Г.К.Каспаров, в сотрудничестве с Д.Г.Плисецким. Мои великие предшественники: Новейшая история развития шахматной игры (в трех томах). Том 2: от Эйве до Таля. – Москва, РИПОЛ КЛАССИК, 2003. – 528 стр., 64 стр. иллюстраций. Тираж 10 000 экз.
Не успел шахматный люд толком ознакомиться с первым томом этого эпохального труда, как уже надо изучать второй. Новинка была явлена миру на Московской международной книжной выставке-ярмарке в присутствии самого Каспарова. Сотни любителей шахмат и обычных зевак, обступивших 4 сентября стенд издательства «Рипол Классик», вряд ли подозревали, что своей удачей воочию лицезреть знаменитого чемпиона они обязаны… срыву его матча с Пономаревым: лишь «благодаря» этому Гарри Кимович смог приехать на презентацию второго тома. Сначала он поведал собравшимся о том, как родилась эта книга, тезисно повторив сказанное во время июльского чата на сайте ChessBase.com (см. «64» № 7), а затем ответил на вопросы. Последним был задан такой: «Кого вы считаете для себя наиболее опасным соперником?» Гарри с грустью развел руками: «Не знаю, сейчас в шахматном мире такой хаос…»
После чего в течение часа мужественно подписывал книги, несмотря на жуткую тесноту и духоту. Жаждущие заполучить автограф покупали сразу по два тома. Ажиотаж был такой, что в конце концов Клара Шагеновна, с тревогой взиравшая на никак не уменьшающуюся очередь, взмолилась: «Да сделайте же что-нибудь!» К счастью, ярмарка уже закрывалась, и ситуацию мало-помалу удалось взять под контроль… Очень довольный происходящим гендиректор «Рипола» Сергей Макаренков заметил: «Если бы Каспаров приходил каждый день, мы за ярмарку продали бы весь тираж!» Как в любой шутке, в этой тоже была доля истины: хотя в этот день в главном павильоне ярмарки свои новинки представляли сразу несколько известных политиков, ни один из них не собрал столько народу.
На мой редакторский взгляд, второй том получился живее и острее, чем предыдущий. И это легко объяснимо. При всем уважении к их славным именам, все-таки Стейниц, Ласкер, Капа и Алехин – это «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой». Основной источник вдохновения здесь – чужие книги и многажды раз комментированные партии. Приятно, конечно, щелкнуть по носу какого-нибудь маститого автора, найдя дыру в его «классическом» анализе. Но, как ни крути, это бой с «тенью отца Гамлета», и вряд ли он мог принести подлинное творческое удовлетворение Каспарову.
Совсем иное дело предшественники, которых Гарри знал лично, с кем не раз беседовал, встречался за шахматной доской. Ботвинник был его учителем, Таль – кумиром юности, со Смысловым он играл матч. Для эмоциональной натуры Каспарова живой контакт очень важен. Похоже, только в этом случае у него просыпается (или не просыпается) настоящий интерес к человеку, а не только к его творчеству. Не знаю, как вы, но я «руку Каспарова» в портретных зарисовках и общих характеристиках всегда чувствую. Текст сразу обретает «первичность», а оценки – меткость и прямоту.
«Он был одним из последних титанов, мысливших общепозиционными категориями». Это – о Геллере. А вот о Тале: «Его беспокойный образ жизни был далек от идеала и вряд ли являлся примером для подражания, а его стиль был и вовсе неподражаем, ибо копировать игру гения невозможно». Хороша и итоговая фраза о шестом чемпионе мира: «В попытке создать «думающую» машину, в противовес грубому пересчету множества вариантов, угадывается типичный Ботвинник с его вечным поиском окончательного решения!»
Открывает том великолепное эссе «Драмы шахматных королей», вместившее в себя всю историю современных шахмат и задающее настрой книге своей легкой, едва уловимой иронией. «По остроумному выражению моего секунданта гроссмейстера Юрия Дохояна, – пишет Каспаров, – каждый чемпион мира с годами начинает «сталактитить» – иными словами, бронзоветь, превращаться в живой памятник. То есть потихоньку перестает добавлять в шахматы нечто новое и улавливать доминирующую тенденцию их развития. И рано или поздно наступает неизбежная расплата, поскольку молодой претендент обычно, наоборот, делает шаг вперед». Как добросовестный исследователь, Гарри в конце не пощадил и себя, признав, что «слегка забронзовел» перед матчем с Крамником…
Кажется, я догадался, почему он вообще взялся за это трудное дело. Пытаясь понять других, мы обычно что-то лучше начинаем понимать и в самих себе. Комментируя одну из партий Бронштейна, Каспаров вдруг осмысливает и свое место в истории шахмат:
«Подобные жертвы и игра без материала встречались в его творчестве регулярно. Так играл еще Андерсен, потом, на более высоком уровне, – Чигорин, затем – Алехин, который первым продемонстрировал, что материальное преимущество – всего лишь один из видов перевеса, и начал успешно увязывать воедино три базовых фактора шахматной игры: материал, время и качество позиции.
На новом витке эту шахматную триаду постиг Бронштейн, ставший важным связующим звеном между Алехиным и Талем. Все они безбоязненно покушались «на святое» – на материал! В целом за полтора века среди чемпионов и претендентов образовалась некая линия преемственности: Андерсен – Чигорин – Алехин – Бронштейн – Таль – Каспаров, Широв…»
Как это нередко бывает, какие-то новые нюансы выясняются уже после выхода книги. О следующей любопытной заочной полемике я узнал от Дмитрия Плисецкого.
Д.БРОНШТЕЙН – Л.ЛЮБОЕВИЧ Межзональный турнир, Петрополис 1973, 11-й тур
Белые только что сыграли 18.d6. «Недавно Любоевич поведал мне, – пишет Каспаров, – что в этот момент Бронштейн предложил ему ничью: на часах белых оставалось лишь пять минут, а на часах черных… прошло всего десять минут! И Люба, естественно, отказался (о чем, похоже, жалеет до сих пор)». 18…Qc8? Гарри считает это серьезной ошибкой и рекомендует 18…Qc5! 19.Ne4! Qd4! 20.Rd1 Qxb2 с очень сложной игрой. Например: 21.Nf6+ Kh8 22.Rd2 Qa1+!
23.Ke2 (23.Rd1 Qb2=) 23…Nc6! 24.Qh4 h5 25.Nxh5! (25.e6? Nd4+ 26.Rxd4 Qxd4–+ И.Гринфельд – Вимер, Текленбург 1984; невыгодно и 25.Ng4?! Nd7! 26.Bf6+ Nxf6 27.Qxf6+ Kh7 28.Bxf7 Qb1) 25…Nd4+ 26.Rxd4 Qxd4 27.Nf4+ Kg8 28.Bf6 Qf2+ 29.Qxf2 Bxf2 30.Nxg6!! с достаточной контригрой.
Однако, как выяснилось, еще несколько лет назад английский аналитик Г.Бургесс предложил сильный ход 23.Bd1!, и в случае естественного 23…N8d7 24.Qh4 Qxe5+ 25.Kf1 h5 26.Nxh5! gxh5 27.Qxh5+ Kg8 28.Rg2 белые побеждают.
Это верно. Но Каспаров довольно быстро нашел ответ 23…Be3!! 24.Qxe3 (при 24.Qh4 Bxd2+ 25.Kxd2 h5 26.Nxh5 Nc4+! белым мешает слабость собственного короля) 24…Nc4 25.Ng4! (с угрозой 26.Bf6+ и Nh6#; если 25.Qd4 Qxd4 26.Rxd4, то 26…Nxe5=) 25…f6!? (пассивнее 25…Nd7 26.Qd4 Qxd4 27.Rxd4 Rfc8 28.f4 Kg7 с шансами на ничью) 26.Qd4 (26.Bxf6+ Rxf6!) 26…Qxd4 27.Bxf6+ (на 27.Rxd4 кроме 27…Nxe5 возможно 27…fxg5 28.Rxc4 h5! и Nc6) 27…Rxf6 28.Rxd4 Nxe5! 29.Nxf6 Nbc6 30.Rd5 Rf8, и черные должны нейтрализовать единственный оставшийся козырь соперника – проходную «d».
Таким образом, оценка варианта 18…Qc5! 19.Ne4! Qd4! 20.Rd1 Qxb2 как единственной защиты для черных осталась прежней.
…Глядя на красиво сверстанную книгу, читатель, наверное, думает: надо же, как удачно легли все диаграммы. Не подозревая о том, что в черновой верстке добрая половина из них «резалась» и всякий раз приходилось что-то изобретать, чтобы они встали на место: там дописать три строки, а там, наоборот, сократить шесть; там снять диаграмму, а там, наоборот, добавить новую… Да еще так всё подогнать, чтобы первые строки абзацев не оказывались в низу колонок, а последние не вываливались наверх, чтобы число строк в колонках перед каждой главой было равным и чтобы все четыре части книги начиналась только с правой страницы. Я уж не говорю о более чем сотне фотографий, которые тоже нужно было сверстать, не забыв придумать к каждой оригинальную подпись… И всё это пришлось делать в диком цейтноте – книга кровь из носу должна была выйти к ярмарке!
Я бы не стал утомлять вас этой внутренней «кухней», если бы не две досадные ошибки, обнаруженные… самим Каспаровым! Оказывается, вернувшись домой с презентации, он засел за книгу и уже в полночь «порадовал» соавтора своим уловом: на 225-й странице не та диаграмма, а на 482-й пропущен ход вместе с примечанием. Самое поразительное, что затем Гарри тщательнейшим образом, страница за страницей, четыре дня шерстил книгу, но за исключением двух опечаток в вариантах больше ничего криминального не нашел!
Ну, с диаграммой всё оказалось просто. Открыв черновую верстку, я увидел, что в партии Бронштейн – Ботвинник (Москва(м/24) 1951) поначалу были две диаграммы: одна – перед 9-м ходом черных, другая – перед 12-м ходом белым. Обе «резались», причем настолько неудачно, что первую пришлось вообще снять. И тут важный нюанс: поскольку времени было в обрез, верстальщик не успел расставить нужные диаграммы, и в черновой верстке везде стояли диаграммы с начальной позицией – только для места. При внесении правки он первую, как и было указано, снял, а вместо второй поставил первую! Обычно я такие ляпы легко ловлю. Как? Очень просто. Поскольку диаграммы берутся из ChessBase, то проверять их нет смысла, важно лишь убедиться в том, что они стоят в нужном месте, а для этого достаточно взглянуть на два хода – перед диаграммой и под ней. Но в данном случае Михаил Моисеевич заготовил мне поистине дьявольскую ловушку: за пару ходов между диаграммами его конь успел забрать пешку e4 и как ни в чем не бывало вернуться на f6! Поэтому-то диаграмма и не вызвала у меня никаких подозрений.
А вот каким образом пропал целый абзац из партии Таль – Лявданский (32-й чемпионат СССР, Киев 1964/65), можно только гадать. Его нет уже в черновой верстке, хотя в моем электронном файле всё на месте. Мистика, да и только!
В книге остался только второй абзац: «Любопытно, кто выиграл бы партию, если бы вдруг в положении на диаграмме партнеры поменялись местами. Быть может, ход 26…Rfe8!! был бы найден на 35 лет раньше…» Ему должен был предшествовать такой: 26…Bf4? «Это почти форсированно проигрывает. Но неужели так плох 22-й ход черных? Призвав на помощь «железного друга» и проверив всё повнимательнее, мы обнаружим нечто из ряда вон выходящее: 26…Rfe8!! 27.Bxd8 Rxe6. Сказочная позиция! Несмотря на лишнюю ладью, белые внезапно сталкиваются с большими трудностями по защите своего короля: 28.Kg1 Bc5+ 29.Rhd4 (29.Kf1? ведет к мату: 29…Bxg2+! 30.Rxg2 Qf3+) 29…Qd7! (29…Bxg2?! 30.Qh4) 30.Bxf6 Rxf6, и у черных прекрасные перспективы».
Обидно, конечно, что читатели не увидят такую красивую находку. Но недаром говорят: дорога ложка к обеду. В смысле – дорого обходится.
четверг, 21.11.2024
