АЛЕХИН – ЖУКОВСКИЙ
Королевский гамбит C39
XVI (гамбитный) турнир по переписке
журнала "Шахматное обозрение"
22.09.1905 – 31.07.1906

1.e4 e5 2.f4 exf4 3.Nf3 g5 4.h4 g4 5.Ne5 Nf6 6.Bc4 d5 7.exd5 Bd6 8.0-0. Этот ход, предложенный проф. Райсом, в сущности, не имеет теоретического значения, так как черные могут либо путем 8...0-0 перейти в небезвыгодный для них вариант гамбита Кизерицкого, либо без особой опасности для себя взять коня, как это уже доказано многочисленными исследованиями.

Несмотря на это, продолжение проф. Райса все же представляет известный интерес, так как оно ведет к исключительно сложным положениям и тем дает повод к поучительным аналитическим изысканиям, для которых особенно пригодны партии по переписке (этот абзац Панов, разумеется, снял).

8...Bxe5 9.Re1 Qe7 10.c3. Но не 10.d4 из-за 10...Bxd4+ и т.д.

10...g3. Попытка опровергнуть жертву коня немедленной атакой. У черных был, кроме того, выбор между ходами 10...f3 (аналитический матч Ласкер – Чигорин, Брайтон 1904) и 10...Nh5! (ход Ясногродского) – последний, по-моему, является лучшим.

11.d4 Ng4 12.Nd2. На 12.Bxf4 черные могли пожертвовать ферзя: 12...Bxf4!? 13.Rxe7+ Kxe7 14.Qf3 Be3+ 15.Kh1 Nf2+ 16.Kg1 Ng4+ с вечным шахом.

12...Qxh4 13.Nf3 Qh6. Грозит 14...Nf2 с выигрышем ферзя. В случае 14.Rxe5+ Nxe5 15.dxe5 Bg4 у белых нет достаточной компенсации за качество, а на 14.Qe2 (14.Qd2 Ne3!) выигрывает 14...0-0 15.dxe5 Nf2 16.Kf1 Qh1+ 17.Ng1 Nh3!

Поэтому у белых нет ничего лучшего, чем следующий выпад.

14.Qa4+ Bd7 15.Qa3.

1916. Ход этот проф. Райс считает наиболее сильным в данном положении. Однако, по-видимому, ход 15.Qb4 заслуживает большего доверия, так как ферзь долгое время не имеет возможности сойти с поля а3.

1924. Продолжение 15.Qb4 было испробовано в интересной партии Липшютц – Нэпир, продолжавшейся: 15...Nc6! 16.dxc6 Bxc6 17.Bb5 0-0-0 18.Bxc6 bxc6 19.dxe5 Nf2 20.Kf1 Qh1+ 21.Ng1 Nh3! 22.Qc5 (или 22.gxh3 f3) 22...f3! 23.gxf3 Nxg1, и выиграли. На поле а3 ферзь остается вне игры, что дает черным возможность различных комбинаций с жертвами.

По этому абзацу Панов тоже прошелся "рукой мастера", а вот того, что 21...Nh3 заслуживает не восклицательного, а вопросительного знака, не заметил: 22.gxh3 f3 гибельно из-за очевидного 23.Qg4+.

15...Nc6!

1916. Ход этот указан Нэпиром после 15.Qb4 (см. выше). В данном положении он, конечно, имеет еще большую силу, так как после 16.dxc6 Bxc6 белые не могут сыграть 17.Bb5.

16.dxc6. Выбора нет: 16.dxe5 Ncxe5 с последующим 0-0-0 кончилось бы для белых катастрофой.

16...Bxc6 17.d5 (тоже вынужденно) 17...Bxd5.

1916. Интересная жертва слона, непредвиденная противником. Белые думали на 17...Bd7 сыграть 18.Qc5, после чего они, по меньшей мере, получали равное положение. После же этого хода они должны неминуемо проиграть.

1924. Очень остроумно, но, вероятно, простой вариант 17...Bd7 18.Qc5! f6! 19.d6 c6, оставлявший черных с двумя лишними пешками при достаточно прочном положении, был лучше. Варианты, получившиеся после хода в партии, могли быть высчитаны – и то не до конца – только в игре по переписке.

18.Bxd5 Qb6+ 19.Nd4 0-0-0. Король теперь в безопасности, и у черных, действительно, блестящая атака. Чтобы избежать немедленного поражения, белым приходится расстаться с частью своих завоеваний.

20.Rxe5!

1916. Единственный ход: белые не могут ни уйти слоном, ни защитить его по причине 20...Bxd4+. Проигрывая же его, они должны потерять и партию.

1924. Чтобы на 20...Nxe5 вызвать путем 21.Qb3 Qxb3 22.Bxb3 выгодное упрощение игры. Однако черные подготовили новую неожиданность.

20...Rxd5!

1916. Головокружительная, но неправильная комбинация: после 20...Nxe5 21.Qb3 Qxb3 22.Bxb3 (этот вариант Алехин даже вписал в тетрадь в качестве продолжения партии; представляю, какой неожиданностью был для него ответ соперника!) 22...Ng6 черные получали преимущество и в силах, и в положении.

1924. Очень далеко рассчитанная комбинация, в итоге которой черные, несмотря на то что у них не хватает ладьи и слона, почти добиваются победы.

Характерный момент! В дальнейшем мы еще не раз увидим, как Алехин кардинально менял свои оценки и варианты, благодаря чему некоторые "неправильные" комбинации в более поздних комментариях превращались в "очень далеко рассчитанные". Впрочем, мой опыт работы над чемпионатами СССР показывает, что Алехин в этом отношении не был исключением: приведенные в сборниках партий красивые комбинации или этюдные защиты нередко находились нашими корифеями только при домашнем анализе.

21.Rxd5 Qh6.

1916. Здесь начинается упорная борьба, которой суждено было окончиться ничьей. Положение крайне трудное для анализа. Черные грозят посредством 22...Qh2+ 23.Kf1 Qh1+ 24.Ke2 Qxg2+ 25.K~ Qxd5 выиграть партию, так что следующий ход белых является форсированным.

22.Nf3. После 22.Qxa7 Qh2+ 23.Kf1 Qh1+ 24.Ke2 Qxg2+ 25.Kd3 Qxd5 26.Qa8+ Kd7 27.Qxh8 черные, играя 27...Ne5+ 28.Kc2 Qe4+ 29.Kb3 Qd5+, добились бы по крайней мере ничьей. Но они могли бы и попытаться реализовать свои пешки, играя 27...f3!

После 30.Ka4 король ускользал от шахов, а ход 27...f3, как показывает анализ, также проигрывал из-за 28.Qxh7! Однако 29...g2! (А.Халифман), похоже, вело к ничьей: 30.Bxf4 Qd5+ 31.Kc2 (31.Ka4? g1Q!) 31...Qe4+ или 30.Qg7 f3 31.Be3 (31.Qg3 Qd5+ 32.Ka4 b5+) 31...c5 и т.д.

22...Nf2 23.Kf1 Re8! (грозя 24...Qh1+ 25.Ng1 Qxg1+ и Re1#) 24.Bxf4!

1916. Спасающий партию ход. На 24.Bd2 последовало бы 24...Qh1+ 25.Ng1 Ng4, на что уже нельзя было ответить 26.Rh5 по причине 26...Qxh5 27.Nh3 Qb5+ 28.Kg1 Qb6+ 29.Kh1 Nf2+ 30.Nxf2 gxf2, и выигрывают.

Мгновенно заканчивало борьбу 27...Nh2+ с элегантной идеей 28.Kg1 Nf3+ 29.Kh1 Rg8!, найденной Алехиным лишь годы спустя (см. примечание к 27-му ходу).

Любопытно, что сначала он рассматривал вариант 26...Nh2+ 27.Rxh2 gxh2 28.Qxa7 Re2 29.Kxe2 Qxg2+, но потом его зачеркнул, упустив из виду тот же выигрывающий ход, что и в предыдущем варианте: 28...Rg8! 29.Qf2 f3 30.g3 Re8! (компьютерный маятник ладьи впечатляет) 31.Re1 Re2 32.Rxe2 fxe2+ и т.д.

1924. Единственная возможность освободиться из ужасных тисков.

24...Qh1+! 25.Ng1 Ng4.

26.Rh5!

1916. Слабый ход: белым следовало играть 26.Re5. Они побоялись продолжения 26...Nh2+ 27.Ke2 Qxg2+ 28.Kd3, и у белых при лишних ладье и слоне выигранная партия.

1924. Самый верный путь! Ходом 26.Re5 белые подвергли бы себя новым и совершенно лишним (так как надежды на выигрыш у них не было бы) опасностям, как показывают следующие очень интересные варианты:

26...Nh2+ 27.Ke2 Rd8! (предупреждает бегство короля на ферзевый фланг) 28.Bxg3! Qxg2+ 29.Bf2 Qg4+ 30.Ke3 (или 30.Ke1 Qg2! 31.Ke2 Qg4+, и у черных ничья в руках) 30...f5!, и от угрозы 31...Qg5+ 32.Ke2 Qd2# у белых только следующие возможности защиты:

1) 31.Qe7 f4+ 32.Ke4 Qg2+ 33.Kxf4 Qxf2+, и у черных опять вечный шах, так как белые не могут играть королем на g5 из-за 34...Qg3+, 35...Qg4+ и Qg6#;

2) 31.Qb4 Qg5+ 32.Qf4 Ng4+! (сильнее, чем 32...Rd3+) 33.Kf3 Nxe5+ 34.Qxe5 Qg4+ 35.Ke3 f4+ 36.Ke4 Qg2+ 37.Nf3 Qxf2 с хорошими шансами на выигрыш, так как белые не могут одновременно защитить и короля, и пешки ферзевого фланга.

Эти варианты доказывают исключительную опасность атаки черных.

Интуиция не подвела юного гимназиста! После 30.Ke1 Qg2 31.Bd4! (М.Ноткин) у белых хорошие шансы на победу. А вот "самый верный путь", как позже выяснилось, прямиком вел в пропасть.

Парадокс в том, что во время игры Алехин расценивал ход 26.Rh5 как сильнейший: об этом говорит восклицательный знак в тетради...

26...Qxh5 27.Nh3.

27...Qb5+. И соблазнительный маневр 27...Nh2+ 28.Kg1 Nf3+ 29.Kh1 Rg8! с угрозой 30...Qxh3+ и 31...g2# при правильной игре белых давал только ничью, например: 30.Bxg3 Rxg3 31.Qf8+ Kd7 32.Rd1+ Kc6 33.Qe8+ Kb6 34.Qe3+ Ka6 35.Qd3+! (но не 35.Qe2+ b5! 36.Qf1 Nh4, и черные выигрывают) 35...Kb6! (но не 35...b5 из-за 36.Qd7! с угрозой мата в 3 хода) 36.Qe3+ Ka6! (если 36...c5, то 37.Rd6+ Ka5 38.Rh6 Qf5 39.Ng1, и черные проигрывают) 37.Qd3+, и ничья.

В варианте 36...c5 черных спасает ход 39...Qg5!, а 35...b5 36.Qd7 не проигрывает хотя бы после 36...Ne5 (Ноткин).

Но это всё "семечки". Главное, что даже при тщательном анализе Алехин не увидел ход 27...Nf2!!, предложенный Б.Басковым в 1933 году. Легко убедиться, что у белых нет защиты от мата: 28.Nxf2 Qe2+ 29.Kg1 Qe1+! 30.Rxe1 Rxe1 #, или 28.Re1 Rxe1+ 29.Kxe1 Qd1 #, или 28.Bxg3 Nxh3 29.gxh3 (иначе 29...Qf5+) 29...Qf3+ 30.Bf2 Qe2+ и Rg8+.

28.Kg1!

1916. Промах, который должен был стоить партии. Следовало играть 28.c4 Qxc4+ 29.Kg1 Qd4+ 30.Kh1 Nf2+ 31.Nxf2 gxf2 32.Qh3+, и белые могли еще хорошо защищаться.

1924. Ходом 28.c4 белые могли сохранить свое материальное преимущество, но дали бы противнику некоторые шансы на выигрыш. Например: 28...Qxc4+ 29.Kg1 Qd4+ 30.Kh1 Nf2+ 31.Nxf2 gxf2 32.Bg3 (или 32.Qg3 Qxb2 33.Rf1 Qxa2, но не 32...Re1+? 33.Rxe1 fxe1Q+ 34.Qxe1 Qxf4 35.Qe8 #) 32...Qf6 33.Rf1 Qh6+ 34.Bh2 Re1 35.Qd3 Qc1, и черные выигрывают.

28...Qb6+ 29.Kh1 Nf2+ 30.Nxf2 Qxf2!

1916. Крупный промах: после 30...gxf2 у белых не было защиты. Например, на 31.Rf1 черные отвечают 31...Qf6! и на 32.g3 – 32...Re1 (на 31.Bd2 черные также играют 31...Qf6).

Алехин, как видно, испугался варианта 33.Kg2 Qe6 34.Qxa7 Qe4+, зевнув ход 34.Qc5!, и благодаря угрозе мата белые успевают расправиться с пешкой f2.

1924. Но не 30...gxf2 31.Rf1 Qf6 32.g3, и белые выигрывают.

31.Bxg3 Qxg3 32.Qxa7.

Жаркий бой истощил силы противников и привел к мирному ферзевому концу. Черные совершенно разумно довольствуются вечным шахом, так как единственная их попытка выиграть – 32...Re4 легко отражается ходом 33.Kg1!

32...Re1+ 33.Rxe1 Qxe1+ 34.Kh2 Qe4 (Алехин привел в качестве финала 34...Qh4+ 35.Kg1 Qe1+, но с первоисточником не поспоришь) 35.Qa8+ Kd7 36.Qg8 Qh4+ 37.Kg1 Qe1+. Ничья.

Партия с Вяхиревым – одна из тех, что были начаты в Санкт-Блазиене. В сборнике Алехин отнес ее к 1908 году, хотя при первой публикации в "Шахматном вестнике" сам же указал верную дату. Вариантно примечания совпадают, однако стилистически, а кое-где и по смыслу разнятся: как-никак восемь лет прошло, да и перевод есть перевод. Я решил познакомить вас с первоисточником еще и потому, что он практически неизвестен: тот номер журнала (№ 19-20, 1916) давно уже раритет... 

ВЯХИРЕВ – АЛЕХИН
Венская партия C28
1-й турнир по переписке кн. Шаховского,
7.10.1906 – 16.09.1907

1.e4 e5 2.Nc3 Nf6 3.Bc4 Bb4 4.d3 Nc6 (в "Моих лучших партиях" Алехин зачем-то поменял местами 3-й и 4-й ходы черных) 5.Nge2. Эта партия была играна до того времени, когда (Остенде 1907) был введен в моду лучший здесь ход 5.Bg5.

Первая публикация партии с Вяхиревым в журнале "Шахматный вестник"

В сборнике Алехин дословно воспроизвел эту фразу, но вместо турнира указал Мизеса. Действительно, ход 5.Bg5 апробировал Мизес, и именно в Остенде-1907. Почему же Алехин снял ссылку на турнир? Неужели, чтобы не проколоться с указанной им датой – 1908 год? Но тогда, выходит, он сознательно изменил ее, как и в партии с Жуковским? Постойте-постойте, в обоих случаях Алехин еще убрал название турнира, заменив его на абстрактное "играна в России", словно для того, чтобы замести следы...Но для чего?! Единственное объяснение, какое приходит на ум, – Алехин добавил себе годков, стремясь избежать подозрений в том, что ему кто-то помогал в игре!

5...d5 6.exd5 Nxd5 7.Bxd5 Qxd5 8.0-0 Qd8. Это отступление ферзя лучше, чем 8...Bxc3, как играл О.С.Бернштейн против меня в Париже в 1922 году. На это последовало 9.Nxc3 Qd8 10.f4 exf4 11.Bxf4 0-0 12.Nb5! со значительным преимуществом белых (сборник).

9.Ng3. В партии Мизес – Чигорин (Монте-Карло 1902) белые сыграли энергичнее: 9.f4 0-0 (лучше было 9...exf4 10.Bxf4 0-0 11.Ne4 Be7) 10.f5 с лучшей игрой (сборник).

9...0-0 10.f4. Теперь уже этот ход запоздал (в тетради он отмечен знаком вопроса) ввиду ответа черных, обеспечивающего им инициативу на королевском фланге.

10...f5 11.Nce2 Qh4 12.Kh1 Bd6 (препятствуя маневру Ng1-f3) 13.d4. Несмотря на то что черные после этого хода могут получить проходную пешку в центре, он является, безусловно, лучшим шансом белых, долженствовавшим повести при правильном продолжении с их стороны (см. 18-й ход) к обоюдоострой, сложной игре.

13...e4. Теперь я, вероятно, удовольствовался бы простым продолжением 13...exd4 14.Nxd4 Nxd4 15.Qxd4 Be6 или 15...Bd7 и Bc6 с несомненным превосходством в позиции. Но в то время мираж сложных матовых комбинаций (в реальности осуществившихся лишь благодаря оплошности противника) был уж слишком соблазнителен... 

14.c4 Rf6 15.c5 Rh6 16.h3 Bf8 17.Qb3+ Kh8.

18.Qc3? Решающая позиционная ошибка. Бросалась в глаза необходимость хода 18.d5, который после 18...Ne7 (d8) 19.Be3 надолго стеснил бы свободу действий черных фигур, в особенности их ферзевого фланга. Теперь же черные овладевают пунктом d5 и осуждают этим противника на полное бездействие.

18...Ne7! (конечно, не 18...Be6 из-за 19.d5) 19.Be3 Be6 20.Bf2 Qf6 21.a3(?). Этот ход, так же как 23-й и 26-й ходы белых, является чистейшей потерей времени, так как пешечное продвижение на ферзевом фланге не представляет и тени угрозы. Но партия белых после их непонятного 18-го хода вообще настолько плоха, что и самый детальный анализ позиции не смог бы обнаружить успешного для них плана защиты.

21...Bd5. Угрожая 22...е3 и Rxh3+. Пункт d5 надлежало занять именно слону, так как конь, как это будет видно из дальнейшего, предназначен для значительно более агрессивной роли.

22.Be3 Ng6 23.b4 Nh4 24.Kg1. И на другой ход черные сыграли бы 24...Nf3!, после чего белый король, запертый в углу, оказался бы подверженным неотразимой атаке (начавшейся бы, например, ходом 25...Qh4 с угрозой Qxh3+!).

Окончание партии с Вяхиревым. Уже в юности оценки Алехина отличались жесткостью!

Тетрадь позволяет уточнить, что "ход конем" Алехин нашел не сразу: он даже успел вписать ход 24...Rg6, но потом зачеркнул его и гордо начертал рядом 24...Nf3+!

24...Nf3+! 25.Kf2. Ясно, что 25.gxf3 exf3 26.Nc1 ведет к немедленному разгрому: 26...Rxh3 27.Kf2 Qh4! и т.д.

25...Qh4! Положение достаточно любопытное: черные собираются сыграть 26...Rg6 и после 27...Be7! посредством 28...Rxg3 29.Nxg3 Qxg3+! 30.Kxg3 Bh4# дать противнику совершенно чистый мат. Фигуры же белых настолько связаны, что они абсолютно не в состоянии оказать этому плану успешного противодействия.

Как будет видно из примечания к 29-му ходу, белым нужно освободить для короля поле f1 и при этом защититься от шаха конем на h2. Путем 26.Rh1 Rg6 27.Rad1! Be7 28.Kf1, и если 28...Rxg3, то 29.Bf2, они еще могли сопротивляться (Ноткин).

26.b5. См. примечание к 21-му ходу белых.

В тетради к этому ходу Алехин сделал сноску: "Полное непонимание положения!"

26...Rg6 27.Rfc1 Be7! 28.Kf1. Так как предотвратить указанную жертву качества и ферзя не представляется возможным, белые решаются в виде компенсации взять наконец коня, дабы остаться с лишним качеством. Но непосредственно за этим они попадают в матовое положение.

28...Rxg3 29.Nxg3. Если 29.Bf2, то 29...Nh2+ 30.Kg1 (30.Ke1 Rxc3 и т.д.) 30...Rxg2+! 31.Kxg2 e3+, и мат в следующий ход.

29...Qxg3 30.Bf2 Qh2 31.gxf3 exf3 32.Rc2.

32...Re8! Начало изящной матовой комбинации. Черные не пропускают короля на ферзевый фланг.

33.Be3 (или 33.Bg1 Qg3! и затем Bh4) 33...Qh1+ 34.Bg1 Bh4! 35.Rh2. Теперь черному ферзю нет спасения. Но, жертвуя собой, он поручает пешке нанести противнику смертельный удар (к мату вело и 35.Raa2 Bc4+!).

35...Qg2+! 36.Rxg2 fxg2 #.

ИСКУССТВО ОГРАНКИ

Кто сейчас помнит об уральском мастере Степане Михайловиче Левитском? А ведь это одна из колоритнейших фигур русских шахмат. Жаль, что не сохранилось его хорошего портрета, хотя зарисовка с натуры Григория Левенфиша отчасти восполняет этот пробел: "Высокого роста, с окладистой бородой, по внешности настоящий Микула Селянинович, Левитский заражал окружающих своей жизнерадостностью". В 1911 году он одержал блестящую победу на Всероссийском турнире сильнейших любителей (16,5 из 21!), а осенью следующего года стал бронзовым призером турнира русских мастеров в Вильне, где Алехин не только оказался в нижней половине таблицы, но и проиграл Левитскому обе партии!

Увы, снимков матча с Левитским не сохранилось. Представить, как Алехин выглядел в то время, позволяет эта фотография, сделанная на турнире в Стокгольме (1912). А знаете, во что он одет? Благодаря А.Римскому-Корсакову (см. первую статью цикла) ответ теперь известен: на Алехине парадный белый мундир Училища правоведения

Так что матч с опытным мастером являлся серьезным испытанием для Алехина, и его победа не была столь очевидной, как может показаться сегодня. И то, что Алехин взялся за комментирование партий – прямо по ходу матча! – для газеты "Новое время", говорит о значении, которое он придавал единоборству с Левитским. Алехин вообще высоко ставил своего соперника; сохранилась фраза, сказанная им в 1919 году: "Многого мог бы достичь в свое время Левитский, но он слишком рано отошел от шахмат".

Матч игрался до семи побед одной из сторон, ничьи не считались и… не оплачивались. Результат превзошел все ожидания: Алехин победил со счетом 7:3 – без единой ничьей!

Из газеты его примечания перекочевывали в "Шахматный вестник". Но, как оказалось, не целиком: журнальный текст посуше, есть и пропуски. Кроме того, 2-ю и 8-ю партии он прокомментировал потом в сборнике… Как же быть со знаменитой 8-й партией, чтобы, с одной стороны, ничего не потерять, а с другой – не уйти далеко от первоисточника? Я решил взять за основу текст в "Моих лучших партиях" и добавить газетные примечания (пометив их буквами "НВ"). Способ на вид нехитрый, но… неожиданно у этого "слоеного пирога" оказалась детективная начинка!

АЛЕХИН – ЛЕВИТСКИЙ
Венская партия C27
Петербург (м/8), 12.03.1913

1.e4 e5 2.Nc3 Nf6 3.Bc4 Nxe4! Только из-за этого хода, обеспечивающего черным легкую защиту, я не играю теперь венской партии.

"НВ". Не вполне корректный ход, до сих удержавшийся в серьезной практике исключительно благодаря крайне односторонней разработке его последствий современными игроками, обращавшими внимание на один лишь выгодный для черных, но далеко не форсированный вариант (см. примечание к 5-му ходу черных).

4.Qh5. Атака эта была впервые применена Мизесом в нескольких партиях парижского турнира 1900 года – без особого, впрочем, успеха.

Ясно, что после 4.Nxe4 d5! или 4.Bxf7+ Kxf7 5.Nxe4 d5 у черных нет больше затруднений в развитии игры.

4...Nd6 5.Bb3. У белых, вероятно, нет ничего лучшего, как играть 5.Qxe5+ с разменом ферзей, что придает партии уже в этой ранней стадии характер ничьей.

Жертва пешки, задуманная в связи с ходом в партии, довольно сомнительного достоинства.

5...Nc6! Чтобы после 6.Nb5 (очень рискованно) 6...g6 7.Qf3 f5 8.Qd5 Qf6 (e7) 9.Nxc7+ Kd8 10.Nxa8 b6! ценой качества получить решительную атаку (как было в партии Вяхирев – Верлинский из Всероссийского турнира любителей, 1909). Но для полного уравнения игры довольно было и 5...Be7, что с перестановкой ходов привело бы к положению в партии.

На самом деле в партии было именно 5...Be7 (так Алехин уже играл против Яффе, Карлсбад 1911) и 6...Nc6, и примечание к 5-му ходу в "Новом времени" выглядит так:

"Здесь чаще играют 5...Nc6 (впервые сделал этот ход А.Берн в партии с Ж.Мизесом на парижском турнире 1900 года), вызывая белых на "комбинацию" 6.Nb5 g6 7.Qf3 f5 8.Qd5 Qf6 9.Nxc7+ Kd8 10.Nxa8 b5!, в результате которой черные за качество получают многообещающую, быть может, неотразимую атаку. Но дело в том, что белые на 5...Nc6 могут играть 6.Nf3, сводя игру к выгодному для них продолжению, случившемуся и в данной партии".

Метаморфозу взглядов Алехина на этот острый вариант можно увидеть в книге А.Константинопольского и В.Лепешкина "Венская партия" (Москва, 1989; стр. 11-12). Что касается "комбинации", то и в 1935 году, комментируя 27-ю партию матча с Эйве, Алехин писал в примечаниях к ходу соперника 5...Be7 :

"Посредством 5...Nc6 черные могли предложить известную многообещающую жертву качества (6.Nb5 g6 7.Qf3 f5 8.Qd5 Qf6 9.Nxc7+ Kd8 10.Nxa8 b6 или b5 и далее Bb7)".

6.d3 Be7. Хорошо было и 6...g6 с последующим Bg7. Как легко заметить, вообще у черных здесь сколько угодно хороших продолжений.

7.Nf3 g6. Этот старинный ход, известный еще из партии Мизес – Марко (Париж 1900), после развития слона на е7 кажется нелогичным и, конечно, не самый лучший. Хорошо было 7...0-0, так как вариант 8.Ng5 h6 9.h4 неопасен из-за 9...Nd4!

Ходом в партии черные уже отказываются от короткой рокировки.

"НВ". Этого ослабления, после которого белые только и получают атаку, уже нельзя избежать. На 7...0-0, например, последовало бы 8.Ng5 Bxg5 (или 8...h6 9.h4!, и нет удовлетворительной защиты от угрозы 10.Qg6) 9.Bxg5 Qe8 10.Nd5, и белые выигрывают.

Как видите, Алехин не сразу заметил, что угрозу 10.Qg6 парирует 9...Nd4! (10.Qg6? Bxg5 11.Bxg5 Nxb3, и белым впору сдаваться, а в случае 10.Nf3 черные разменивают опасного слона...)

Все-таки компьютер – страшная штука! Он словно создан для того, чтобы доказать правоту знаменитых слов Ласкера: "На шахматной доске лжи и лицемерию нет места".

8.Qh3 Nf5 9.g4 (а это уже неоднократно применялось) 9...Nfd4 10.Bh6.

10...Nxb3. Здесь черные начинают путаться. Правильно было 10...Bf8!, на что белым оставалось только после 11.Bxf8 Rxf8 играть 12.0-0-0, так как 12.Nxd4 Nxd4 13.Qxh7 было бы плохо из-за 13...Qg5!

В более ранних примечаниях к партии с Розановым (Москва 1909) Алехин ставит к ходу 12.0-0-0 восклицательный знак, поясняя: "Посредством 12.Nxd4 Nxd4 13.Qxh7 Nf3+ белые отыгрывали пешку, но значительно ослабляли атаку".

Как показывает компьютерный анализ, ход 13...Nf3+ будет посильнее, так как после 13...Qg5 14.Nd5! игра равна. Но еще лучше, видимо, 13...d6 с последующим c7-c6.

"НВ". Кроме этого маневра, являющегося, по-видимому, нововведением, заслуживают внимания защиты 10...Rg8 (Мизес – Марко) и 10...Bf8 (Яффе – Алехин, Карлсбад 1911). Обе эти партии окончились в пользу черных, что, однако, надо приписать не избранному варианту, а лишь недостаточно энергичному ведению атаки со стороны белых.

11.axb3 f5. Логическое следствие предыдущего размена, иначе не имевшего смысла. После 12.gxf5 d6 и Bxf5 у черных действительно получалось великолепное развитие.

А почему бы и здесь, по примеру Марко, не сыграть 11...Rg8, препятствуя ходу слона?

12.Bg7! fxg4 13.Qh6! Этой жертвой второй пешки белые добиваются продолжительной и опасной атаки.

"НВ". Плохо было бы 13.Qxg4? Rg8 14.Bxe5 (самоубийство; 14.Bh6!?) 14...d6 15.Qc4 Rf8, и черные выигрывают.

13...Bf8 (вынужденно) 14.Bxf8 Rxf8 15.Ng5 Nd4! Эта контратака – еще лучший шанс черных. Совсем нехорошо было 15...Qf6 из-за 16.0-0!

16.Nxh7 Rg8.

17.Nd5! Единственное правильное продолжение атаки, идея которого в 23-м ходе белых. На естественный ход 17.0-0-0 черные легко отражали атаку посредством 17...Nf5 18.Qd2 Qh4 ("НВ": 18...Rg7 19.Ng5 d5) и оставались с лишней пешкой при спокойной игре.

17...Nxc2+. Поскольку угрозу 18.Nf6+ нельзя отразить, черные вынуждены искать компенсацию в ладье а1.

"НВ". Если бы черные сыграли 17...Nf5, то белые ответили бы 18.Qg5! (так как 18...Qxg5 19.Nxg5 ведет к потере черными по меньшей мере двух пешек).

18.Kd2. Сильнее и красивее указанное Ноткиным 18.Kd1! Nxa1 19.Ng5 d6 20.Qh7 Qxg5 (ходы черных вынуждены) 21.Qxg8+ Kd7 22.Qf7+ Kd8 (22...Kc6 23.Qxc7+! Kxd5 24.Qc4 #) 23.f4!! Qh4 (23...exf4 24.Re1 или 23...gxf3 24.h4! с матом) 24.fxe5 dxe5 25.Re1, и атака белых неотразима. При короле на d2 конь на g5 берется с шахом.

18...Nxa1 19.Rxa1 c6. Ясно, что 19...d6 20.Nhf6+ Kf7 21.Nxg8 Qxg8 22.Nxc7 Rb8 23.Nb5 не было бы ни на йоту лучше.

После 23...Ke6 24.Rxa7 Bd7 белые ничем не грозят.

20.Nhf6+ Kf7 21.Nxg8 Qxg8. Если 21...cxd5, то 22.Qh7+ Kf8 23.Qxg6 Qe8 24.Qg5 Qf7 25.Nf6! d6 26.h3! gxh3 27.Rg1 с решающей атакой.

Даже в заключительной позиции варианта после 27...Ke7 выигрыш белых далеко не очевиден. Кроме того, у черных есть и другие возможности защиты: например, 26...Qg7 или 23...Qh4 24.Ke2 Qh3 (Ноткин).

22.Nb6 Rb8.

23.Nc4! Выигрывающий ход, так как черные не могут помешать убийственному для них открытию линии "е".

"НВ". Pointe (острие, кульминация – франц.) комбинации, начатой ходом 17.Nd5. На 23.Rxa7 черные спасались путем 23...d5, теперь же их позиция рушится в несколько ходов.

23...d6. Если 23...Ke6, то 24.Nxe5! Kxe5 25.Qg5+, выигрывая ладью.

24.Nxd6+ Ke7 25.Nc4 Bf5 26.Qg5+. А вот и "криминал": выяснилось, что в своем сборнике Алехин – видимо, для пущего эффекта – сократил партию почти вдвое! Там (и, соответственно, у Панова) концовка выглядит так: 26.Re1 Qh8 27.Qe3! Rd8 (на 27...Kd7 выигрывало 28.Qxa7 и т.д.; после хода в тексте конец наступает еще быстрее) 28.Nxe5 Kf6 29.Nxg4+! Bxg4 30.Qe5+. Черные сдались.

Концовка 8-й партии матча с Левитским в журнале разительно отличается от версии, приведенной Алехиным в сборнике "Мои лучшие партии"

Дальнейшую часть партии привожу по "Новому времени".

26...Ke6 27.Qe3! (энергичнее, чем 27.Re1 Qd8!) 27...Qh8 28.Re1 Rd8. Лучше 28...Kf6 29.Qxe5+ Kg5 (Халифман).

29.Nxe5 Kf6. Или 29...Kd6 30.Qf4, и выигрывают.

30.Nf7. Взятие 30.Nxg4+! заставило бы черных немедленно сдаться. Сделанный ход, выигрывающий только качество, ведет к небезынтересному окончанию.

30...Qf8 31.Nxd8 Qxd8 32.Qe5+ Kf7 33.Re3 b5 34.Qc3 Qd6 35.Qe5 Qd8 36.b4 a5 37.bxa5 Qxa5+ 38.Ke2 Qd8 39.b4 Qd7 40.d4 Be6 41.Ra3 Qb7 42.Qh8 Qe7.

43.Ra7! Смысл этого маневра выясняется при 47-м ходе белых, сразу прекращающем всякое сопротивление; 43.Qh7 и Qxe7+ повело бы еще к долгой борьбе.

43...Bd7+ 44.Qe5 Qe6 45.Qxe6+ Kxe6 46.Ke3 Kd6 47.d5! cxd5 48.Kd4 Be8 49.Ra6+ Bc6 50.Rb6. Черные сдались.

Эта партия – лучшая из всего матча.

Мне не раз приходилось читать, что Алехин сокращал партии "не по злому умыслу", а из-за особого устройства памяти. Мол, он настолько увлекался красивым вариантом, что с годами начинал считать его действительно случившимся в партии. Версия недурная, кабы не одно "но": почему-то это случалось только с теми партиями, текст которых западный читатель не мог проверить по журналам или турнирным сборникам.

ЛЮБИМОВ – АЛЕХИН
1-й турнир по переписке кн. Шаховского
22.08.1906 – 24.08.1907

В своем сборнике Алехин закончил партию ходом 25...Rf7!, пояснив: "Препятствуя раз и навсегда белым занять ладьей 7-ю горизонталь (например, после 25...Rad8? 26.Rxd8 с последующим Bg5)". Однако из тетради видно, что сильнейшее продолжение он нашел только в анализе, а в партии сделал порицаемый им ход, после чего борьба затянулась.

25...Rad8 26.Rxd8 Rxd8 27.Bg5 Rc8 (если 27...Rf8, то 28.Bf4!) 28.Re7 Kg8 29.Bf4 Kf8 30.Rxc7 Rxc7 31.Bxc7 Bf3 32.g5 Kf7 33.Kh2 Kg6 34.Bd8 Kf5 35.Kg3 Ke4 36.c3 Bh5 37.f4 Bf7 38.a3 g6 39.Bf6. И только здесь по предложению Любимова соперники согласились на ничью.

РЕБУС ДУЗА

Биографы Алехина любят цитировать воспоминания Дуз-Хотимирского о том, как он учил уму-разуму юного Сашу. Понять их можно: уж больно красочный получился рассказ у Федора Ивановича. Однако при внимательном прочтении "мемуара" у меня возник один ехидный вопрос, для ответа на который мне пришлось изрядно поломать голову…

Итак, слово Дуз-Хотимирскому, к тому времени участнику уже трех Всероссийских турниров:

"Как-то в одно из воскресений, гуляя утром по Кузнецкому мосту, я повстречал К.И.Исакова, сильного московского шахматиста. На мой трафаретный вопрос "Что нового?" Исаков улыбнулся и "таинственно" шепнул на ухо:

- Я открыл будущего чемпиона мира! – А затем добавил, как бы с сожалением: – Пока это еще не более как московский гимназистик.

Через несколько дней я встретил этого мальчика у Исакова, к которому зашел по какому-то поводу.

"Тиша", как его называли в семье Алехиных, выглядел не то подростком, не то юношей. Это был худенький и стройный блондинчик, учтивый и вежливый, серьезный и сосредоточенный. Он сразу же заставил забыть меня о том, что он еще, в сущности, ребенок. Я поймал себя на мысли, что с этим "ребенком" можно говорить на любую тему, забывая, что перед тобой отнюдь не взрослый человек.

Мы заговорили о шахматах. "Тише" понравилось, когда я назвал имена своих любимых шахматистов, на партиях которых учился. Это были Морфи, Андерсен, Лабурдоннэ, Харузек и в первую очередь – Чигорин, которого я знал лично и очень любил как шахматиста и человека. "Тиша" с жадностью слушал меня. Когда же я сообщил, что в шахматах прежде всего пленяет их эстетика, возводящая шахматы на уровень искусства, глаза "Тиши" заискрились, а щеки покрылись легким румянцем.

Я пообещал ему в ближайшие же дни сыграть с ним несколько легких партий.

В ту пору "Тиша" играл не выше, как мне кажется, шахматиста слабенького второго разряда (в современном понимании спортивной классификации). Я не подметил в его сдержанной и терпеливой игре каких-либо бросающихся в глаза признаков особой одаренности, а тем более блестящих вспышек "шахматной мысли". "Тиша" рассказал мне, однако, что в "прежние годы", когда он "серьезно" занимался шахматами, он играл много лучше!

Мы стали встречаться чаще. "Тиша" попросил меня заниматься с ним шахматами регулярно и в первую очередь по теории дебютов, поскольку они ему не слишком хорошо знакомы. Вначале я отклонил его предложение ввиду своей занятости, а также и потому, что и сам не слишком-то хорошо знал теорию дебютов. Но Исаков попросил меня исполнить просьбу мальчика, и я согласился.

Мы встречались на квартире Алехиных, в одном из тихих переулков Москвы (в Никольском). Юноша мог часами выслушивать мои шахматные высказывания, к которым (говоря между нами) я основательно готовился дома.

Темой наших "уроков" в течение первого месяца являлись обычные рассуждения по вопросам стратегии шахматной борьбы. Все рассуждения мы подкрепляли, естественно, примерами из практических партий.

Занятия продолжались, но я не мог судить об их эффективности. Юный Алехин слушал меня и молчал. То ли он не понимал меня, и вся моя работа шла, следовательно, впустую, то ли, наоборот, он сугубо критически относился ко всем моим рассуждениям. И то и другое меня, конечно, не устраивало. Я готов был отказаться от дальнейших занятий, как вдруг заметил на его столе убористую тетрадь, где на титульном листе значилось: "Я и Дуз-Хотимирский. Москва – 1906 г.". Я был озадачен и заинтригован. Алехин, находившийся здесь же, смутился: "Я собирался показать вам…" И протянул мне тетрадь.

Записи в тетради представляли собой квинтэссенцию всего сказанного мною за эти два месяца нашего знакомства. Эти записи были снабжены лаконичными примечаниями на полях вроде: "Возможно и так!", "Это интересно!", "Едва ли!", "Обратить особое внимание!", "Идея правильна, но как ее реализовать?" и пр.

Я с облегчением вздохнул. Мой труд не оказался напрасным!

Алехин делал быстрые успехи. Его игра становилась всё смелее и увереннее. Меня радовали инициативность этой игры, ее идейная насыщенность, многообразие методов в нападении и защите.

Через год юный Алехин выдвинулся в ряды сильнейших шахматистов Москвы и легко мог конкурировать с Блюменфельдом, Ненароковым, Гончаровым и со мною, которые считались тогда лучшими шахматистами города.

Вскоре мы расстались. Я уехал в Карлсбад, а затем в Прагу для участия в международных турнирах…" (бюллетень "Турнир памяти Алехина" № 4, 1956).

Запомнили последнюю фразу? А теперь почитайте, что писал Дуз-Хотимирский тремя годами ранее в книге "Избранные партии" (Москва, 1953):

"После моего возвращения из Карлсбада в Москву (турнир в Карлсбаде закончился 17 сентября 1907 года) ко мне зашел один московский шахматист, чтобы сообщить о том, что в одном подростке он узрел будущего чемпиона мира по шахматам. Я всегда относился к осторожностью к многообещающим "вундеркиндам", считая, что нельзя точно предсказать развитие шахматного таланта. Тем не менее я согласился посетить этого юношу и на другой же день побывал у него. Передо мной стоял красивый стройный блондинчик. Мы познакомились. Его игра не произвела на меня особого впечатления. Однако я согласился провести с ним систематический курс шахматного обучения, начиная с дебютов и далее по теории середины игры и окончания. Мы занимались два раза в неделю.

К удовлетворению моего педагогического самолюбия, в течение каких-нибудь трех-четырех месяцев 1908 года этот 15-летний подросток сделал блестящие успехи и стал опаснейшим противником для сильнейших шахматистов Москвы.

Это был будущий чемпион мира – гениальный Алехин".

Хорошенький ребус! Странно, что наши историки, приводя текст Дуза из бюллетеня, забывали заглянуть в его книгу. Тогда бы у них наверняка возник тот же вопрос, что и у меня: в каком же году все-таки занимался Федор Иванович с "Тишей" – в 1906 или 1907-м? Могу подкинуть "информацию для размышления". Будучи выслан полицией из Киева, Дуз-Хотимирский поехал на IV Всероссийский турнир и по его окончании (январь 1906 года), прежде чем осесть в Москве, "надолго задержался в Петербурге". Весь вопрос в том, что кроется под словом "надолго". Полгода? Год?..

Что до самих воспоминаний, то нужно делать скидку на известную склонность Дуза… присочинить. По отзывам современников, он был прекрасный рассказчик и, как многие такие люди, дважды одинаково рассказать об одном и том же просто не мог. Каждый раз его рассказ обрастал всё новыми живописными подробностями. Даже Котов запутался. В книге "Александр Алехин" (1973) он пишет, со слов самого Дуза, что тот "дал юному Александру несколько уроков на дому, за что ему уплатили пятнадцать рублей". Через девять лет, в новом издании "Шахматного наследия Алехина", версия уже иная: "Любитель шутки, Дуз-Хотимирский утверждал, что он дал немало уроков Александру, добавляя при этом, что будущий чемпион мира впоследствии всю жизнь трудился над тем, чтобы искоренить всё то, что он приобрел на этих уроках…"

И все же, сдается мне, занятия имели место в 1907 году. На это указывает следующая консультационная партия, в которой сошлись все герои нашей истории. Соединенными силами "учитель" был наголову разбит, и позднее Алехин прокомментировал эту партию.

ДУЗ-ХОТИМИРСКИЙ – братья АЛЕХИНЫ, ИСАКОВ
Москва, декабрь 1907

21...Rxd3! Эта маленькая комбинация не столь проста, как может показаться. Ее соль выяснится на 24-м ходу.

22.Qxd3. Вынужденно. Если 22.Bxf6, то 22...Re3 23.Qxe3 Bxe3 24.Bxe7 Bxc1 с выигранным окончанием.

22...Nxe4 23.Bd4 Qd6 24.Rd1. Может быть, в предвидении этой позиции белые не препятствовали жертве качества. Ответ соперника явился для них сюрпризом.

24...Qd5! Угрожая матом в 2 хода после 25...Nf2+. Если 25.Kg1, то 25...Nc3! 26.Rd2 Bxd4+ 27.Qxd4 Ne2+, выигрывая.

25.Qe3 (единственный способ избежать немедленного проигрыша) 25...Bxd4 26.Rxd4.

26...Ng3+! 27.Qxg3 Qxd4. В итоге черные выиграли пешку и получили подавляющую позицию благодаря значительному превосходству их слона над конем белых.

28.Nc3 h5! 29.h4 Qd2. Выигрывая вторую пешку, так как у белых нет защиты от Bxg2.

30.Kh2 Kh7 (чтобы избежать шаха ферзем на а8 после Bxg2) 31.a4 Bxg2 32.Qxg2 Qxc3 33.axb5 axb5. Остальное, как нетрудно видеть, совсем просто.

34.Qe4+ g6 35.Kg2 Kg7 36.Kf2 Qd2+ 37.Kf3 Qd5 38.Ke3 Qxe4+ 39.Kxe4 Kf6 40.Kd4 Kf5 41.Kc5. В надежде, пусть и дорогой ценой, заполучить ферзя: 41...Kxf4 42.Kxb5 g5 43.Ka6 gxh4 44.b5 h3 45.b6 h2 46.b7 h1Q 47.b8Q+, но и этого жалкого удовлетворения белые будут лишены.

41...e5! 42.fxe5 g5. Белые сдались.

"Учитель" и "ученик" на турнире в Карлсбаде (1911), самом многолюдном круговике в истории шахмат – 26 участников! Нижний ряд: Костич, Левенфиш, Дуз-Хотимирский, Гаваши. Второй ряд: Видмар, Берн, Рубинштейн, Тиц (организатор турнира), Шлехтер, Дурас, Маршалл, Нимцович, Алапин. Третий ряд: Тартаковер, Ионер, Перлис, Гоффер, Фендрих, Готтшаль, Шпильман, Зюхтинг, Марко, А.Рабинович, Сальве. Верхний ряд: Чайес, Э.Кон, Леонгардт, Алехин, Фарни, Яффе, Ротлеви. Для полноты картины не хватает "самой малости" – первого призера Тейхмана…

Спустя четыре года, на турнире в Карлсбаде, Алехин уже самолично разнес "учителя", включив эту красивую победу в сборник своих лучших партий. Проигрыш "ученику" едва ли порадовал Дуза, хотя мысль о том, что и он приложил руку к становлению Алехина, могла бы скрасить горечь от поражения… Впрочем, через год ему удалось взять реванш:

"17 декабря известный мастер Федор Иванович Дуз-Хотимирский должен был давать сеанс одновременной игры для всех желающих в помещении Петербургского шахматного собрания. Левенфиш, который являлся в то время казначеем Собрания, подошел к присутствовавшему там Алехину и в шутку предложил ему принять участие в сеансе…

Александр Алехин принял шутку, достал два рубля (участники сеанса платили по серебряному рублю за одну партию, в случае победы им его возвращали) и попросил записать его на две партии. Дуз-Хотимирский закончил выступление с результатом +10-3=1. Одну партию он у Алехина выиграл, другую – проиграл".

Этот забавный эпизод откопал в газете "День" (24 декабря 1912) шахматный историк В.Поваров. Выходит, недаром Федор Иванович любил хвастать, что сам Алехин играл против него в сеансе!