютерной техники.

В этих зданиях ЦПС размещались кабинеты Александера, Гуда, Айткена, Маклеода и других британских шахматистов – бойцов невидимого фронта, чьи имена мы пока не знаем.

Будучи сотрудником ЦПС Ирвинг Гуд (на снимке – в темном костюме) продолжал вполне успешно сражаться в региональных турнирах. В середине 50-х Британская шахматная федерация оценивала его силу рейтингом от 209 до 216. В переводе на современный язык Эло это в пределах 2100 единиц.

Еще в ЦПС Гуд делает наброски к своим футурологическим статьям (обнародованным в 60-е) о сверхразумной машине, которая «способна значительно превзойти все интеллектуальные действия любого человека, как бы умен тот ни был. Поскольку способность разработать такую машину также является одним из этих интеллектуальных действий, сверхразумная машина может построить еще более совершенные машины. За этим, несомненно, последует «интеллектуальный взрыв», и разум человека намного отстанет от искусственного»…

Эти предсказания Гуда впитала в себя появившаяся тогда же, в середине 60-х футурологическая концепция, известная ныне как технологическая сингулярность.

В 1967 году Гуд эмигрировал в США. На ловца и зверь бежит…

Внимательно изучавшие его труды Кубрик и Кларк тут же «заарканили» маститого профессора в консультанты по «лепке» единственного отрицательного персонажа «Космической одиссеи» - компьютера HAL 9000. (Другим консультантом был еще один спец по искусственному интеллекту, близкий приятель Гуда Марвин Мински. Создатели фильма собрались было привлечь в консультационную группу и Карла Сагана, но замечательный астрофизик выдвинул неприемлемые условия, посягнув на процент со сборов.)

За очень ценные советы соавторам легендарного фильма Гуда избрали в Совет Американской Академии киноискусств (одним из «Оскаров» которой была увенчана эта лента).

30 с лишним лет Гуд проработал профессором в Virginia Tech, политехническом институте и государственном университете в Вирджинии. Жители этого штата вольны сами сочинять номерной знак для своих автомобилей. Ирвинг Джон Гуд сочинил такой – 007IJG, с прозрачным намеком на то, в каких секретных операциях он когда-то участвовал наряду со многими другими шахматистами Британии. Он так много знал об этом феномене, но тайны ушли с ним…

Выдающийся ученый и криптоаналитик И.Гуд скончался 5 апреля 2009 года в возрасте 92 лет, как говорилось в некрологе - от естественных причин.