С чем у нас обычно ассоциируется пешечный этюд? Уверен, большинство опрошенных ответят, что с этюдом Рихарда Рети (диагр.№1).

№1. Р.Рети
"Kagan’s Neueste Schachnachricten", 1921

Ничья

1.Kg7! Король пускается в погоню за двумя зайцами: одновременно приближается и к своей и к неприятельской пешке.

1...h4 2.Kf6! Kb6 3.Ke5! h3 4.Kd6! h2 5.c7 Kb7 6.Kd7.

Не меняет ничейного итога и 3...Kxc6 4.Kf4 (можно и 4.Ke4) 4...h3 5.Kg3 с остановом нахальной беглянки.

Я хорошо помню свое состояние после первого знакомства с этой пешечной малюткой. Увиденное чудо погони "за двумя зайцами" так потрясло, что я на радостях назвал славного гроссмейстера Рети "королем шахматной пехоты"!

Но по мере этюдного взросления выяснилось, что не шедевром Рети единым жив пешечный этюд. Вскоре я открыл для себя творчество еще одного властителя пешек - советского мастера-практика Николая Дмитриевича Григорьева. Оригинальность замысла и элегантный вид его пешечных этюдов завораживал. Вот он, порог совершенства! Глядя на его отшлифованные этюдные бриллианты, я боялся, что у меня может развиться комплекс этюдной неполноценности…

Как я горевал, узнав, что мастер так рано ушел из жизни и не успел подготовить пешечного преемника. Нет, хорошие пешечные опусы появлялись на страницах шахматных изданий и после смерти Григорьева. Но это были, за редким исключением, более-менее удачные разработки известных идей, без существенного шага вперед. Этюды-события можно было перечислить по пальцам, и в прессе стали раздаваться голоса, что пешечный этюд себя исчерпал. Эти заупокойные речи продолжались вплоть до 1974 года, пока на страницах славного журнала "Шахматы в СССР" не появился пешечный первенец некоего Михаила Афанасьевича Зинара. Последующие находки Зинара здорово посрамили могильщиков пешечного жанра. Блеск шедевра Рети таки продолжал служить маяком в пешечном море-океане, а шахматный мир наконец-то обрел капитана-короля!

Скажите, а много ли вы знаете об этих "венценосных особах", живших во времена больших перемен? Напомню: Григорьев присутствовал при зачатии и рождении советского государства в 1917-м, а Зинар наблюдал за его агонией и кончиной в 1991-м. Какой отпечаток наложило время на их творчество?

Хорошо знавшие Григорьева гроссмейстер Г.Левенфиш и международный мастер И.Кан по вполне понятным причинам не были расположены к откровениям на страницах книги "Шахматное творчество Н.Д.Григорьева", переизданной в 1954 году. Цензура не дремала! О Зинаре написано еще меньше. В авторской "Гармонии пешечного этюда", вышедшей в Киеве за год до распада "единого и неделимого" в 1990-м, Михаил рассказывает о предмете своей любви - пешечном этюде, и полный молчок о биографии. Но как можно разделить творчество и жизнь? Да, уходя в творческую усладу, человек забывает дрянную погоду за окном. Но такая иллюзия счастья не может продолжаться вечно. "…Шахматист, он ведь не на облаке живет", - верно подмечено в одной хорошей книжке.

Так у меня родилась идея рассказать об этюдном творчестве "пешечных королей", связав его с временными маяками. Но все эти задумки долго не хотели материализоваться во что-то предметное. Нужен был толчок…

В последние годы меня крепко увлекла шахматная история родной Одессы. Копаясь в архивных буреломах 1900-1937 годов, я обнаружил много неизвестных фактов из жизни позабытых в настоящее время мастеров Якова Вильнера и Бориса Верлинского, узнал неизвестные шахматному миру подробности пребывания в Одессе Алехина и Капабланки и много другой "вкуснятины". Со своими мыслями и находками поделился с известным журналистом из Москвы Сергеем Воронковым. Завязалась добрая переписка. Московский тезка благословил меня на исторические поиски и в ответных посланиях рассказал о своей работе над творческим наследием чемпионатов Советского Союза. А вскоре из первопрестольной пришла бандероль с книгой "Шедевры и драмы чемпионатов СССР. 1920-1937" с авторским автографом. Гоголевский Чичиков на моем месте сказал бы: "Давненько не держал я в руках такой книги!" Мастерски срежиссированные автором беспристрастные свидетельства ушедшей эпохи - документы, партии и воспоминания очевидцев - воссоздают шахматную атмосферу тех суровых и неоднозначно трактуемых лет. Я бы настоятельно рекомендовал всем поклонникам шахмат прочитать этот уникальный труд. Уверен - не пожалеете!

Не пожалел о потраченном времени и я. О, удача! На страницах "Шедевров и драм…" часто упоминается фамилия Григорьева. Оказывается, помимо увлечения игрой и этюдным творчеством, Григорьев был одной из знаковых фигур в организации шахматной жизни молодого советского государства… Вскоре судьба преподнесла мне еще один подарок!

Как верно подмечено, когда начинаешь работать над какой-то темой, то невольно притягиваешь к себе людей с похожими увлечениями. Запустив в поисковом окне всемогущего интернета фамилию Григорьев, я получил ссылку на сайт шахматного мастера Т.В..Морозовой. Выяснилось, что Татьяна Васильевна проживает в Одессе. Ее перу принадлежит книга "Призрачные тени шахматной истории", с посвящением Валериану Евгеньевичу Еремееву. Сегодняшним шахматистам вряд ли знакома фамилия этого удивительного человека, творившего вместе с Григорьевым шахматную историю СССР.

Я знал, что Еремеева связывала долгая дружба с Григорьевым, и попытался узнать у Татьяны Васильевны подробности этой дружбы. А при случае выяснить источник интересной, а порой и сенсационной информации, прочитанной в книге. Для несведущих: Морозова была участницей пяти финалов первенства СССР по шахматам. В 1970-м стала чемпионкой Украины, а годом позже - и чемпионкой ВЦСПС. Именно на этом турнире в 1971 году девушка познакомилась с легендарным Еремеевым. Рассказы Валериана Евгеньевича о тех временах, событиях и дружбе с Григорьевым позднее вдохновили Морозову на написание "Призрачных теней…" Сопоставляя эти воспоминания с документальными хрониками из книги Воронкова (историки называют сие мероприятие "перекрестным анализом"!) и сведениями из других шахматных изданий, я попытался нарисовать картину жизни первого пешечного короля. К сожалению, сведения, почерпнутые у Морозовой, нуждаются в документальном подтверждении. Многое написано со слов Еремеева, а как шутят историки: "Нет документов, нет и аргументов!" Я надеюсь, что этот пробел можно восполнить. По моим данным, жива племянница Еремеева, у которой, возможно, сохранился архив дяди с фотографиями и документами тех лет. Дело за малым: нужно найти эту женщину и молить Бога, чтобы бесценные свидетельства ушедшей эпохи не затерялись в новых реалиях…

Автор "Призрачных теней шахматной истории" Татьяна Васильевна Морозова. Фото сделано 2-го сентября сего года, в 214-й день рождения Одессы на Греческой площади

Теперь, что касается второго пешечного короля - Михаила Афанасьевича Зинара. Облегчая задачу будущему историку его творчества, я, по примеру Нестора-летописца, расскажу о жизненных и творческих путях-дорожках Зинара во второй части статьи. Тем более что ваш покорный слуга волею судьбы причастен к… его воскрешению! Заинтриговал?

Часть первая
Николай Дмитриевич Григорьев

О его детстве известно немного. Родился 14 августа 1895 года в Москве. Отец, музыкант по профессии, играл в оркестре Большого театра. Любовь к искусству передалась и юному Николаю. Мальчик прекрасно играл на скрипке, здорово рисовал. Кроме музыки и живописи его интересовали и точные науки - математика и астрономия. Неудивительно, что в итоге таких на первый взгляд полярных увлечений Николай к четырнадцати годам "заболел" шахматной игрой. В восемнадцать, в преклонном по сегодняшним меркам возрасте, юноша впервые переступает порог Московского шахматного кружка.

С окончанием в 1914 году гимназии и началом учебы на физико-математическом факультете Московского университета любовь к шахматам не пропала. Молодой человек с упоением играет в московских турнирах, где знакомится с Александром Алехиным. Красивая партия из московского турнира 1915 года между ним и будущим чемпионом мира даже попадет на страницы фамильного алехинского журнала "Шахматный вестник". Пройдя мимо выигрывающей возможности, Григорьев не учел атакующей мощи Алехина и обидно проиграл.

Но услада от учебы и шахматных баталий продолжалась недолго. Первая мировая война, начавшаяся аккурат к моменту окончания гимназии, требовала все новых и новых жертвоприношений. В 1917 году студент-недоучка был призван в армию и отправлен на фронт. Сколько времени провел в окопах Григорьев, где воевал, был ли ранен, мне не ведомо. Из воспоминаний Левенфиша известно только, что "с фронта Н.Д.Григорьев вернулся тяжело больным". Никаких конкретных фактов не сообщает и Алехин, с которым Григорьев поддерживал дружеские отношения. Выудить из его мемуаров удалось только эмоциональную строчку нейтрального содержания: "Несмотря на свою молодость, он (Григорьев - Авт.) в трудные 1917-1919 годы являлся фактически единственным человеком, чьей энергии московские шахматисты были обязаны тому, что огоньки в их сердцах вопреки всем трагическим событиям в окружающем мире не угасли".

Будучи человеком аполитичным, Григорьев, скорее всего, поверил обещаниям новых властей покончить с войной, разрухой и "построить в России коммунистический рай". Этим надеждам без сомнения поспособствовала и крепкая дружба с А.Ф.Ильиным-Женевским - видным революционером-ленинцем и шахматным фанатиком в одном лице.

Словно в подтверждение радужных мечтаний Григорьева о лучших днях, новоявленное государство устраивает в 1920 году первый шахматный турнир! Признаться, мне очень трудно уразуметь, как в то лихое время, когда еще не закончилась гражданская война, удалось организовать и провести такое масштабное мероприятие, как Всероссийская шахматная олимпиада. И не просто организовать, а собрать со всех уголков России разбросанных центрифугой революции и гражданской войны шахматистов! (Желающих узнать, как невероятное стало очевидным, отошлю к книге "Шедевры и драмы…", стр. 5.) В этом первом шахматном турнире молодого государства Григорьев выступил вполне прилично, разделив 5–7-е места (8 побед, 6 поражений, львиная доля которых приходится на старт, и только одна ничья) при 16 участниках. Итоговый результат мог быть и значительно лучше, если бы не организационные хлопоты и… бунт участников олимпиады! Ильин-Женевский очень смачно описывает эти события в изданных в 1929 году "Записках советского мастера": "Необычайно трудно было снабжать участников необходимым продовольствием. Мы с Григорьевым прямо разрывались на части, так как Греков как-то отстранился от работы, а Алехин гордо заявил, что с началом чемпионата он отказывается от участия в организационных делах. (В организационный комитет олимпиады изначально вошли четыре человека: Ильин-Женевский, Алехин, Греков и наш Григорьев. - Авт.) Так как основным питанием игроков были скудные красноармейские обеды, то мы употребляли всяческие усилия, чтобы достать еще какое-нибудь продовольствие… Тем не менее не обошлось без инцидента, который сильно взволновал нас. В один прекрасный или, вернее сказать, не прекрасный день группа участников объявила забастовку и предъявила мне, как председателю комитета, ряд требований. (Далее мастер приводит сии коллективные требования, связанные с выдачей денежного аванса и увеличением продовольственного пайка. Как следовало из этого ультиматума, ряд известных игроков в случае невыполнения условий грозился выйти из турнира. - Авт.) Большого труда стоило нам уговорить участников продолжить турнир, найдя способ частично удовлетворить их требования".

По рассказам Еремеева, Ильину-Женевскому и Григорьеву, дабы спасти турнир, пришлось обращаться к брату Ильина-Женевского - Федору Раскольникову, командующему на тот момент Балтийским флотом. (Позднее, в трагическом для себя 1939 году, он напишет "Открытое письмо Сталину", обвинив вождя в массовых репрессиях.) Именно Раскольников выделил из флотских запасов упомянутые в "Записках мастера" "несколько больших кругов сыру" - божественное лакомство в то голодное времечко! Кстати, в заявлении участников под пунктом два значилось требование: "немедленная выдача оставшегося сыра на руки участникам". Возможно, чувствуя угрызения совести, победитель олимпиады Алехин напишет позднее: "Н.Григорьев - несомненно, одно из самых ярких светил, взошедших на нынешнем шахматном небосклоне" и посвятит своему другу красивое спасение в пешечном эндшпиле против… еще одного сотоварища по оргкомитету Ильина-Женевского! Перед самым отъездом из России в 1921 году Алехин сыграет прощальный матч с Григорьевым из 7 партий. Счет 4,5:2,5 (2 победы при 5 ничьих) в пользу Алехина - почетный результат для проигравшего. Анализируя перипетии матча, Левенфиш отметит: "В некоторых партиях только исключительная изобретательность спасла Алехина от поражения".

Но, несмотря на столь удачное начало, практическая игра не стала визитной карточкой Григорьева. Да, будут победы на всесоюзных первенствах профсоюзов и успехи в матчевых поединках. Будут завоеваны чемпионские лавры в первенствах Москвы 1921, 1922, 1924 и 1930 годов. Будет покорена мастерская вершина в 5-м чемпионате СССР 1927 года, а в 1929-м он разделит 1–2-е места с П.Романовским на международном рабочем конгрессе в Ленинграде…

Обложка журнала "64. Шахматы и шашки в рабочем клубе", 23, 1928

Но куда большую известность Григорьеву принесут его организаторские и журналистские подвиги! Судите сами.

В 1920 году Григорьев председательствует в Московском шахматном клубе и ведет шахматную секцию во всемогущем Всевобуче. Именно благодаря этой организации, занимавшейся всеобщим воинским образованием, и удалось провести Всероссийскую олимпиаду. (Самое интересное, что такая сумасшедшая загрузка не помешала Григорьеву в 1920 году еще и преподавать в школе любимую математику!)

В 1922-м главный редактор одной из самых массовых газет "Известия" одессит Юрий Стеклов выдаст Григорьеву карт-бланш на ведение шахматной рубрики. Это был первый в центральной советской печати шахматный отдел, регулярно выходивший в течение 12 лет. Если появления шахматных журналов в киосках нужно было ждать в лучшем случае два раза в месяц, то еженедельный выпуск в популярной газете удачно восполнял дефицит общения с шахматными любителями из глубинки. Это был замечательный отдел! Занимая почти четверть газетной полосы, он рассказывал о шахматных событиях в стране и мире. Здесь публиковались красивые партии, концовки и элегантные композиции. Печатались анонсы о книжных новинках, лекциях и сеансах одновременной игры, давались советы начинающим и т.д.

Именно благодаря отделу Григорьева "заболел" этюдом будущий международный мастер по шахматной композиции Тигран Борисович Горгиев из далекого дагестанского Кизляра. С 1960 по 1965 год Горгиев жил и работал в Одессе. На одном из шахматных вечеров Тигран похвастался перед местными любителями композиции увесистой папкой с письмами от своего "этюдного папы" - Николая Дмитриевича Григорьева. В 1966-м Горгиев переехал в Днепропетровск, где вскоре женился. Его домочадцы не разделяли шахматных пристрастий мастера и после его смерти не сохранили богатый архив… К счастью (если это можно назвать счастьем!), Горгиев опубликовал ранее несколько писем от Григорьева. Фрагменты некоторых из них я предлагаю вашему вниманию.

"Со своей стороны, я в качестве "пешечного монополиста" могу только приветствовать тот интерес, который проявляется иногда шахматистами-художниками к чисто пешечной области шахмат - области, несправедливо находящейся сравнительно в загоне. По моему глубокому убеждению, самостоятельные исследования в этой области каждому дают очень много для верного, точного и полного знакомства с нашей игрой, с ее духом и законами" (1929 год). Второе письмо касалось публикации в "Известиях" пешечного опуса Горгиева (диагр. №2): "Теперь о Вашем последнем этюде - том самом, который сейчас передо мной. Он пойдет, и в решении ему будет дана лестная характеристика. Я уже внимательно просмотрел его и нашел… что он тоньше, чем думает автор (далее, со слов Горгиева, шел обширный анализ Григорьева. - Авт.). Поскольку все эти замечания не отражаются на облике (и даже больше оттеняют четкость его решения), постольку его надо признать законченным произведением, выражающим попытку изящного сочетания двух идей (пата и заключительного маневра короля)".

№2.Т.Горгиев, "Известия, 1929
(Комментарий Н.Д.Григорьева)

Ничья

1.Kc2! Плохо 1.Ke2? Kxa4 2.Ke3 Kb3! 3.Kd4 Kc2 4.Kxd5 Kxd3, затем Ke3, и черные выигрывают.

1...Kb4! Ловушка в расчете на 2.Kb2? d4! 3.a5 Kxa5 4.Ka3 Kb5 5.Kb3 Kc5 6.Ka4 Kd5 7.Kb4 Ke5 8.Kc4 f6 9.Kc5 Kf4 10.Kxd4 Kxg4, и белые беззащитны, например: 11.Ke4 Kh3 12.d4 g4 13.d5 g3 14.d6 g2 15.d7 g1Q 16.d8Q Qg4+ 17.Ke3 Qxf5 18.Qh8+ Kg3 19.Qxg7+ Qg5+! и т.д.

2.a5! Kxa5 3.Kc3 Kb5 4.Kd4 Kc6 5.Ke5 Kc5 6.f6! Но не 6.d4+? Kc4 7.Kd6 Kxd4 8.Ke7 f6! в пользу черных.

6...gf+ (если 6...g6 7.d4+ Kc6 - пат) 7.Kxf6 Kd4 8.Kxg5. Проигрывает 8.Kxf7? Ke5 9.Kg6 Kf4 10.Kh5 d4! и т.д.

8...Ke5. Опять ловушка, в то время как 8...Kxd3 упрощает задачу белых, не меняя по сути решения.

9.d4+! При всяком другом ходе черные тонко выигрывают, например: 9.Kh4? Kf4 10.d4 f6! 11.Kh5 Kf3 12.Kg6 Kxg4 13.Kxf6 Kf4 и т.д. Или 9.Kh6? Kf4 10.Kh5 (нельзя 10.Kg7 f5!) 10...d4, и теперь если 11.g5, то 11...Kg3 12.Kh6 Kg4 и т.д., а если 11.Kh4, то 11...Ke3 с выигрышем черных. После 9.Kh5? Kf4 10.d4 f6 11.Kh4 Ke4 черные выигрывают.

9...Kxd4 10.Kf6 Ke4! 11.Kxf7 Kf4 12.Kf6! (финт а-ля Рети! - Авт.) 12...Kxg4 13.Ke5 и ничья. Трудно поверить, что такой искусно сделанный этюд принадлежит совсем молодому композитору, который еще так недавно был "начинающим" (этюдный первенец Горгиева увидел свет в тех же "Известиях" 22 июня 1927 года. - Авт.).

Пожалуй, с таким вниманием к начинающим авторам относился только мастер Анатолий Кузнецов - ведущий раздела "Композиция" в журнале "Шахматы в СССР". К сожалению, невнимательное отношение некоторых современных редакторов и ведущих шахматных отделов к работам начинающих авторов напрочь отбивает у них охоту к творчеству…

Кроме шахматного отдела в "Известиях", Григорьев с 1927 года заведовал "Страницей шахматиста" в дико популярном ежемесячном журнале "30 дней". Вы спросите, почему дико популярном? А потому, что с январского номера за 1928 год начинается вечная жизнь "Двенадцати стульев".

Титул первого номера журнала "30 дней" за 1928 год, с которого начал жизнь роман "Двенадцать стульев"

В этом бессмертном романе одесситов Ильфа и Петрова получил постоянную прописку наш Николай Григорьев. Помните блестящую речь Остапа Бендера, в которой "гроссмейстер" предлагает обалдевшим слушателям организовать… супертурнир: "Подумайте над тем, как красиво будет звучать: «Международный васюкинский турнир 1927 года». Приезд Хозе-Рауля Капабланки, Эмануила Ласкера, Алехина, Нимцовича, Рети, Рубинштейна, Мароци, Тарраша, Видмара и доктора Григорьева обеспечен. Кроме того, обеспечено и мое участие!"

Забавно, что в этой именитой гроссмейстерской компании только Григорьев был единственным (Бендер не в счет) шахматистом-любителем! Из "налепленной на стене рукописной афиши" значилось, что историческая лекция и сеанс одновременной игры Остапа Бендера состоялись 22 июня 1927 года, а мастерскую норму Николай Дмитриевич выполнит только 25 октября того года по результатам 5-го чемпионата СССР. Авторы, несомненно, об этом знали и для солидности пожаловали Григорьеву докторскую степень. Чего не сделаешь для хорошего человека!!

А как вам такая зарисовка: "Из фешенебельной гостиницы «Проходная пешка» вышел чемпион мира Хозе-Рауль Капабланка-и-Граупера. Его окружали дамы. Милиционер, одетый в специальную шахматную форму (галифе в клетку и слоны на петлицах), вежливо откозырял. К чемпиону с достоинством подошел одноглазый председатель васюкинского «Клуба четырех коней». Беседа двух светил, ведшаяся на английском языке, была прервана прилетом доктора Григорьева и будущего чемпиона мира Алехина. Приветственные крики потрясли город. Хозе-Рауль Капабланка-и-Граупера поморщился. По мановению руки одноглазого к аэроплану была подана мраморная лестница. Доктор Григорьев сбежал по ней, приветственно размахивая новой шляпой и комментируя на ходу возможную ошибку Капабланки в предстоящем его матче с Алехиным". Авторы "Двенадцати стульев", замеченные в числе зрителей Московского международного турнира 1925 года, не могли не слышать блестящих григорьевских радиорепортажей (дебют шахмат на радио!) о перипетиях турнира.

Исследователи "Двенадцати стульев" полагают, что и образ заведующего шахматным отделом газеты "Станок" маэстро Судейкина из главы "Клуб автомобилистов" списан с Николая Григорьева:

"Распределение места на полосах обычно сопровождалось драматическими сценами.

Первым к секретарю редакции прибежал заведующий шахматным отделом маэстро Судейкин. Он задал вежливый, но полный горечи вопрос:

- Как? Сегодня не будет шахмат?

- Не вмещаются, - ответил секретарь. - Подвал большой. Триста строк.

- Но ведь сегодня же суббота. Читатель ждет воскресного отдела. У меня ответы на задачи, у меня прелестный этюд Неунывако, у меня, наконец...

- Хорошо. Сколько вы хотите?

- Не меньше ста пятидесяти.

- Хорошо. Раз есть ответы на задачи, дадим шестьдесят строк.

Маэстро пытался было вымолить еще строк тридцать, хотя бы на этюд Неунывако (замечательная индийская партия Тартаковер - Боголюбов лежала у него уже больше месяца), но его оттеснили".

Сеанс одновременной игры Н.Григорьева в редакции журнала "30 дней"

В 1924 году, впервые после гражданской войны, поездкой в Иваново-Вознесенск Григорьев откроет навигацию шахматных круизов по пропаганде любимого искусства. С гастролями он объездит Украину, Кавказ, первым из советских мастеров посетит Дальний Восток. В той первой поездке в Иваново-Вознесенск Григорьев познакомится с руководителем губернской шахматной секции Валерианом Евгеньевичем Еремеевым. Встреча перерастет в крепкую дружбу, и через несколько месяцев, по предложению Григорьева, Еремеева выберут первым секретарем Всесоюзной шахматной секции и ее казначеем! Этим двум подвижникам и настоящим русским интеллигентам вскоре предстоит серьезная работа по укреплению шахматного (а считай и интеллектуального!) имиджа молодого государства. И делали они свою работу великолепно, продолжая слепо верить в сладкую сказку о "светлом будущем". В успешном проведении трех Московских международных турниров (1925, 1935 и 1936) большая доля их организационного таланта. Григорьев был неизменным председателем (так тогда называлась должность главного судьи) всех трех турнирных комитетов, а Еремеев - его правой рукой.

Оргкомитет чемпионата СССР 1925 года

Оргкомитет московского международного турнира 1925 года: Н.Панченко, Н.Григорьев, С.Левман, В.Еремеев и Г.Раскин

К 1-му Московскому турниру Григорьев приурочит и 1-й международный конкурс составления этюдов журнала "64. Шахматы и шашки в рабочем клубе". Более того, выбьет для этюдного раздела 200 призовых рублей (приличная тогда сумма!). Читая судейский отчет Григорьева, я обратил внимание на последний отмеченный опус. Им оказался этюд земляка (диагр. №3)

№3. С.Палавандов (Одесса)
1-й международный конкурс составления этюдов "64", 1925
3-й похвальный отзыв

Выигрыш

1.Nc7+ Ke5 2.Qe8+ Kf5 3.Qh5+ Ke4 4.Qh7+! Kf3 5.Qh3+ c выигрышем ферзя.

Григорьев пишет: "Слишком избитая тема, но выполнена грациозно и легко".

Да, по сегодняшним меркам и требованиям очень мелковато. Но "грациозная и легкая" работа белого ферзя понравилась. И даже подтолкнула к творчеству! (диагр. №4)

№4. С.Ткаченко (Одесса)
Юбилейный конкурс "Уральскому проблемисту"- 15 лет, 2008
2-й приз

Выигрыш

1.Rg2+ Rg3! (иначе быстрые маты) 2.Rxg3+ Kh4 3.Rh3+!, контржертва. Но не 3.Rg4+? Kh3!, и белым не хватит темпа выиграть пешку а2 в выгодной редакции.

3...Kxh3 4.Qe6+ Kg3! Сейчас ложно брать на а2: 5.Qxa2? d3! 6.Qg8+ Kf2! 7.Qf7+ Ke2 8.Qe6+ Qe3, и ничейных разменов пешками не избежать. А на хитрое 5.Qb3+? находится жертвенная управа 5...d3!! 6.Qxd3+ Kf2 7.Qf5+ Ke1 8.Qe6+ Kd1, и вновь ничейного размена пешками не избежать.

Правильно 5.Qg8+!! Kf2! 6.Qxa2 d3! 7.cd+ Ke3. Не ошиблись ли белые, ведь пешку все равно не удержать, например: 8.Qc4? Qd1+ и 9...Qxd3.

8.Kb5! Упускало победу схожее по замыслу 8.Kb4? Qe1+! 9.Kc4 Qh4+!, и черный ферзь убежал с гиблого поля.

8...Kxd3 (8...Qc3 9.Nc5; 8...Qc8 9.Qd5!). Пешек нет. Ничья?! Оказывается, белые издалека шли на эту позицию, заготовив победный маневр С.Палавандова: 9.Nc5+ Ke3 (9...Kc3 10.Qc4+ Kb2 (d2) 11.Nd3+ (b3), вилка) 10.Qe6+ Kf3! 11.Qh3+ Ke2 12.Qh5+!, и черный ферзь приговорен.

Этот этюд был показан на последнем Кубке Геллера по быстрым шахматам Борису Гельфанду. Не без моих подсказок прославленный гросс-практик разгадал все тайны опуса. Спасибо вам, и автор, и судья, за этюдный эскизик из далекого 1925 года!

Григорьев и Еремеев входили в оргкомитеты всех довоенных чемпионатов СССР.

А ведь Григорьев еще и исхитрялся сражаться в большинстве этих ристалищ! Об участии "короля пешек" в турнирах, его специфической манере ведения поединка написано немало строк. И не только "собратьями по цеху". Вот интересный взгляд со стороны талантливого фельетониста Бориса Перелешина, посетившего союзный чемпионат 1924 года: "Григорьев, тонкий, страшно подвижной, как черный огонь (да-да, именно черный! Как это? - Авт.), всегда стремительный, всегда спешит…"

Кстати, о спешке Григорьева. Намного переживший своего друга Еремеев в книге "Первые шаги" (1968) напишет: "К сожалению, у Николая Дмитриевича был один недостаток. Дело в том, что Крыленко (о нем еще пойдет речь в статье. - Авт.), сам пунктуальный даже в мелочах, очень не любил, когда кто-либо опаздывал к нему на прием или на заседание. А у Григорьева почему-то получалось так, что он никогда не приходил вовремя (с такой загрузкой немудрено! - Авт.). После многих бесплодных увещеваний пришлось применить "военную хитрость" - назначать Григорьеву явку на полчаса ранее, чем остальным. И в турнирных партиях Николаю Дмитриевичу всегда не хватало времени. Как правило, он попадал в жесточайшие цейтноты. Самым удивительным было то, что и в этом случае Григорьев сохранял полнейшее спокойствие. Не обращая внимания на то, что флажок на часах уже висит и вот-вот упадет, он хладнокровно закуривал папироску. Ему важно было всесторонне обдумать позицию и найти лучший ход. Сколько волнений доставлял Григорьев своим многочисленным почитателям в эти моменты!"

Упоминание о частых цейтнотах Григорьева и их причинах я нашел и в "Шедеврах и драмах…" Воронкова: "Высокий симпатичный брюнет с черными, как смоль, волосами и тонкими одухотворенными чертами лица, как у романтического французского поэта, Григорьев был мастером разностороннего и гармоничного стиля, охотно ведшим и комбинационные атаки, и медленную маневренную игру. Однако при больших теоретических знаниях, глубоком понимании позиции и филигранном ведении эндшпиля ему явно не хватало темперамента, огня и воли к победе. Он был и спортивно непрактичен и не умел распоряжаться временем, из-за чего часто попадал в цейтнот. Помню случай, когда Григорьев думал 40 минут над своим первым ходом - никак не мог решить, какую пешку двинуть", - писал чемпион Москвы 1929 года Василий Панов.

Мне думается, к концу 20-х годов вера Григорьева в "светлое будущее" значительно поубавилась. И поводом было не только предание анафеме в СССР его друга юности - Александра Алехина. Не мог не видеть Николай Дмитриевич суровых перемен в обществе, когда закон подменялся вседозволенностью и "революционной целесообразностью". Какую, скажите, радость могла вызвать у члена квалификационной комиссии и главного инструктора шахсекции (еще две общественных нагрузки мастера), когда у победителя 6-го чемпионата СССР (Одесса, 1929) Бориса Верлинского в 1931-м нагло отбирают присвоенное пожизненно гроссмейстерское звание? Мог ли не понимать Григорьев, почему председатель Всесоюзной шахматной секции Крыленко ни словом не обмолвился на шахматном съезде (о минуте памяти я уж не говорю!) о смерти в Ленинграде в 1931 году одесского маэстро Якова Вильнера? Ведь покойный хорошо знал по работе в 1919-м в одесской ЧК руководителя украинской чрезвычайки Христиана Раковского и занимавшего в то время пост наркома по военным и морским делам Льва Троцкого, изгнанных в 1927-м из партии…

После высылки Троцкого из страны в феврале 1929-го Крыленко, чутко державший нос по политическому ветру, начинает кампанию "классовой бдительности в шахматах". Закрывается аполитичный журнал "Шахматы" Н.И.Грекова. В 1930-м арестовывают Лазаря Борисовича Залкинда - известного шахматного композитора и зама Крыленко по Всесоюзной шахматной секции. Патрон выступает государственным обвинителем на процессе, требуя для своего уже бывшего шахматного помощника "максимально длительной изоляции"… Чего так разошелся после высылки Троцкого шахматный начальник? Уж не в родной ли сестре кроется причина этих нервов? Дело в том, что Елена Крыленко вместе с мужем - американским журналистом-социалистом Максом Истменом долгое время приятельствовала с изгнанным из СССР Троцким! (О подробностях этой дружбы я расскажу в отдельной статье) Было от чего кричать караул и психовать Николаю Васильевичу! Какими только ругательствами и проклятиями не крыл Крыленко изгнанника в передовице "Враг народа - Троцкий" ("Известия", 1937), как только не объяснялся в любви и преданности вождю, но его дни были уже сочтены… У Сталина появился новый холоп-фаворит от юстиции - родившийся в Одессе (увы, наш город одаривал мир не только светлыми гениями) Андрей Януарьевич Вышинский, и Крыленко вскоре выбросили в отхожую корзину, как использованную бумагу.

Ударила бумерангом связь с наркомом юстиции и по Николаю Григорьеву. В начале октября 1937 года Григорьев возвращался из поездки по Дальнему Востоку и Сибири, где выступал с лекциями и играл в турнире. Опричники НКВД прямо в поезде перехватят мастера. Как пишет (со слов Еремеева) Морозова, "Сталину доложат: "Юристы через шахматистов пытаются договориться с военными" (здесь и далее фразы в кавычках взяты из ее книги "Призрачные тени шахматной истории"). Беседы "с пристрастием" не принесли следователям НКВД признания передачи крамольной информации от Крыленко к Блюхеру. "Терял сознание сразу после применения силы хилый Григорьев, к тому же у него постоянно шла кровь горлом, и после допросов приходилось вымывать кабинеты". "Консилиум врачей приговорит Григорьева - жить ему осталось несколько недель. Его решат выпустить - толку для следователей от него не было никакого".

Вполне вероятно, что Ласкер, хотя и имевший разрешение от Сталина выезжать за границу (см. статью Владимира Нейштадта "Эмануил II и две диктатуры", журнал "64 - Шахматное обозрение" №4, 2006) , узнав о "приключениях" москвичей, не стал испытывать судьбу и от греха подальше покинул СССР в конце октября 1937 года. И, заметьте, когда: во время матча за звание чемпиона СССР между Ботвинником и Левенфишем! Вряд ли только желанием "увидеться с дочерью и внуками" объясним этот быстрый отъезд Ласкера…

На свободе Григорьев чуть оклемается и, как главный арбитр, еще зафиксирует ничейный результат (6,5:6,5) в сорокадневной рубке Ботвинника и Левенфиша. Составит еще несколько прекрасных этюдов, напишет пару-тройку удачных статей и войдет в редколлегию переведенного из Ленинграда в Москву журнала "Шахматы в СССР". Но через год, по свидетельству Левенфиша, "неожиданная болезнь (чего уж тут неожиданного после пребывания в подвалах НКВД! - Авт.) приковала его к постели. Тяжелые осложнения потребовали немедленной операции. Организм больного был сильно ослаблен (по официальной версии Григорьеву сделали неудачную операцию на щитовидке. - Авт.), и 10 ноября 1938 года Николая Дмитриевича не стало". Григорьев, по рассказу Еремеева, буквально сгорел от рака легких, пустившего метастазы по всему организму…

При работе над этой статьей я спросил у Морозовой, не рассказывал ли Еремеев о семье своего друга. Татьяна Васильевна ответила отрицательно, и я подумал, что, очевидно, Николай Дмитриевич был холостяком, ибо какая женщина может выдержать такую шахматную одержимость близкого человека. Именно про таких людей и говорят: он женат на шахматах! Но, оказывается, я ошибался: Григорьев был-таки женат! Это следовало из присланного мне Сергеем Воронковым текста письма супруги покойного мастера в редакцию "64" от 20.10.1938: "Приношу глубокую благодарность шахсекции Всесоюзного комитета по делам физкультуры и спорта, редакции газеты "64" и журнала "Шахматы в СССР", а также всем товарищам, почтившим память моего мужа Николая Дмитриевича Григорьева и поддержавшим меня в большом горе. Ю.Григорьева".

В последующем письме Сергей сообщил мне о дальнейшей судьбе супруги мастера: "Теперь о том, что я узнал у Авербаха по Григорьеву. После смерти Григорьева его вдова вышла замуж за В.Германа - одно время он возглавлял Всесозную шахм. секцию и журнал "Шахматы в СССР". Ю.Л. бывал у них в гостях дома после войны! Хенкин рассказывал, что до войны в библиотеке Стадиона юных пионеров он видел книгу И.Бергера с пометками Григорьева. Видимо, туда попала часть книг из библиотеки Н.Д. А сам Ю.Л. видел в 1941 году в редакции "64" открытку Алехина, адресованную Н.Д., с просьбой не приглашать его в Московский турнир 1925 года. Эта открытка была явно из архива Н.Д.!"

Оставил ли после себя потомство Григорьев? Хранятся ли у них фотографии и документы родителя? Но вот о чем можно с уверенностью сказать, так это о шахматном потомстве мастера! Остались навечно в шахматной истории его солнечные детки - самобытные пешечные этюды. Их произвел на свет Григорьев достаточно много - в этюдной базе Харольда ван дер Хейдена я насчитал их около 150. Точное количество пешечных опусов Григорьева назвать трудно. Дело в том, что мастер придумывал так называемые "учебные позиции". Некоторые из них могли бы с успехом участвовать в традиционных конкурсах составления и даже получать отличия! Почему же не считать их полноценными этюдами?!

Шахматные историки уверяют, что составлением этюдов Григорьев увлекся с 1917 года. Именно этой датой помечена статья "Анализ одного положения", где Григорьев приводит несколько аналитических позиций из соотношения "ферзь с пешкой против ладьи с пешкой (пешками)". Эту версию подтверждает и этюдная мегабаза. Но мне трудно согласиться с этим утверждением. Учебные позиции-то допускают дуальные пути к победе, перестановки ходов и т.п. По-настоящему этюдным творчеством Григорьев увлекся с 1920 года (что и подтверждает в своих воспоминаниях Левенфиш), и начал он, как легко догадаться, с любимого пешечного эндшпиля. Впрочем, ошибочно думать, что "пешечный король" хранил верность своему материалу. Мастер нет-нет, да и заглядывался на фигуристые соотношения… Но какие это были, я вам скажу, "измены"!!

№5. Н.Григорьев
2-й приз, "Шахматы", 1928

Ничья

1.a8Q! Проигрывает 1.Ne6+? Kf3! 2.Nd4+ Kg4! 3.Kxh2 (3.Nc2 Qa4!) 3...Qb2+ 4.Kh1 Kh3.

1...Qxa8+ 2.b7 Qa7! (2...Qxd8 3.b8Q+! Qxb8 4.Bg3+! Kxg3 - пат простой) 3.Bf2! Qb8 4.Bg3+! Kxg3 5.Nc6! Qxb7, и пат со связанным конем. Без глубинных тонкостей, но очень ярко. В процессе решения белые каждым ходом жертвуют одну из фигур!

№6. Н.Григорьев
4-й приз, "64", 1937

Ничья

Этюд-загадка первого хода! 1.Rf5!! в противовес напрашивающемуся 1.Rf4? g3 2.Rg4 Rc3 3.Kf7 Kc2 4.Kg6 Kd2 5.Kh5 Ke2 6.Kh4 Kf2 7.Kh3 Rf3!, и белым можно сдаваться.

1...g3 2.Rg5 Rc3 3.Kf7 Kc2 4.Kg6 Kd2 5.Kh5 Ke2 6.Kh4 Kf2 7.Kh3 Rf3 8.Rg4! Позиция, что и в ложном следе, но с ходом черных! Взаимный цугцванг!! 8...Rf8 9.Rf4+! Rxf4 - пат.

Ладейный шедевр! Почему же не 1-й приз? Очевидно, судей смутил финальный пат, встречавшийся уже в одном из этюдных набросков А.Ринка...На мой взгляд, смущения арбитров были напрасны.

№7. Н.Григорьев
1-й приз, "Шахматы в СССР", 1938

Выигрыш

1.Ra7+ Kb4 2.b7 Rb6 3.Kd4! Рано 3.Ra1? Kc5 4.Rc1+ Kd6. Плохо и 3.Kd5 Kb5!, взаимный цугцванг.

3...Rd6+ 4.Ke5 Rb6 5.Ra1! Kc3! 6.Rc1+ Kb2 7.Rc7! Kb3 8.Kd5 Kb4 9.Rc1! Ka3 10.Ra1+ Kb2 11.Ra7! Kb3 12.Kc5 с победой. Не ладья, а настоящая бабочка! Увы, об этой конкурсной удаче мастер уже не узнал... 

Даже из этих трех работ видно, что Григорьева привлекала естественная, словно срез практической партии, начальная позиция этюда. Мастер писал: "Связь практики с композицией достаточно тесна… Композиция развивает художественное чутье и учит глубже вникать в положение; композиция поднимает шахматную культуру, знакомит с элементами эндшпиля, с типами комбинаций и расширяет общий кругозор… Это - область истинной поэзии".

Дабы показать, что слова мастера не расходятся с делом, я имею огромное желание познакомить вас с его избранными пешечными спектаклями. А кто знаком с творчеством Григорьева, пусть еще раз подзарядится от энергии его замечательных творений. А вдруг кто-то и пополнит число этюдистов?! Думаю, Григорьев был бы этому только рад!

№8 - пешечный первенец Григорьева. В журнале (именно журнал, а не газета, как считают некоторые военные историки) Всевобуча "К новой армии" комиссар управления этой военной организации Ильин-Женевский открыл первый в советской России шахматный отдел. "Шахматная вкладка к журналу" - так назовет позднее это начинание сам Григорьев. Как видите, с оригинальными этюдами проблем в новом издании не было!

№8. Н.Григорьев
"К новой армии", 1920

Выигрыш

В этюдной базе этот первый пешечный этюд Григорьева почему-то считается дефектным. Некий этюдный киллер под инициалами "НС" считает, что кроме авторского 1.Kc2! к победе ведет и тройка других ходов короля: 1.Kc3,   1.Kc1,   1.Kd1.   Попробую защитить этюд! Внимательный взгляд на начальную позицию подскажет, что белые находятся в цугцванге. Как же передать черным очередь хода? Самый короткий путь к этой цели и есть маневр 1.Kc2!-b2-b3-c2. Все остальные ходы искусственно удлиняют этот путь, а значит, этюд корректный. Важно только не рвануть вперед пешкой: 1.d4? Ke4 2.Kc3 Kf5! 3.Kd3 Kf4!, и белым уже точно не усилиться.

1...Kf4 2.Kb2 Kf3 3.Kb3! Kf4 4.Kc2! Ke5. Приходится... После 4...Kf3 5.Kd2! белые передали черным ход: 5...Kf4 6.Ke2 с прорывом блокады.

5.Kd1! (вновь самый короткий путь к победе) 5...Kd5 6.Ke2 Kd4 7.Kd2! Ke5 8.Ke3 Kd5 9.d4 Kc4 10.Ke4 Kxb4 11.d5 Kc5 12.Ke5 b4 13.d6 Kc6 14.Ke6 b3 15.d7 b2 16.d8Q b1Q 17.Qc8+ с прострелом черного ферзя.

За первой публикацией вскоре последовала вторая (диагр.№9)

№9. Н.Григорьев
"К новой армии", 1920

Ничья

На первый взгляд полная безнадега...  1.Kf2! Надежды на пат после 1.Kh1? f2? слабенькие. Черные ответят 1...Kg4 и постепенно дожмут белых.

1...Kg4 2.Ke3! Топтание внизу ведет к погибели: 2.Kf1? Kf4 3.Kf2 Ke4 4.Ke1 Ke3 5.Kf1 f2 6.h4 h5, и белые в цугцванге.

2...h6. Вызвав малюсенький ход черной пешки, белые таки находят спасение: 3.Kf2 Kf4 4.Ke1 (g1) Ke3 5.Kf1 f2 (или 5...h5 6.Ke1 f2+ 7.Kf1 Kf3 8.h3! Kg3 9.h4 с равенством) 6.h3! Kf3 7.h4 Kg3 8.h5, и черные в цугцванге.

Хорошая умственная тренировка для бойцов Красной Армии!

В этих двух занимательных концовках еще трудно разглядеть почерк будущего владыки пешечных сил. Но заявка на трон уже сделана!

Из ранних работ Григорьева мне особенно нравится элегантная пешечная зарисовка (диагр.№10) на популярную в настоящее время логическую тему.

№10. Н.Григорьев
"Шахматный листок", 1925

Ничья

Ни одна из черных пешек не по зубам белому королю: 1.Kd6? f5 2.Kc6 f4 3.Kxb6 f3 4.Kc7 f2 5.b6 f1Q и белым не хватает темпа; или 1.Kf6? Kg4 2.Kxf7 Kf5, и можно сдаваться.

Да и попытка стать в оппозицию - 1.Kf5! Kh4 2.Kf4 Kh3 3.Kf3 Kh2 4.Kf2 напоминает скорее оттяжку времени из-за выжидательного 4...f6. Но белые думают иначе: 5.Kf3! Kg1! 6.Ke4! Плохо 6.Kf4? Kf2 7.Kf5 Ke3 или 6.Ke3? Kf1!! 7.Ke4 Ke2, успевая освободить для пешки вертикаль "f".

6...Kf2 7.Kd5! Вот где сказывается тонкость предыдущей стратегии белых: черный король, став на линию "f", мешает движению своей пешки!

7...f5 8.Kc6! f4 9.Kxb6, и пешки приходят к наградным полям темп в темп. Кристально чистая логика в пешечной малютке!

Григорьев любил устраивать на своих лекциях и встречах мини-конкурсы решения этюдов. Даже свои сложные аналитические работы мастер рекомендовал пытливому шахматисту. Вот что писал по этому поводу Григорьев в статье "Этюды, которые не решают" (1934): "Возникает вопрос, имеют ли право на существование этюды с таким сложным решением? Иначе говоря, нужны ли вообще этюды, которые не решают? По-моему - нужны. Вовсе не обязательно самому решать, самому доходить до всех тонкостей. Вполне возможно понять решение (пускай и готовое), вникнуть хорошенько в его идеи. Идеи же приходят ярче и выпуклее в этюде, а не в практической партии". Кроме масштабных полотен, в тонкостях которых легко запутаться даже опытному шахматисту, Григорьев был большим умельцем в популярном жанре. Речь идет об этюдах с несложной игрой, но с ярким ходом-пуантой. Такие опусы особенно любимы рядовыми шахматистами. Этюды №11, 12, 13, 14 из их числа.

№11. Н.Григорьев
"Шахматы", 1923

Выигрыш

1.g7 Kf7 2.Kf5! Kg8!, подбивая на жадное 3.Kxg5? e4! 4.de Kxg7 с ничьей. 3.Kg4!! - ответный отказ от взятия! Но ведь и у черных есть подобный трюк - 3...Kf7. Позиционная ничья? 4.Kxg5 e4!, ожидая 5.de  ...Но вдруг 5.Kh6! ed 6.Kh7!, и бездыханная пешка "g" ожила. Элегантная короткометражка (число ходов не более шести) с взаимными отказами от взятий!

№12. Н.Григорьев
"64", 1929

Ход черных. Выигрыш

Не пропустите элегантную контригру черных! 1...Ka3! 2.b6 b3 3.b7 b2 4.b8R! (солидное 4.b8Q? b1Q! 5.Qxb1 приводило к пату) 4...Ka2 5.Ka4! b1Q 6.Rxb1 Kxb1 7.Kb3 с легкой победой.

№13. Н.Григорьев
"Известия", 1931

Выигрыш

Сразу нападать на пешки плохо: 1.Kf7? g5 2.Kf6 g4!, и покуда белый король будет выедать пешки, черный визави успеет забежать в ничейную зону.

1.h4! (фиксируя пехотинца "g7") 1...h5 (1...h6 2.h5!) 2.Kf8!! - пуанта! Дело в том, что после 2.Kf7? g5! 3.hg h4 4.g6 h3 5.g7 h2 6.g8Q пешка превращается в ферзя без шаха!

2...g6 3.Ke7!, и назад! Парадокс - потеряв два темпа, белые... легко выигрывают: 3...Kb3 4.Kf6 Kc4 5.Kxg6 Kd5 6.Kxh5 Ke6 7.Kg6!, успевая подставить плечо черному королю.

№14. Н.Григорьев
1-й приз, "64", 1932

Выигрыш

Сдвоенные пешки - слабенький аргумент для победы. 1.Kg3!! Но не надо отчаиваться! В противовес 1.Kg5? Kf3 2.h4 Kg2! 3.h5 Kh3! 4.Kg6 Kg4! 5.h3+ Kh4, и белые в цугцванге; или 1.Kg4? Kf2! 2.h4 Kg2 3.h3 g6! с равенством.

1...Ke3 (атака снизу запаздывает: 1...Kf1 2.h4 g6 3.Kf4 Kg2 4.h5! gh 5.h4) 2.h4 Ke4 3.Kg4 Ke5 4.Kg5 Ke4 5.h5! Kf3 с мыслью о спасительном оазисе после 6.Kg6? Kg4 7.h3+ Kh4! Но 6.Kf5!, и все для черных кончено.

Заметный скачок в пешечном творчестве Григорьева пришелся на 1928 год. Как по взмаху волшебной палочки, стали появляться этюды один краше другого. С 1928 по 1932 год мастер сотворил 55 пешечных этюдов. Визитные карточки этих лет перед вами:

№15. Н.Григорьев
3-й приз, "Шахматы", 1928

Выигрыш

1.d4! Kg5 2.Kf7! (2.d5? Kf6! 3.e4 h5 c равенством) 2...Kf5 3.d5 Ke5 4.e4, и перед черными три пути-дорожки. Первая: 4...a5 5.Ke7 a4 6.d6 a3 7.d7 a2 8.d8Q a1Q 9.Qh8+, вторая: 4...b5 5.Ke7 b4 6.d6 b3 7.d7 b2 8.d8Q b1Q 9.Qd6+ Kxe4 10.Qg6+ и третья: 4...h5 5.Ke7 h4 6.d6 h3 7.d7 h2 8.d8Q h1Q 9.Qd6+ Kxe4 10.Qc6+, каждый раз с прострелом черного ферзя по диагонали.

"При таком ограниченном пешечном материале так изящно и классически просто провести выигрыш трех разных ферзей - доступно только большому мастеру в этой области", - резюмировал редактор и судья этюдного раздела частного журнала "Шахматы" Василий Николаевич Платов. Увы, через год славное издание, в котором Григорьев часто публиковал свои статьи и этюды, из-за финансовых трудностей закрылось… Крыленко мог спасти журнал, но демонстративно отвернулся: "Мы только терпели "Шахматы", и их установка на аполитичность была для нас малосимпатична. Вот почему мы не принимаем мер к тому, чтобы сохранить "Шахматы", когда встал вопрос о дальнейшем существовании…"

№16. Н.Григорьев
2-й приз, "Шахматный листок", 1929

Ничья

Этот патовый шедевр будет волновать зрителей, покуда живы сами шахматы! 1.Kg2! Kc7 2.Kf3! (только встречными угрозами пешке "d" можно отразить атаку на собственные пешки) 2...d5! 3.Kf4! Kd6 4.Kf5!! b6 5.Kf4! Ke6 6.Ke3! Ke5 7.Kd3 d4 8.Kc4! Ke4 - первый пат!

2...Kd7! 3.Kf4! Ke6 4.Ke4!, выигрывая цугцванговую стойку: 4...d5+ 5.Kd4 Kd6 6.b6! Ke6 7.b5 Kd6 8.b4 Ke6 9.Kc5! Ke5 - второй эхо-хамелеонный пат.

Часто редакторы шахматных изданий, перепечатывая этот солнечный спектакль, приводят в качестве главной ветки вариант 1.Kg2! Kc7 2.Kf3! Kd7 3.Kf4! Ke6 4.Ke4! b6 5.Kd4! с продолжением 5...d5 и неприятной дуалью 6.Ke3 (c3), защищая эту досаду классической фразой: "И на Солнце есть пятна!". 6...Ke5 7.Kd3 d4 8.Kc4! Ke4 - пат. Нет, господа редакторы, в нашем случае на Солнце все чисто! Двойственности на 6-м ходу можно избежать, сыграв сразу 2...d5! и т.д. (предложено М.Зинаром).

№17. Н.Григорьев
2-й приз, "64", 1930 (исправление)

Выигрыш

"Шаг за шагом и только по очереди!" - так описал Григорьев сюжетную линию этого этюда. С чувством юмора у пешечного короля было все в порядке!

1.f4! Kb4 (а как еще парировать шах новорожденным ферзем на f8?) 2.h4! d5! 3.f5! Kc5 4.h5! d4 5.f6! Kd6 6.h6! d3 7.f7! Ke7 8.h7 d2 9.f8Q+! Увы, от судьбоносного шаха уйти не удалось: 9...Kxf8 10.h8Q+, выигрыш.

Систематическое движение четырех фигур! В первоначальной редакции - белые: Kh1 п.f2, h2; черные: Ka3 п.a7, d7 - после авторских ходов 1.f4 Kb4 2.h4 d5 3.f5 Kc5 4.h5 d4 к победе ведет и 5.Kg1 (g2) Kc4 6.Kf2 (самое быстрое) 6...d3 7.Ke1 - занавес. Самую удачную версию исправления (диагр.№17) предложил в 1955 году французский этюдист Андре Шерон.

№18. Н.Григорьев
1-й почетный отзыв, "64", 1930

Выигрыш

Незавидное положение белого короля дарит черным шанс на спасение: 1.Kb8? b4!, и нельзя играть 2.c4?? из-за 2...b3! с конфузом белых. Слабо 1.b4? Ka6!, и белому предводителю не выбраться с 8-й линии. Решает хладнокровное 1.b3! Ka5! (1...Ka6 2.b4! Kb6 3.Kb8 Ka6 4.Kc7, обретая свободу) 2.Kb8! (обходя ловушку 2.Kb7? b4! 3.c4 - пат!) 2...b4 3.c4 Kb6. Кажется, что белому королю "воли не видать".

Но это не так: 4.Kc8! Kc6 5.Kd8 Kd6 6.Ke8 Ke6 7.Kf8 Kf6 8.Kg8 Kg6 9.Kh8!, и черный приставала должен отстать: 9...Kh6 10.c5!, и пешку не догнать. 9...Kf6 10.Kh7 Kf7 11.Kh6 Kf6 12.Kh5 Kf5 13.Kh4 Kf4 14.Kh3! Kf5 15.Kg3 Kg5 16.Kf3 Kf5 17.Ke3 Ke5 18.Kd3. Забавная игра в догонялки!

№19. Н.Григорьев, 1931

Ничья

К сожалению, источник, где сей этюд впервые увидел свет, не известен. Но это ничуть не отразилось на его красоте!

1.Kg3 (1.d4? Kf2) 1...c5. Очень сочен и вариант 1...Ke2 2.d4!! (но не сразу 2.Kg4?) 2...Ke3 3.Kg4 (пора!) 3...Kxd4 4.Kxg5 c5 5.h4 c4 6.h5 c3 7.h6 c2 8.h7 c1Q+ 9.Kg6!, и черный король перекрыл своему ферзю диагональ a1-h8. Вот почему белая пешка должна погибнуть на d4! Этюд в этюде!

2.Kf3! Kf1! 3.Ke4! (равноудаленность от пешек куда важнее оппозиции!) 3...Kf2! (3...Ke2 4.Kd5!; 3...Kg2 4.Kf5! с равенством) 4.Ke5! (4.Kd5? Kg3!; 4.Kf5? Ke3!) 4...Kf3! 5.Ke6! Kf4! 6.Ke7! Kf3! 7.Ke6! - позиционная ничья. "Короли мечутся, как буридановы ослы", - заметил один из комментаторов шедевра. Лучше, пожалуй, не скажешь! Кто не знает, жил в 14-м веке такой философ Жан Буридан, которому приписывают байку про осла. В этой задачке животное стоит между двумя одинаковыми копнами сена и не может выбрать, с какой начать трапезу. Финал печален - осел умирает с голода.

Как я уже писал, шахматный отдел в "Известиях" под редакцией Григорьева был настоящей Меккой для молодых этюдистов страны. Мэтр и сам давал мастер-класс по составлению этюдов на его страницах.

№20. Н.Григорьев
"Известия", 1929

Выигрыш

В одесском обиходе есть присказка: "Торопись медленнее!" Это на первый взгляд парадоксальное словосочетание как нельзя лучше подходит к нашему этюду. Хочется сразу наброситься на черную пешку "b": 1.Kc7?!, но тогда встречное 1...Kf2!, и после взаимной трапезы пешки приходят к наградным полям темп в темп. Нужно до времени сдержать порыв: 1.Ke7! Ke2! (1...Kd2 2.Kd6) 2.Ke6! Ke3! 3.Ke5! Ke2! (3...Kf3 4.Kf5) 4.Ke4! Ke1! 5.Ke3!, припечатывая оппонента к краю доски!

Приходится определяться: 5...Kd1 6.Kd4! Ke2 7.Kc5 или 5...Kf1 6.Kf4! Ke2 7.Kg5, каждый раз подбираясь к пешкам в выгодной редакции.

С точки зрения современной логической школы лучше переставить в начальной позиции белого монарха на e8 (что, кстати, и сделал сам Григорьев в одной из публикаций), дабы показать ложные уклоны "влево-вправо" с исходной стойки - 1.Kd7? и 1.Kf7?

Очевидно, редакция с белым королем на d8 прельстила мастера забавной метаморфозой. После "детского лепета" 1.Ke8? Ke2! 2.Ke7 Ke3! уже черный монарх теснит белого по знакомому сценарию.

Григорьев не раз творчески эксплуатировал этот механизм. В той же газете и за тот же год был напечатан родственный этюд с переменой задания - белые: Kf8 п.b4, h4; черные: Kd1 п.b5, h5.

Ход черных. Ничья

1...Ke2 2.Ke8!! (а сейчас этот ход сродни детскому поцелую!) 2...Ke3 3.Ke7 Ke4 4.Ke6 Kd4 5.Kf5 Kc4 6.Kg5 Kxb4 7.Kxh5 Kc5 8.Kg4 b4 9.h5 и т.д.

№21. Н.Григорьев
"Известия", 1929

Ничья.

1.Kf2!! Пойти посередке, с прицелом на два фланга, не получается: 1.Ke2? (1.h6? Kf7) 1...Kd7! 2.Kd3 Kc6 3.Kd4 Kb5 4.h6 Kb4 5.Kd3 Kc5 6.Ke4 Kc4 7.Ke3 Kd5 8.Kf4 Kd4 9.Kg4 Ke4! 10.Kh4 Kf4! 11.Kh5 Kf5! 12.Kh4 Kg6!, добираясь кружным путем к белой пешке "h" и милуя по дороге вторую.

1...Kd7! (на выжидательное 1...Ke7 припасено ответное 2.Kf3!!) 2.h6! Менять порядок ходов - 2.Kg3, а затем 3.h6 нельзя, ибо черные моментально закупорят королевский фланг: 2...h6! и легко разберутся с пешкой e5.

2...Kc6 (меньше яда в 2...Ke7 3.Ke3 Kf7 4.Kd4 Kg6 5.Kc5 Kg5 6.Kd6 Kf5 7.Ke7 Kxe5 8.Kf7 Kd6 9.Kg7 с равенством) 3.Kg3! Kd5 4.Kh4!! (успевая занять вертикаль "h", откуда можно побороться за спасительную оппозицию) 4...Kd4! 5.Kh5! Ke4 6.Kg4! (вот оно, ничейное противостояние!) 6...Kxe5 7.Kg5! Kd6 8.Kf6 e5 9.Kg7, и легко просчитать, что пешки проходят к призовым полям одновременно. Вечнозеленый этюд!

К этюдам Григорьева практически невозможно добавить вступление без дополнительного материала - настолько силен был Николай Дмитриевич при шлифовке и анализе своих работ. Но в случае с этюдом №21 произошла промашка. Зинару таки удалось добавить один ход (у Григорьева черный король стоял на d7, а белая пешка на h6). Да еще какой ход!!

№22. Н.Григорьев
"Известия", 1930 (исправление)

Выигрыш

Из-за угрозы 1...f5 белым, на первый прикид, следует не победу искать, а форсировать ничью... 

1.a4! Kc6 (иначе пешка превратится с шахом) 2.a5! Kb5 3.Kb7! - вот в чем фокус! Белым помогает забавная вариация идеи Рети, впервые показанная в работе чешского этюдиста Л.Прокопа. 3...Kxa5 4.Kc6 f5! (увы, не спасает 4...Kb4 5.Kd5 f5 6.gf g4 7.f6! g3 8.f7 g2 9.f8Q+, с шахом!) 5.gf g4 6.f6 g3 7.f7 g2 8.f8Q g1Q. Пешки пришли темп в темп, но мат старше - 9.Qa3 #.

В первоначальной редакции белый король стоял на c8, черный - на d6, а белая пешка a2 - на a4. По автору, решает 1.a5 Kc6 2.Kb8 Kb5 3.Kb7! и т.д. Но Григорьев упустил из виду второй путь к победе: 2.a6! Kb6 3.a7! Kxa7 4.Kc7! f5 (4...Ka6 5.Kc6!) 5.gf g4 6.f6 g3 7.f7 g2 8.f8Q g1Q 9.Qa3 #. Исправление предложил в 1990 году М.Зинар.

В этюдной терминологии есть такое понятие, как формальный пешечный этюд. Так говорят о пешечных опусах, где после одного или нескольких ходов игры появляется новая фигура - ферзь, ладья, слон или конь, и дальнейшая борьба протекает в духе фигурного жанра. Иными словами: пешечная и последующая часть живут самостоятельной жизнью и не связаны между собой. Григорьев умел элегантно объединить эти части в один сквозной сюжет.

№23. Н.Григорьев
"Молодая гвардия", 1925

Выигрыш

Редкий случай в этюдной практике, когда королевская помощь приносит только вред: 1.Ke5? h5 2.c5 Kb5 3.Kd6 h4 4.c6 h3 5.c7 h2 6.c8Q h1Q 7.Qc5+ Ka6! - ничья.

1.a3! h5 2.Kg3! h4+ 3.Kh3! (пешку нужно сохранить для ферзевого последа) 3...Kxa3 4.c5 a4 5.c6 Kb2 6.c7 a3 7.c8Q a2. Далее белые с темпом подводят ферзя на поле b3, например: 8.Qb7+ Kc2 9.Qa6 Kb2 10.Qb5+ Kc2 11.Qa4+ Kb2 12.Qb4+ Kc2 13.Qa3 Kb1 14.Qb3+ Ka1 и с матовой радостью отпускают пешку: 15.Kg4 h3 16.Qc2 h2 17.Qc1 #

№24. Н.Григорьев
"Шахматы в СССР", 1932

Выигрыш

Главный план: 1.Kg3?! b5 2.Kf4 (увы, поздно 2.e4 b4! 3.ed b3 и т.д.) 2...b4 3.Kf5 b3 4.Ke6 b2 5.h8Q+ Kxh8 6.Kf7 b1Q 7.g7+ Kh7 8.g8Q+ Kh6, и белым не удается использовать стесненное положение черного короля. Не выигрывает и попытка побороться с пешкой "b": 2.Kf3 b4! 3.Ke2 f5 4.Kd3 b3! 5.Kc3 d4+! 6.ed f4 7.d5 f3 8.d6 f2 9.d7 f1Q 10.d8Q Qc1+! 11.Kb4 Qe1+! 12.Ka4 Qa1+! 13.Kxb3 Qb1+ c вечным шахом.

К победе ведет предварительное 1.e4!! de и только теперь 2.Kg3! b5 3.Kf4 e3! 4.Kxe3 f5! с ловушкой 5.Kd4? f4! 6.Ke4 b4!, разрывая белого короля. После 4...b4 5.Kd4 b3 6.Kc3 f5 7.Kxb3 f4 8.Kc3 король успевает разобраться с обеими пешками.

5.Kf4! b4 6.Ke5! b3 7.Ke6 b2 8.h8Q+ Kxh8 9.Kf7 b1Q 10.g7+ Kh7 11.g8Q+ Kh6 12.Qg6 #. Мат стал возможен благодаря перекрытию диагонали b1-h7. Блестящий логический этюд!

Бытует мнение, что Григорьев чурался большого количества пешек. Это не совсем так. Отдавая дань любимой классике, мастер был силен и в романтических идеях.

№25. Н.Григорьев
"Шахматы в СССР", 1945 (посмертно).

Выигрыш

Прежде чем организовать прорыв пешки "h", следует пресечь на корню матовую контригру соперника: 1.Kc1!, ибо плохо сразу 1.g3? Ka4 2.Kc1 Ka3 3.Kb1 b2! 4.h4 Kb3 5.h5 a5 6.h6 a4 7.h7 a3 8.h8Q a2#!

1...Ka4 2.Kb2 b5! Не получился мат, поиграем на пат! Выходить из домика не след: 2...Kb5 3.d3!! Kc6 4.g3 Kd5 5.h4 gh 6.gh Kxd4 7.h5 Ke5 8.h6 Kxf6 9.Kxb3 a5 10.Ka4 b5+ 11.Kb3 d6 12.d4 d5 13.Kb2 a4 14.Ka2 b3+ 15.Ka3 b4+ 16.Kb2 a3+ 17.Kxb3, и у черных больше нет пороха.

3.g3 a5 4.h4 gh 5.gh d5 6.Kb1 Ka3 7.h5 b2 8.h6 a4 9.h7 b3 10.h8N! b4 11.Ng6 fg 12.f7 gf, надеясь на 13.f8Q? f4, и белому ферзю не хватает темпа дотянуться до матового поля b2, например: 14.d3 f3 15.Qf4 f2 16.Qxf2 - пат. А вот с конем все срастается: 13.f8N! f4 14.Ne6 f3 15.Nc7 f2 16.Nb5#! Два замурования, два коневых превращения - здорово даже по сегодняшним завышенным требованиям!

Второй всплеск в творчестве Григорьева пришелся на последние годы жизни: 1935-1938. Мастером опубликовано за это время 45 пешечных этюдов! Особняком в этом ряду стоит 1936 год. Французский журнал "La Strategie" решился на проведение международного конкурса составления этюдов-малюток на тему "король и две пешки против короля и пешки". Журнал изрядно повеселил конкурсантов! А какое еще соотношение может возникнуть при пяти фигурах? Неужто можно придумать этюд с королем и тремя пешками против короля?!! Но шутки в сторону: все 10 этюдов Григорьева вошли в наградной протокол!! Дележ 1–2-го призов, 3-й приз, 4-й приз, дележ 5–6-го призов с самим собой; 2-й, 3-й, 4-й, 5-й, 6-й почетные отзывы - подобного триумфа еще не знал (да и вряд ли узнает!) композиторский мир.

№26. Н.Григорьев
1–2-й приз, "La Strategie", 1936

Выигрыш

На фланге своего имени белому королю делать нечего: 1.Kg2? Ke4! 2.Kf1 Kf5! 3.Kf2 Kf4 4.e3+ Kg4; 1.Kh2? Kd4! 2.Kg1 Ke5! 3.Kg2 Ke4! 4.Kf1 Kf5, каждый раз с ничьей. 1.Kg3! Ke4 2.Kg2! Ke3 (2...Kf4 3.Kf2 Kg4 4.Ke3 Kxh4 5.Kf4 и т.д. по основному решению) 3.Kf1 Ke4! 4.Ke1! Ke3 5.Kd1 Kf4 6.Kd2 Ke4 7.e3 Kf3 8.Kd3 Kg3 9.Ke4! Kg4 10.Ke5 Kxh4 (иначе 11.e4) 11.Kf4! Kh3 12.e4 Kg2 13.e5! (обходя искус 13.Kg5? Kg3! с финтом Рети!) 13...h4 14.e6 h3 15.e7 h2 16.e8Q h1Q 17.Qe2+ Kg1 18.Kg3 с матом итальянца Джамбатисты Лолли.

№27. Н.Григорьев
3-й приз, "La Strategie", 1936

Ничья

Угрожать черным пешкам лобовой атакой - дело керосиновое:

1.Kc5? Kb2 2.Kb6 Kc3 3.Kc7 e5;   1.e4? Ka2!! 2.e5 e6! 3.Kc3! Ka3! 4.Kc4 Ka4! 5.Kc5 Kb3! 6.Kd6 Kc4.  

Нужно действовать хитрее: 1.Kb3! e6! Самое коварное! Расчет показывает, что у белого короля нет полезных ходов: 2.Ka3? Kb1 3.Kb3 Kc1 4.Kc3 Kd1, нападая на пешку; 2.Kc2? Ka2 3.Kc3 Ka3! 4.Kc4 Kb2! 5.e4 d6 6.e5 d5+! 7.Kb4 Kc2 с полным фиаско. Да и в ходе пешки 2.e4! на первый взгляд мало проку из-за выжидательного 2...d6! Вдруг 3.e5!! (эффектно разрубая гордиев узел!) 3...d5. А теперь все срастается: 4.Ka3! Kb1 5.Kb3 Kc1 6.Kc3 Kd1 7.Kd3 Ke1 8.Ke3 Kf1 9.Kf3 Kg1 10.Kg3 Kh1 11.Kh3, и черному королю не выбраться на свободу.

У черных есть еще одна возможность на первом ходу: 1...Kb1 2.e4! Kc1 3.Kc3! Kd1 4.Kd3 Ke1 (с мыслишкой вырваться королем на свободу после шаблонного 5.Ke3? e5! 6.Kd3 Kf2!) 5.e5! Kf2 (5...e6 6.Ke3!, и вновь король черных заперт) 6.e6 (можно переставить 6–7-й ходы: 6.Ke4, а затем 7.e6! - небольшая помарка) 6...d6 7.Ke4! Kg3 8.Kf5! Kf3 9.Kg6, добираясь до пешки е7. Ничья. По мнению судей конкурса, "тип идеального этюда для конкурса решения". Гм-м...Не уверен, что даже самые сильные решатели смогут не заблудиться в лабиринтах этого мощного аналитического этюда.

За 1937 год Григорьев составил всего два пешечных творения. Но зато каких! Подобных шедевров, как №28, иной автор ждет всю жизнь!

№28. Н.Григорьев
1-й приз, "Шахматы в СССР", 1937

Выигрыш

Разве не к пешкам нужно стремиться белому монарху: 1.Kb5? Kb2!! 2.Kc5 Kc2! 3.Kd5 Kd2! 4.Ke5 Ke2! 5.Kf6 Kf2?! 6.g4 Kf3 7.Kf5! с победным цугцванговым противостоянием. Все это так, если бы не одно маленькое "но": 5...g4!!, и победа испарилась. Вспомните, что я говорил к этюду №20. Вспомнили? Тогда медленно вперед!

1.g4!, и начинается вальсировка королевских особ ради финальной позиции взаимного цугцванга. 1...Ka3! 2.Ka5! Пусть партнер сам проявляет активность! 2.Kb5? Kb3 3.Kc5 Kc3 4.Kd5 Kd3 5.Ke5 Ke3 6.Kf5 Kf3 или 2.Kb6? Kb4 3.Kc6 Kc4 4.Kd6 Kd4 5.Ke6 Ke4 6.Kf6 Kf4 с ничьей.

2...Kb2 3.Kb6! (прижиматься близко не следует, оттопчут ноги: 3.Kb5? Kc2 4.Kc4 Kd2 5.Kd4 Ke2 6.Ke4 Kf2 7.Kf5 Kf3 с цугцвангом в пользу черных) 3...Kb3! 4.Kb5! Kc2 5.Kc6! Kc3! 6.Kc5! Kd2! 7.Kd6! Kd3! 8.Kd5! Ke2! 9.Ke6! Ke3! 10.Ke5! Kf2! 11.Kf6! Kf3 12.Kf5! Ключевая стойка! Цугцванг работает на белых: 12...Kg2 13.Kg6 Kh3 14.Kh5! с победой. Обворожительный танец!

А с этим, одним из последних пешечных спектаклей Григорьева связаны самые настоящие мистические явления. Судите сами:

№29. Н.Григорьев
"Шахматы в СССР", 1938

Выигрыш

1.Ke5 Kg2 2.Kf6 g4 3.Kg5! Kxh2 4.Kxg4 c5! 5.Kf4!! - пуанта! Сейчас, по логике, напрашивался прорыв 5.d4?! cd 6.c5 d3 7.Kf3 g5 8.c6. Но реального счастья он не приносит из-за темпового 8...g4+!

5...Kh3 (куда-то нужно годить; не лучше 5...Kh1 6.d4 cd 7.c5 g5+ 8.Ke4 g4 9.c6 g3 10.c7 g2 11.c8Q g1Q 12.Qh3+ Qh2 13.Qxh2+ Kxh2 14.Kxd4 с победой) 6.d4! cd 7.c5 g5+ 8.Ke4 g4 9.c6 g3 10.c7 g2 11.c8Q+, и под копыто встречного шаха угодил уже черный король! Второй вариант: 3...g3! 4.hg Kxg3 5.d4! (5.Kf6? Kf4 6.Kg7 g5 7.Kxh7 g4 8.Kg7 g3 9.h7 g2 10.h8Q g1Q+ 11.Kf7 Ke3!) 5...Kf3 6.d5 Ke4 7.Kf6 g5! 8.Kxg5 Ke5 9.c5!! (без встречной жертвы пешки не обойтись: 9.Kg4? Kd4 10.Kf5 Kxc4 11.Ke6 Kd4! 12.Kf7 Kxd5 – ничья) 9...Kxd5 10.Kf6 c6 (на доске этюд И.Хашека из 1928 года!) 11.Kf7! Ke5 12.Ke7! Kd5 13.Kf6!, передавая треугольником очередь хода сопернику. Выигрыш.

Мистика в том, что второй вариант этюда появился в… 1985 году! В №5 журнала "Шахматы в СССР" за 1975 год была сделана попытка опровергнуть замысел Григорьева коварным 3...g3! Несостоявшийся убийца подробно проанализировал вариант вплоть до 9-го хода белых и выдал ложный диагноз: ничья. Прошло 10 лет, пока этот "приговор" не попал на глаза Зинару. Знакомый с этюдом Хашека, Зинар отменил отпевание этюда эффектным 9.с5!! Так совместными усилиями разрушителя и спасителя этюд украсился вторым вариантом. Классные этюды даруются свыше!

Но сюрпризы Каиссы еще не закончились! Через 16 лет после смерти Григорьева в архиве И.Майзелиса обнаружился еще один пешечный этюд москвича.

№30. Н.Григорьев
"Шахматное творчество Н.Д.Григорьева", 1954

Выигрыш

Как разрушить пешечный монолит черных?

1.Ke6 Kf8 2.Kf6 Kg8 3.Kg6 Kf8 4.h3!! Черепаший ход в этюде на выигрыш - относительно редкое явление. Плохо 4.h4? Kg8 5.h5 Kf8 6.h6 Kg8 7.h7+ Kh8 8.Kh6 d5 9.Kg5 Kxh7 с ничьей.

4...Kg8 (потерять темп не получается: 4...Ke7 5.h4 Ke8 6.Kg7!) 5.h4 Kf8 6.h5 Kg8 7.h6 Kh8 8.h7 d5 9.Kf5 Kxh7 10.Ke5 Kg7 11.Kxd5 Kf7 12.Kc6, перемалывая всю пешечную рать.

Прощальный привет великого мастера своим последователям?!

Ars longa, vita brevis!!! (Искусство вечно, а жизнь коротка!!)