Игроком он был замечательным. Изобретательным. Хорошо видящим тактику. Быстро принимающим оптимальные решения в условиях ограниченного времени. Бесспорно, гроссмейстерского уровня по нынешним меркам. Поэтому сам не без удовольствия вспоминает те молодые и славные 60-70 годы. Какие турниры были! А какие шахматисты! Но вот не то, чтобы не сложилось… Просто, наверное, хотелось и моглось большего. Помешали обстоятельства. Объективные и не очень. Сначала трудные послевоенные годы. Потом странная система то ли профессионального, то ли любительского спорта, не позволявшая целиком сосредоточиться на главном. Потом 80-е и «Солидарность». Хотелось играть, но и основная (основная ли?) деятельность, где также имелись весомые достижения, отнимала изрядно времени. Словом, что выросло, то выросло. Но это в том первом измерении.

Во втором же удалось реализовать себя по полной программе! «Почему не стать лучшим арбитром в мире?» – задал он как-то сам себе вопрос. И ответ превзошел все ожидания! Если бы арбитры имели свой рейтинг, то, ясное дело, быть ему если и не первым, то в первой тройке – железно! Хотя многие известные гроссмейстеры, коллеги по судейскому цеху и просто любители шахмат отдают пальму первенства именно ему. АНДЖЕЮ ФИЛИПОВИЧУ.

Сергей КИМ

Гавана 1966

МИР ПЕРВЫЙ. ЗА ДОСКОЙ

Говорят, детские впечатления самые яркие. У вас они пришлись на тяжелое время. Помните Варшавское восстание 1944 года? Послевоенные годы?

Я родился в Варшаве 13 мая 1938 года. Когда началось Варшавское восстание, мне было немногим больше шести лет. После 63-х дней боевых действий, когда Восстание потерпело поражение (более 200 000 человек были убиты), немцы вывезли оставшихся людей из нашей столицы и разрушали дом за домом, и в Варшаве никого не осталось. Я жил далеко от центра, вблизи от нынешнего аэропорта имени Шопена, но и там нас с братом и бабушкой хотели забрать и отправить поездом в лагерь. Но какой-то солдат, кстати, немецкий, дал возможность мне, моему брату, которому было тогда четыре года, и бывшей с нами бабушке спрыгнуть с железнодорожной платформы и убежать. Неподалеку (но уже за пределами города) мы нашли семью, которая нас приютила. Но тогда было опасно держать кого-то из Варшавы, и нас отправили на 100 километров подальше. Есть такой город Пётркув-Трибунальский, и вот в деревне около него мы дождались конца войны. Когда приходили немцы, мы должны были прятаться в лесу. Возвращались потом обратно и снова в лес, так я помню немножко. К сожалению, мои родители были во время восстания в другом районе города, и нашли нас три месяца спустя в январе 1945 года. Потом в феврале они вернулись в полностью разрушенную Варшаву (более чем, скажем, сегодня Алеппо в Сирии), для того, чтобы подыскать что-то, где можно было жить. Когда им удалось найти подходящее жилье, они вернулись в деревню в мае 1945 года, чтобы взять меня, моего брата и бабушку в Варшаву! В сентябре я пошел в школу во второй класс. Это было как бы начало…

А как вы научились играть в шахматы, пан Анджей?

Отец научил играть меня во время оккупации. Мне было около 4,5 – 5 лет. Он не был сильным шахматистом, просто умел играть. Но он нашел ко мне такой интересный подход. Он играл со мной очень серьезно. Но без половины фигур! Зато серьезно! Я должен был ходить, если взялся за фигуру, отец не давал перехаживать. Когда я выигрывал три партии подряд, он добавлял себе одну пешку. Когда пешек становилось три, он менял их на фигуру. В семь лет я начал обыгрывать его на равных. Это было очень интересно! Я даже, может, сейчас дам совет. Надо играть с детьми серьезно! А сравнять уровень можно, убавив себе фигуры. Я думаю, что это вообще неплохая метода.

Но вообще-то что-то такое было и раньше. Вспомните партии Филидора, когда он играл без ладьи. Или когда белые делали сразу два хода центральными пешками. Международный арбитр Александр Ткачев рассказывал, как проводил в одном местечке в России семинар по Правилам шахмат, и слушатели объяснили ему, что в их деревне, после того как король достигал последней горизонтали, шахматист добавлял себе пешку. По таким правилам они играли раньше, теперь, и так будет всегда! В общем, разные правила были.

Были в вашей семье еще шахматисты?

Брат умел играть. Он был моложе, но ушел из жизни 14 лет тому назад… У меня вообще семья была не такая большая. Один брат моего отца погиб во время восстания, второй – в шахматы не играл. Я был один такой.

Можно считать Польшу в 40-50 годы и ранее шахматной страной?

Перед войной уровень шахмат у нас в Польше был очень высокий! Мы выигрывали олимпийское «золото» в 1930 году, дважды брали «серебро» и трижды «бронзу». Мы были одной из трёх сильнейших команд мира: США, Венгрия и мы.

Конечно, после войны у нас уже не было прежнего уровня. Вся команда, все ведущие шахматисты погибли. Или остались за рубежом. Среди них были поляки, евреи… Погибли или уехали из страны. Подняться было нелегко. Только в 60-х годах с нами начали как-то считаться.

Вы научились просто играть, надо было расти и совершенствоваться?

Дальше было очень легко. После войны где-то в 1950 году, когда мне исполнилось двенадцать лет, мы с отцом были на отдыхе в городе Сопот и зашли в какой-то клуб. Я сыграл с несколькими ветеранами, победил их, и отец решил, что я могу пойти в один из шахматных клубов в Варшаве. Кроме того, в моей школе проходили турниры, и даже чемпионат класса! Играли 22 шахматиста! Это был отборочный турнир. Потом был чемпионат школы, в котором я занял второе место.

В 1951 году я играл в полуфинале первенства Варшавы. Руководители клуба «Полония» заметили, что я неплохо играю, и пригласили меня к себе на юношескую доску. Тогда за команду играли шестеро мужчин, женщина и юноша. Это была хорошая команда – чемпион Польши! И до 1959 года я играл за нее. В этом году клуб распался, потому что требовались деньги для футболистов. Ничего нового! (смеется). И шахматисты перешли в клуб военных – «Легион». Я играл за него долго на первой-второй доске, мы становились чемпионами Польши одиннадцать или двенадцать раз. Первый мой чемпионский титул был завоеван в 60-м году, я играл тогда, может быть, на второй-третьей доске… А потом я боролся за первую-вторую доску с IM Яном Адамским. Играл такой шахматист, до сих пор жив!

В личных финалах первенства Польши я сыграл восемнадцать раз. Первый раз в 59-м году, занял где-то тринадцатое место при восемнадцати участниках. Но в следующем разделил третье место и попал в олимпийскую команду. Сыграл в первый раз на Олимпиаде. В Лейпциге.

Решение стать профессиональным шахматистом созрело постепенно или сразу? Какова ваша «нешахматная» специальность? Образование?

Я закончил строительный факультет Варшавского политехнического института. Потом работал там же как ассистент, как преподаватель. Двадцать пять лет я читал курс «Стальные конструкции». Даже написал в соавторстве с друзьями пять книг и, кроме того, различные научные рефераты, статьи. Где-то около пятидесяти. Всё это связано со стальными конструкциями. Я никогда не был профессиональным шахматистом, хотя «параллельно» играл в турнирах.

А не мешали шахматы науке и наоборот?

Конечно, мешали, но что делать? Игрой нельзя было заработать, хотя я был на «верхушке» польских шахмат. В числе первых четырех.

Вы знаете, я сыграл восемнадцать чемпионатов. Десять раз занимал места с третьего до пятого. Но так и не стал чемпионом! Трижды брал или делил третье место, а четвертое – шесть или восемь раз. Но все отборочные турниры на попадание в команду я выигрывал. Это было всегда. В них я был самым лучшим.

В качестве игрока вам удалось участвовать в семи Олимпиадах. Немало. Какая из них запомнилась больше остальных?

Я сыграл практически в шести Олимпиадах, в седьмой в Буэнос-Айресе (1978) был в запасе и не играл, потому что был капитаном. А вообще десять раз был капитаном команды. В общем, побывал на двадцати пяти Олимпиадах. Пока! (с улыбкой)

Какая из них запомнилась больше всего?

Конечно, первая в Лейпциге 1960 года. Прекрасная была Олимпиада! Я познакомился на ней с Талем, Ботвинником, увидел всех ведущих шахматистов мира. Фишера… Но не играл с ними, потому что мы не попали в финал «А». В главный финал Олимпиады мы попали впервые в 1964 году в Тель-Авиве. Тогда мы сыграли вничью с Советским Союзом! Беднарский сделал ничью с Петросяном, Слива чуть не обыграл Ботвинника, я сыграл вничью с Кересом черными, а Бальцеровский со Спасским! 2:2! Это был сюрприз. Я пожертвовал Кересу пешку, имел не выигрышную, но лучшую позицию. Получил черными неплохое окончание, но…

Потом Олимпиада в Скопле в 1972 году. Мы снова попали в главный финал. В отборочном турнире я набрал 5,5 из 6! Тогда же были сначала отборочные (полуфинальные) турниры, а не как теперь «open» (командная швейцарка). И в полуфиналах я всегда набирал много очков. А в финале в Скопле набрал 50%.

Наверное, вы были знакомы со всеми чемпионами мира, начиная с Эйве? А с кем пришлось встретиться за доской? Кто произвел наибольшее впечатление?

Знаете, мне трудно сказать. Я встречался и имел возможность разговаривать с двенадцатью чемпионами мира. Начиная с Эйве и завершая Карлсеном. Разговаривал и разбирал с ними партии. Но играл турнирные партии только с тремя из них. С Талем сделал красивую ничью, Спасскому черными проиграл. Смыслову также уступил черными в финале командного чемпионата Европы в Бате в 1973 году. Хотя имел неплохую позицию.

Я судил турниры с участием пяти чемпионов мира, с тремя играл, со всеми двенадцатью анализировал. С Ботвинником и Смысловым сидел и анализировал много партий. С Карлсеном смотрел не так много. С Каспаровым много, когда он был молодым. С Крамником и Карповым тоже не так много.

Ботвинник, Перейра, АФ, Смыслов. 1992

Спасский, АФ. 2001

Каспаров, АФ. Блед 2002

А с Фишером?

Стоял и смотрел, как он анализировал, когда команда США приехала в Варшаву в 62-м году. Фишер имел сильнейшую память. Скажем, Таль и Ботвинник помнили приблизительно по пять тысяч партий. Я лично проверял Таля, когда он был в Варшаве. Я говорил позицию, а он отвечал, например: «Это Барца – Керес, Цюрих, 1959 год» и давал ее с первого до последнего хода. И Ботвинник тоже мог. Но Фишер помнил еще картину позиций. Знаете, что это значит? Например, они смотрели с Найдорфом в Гаване на Олимпиаде в 1966 году партию. И Найдорф поставил какую-то позицию из Бенони после 14-го хода черных и хотел снова сделать ход черными, а Фишер сказал: «Здесь ход белых!» И я видел подобное еще много раз, хотя было не так просто определить, чья очередь хода.

Мы играли матч с Соединенными Штатами в Варшаве в 62-м году перед Олимпиадой в Варне. Фишер выиграл у Сливы на первой доске, а потом был блиц-матч Польша – США, но Фишер отказался, и я не смог с ним сыграть.

Слива – Фишер. Варшава 1962

А вообще в блиц я играл со многими шахматистами на высоком уровне. Часто играл в блиц с Талем. С Найдорфом более ста партий.

С Найдорфом сыграли много партий, потому что он сам из Польши?

Да, в 1939-м году команда Польши играла в Буэнос-Айресе на Олимпиаде. И за нее играл Найдорф. Найдорф, который был бронзовым медалистом, когда Олимпиада проходила в Варшаве (1935). В 1939-м Польша должна была выиграть Олимпиаду в Аргентине. Но когда начался финал, началась Вторая мировая война. 1-е сентября. Тогда англичане, некоторые из которых работали на «Intelligence Service», уехали домой. А мы не могли играть с Германией, еще с кем-то. Франция тоже. Пришлось засчитать в этих матчах ничьи – 2:2. Польша в итоге взяла серебряные медали. А Найдорф остался в Аргентине, не вернулся в Варшаву, потому что не было никакого смысла рисковать. Он потерял в Варшавском гетто всю семью. Рассказывал: 30 или 50 человек. Свою жену, дочь…

Также остался в Аргентине Паулино Фридман, член «золотой» польской команды Олимпиады 1930 года. Мы с ним встретились в Буэнос-Айресе (1978), и я передал ему медаль в честь 50-летия федерации шахмат Польши. А с Найдорфом я встречался в Буэнос-Айресе дважды, в последний раз в 1992 году, когда был тренером нашей Кристины Дабровской, которая выиграла чемпионат мира среди девушек до 20 лет в Буэнос-Айресе. Тогда мы были даже дома у Найдорфа и, конечно, я и наши юноши много играли с ним блиц. С Мигелем я играл блиц и в Линаресе, и в Варшаве… Очень много партий.

Он еще приговаривал, когда забирал пешку: «Моя бабушка говорила, что лучше иметь пешкой больше, чем пешкой меньше». Хотя его бабушка, конечно, никакого понятия не имела о шахматах (смеется).

Дабровска, АФ, Найдорф. Буэнос-Айрес 1992

Вот вы рассказываете о блице. А что можете сказать о своей игре в цейтноте?

Как играли раньше? Теперь это вообще не цейтнот, потому что добавляется 30 секунд. А я в большом цейтноте противника делал так. Теперь это вообще невозможно. Итак, подумав несколько минут, я делал три хода подряд. Сделал один ход – противник ответил, тогда сразу же второй и третий. Он терял время. И снова та же серия ходов во второй раз. Это была моя тактика. Подумать и сделать три хода подряд. Чтобы срубить флаг (улыбается). А когда 30 секунд добавляется, можно турнир сыграть, не то что партию. Правда, в 1964 году в Тель-Авиве я не выиграл ферзя с Дурао (Португалия) в один ход. Это неприятно. Но в одной партии зато я сделал 20 ходов за минуту, причем не испытывал никаких сомнений, что успею это сделать.

Я даже помню, отказался от ничьей, имея минуту на 15 ходов на одной из Олимпиад. Хотя партию проиграл, но имел выигрыш. Играл быстро, не испытывая никаких затруднений. И теперь я смотрю на ведущих шахматистов, они начинают нервничать, когда у них остается три минуты. И при добавлении 30 секунд за ход. Это смешно!

Расскажите о самых памятных для вас международных турнирах?

Турнир в Поляница-Здруй, который я выиграл в 1964 году. Вместе с Пармой, который был ранее чемпионом мира среди юношей. Третьим был Горт. Потом Кавалек, Черняк, Толуш, Новопашин, Цветков. Ведущие игроки. Тогда я пожертвовал две ладьи и заматовал Толуша. Это одна из лучших моих партий.

Александр Толуш – Анджей Филипович
Поляница-Здруй 1964

Еще один сильный турнир я выиграл в небольшом провинциальном городке Баньо недалеко от Парижа. Думаю, году в 1979-м… Был третьим в Болгарии… Раньше были турниры только по круговой системе, и когда ты приезжал – играл только с ведущими шахматистами из разных стран. Из Югославии играли Ивков, Матулович, Матанович. Из Венгрии – Чом, Барцаи, Лендьел, Рибли, Сакс… Я сыграл также со всеми сильнейшими чешскими игроками. С Гортом восемь или девять партий, с Кавалеком – четыре, с Янсой – пять. И тогда это, действительно, было интересно!

Какие еще свои партии вы считаете лучшими?

Жертва ферзя в королевском гамбите Тарновскому в чемпионате Польши 1962 года. С Талем у меня была тоже интересная партия в Галле (ГДР). Я выступал плохо, но почти обыграл Таля! Почти все фигуры были под боем! Можно даже найти примечания Таля, где-то он «убежал» на ничью вечным шахом.

Анджей Филипович – Альфред Тарновский
Познань 1962

Михаил Таль – Анджей Филипович
Галле 1974

Блицпартия с Талем. Варшава 1966

В 1970 году ваш рейтинг составлял 2430. По нынешним временам к нему смело можно добавить 100-150 единиц (а может и больше). Играли, значит, вы весьма сильно!

Гроссмейстер для меня это тот, кто имеет звание, и, кроме того, рейтинг 2600. Остальные – это люди, которые имеют ЗВАНИЕ гроссмейстера. Это не гроссмейстеры. И таких, играющих в шахматы, много.

За что мне дали международного мастера? Выиграл турнир в Полянице. Совсем неплохой. Это была первая норма. Второй балл набрал в чемпионате Европы. В предварительном турнире 4,5 из 5, а в финале «–2». Проиграл Смыслову и Рибли. Не таким плохим игрокам. С остальными сделал ничьи. Тоже неплохие игроки, Матанович, например. Итого вышло «+2». А третья норма была в Скопле. Сделал 10,5 из 16 на Олимпиаде. 5,5 из 6 в полуфинале и 50% в финале. Хотя играл на третьей-четвертой доске, встречался со многими ведущими шахматистами. С Мединой (Испания), Падевским (Болгария). И за эти три нормы мне дали международного мастера, хотя сейчас получил бы два гроссмейстерских звания (смеется).

Когда вы сыграли свою последнюю турнирную партию?

Я оставил практическую игру где-то с 91-го года. Знаете, по примеру Ботвинника, я всегда хотел «убить» соперника (смеется). А когда я стал не так «строг» и не было такой энергии, мне не нравилось, что желание «убить» пропало. Теперь я мог понять, что соперник – это тоже человек (смеется).

Шахматы, кажется, здорово помолодели…

Ну, конечно, ведь память многое решает. Гельфанд, например, говорит, что перед турниром (партией) повторяет варианты. Другие тоже так делают, а молодые все помнят!

Так скоро тридцатилетних будут считать ветеранами?

Нет, будут играть и дальше. Ведь многие позиции можно ставить, не понимая дебюта. Не получишь лучшую позицию, конечно, но пойди: 1.с4, потом 2.Nс3, 3.g3, 4.Bg2, 5.Nf3, потом b3, e3 и т. д. Ну, ладно поставит противник пешки в центр: d5, e5. Хорошо, будем играть, как черными, только с лишним темпом. Или сыграть первым ходом: Nf3, потом d4, Bf4, e3, c3, h3. Слона убрать на h2 и стоять. И что может сделать против нас гроссмейстер Карлсен? Ничего. Получить чуть лучшую позицию и ничего больше.

Кто знает шахматы, тот знает шахматы. Кто для меня хороший игрок? Это тот, кто в любой позиции находит нормальный ход, один из трех-четырех, которые в данной позиции нормальные. Может, и не лучший, но один из неплохих. Который не ухудшает позицию, ничего не зевает. Нормальный ход. В дебюте, середине игры, окончании. И если он такой ход делает с какой-то идеей, с каким-то планом, то это значит, что он понимает шахматы.

Как расти молодым шахматистам? Заниматься с компьютером или читать книги?

Я думаю, все же молодой человек должен понять шахматы. Например, что делая ход е2-е4, он атакует поле d5, развивает белопольного слона и ферзя. Про это написано в книжках.

Но в книжках не всегда есть самые лучшие варианты. Их надо искать в компьютерах. Я думаю, что поступать надо так. Есть, например, статья про то, как подготовиться к окончаниям «ферзь и король против короля, двух пешек, слона и ладьи». Там дается три-четыре примера. Что делать? Надо поискать подобную позицию в базе. Таких позиций наберется штук тридцать. Потом выделить позиции с пешками «a» и «b», «h» и «g». И посмотреть, как играли эти позиции сильные шахматисты, например, Карлсен или Иванчук. Узнать, что они делали, где были допущены ошибки. Теперь нам известно, это ничья или выигрыш.

Или французская защита с 3.Nd2, можно и попозже, хода с пятого-шестого. Я хочу знать, что происходит, какие планы игры имеются. А это на самом деле простая работа. Нажимаешь кнопку. Имеешь пять миллионов партий. Отбираешь. Делаешь статистику. В базе, предположим, 1500 партий. Разбиваем эти партии на сыгранные ведущими шахматистами мира; мальчиков, которые играли в школьных турнирах, удаляем. И, может, оставим каких-то средних игроков. Теперь смотрим, что делает «верхушка». Посмотрим, чаще выигрывают или делают ничью сильнейшие игроки в этом варианте. Потом посмотрим, что делает в этом варианте «середина». Когда закончим подборку, сыграем несколько блицев. И потом почитаем, что написано в книжке об этом варианте. Тогда мы поймем, меняют напечатанные советы наше мнение об этом варианте или нет. И играть эти позиции и белыми, и черными, по крайней мере, в блиц. Смотреть с разных сторон.

Раньше играли берлинскую защиту, которую я впервые увидел на Олимпиаде в Лейпциге. Когда Василий Васильевич ушел конем на b7. И в каком-то интервью он сказал, что смотрел больше ста партий и понял, что это не так плохо. А теперь все стали играть эту берлинскую защиту и на всех турнирах. Или все стали играть итальянскую партию, которую выбросили лет сто пятьдесят назад. И очень довольны, что повторяют двадцать пять известных ходов. Я когда был молодой, играл дебют слона, который сейчас играет Карлсен… Теперь я смотрю: партии, которые играл семьдесят лет назад, повторяют даже на самом высоком уровне. Конечно, не до конца, но где-то первые пятнадцать ходов. Ничего не изменилось!

А есть еще известный Свешников, который говорит, что надо платить за публикацию партий. Кому платить? Рюи Лопесу? Тем, кто испанскую партию в шестнадцатом-семнадцатом веке изучал? Просто смешно.

Вы готовились к партиям в одиночку или вместе с друзьями?

В одиночку. Но я много вариантов проверял в блиц. Часто в пятиминутках я пытался скрыть свои замыслы, и мог даже проиграть, чтобы узнать, как будет действовать в этой позиции соперник в серьезной партии. Но я смотрел на игрока с разных сторон. Каково состояние его здоровья, что он любит играть. Середину игры или эндшпиль? Любит жертвовать или защищаться? У меня был случай перед партией с Додой. У него случилась неприятность, и он не выходил из своего номера. И в плохой позиции я предложил ему ничью, он быстро ее принял, потому что опасался, что этот день для него несчастливый.

АФ, Дода. Израиль 1964

Я не могу видеть игроков, которые сразу уходят из зала, не посмотрев, что делают за доской их будущие соперники. Как они играют в цейтноте, как нервничают, что предпринимают в сложной обстановке. Это надо смотреть, это надо знать! А кто-то быстро убегает в свой номер взглянуть на компьютере, какой вариант играет соперник. Это можно сделать позже.

Особенно важно это в командных турнирах. Капитан команды должен знать всю информацию. Когда я был капитаном, всегда смотрел, что происходит на туре. Как ведет себя команда после поражения в матче? Как реагируют на все капитаны других команд? Для меня все это было интересно, а не только то, что происходит на доске.

Получается, вы были сторонником психологического подхода?

Конечно. Это же одно из самых главных в шахматах! Кто-то устал. Кто-то не спал. Есть интервью Бориса Постовского, которого я очень хорошо знаю, в котором он рассказывает, что делают шахматисты после поражения. Очень интересно. Например, те, кто не может нормально уснуть после поражения, и играют, скажем, в домино до второго часа ночи. Или в карты. Чтобы утомиться и заснуть. И такие вещи о соперниках надо знать. Мой противник после вчерашнего поражения в состоянии сегодня выиграть, или ему все надоело, и он без борьбы проиграет следующую партию? Надо знать все, а не только смотреть варианты, что тоже важно, конечно. Поэтому я сторонник того, чтобы смотреть на шахматы с разных точек зрения, а не только то, что происходит на доске.

А кто самый лучший психолог из молодых гроссмейстеров?

Я не знаю. Теперь я этим не занимаюсь. Делал это в свое время. Имел даже свою картотеку, что надо играть с тем или иным соперником в той или иной ситуации. С шахматистами, с которыми встречался часто. Бывает так, что играют между собой много и, чтобы подготовиться хорошо к сопернику, необходимо знать его подход к шахматам. Иметь специальную картотеку на каждого и пополнять ее. И менять данные в случае необходимости. Смотреть неожиданные варианты. Что будет играть противник на 1.d4 c5? Если я всегда играл 1…Nf6? А 1…с5 не проигрывает сразу, наверное? Можно получить хуже. Ну и что? Если он в первый раз играет такую позицию?

А как вы относитесь к шахматам Фишера?

Нет, мне не нравится. Все, конечно, можно поменять. Это игра, но это не шахматы. Тогда можно ввести еще одну фигуру. Верблюда, например. Но дело в том, что мы должны смотреть на историю и развитие шахмат. Что играли в 16-м веке, что играл Стейниц, что писал в комментариях Капабланка. Это и есть история шахмат. Чтобы возможно было о чем-нибудь поговорить, рассказать в комментариях, как Сергей Шипов или Морис Эшли. И они это используют, когда рассказывают о шахматах. «Так сыграл в свое время Ботвинник, теперь это уже нехорошо и т. д.» О шахматах Фишера сказать нечего. Можно выиграть партию, но сказать нечего.

Вот что говорит Клаус Бишофф, комментатор в Дортмунде: «Мы никогда не используем компьютер во время комментариев». Он рассказывает о своих впечатлениях, может где-то ошибиться, а любители в зале довольны, что гроссмейстер тоже «зевает». «Не видит, как и я!» Не сообщает компьютерные оценки. 3-5 ходов как компьютер ни один человек не в состоянии сделать. Он, как и зрители, не сразу может сказать, что произошло после очередного хода. Ну, бывает, не получилось, ну, и хорошо. И я думаю, что это очень интересно. Ведь за комментариями в зале в основном следят любители. А профессионалы что? Они не обращают внимания. А зрителям приятно, когда комментатор предлагает ход «как я бы сам сыграл». Я помню, как в Полянице-Здруй, когда играли большие мастера, молодежь обсуждала партии на воздухе, невдалеке от турнирного зала. И как было интересно! Хорошо послушать того, кто хорошо знает игру. А потом можно прочитать какой-то другой более глубокий комментарий. Но потом!

Каковы были денежные призы в Полянице-Здруй?

Трудно сказать, потому что тогда они были в нашей валюте. В злотых. Не было никакого обмена, поэтому трудно с чем-то сравнивать. Но если брать по курсу «черного рынка», то это было очень мало. Но всё же организация была неплохая. Поэтому играли: Карпов, Смыслов (два раза), Толуш, Багиров, Горт, Корчной, Хюбнер, Лотье, Де Фирмиан, Торре, Топалов, Кавалек, Ивков, Ульман и другие сильные шахматисты. Турнир был прекрасный!

Ульман, АФ. Магдебург 1959

АФ, Горт. Дортмунд 2005

Никогда не возникала мысль уехать из страны, чтобы продолжить шахматную карьеру на Западе?

Нет, никогда. Я посетил много стран, может быть, больше шестидесяти. Но я никогда не хотел уехать из Польши, независимо от того, какие были условия, а они были разные. Я очень сильно связан со своей Родиной. И я всегда был против, чтобы за Польшу выступали шахматисты из других стран. За команду. Нет, я не против, чтобы приезжали, жили, играли. Это прекрасно! Но я до сих пор считаю, что за страну должны играть свои шахматисты.

Из поколения польских шахматистов 60-80 годов, наверное, только вы один остаетесь в строю? Встречаетесь с кем-то из тех, с кем играли в одних турнирах, за сборную страны на Олимпиадах, европейских чемпионатах?

Збигнев Дода, который играл со мной на Олимпиадах, ушел из жизни несколько лет тому назад. Из тех, кто моложе меня, Влодзимеж Шмидт, бывает, сыграет в каком-нибудь небольшом опене. Наша первая доска, много раз был чемпионом Польши. А по блицу даже пятнадцать раз… У Александра Шнапика все нормально, он тоже моложе меня и тоже играл за команду Польши. Кшиштоф Пытель во Франции, но я не знаю, где именно. Большинство из ровесников и те, кто моложе, уже не играют в шахматы.

АФ, Шмидт. Лодзь 1974

Приходилось вам встречаться с Каролем Юзефом Войтылой? По слухам, он был большим любителем шахмат?

Был в одном шаге от него. Когда я был в Риме, попал на прием, который устраивал Папа, но, конечно не в число гостей, а просто как зритель. Может быть, раз в неделю давались такие приемы, и я туда попал. Но я с ним никогда не разговаривал.

Что касается его увлечения шахматами, я думаю следующее. Вы знаете, что партии, сыгранные Наполеоном, были кем-то подготовлены. Это очевидно. И партии, игранные Каролем Войтылой, тоже подготовлены. Хотя, как я знаю, он играл в молодости в шахматы, но как любитель и довольно хорошо. Военное время, оккупация, комендантский час, а шахматы были очень популярны, все ведь было закрыто с восьми вечера. Все играли в карты, шахматы, шашки и другие игры. Я думаю, что может, он играл на неплохом уровне, но не более. А то, что потом ему приписывали, так это то, что было со всеми великими людьми. Я написал ему письмо, когда был редактором журнала «Шахматы», и мне ответили из папской канцелярии, что он играл в шахматы, и поздравляет польских шахматистов. Папа прислал даже Польскому шахматному союзу, как это сказать на русском языке? Благословение. Приятное письмо, хорошо написал…

Политические преобразования в Польше начались уже с конца 70-х годов. Даже мое поколение помнит знаменитую «Солидарность». Это отразилось как-то на шахматной жизни?

Я хорошо знал политику, но никогда ей не занимался. Я точно знал, что там плохо, что хорошо. Работал в высшем учебном заведении, читал лекции, играл в шахматы, еще семья, еще другие вещи.

Для Польши самый плохой период был во время немецкой оккупации и в послевоенное время (1946-1955). Когда убивали наших известных людей уже после окончания войны… Позже, к сожалению, пришло военное положение 1981 года… Это было ужасно. Много людей погибло.

Потом пришла «Солидарность», и принесла с собой большое облегчение. Она изменила страну, тотально изменила. Конечно, деятельность «Солидарности» (1980) улучшила жизнь в Польше. В этом нет сомнений.

Но, говоря откровенно, я никогда не имел времени заниматься политикой. Достаточно того, что я играл в шахматы, был заместителем Председателя Шахматной федерации Польши в течение двадцати пяти лет. И в своем клубе был заместителем председателя, и в Варшавском Союзе тоже. Писал разные шахматные статьи для польских журналов, публикации на русском, а также на английском языках. Я был занят все время. Хотя, конечно, следил за политикой. Потому что это жизнь.

Когда вы оставили Игру, не приходила в голову мысль заняться тренерской деятельностью?

Я работал тренером два года в Кувейте. Но занимался тренерской работой с молодыми и неофициально. Меня приглашали разные шахматные академии, много раз проводил занятия с юниорами. Я даже имею диплом тренера второй категории, заканчивал в свое время институт физкультуры. Зарабатывал какие-то деньги, но не профессионально. В Кувейте сделал довольно много: организовывал турниры, которые проводил шейх Кувейта, открытые чемпионаты Кувейта, посещал заседания шахматной федерации, стал единственным европейцем (среди ста двадцати арабских шахматистов) на личном чемпионате арабских стран в Тетуане (Марокко, 1984 год) (смеется).

МИР ВТОРОЙ. В СУДЕЙСКОЙ МАНТИИ

Как получилось, что вы из разряда практических игроков перешли в категорию арбитров?

Потому что я не стал чемпионом мира по шахматам (смеется). Что мне очень не нравилось. Потом не стал президентом ФИДЕ, что мне тоже не нравилось. Хотя я достиг четвертого места в иерархии ФИДЕ. В течение четырех лет (1986-1990) был Председателем квалификационной комиссии, тогда эта была очень высокая должность. А в общей сложности – председателем, заместителем председателя, секретарем и просто членом разных комиссий – 30 лет. Потом я подумал: не получилось стать чемпионом мира, не получилось стать Президентом ФИДЕ, может стать лучшим среди судей?

И я отсудил 35 чемпионатов мира, включая турниры претендентов, пять матчей на первенство мира. Матч 1998 года Карпов – Ананд, это был первый нокаут-чемпионат ФИДЕ, который провел Илюмжинов. Потом был главным арбитром матча Каспаров – Крамник в Лондоне 2000. Потом Крамник – Леко в Бриссаго 2004. Карлсен – Ананд в Сочи 2014 года. И матч Се Цзюнь – Галлямова, половина которого проходила в Казани, а половина в Китае (1999). Три чемпионата мира до 20 лет, два чемпионата мира среди ветеранов. Двенадцать чемпионатов мира по блицу и быстрым шахматам. И женские, и мужские.

Каспаров, Крамник, АФ. Лондон 2000

Ананд, Самаранч, Илюмжинов, АФ. Лозанна 1998

Се Цзюнь, Галлямова, АФ. Шэньян 1999

Карлсен, АФ, Ананд. Сочи 2014

Даже не верится, что есть какие-то моменты, вам не известные. И все же. Были в вашей богатейшей практике ситуации, которые ставили в тупик? Или, по крайней мере, решение находилось не сразу?

Сложности я имел. Где-то в середине матча Каспаров – Крамник Владимир сделал ход, но на электронной доске ничего не отразилось. Я сидел, может быть, в десяти метрах от стола, у меня был компьютер, и я видел на экране все, что происходит. Я быстро прошел в комнату отдыха Каспарова и сказал: «Гарри, Володя сделал ход». Но электронные часы не сработали и во время обдумывания хода Крамником, шло время Гарри. Тогда Каспаров сказал: «Мне надо добавить две минуты». Я сказал: «One minute only»! Потом он начал думать над своим ходом, а я вернулся за свой стол и посчитал ходы. Я всегда записывал часы, минуты и секунды после каждого хода. Убедился, что прошла одна минута 20 секунд. Подумал: «Ну, ладно!» И когда Каспаров сделал ход, я взял часы и сказал, что добавляю две минуты. Володя ничего не сказал. После завершения матча я подошел к Володе и спросил: «Володя, что ты думаешь по этому поводу? Неправильно было добавить время?» Он ответил: «Я бы никогда не обратился с такой просьбой». На это я ему сказал: «Ты родился 25 июня 1975 года, а Гарри 13 апреля 1963 года. Ты должен понять, что есть разница в двенадцать лет, и когда ты станешь старше на двенадцать лет, ты почувствуешь, что одна минута для тебя значит больше, чем для других».

(«Небольшой казус произошел во время игры. Сделав свой 21-ый ход, Каспаров перевел часы, но как показало электронное табло, они продолжали идти. Ни участники, ни судьи этого не заметили, ответная реплика Крамника последовала минуты через полторы, и никакого реального влияния на дальнейшее течение борьбы этот эпизод не оказал». Я.Дамский, С.Шипов. Последняя интрига века. М. 2000 – прим. интервьюера)

Помню, как Виктор Львович спросил меня, надо ли ходить в блице фигурой, если ее тронул. Я сказал: «Конечно, фигура ходит, Виктор Львович!» Я абсолютно не был удивлен. Потому что шахматисты играли с таким напряжением и под таким стрессом, что могли чего-то не понимать. Даже основные правила. Кроме того Виктор Львович в одном из турниров «Кремлевских звезд» поставил короля на… g9! А там были тысячи зрителей и они стали спрашивать: «А где король?» А он ушел просто с доски. Виктор Львович был в таком напряжении, что не в состоянии был точно поставить короля. Не всегда электронная доска может показать ход – убежал с доски король! Приключений было очень много…

Была еще ситуация, когда играли два шахматиста, и у одного на часах была одна минута, а у второго 10 секунд. И тот второй потребовал ничью. У него было четыре пешки против двух на одном фланге в ладейном эндшпиле. Мне казалось, что это очевидно, что он имел на это право. Я немедленно дал согласие, но его противник (не стану называть его имя) стал протестовать, однако апелляционный комитет отклонил его протест. Бывают такие неприятные вещи. Это было в 1994 году, потом ФИДЕ в 98-м году внесла соответствующие изменения в правила.

Что еще запомнилось в судейской практике?

Был случай, когда в партии с Каспаровым (Женева 1996) Топалов взял ферзя и сыграл им на g2, а потом передумал и побил на h2 (или наоборот, не помню уже). Посмотрел на меня, и неизвестно, отпустил он руку или нет. А я сидел на очень высоком стуле и не мог видеть, как если бы сидел просто рядом. Я ничего не сказал, только головой кивнул, показывая, что все в порядке. Тогда Каспаров на меня посмотрел, я тоже кивнул, и они продолжали играть дальше. Все происходило без слов.

Я имею свой подход к шахматистам, потому что знаю, как они нервничают во время партии. Никогда не говорю: «Возьми ручку и записывай партию», а просто взглядом показываю, что надо записывать. Без слов. У меня свой подход. Когда Крамник выиграл свою последнюю партию матча в Бриссаго против Леко, Карстен Хензель (менеджер Владимира) попросил, чтобы я отвел его в комнату отдыха. Я взял Володю за руку, он вообще не представлял, где находится! Довел до комнаты, сказал: «Возьмите пиджак», и только тогда, спустя три минуты он пришел в себя. Поэтому я понимаю, что происходит с шахматистами в такой сложной обстановке.

Я начал судить в Кувейте, получил звание международного арбитра, так и пошло. Имел преимущество перед другими арбитрами, потому что лично знал последних чемпионов мира. Каспарова, Крамника, Карлсена, Ананда, Карпова. Всех примерно с четырнадцатилетнего возраста. Поэтому мне легче с ними разговаривать. Другой подход. Кроме того, я играю в шахматы, а большинство других судей – нет.

А вспоминаются какие-то забавные эпизоды?

Я был как-то главным арбитром африканского чемпионата 2001 года. Это было очень интересно, участвовали двадцать стран. Знаете, что я сделал? Там работали местные арбитры, но я не знал, знают ли они вообще шахматы? Я задал им вопрос: «Что главное в шахматах во время турнира?» Они ответили: «Не знаем». Я сказал: «Главное – это… пить кофе! Но! Иногда брать перерыв и смотреть на доски». Пить кофе, но иногда делать перерыв! И, кстати, они хорошо работали!  

Помню как в Москве Карпов в блице, играли, кажется, 4 минуты плюс 2 секунды за ход, заявил, что я ставлю ему 4 минуты и 1 секунду за ход. Что я мог сказать Анатолию Евгеньевичу? Что ему 53 года, и он уже не видит так хорошо. Просто не успевает и вместо двух видит только одну… Я сказал: «Анатолий, я встану рядом и буду следить. Я знаю, что правильно поставил часы». И все время находился около его партии. И вскоре Анатолий Евгеньевич встает и говорит: «Все в порядке, добавляется две секунды за ход».

Карпов, АФ. 2017

Какими языками вы владеете?

Конечно, русским, и не так плохо. Английский. Раньше я неплохо говорил на французском, но и теперь в состоянии что-нибудь сказать на этом языке. Понимаю много слов на немецком. Конечно, в состоянии понять, о чем говорят на всех славянских языках, например, сербском. И где-то на двадцати языках мира знаю названия шахматных фигур и числа. Даже на арабском. Никто не может сказать мне на арабском, что конь идет на g2 вместо h2. Практически на любом языке могу объявить, что тур начинается в такое-то время.

Как и у каждого шахматиста, у вас, наверное, есть круг игроков, которые наиболее симпатичны в человеческом плане? Трудно приходится, когда, по долгу службы, надо вынести вердикт в пользу противоположной стороны?

Не испытываю никаких затруднений. Вообще не обращаю на это внимания.

Всякое случалось. Был чемпионат Европы в Австрии, и Романов из России играл с какой-то девушкой. Их играло двое, девочки-близнецы из Испании, в группе до 10 лет среди мальчиков и девочек. И вот она хотела поменять свой ход. Романов подошел к судье и начал что-то доказывать. Но он имел фигурой больше, вообще не о чем говорить. Девочка говорила, что ничего не знает, начала кричать, пришлось сказать Романову: «Мы, мужчины, должны знать, что с женщинами всегда трудности. И я хочу, чтобы вы продолжили эту партию, пусть сделает другой ход» (смеется).

Когда вы активно играли в турнирах, не могло идти даже речи о чемпионатах (тем более мировых!) по блицу. Но все меняется… Могут ли, на ваш взгляд, быстрые шахматы и блиц вытеснить классические шахматы?

К сожалению, да! Я не могу смотреть, что происходит с этим античитингом. Вы были на Олимпиаде в Баку? Мне было неприятно видеть, как отдельная судейская комиссия, которая что-то там проверяла, осматривала тысячу с лишним участников, чтобы выявить одного или двух, которые хотят обмануть. И они следили за всеми. Каждый игрок должен был спрашивать у судьи, можно ли ему пойти в туалет. Когда выходил оттуда, его проверяли, имеет ли он телефон. На это невозможно спокойно смотреть.

Я спросил у секретаря комиссии: «Почему не сделать самый простой ход? Когда кто-то будет пойман, то до конца жизни не будет играть в шахматы». Нет, лучше набирать команду судей, которые будут проверять игроков во время партии. Потеряли деньги. Невозможно уйти из зала, все друг друга подозревают. Очень неприятно!

Или матч на первенство мира в Софии Топалов – Ананд. 100 тысяч долларов стоила стеклянная перегородка. Игроки не могут видеть публику, публика видит игроков, невозможно слышать переговоры в зале, и это все стоит сто тысяч долларов. И все это, чтобы невозможно было использовать компьютер.

Несколько слов, пожалуйста, о нынешней ситуации. Сейчас за проведение чемпионата мира взялась компания «Агон»…

«Агон»? Думаю, Илюмжинов принял плохое для шахмат решение. Они плохо работают. Я работал с «Агоном» в Сочи на матче на первенство мира. Мне не понравилось. Я думаю, что Илюмжинов все это делал гораздо лучше без «Агона». И в Шэньяне, и в Казани на женском матче на первенство мира. В Лондоне. Говорили, правда, что далеко, не в центре города, на окраине. Не самое лучшее место… Но вообще не так уж плохо всё было.

Что скажете про нокаут-чемпионаты, трансформировавшиеся в Кубок мира?

Когда Илюмжинов сделал свои чемпионаты – это было неплохо. Я, конечно, не считаю эти турниры чемпионатами мира, и не рассматриваю Касымжанова или Пономарева как чемпионов мира. Хотя они прекрасные игроки и выиграли очень сильные турниры, и это большой успех! Но я все же поклонник классической линии, шестнадцати чемпионов мира, которые играли между собой матчи и продолжают делать это. А не выявляются другим образом. Начиная со Стейница, и ранее Андерсен, Морфи…

Вот Анастасия Сорокина передает вам привет и говорит, что вы ее любимый арбитр…

Очень хороший судья и я очень хорошо с ней работаю! Отсудил с ней несколько турниров. Отлично! Она теперь председатель Белорусской шахматной федерации? Congratulations!!

И в связи с этим хотел спросить: женщина может быть хорошим арбитром?

Она – хороший арбитр! А вообще женщины… Я заметил, что они всегда играют с мужчинами лучше, чем между собой! А между собой – на гораздо более низком уровне. А с мужчинами нет ответственности, и им легче. Любой результат хорош. А с женщинами надо выигрывать и это нелегко.

Вы знаете, я родился в то время, когда женщины играли очень плохо. Мой друг, известный мастер и автор шахматных книг Гавликовский в наших командных чемпионатах наблюдал, как на женской доске после каждого хода ситуация менялась от выигрышной к проигрышной и наоборот. На шести мужских досках счет обычно был 3:3 или 2,5:3,5 и все решали партии на юношеской и, особенно, на женской доске. И в критические моменты кричал: «Вам на кухню надо, блюда готовить, а не играть в шахматы!» Кричал на весь зал!

Я играл с женщинами в блиц, черными ставил все на трех последних горизонталях и ходил слоном с е7 на f8 и обратно. Я был убежден, что женщины не смогут дать мне мат за пять минут. Половину фигур потеряет, и время уронит, пока будет его ставить. Это мы так играли и шутили в мое время. А теперь, конечно, женщины усилились. А раньше только Вера Менчик, Гаприндашвили, Чибурданидзе и сестры Полгар. А теперь играют очень неплохо. Эта китаянка Хоу Ифань отлично играет!

Никитин, Чибурданидзе, АФ. Салоники 1988

АФ, сестры Полгар. Стамбул 2012

Вы следили за тем, как играл Каспаров в Сент-Луисе?

Я смотрел не все партии. Ему все же не хватает практики. Рука не работает. Я всегда, как судья, говорил: рука должна подумать, сделать ход, нажать часы. Рука должна поставить фигуру или пешку на хорошее поле. Только два шахматиста в мире могут сделать это не думая. Кто это?

???

Это Анатолий Евгеньевич и Яан Эльвест. Только они в состоянии, не думая, поставить фигуру на поле, которое будет работать спустя пять ходов. Гарри Каспаров таким талантливым никогда не был, но много работал, имел другие способности. Он был очень интересным шахматистом. И, между прочим, он один знал все судейские правила. Я его лично проверял. Как-то вел техническое заседание шестнадцати лучших шахматистов мира на «Кремлевских звездах». «Я знаю, что вы все хорошо знаете правила – говорил я. – Но вы не знаете мой подход к этим правилам!» Дело в том, что я был в курсе, что многие из них не знают хорошо правила, и поэтому объяснял, как я буду действовать в различных ситуациях (смеется). И вот играл Кирил Георгиев против Каспарова. Гарри имел пешкой больше в ферзевом эндшпиле, но имел что-то около 50 секунд, в то время как Георгиев – 3 минуты. Они играли до конца – 25 минут на партию без добавления. Кирил играл, чтобы срубить флаг, а против Каспарова это было не так просто. Гарри играл быстро и обыграл его. Я потом спросил: «Ну что ты, Кирил? Зачем ты так играл? В любом случае Каспаров мог потребовать ничью, и я бы, конечно, присудил ничью». – «А я не знал об этом» – отвечал Георгиев, а он, напоминаю, играл просто на время. Затем я подошел к Каспарову: «А ты знаешь…» – «Конечно, знаю. Если бы оставались две секунды, сразу потребовал бы ничью». И было несколько других случаев, и Гарри всегда знал ответ. А многие ведущие шахматисты правил не знают.

Проводил матч на первенство мира между Карлсеном и Анандом, объяснял им, что я стану делать в различных ситуациях. Например, как буду устанавливать часы. Я ставлю часы всегда так, что время добавляется СРАЗУ после сделанного 40-го хода. Другие судьи так чаще всего не поступают, устанавливают часы так, чтобы добавление шло, например, после обнуления на циферблате. Правда, на чемпионате Европы (в подгруппах от 8 до 18 лет) в 2012 году в Праге некоторые молодые ошибались, нажимая на кнопку часов два раза. Но это произошло только в пяти случаях из 5000 сыгранных партий. На чемпионате мира среди ветеранов прошлого года тоже кто-то из ветеранов нажимал на кнопку часов два раза, из-за чего время добавлялось на ход раньше. Но я старался подходить с пониманием, ведь им исполнилось 75 и больше лет! Могли где-то ошибиться… Пусть! А когда играют молодые, я на уступки не соглашаюсь!

В июле этого года ввели поправки к «Правилам шахмат ФИДЕ».

Те, кто пишут правила, никогда не играли серьезные партии в шахматы! В ФИДЕ не могут понять, что эти правила касаются в равной степени чемпионатов мира и школьников до 6 лет. И они работают и для тех, и для других. А надо собрать консультации ведущих гроссмейстеров мира, чтобы они высказали свое мнение, и тренеров, которые ведут занятия в школе. А то, что написано – это ужасно. Вы понимаете, беда, например – это ходы, которые считаются невозможными. Скажем, два подряд сделанных хода. На самом деле, это два правильных хода, но сделанные подряд, например, белыми. Но! Юный игрок пяти-шести лет сделал ход, забыл переключить часы и ушел попить воды, его часы продолжают идти. Не помнит, какой последний ход сделал, вернулся, сделал еще один ход и ему вместо того, чтобы сделать предупреждение за два хода подряд, ставят поражение!!!

И когда такие же вещи на чемпионате мира по блицу делает ведущий гроссмейстер, ему засчитывают поражение. И это правильно!

Решение судьи и в том, и в другом случае остается в силе, но они хотят, чтобы одно и то же правило действовало для всех.

Или одной и той же рукой надо делать ход. Я, например, играю белыми и с левой стороны у меня часы, за часами стоит ферзь. Я беру левой рукой ферзя, правой рукой пешку, потом пешку надо убрать с последней горизонтали, поставить ферзя. То есть операцию трудно выполнить одной рукой, чаще действуют двумя. Посмотрите на юных шахматистов! Маленькие руки! А это уже невозможный ход и карается поражением в блице.

А помните ситуацию, когда Фишер записал ход и подсунул бланк Талю, чтобы «снять» его реакцию? А сейчас правила требуют, чтобы сначала был сделан ход.

Да, потому что на детских чемпионатах мира часто бывало, что родители смотрели издалека, какой ход записал их ребенок, и подавали знаки – хорошо это или плохо.

А с Мишей была другая ситуация, когда он прошел через поражение.

Так ведь шахматисты, особенно пожилого возраста, привыкли сначала записать ход…

Так и тренеры известные говорили: «Сначала запиши ход, подумай хорошо, а потом сделай его».

А сейчас за это наказывают и можно даже заработать ноль.

Конечно, наказывают, раз есть такое правило. Или, как я уже говорил, дважды нажать на кнопку часов – проигрыш партии. А бывает, что нажал кнопку чужих часов, потому что на «опенах» сидят все вместе на одном ряду. Более того, на одном из таких турниров в Полянице-Здруй игрок даже ухитрился еще записать ход на чужом бланке! И те, кто пишет эти правила, понятия не имеют о серьезных турнирных шахматах! Дело в том, что когда играется серьезная партия, шахматист испытывает страшное напряжение. Когда ты играешь за сто тысяч долларов или за попадание в олимпийскую команду, или за первое место в чемпионате страны, не говоря уже о попадании на матч на первенство мира, то напряжение колоссальное! И они вообще не понимают, что пишут правила, где такие вещи не принимаются во внимание.

Я никогда не могу сказать, как наш дорогой Василий Михайлович на Олимпиаде сказал судье: «Да пошел ты вон!» И думаете, его наказали? Конечно, не наказали. Решили, что должен извиниться, а потом вообще ничего не сказали. Вообще-то судья не видел, что ручка у Иванчука перестала писать. А он должен был это заметить. Видел только, что он не записывает ходы в цейтноте. Мелочи, которые сильно мешают. Иванчук вообще-то был прав. Я бы просто взял свою ручку и показал, что надо записывать ходы. А когда он показал бы на свою ручку, отдал бы ему свою. И всё!

А что вы думаете про правило «зеро толеранс»?

Было очень неприятно, когда проходили круговые турниры и на первый тур заходили известные лица… Мэр города, известные имена и даже президент страны, а кого-то из участников нет на месте! Вообще-то в чем-то они правы. Хотя сейчас во многих турнирах вернули правило опоздания на 15 минут. В Дортмунде – даже 30. Но в Дортмунде практически никто не опаздывает. Потому что там представляют перед первым туром каждого участника, вызывают по очереди, и они ждут за сценой, когда их вызовут. В определенном порядке, последним обычно идет Крамник – он отыграл здесь 25 раз!!

Я работал с одним судьей, который был очень доволен, что поставил однажды 16 (!) нолей. За опоздания на турнире, который проходил в Макао. На каком-то чемпионате азиатских стран. И один – даже человеку, который уже был в зале и не успел добежать до столика, опоздав на 10 секунд. И очень гордился этим!

Я заметил, что на одном из чемпионатов мира по блицу тот же Василий Михайлович мог задержаться, но вы тур не начинали.

Потому что я знаю, что он должен зайти в туалет или что-то еще. Кроме того так. У меня на семинаре я рассказываю: «Хороший судья должен иметь на краю стола бутылку минеральной воды. Когда судья видит, что не все игроки собрались, бутылка случайно падает. Случайно в кавычках. И это занимает обычно пару минут, пройти, чтобы поднять ее, поставить на место, и тогда шахматисты успеют вовремя. А когда опаздывают еще больше, то можно иметь открытую бутылку и тогда во время падения вода разольется. Тогда, чтобы восстановить порядок, пригласить кого-то убрать, уйдет уже пять минут. Это лучше, чем поставить ноль. Судья должен прилагать все усилия к тому, чтобы игрались ВСЕ партии» Был случай опоздания в Дортмунде на 18 минут, но к счастью, тот, кто представлял участников, долго говорил, и даже осталось еще после его выступления пять или шесть минут. Но если бы этого не произошло, пришлось бы извиниться и поставить ноль!

С одной стороны, «зеро толеранс» может причинить вред, с другой – честным шахматистам, которые привыкли не опаздывать на тур, бывает неприятно. Когда живут в одной гостинице, это правило еще возможно. В «Аэрофлоте», например. Но и там некоторые участники жили в городе. Помню, задержался Дубов, потому что у него что-то там случилось. Выяснилось позже: не работало метро, но он позвонил! Я сказал его противнику, что он может опоздать больше чем на полчаса и будет играть, имея на часах меньше времени, но не получит ноль, потому что официально предупредил арбитра. Но, к счастью, Даниил успел к сроку, опоздав на 25 минут.

Как вы прокомментируете «свежий» конфликт, разгоревшийся на нынешнем Кубке мира? Как должен был поступить арбитр в ситуации с Антоном Ковалевым?

Что касается скандала в Тбилиси:

Мой основной принцип – главный арбитр отвечает за то, чтобы все партии турнира были сыграны в обязательном порядке. Главный организатор должен помочь ему в этом вопросе, чтобы подготовить хорошие условия для проведения игр.

Даже если одна партия в турнире не сыграна, главный арбитр виноват в большей или в меньшей степени!

Дело в Тбилиси довольно сложно. Арбитр должен принять во внимание, что игрок перед игрой (в данном случае очень важной!) предельно сконцентрирован, и любые замечания могут нарушить его подготовку и концентрацию – а значит, привести к поражению.

Арбитр должен быть очень опытным в этом вопросе, и он может понять игрока, только если также сыграл в своей жизни очень важные партии. Если нет, он не в состоянии принять правильное решение.

В Регламенте Кубка мира 2017, можно найти следующее:

3. 13. 4. Players are requested to note the requirements of FIDE Regulations C.01 (Article 8.1) in respect of their dignified appearance at all times during the World Cup.

А в «FIDE Handbook» читаем:

C.01 (Article 8.1) of the FIDE:

The Commission on Chess Publication, Information and Statistics (CHIPS) stresses the need for all chess players to take more care in their personal appearance. The image of the chess player should be a dignified one, and dressing properly would not only show respect for the game, but also to sponsors, potential or otherwise, to make it worth their while to spend their money.

For example, some federations have barred slippers, sleeveless T-shirts and vests in their tournaments. Those with unkempt and greasy hair should be admonished, as well as those wearing old or torn jeans and battered attire generally.

Эта статья ничего не значит – просто замечания. Поэтому во время Технического совещания главный арбитр обязан был объяснить, что разрешено и что не допускается в этом случае на Кубке мира-2017.

Я не знаю, сделал он это или нет!!??

То, что написано, не имеет ничего общего с шортами. Поэтому арбитр мог сказать только игроку: «Вы не можете оставаться в турнирном зале в шортах. Я предупреждаю вас и, пожалуйста, не забудьте одеться завтра нормально. Иначе вы будете наказаны, вплоть до проигрыша партии». Это правильное поведение арбитра в соответствии с моим опытом.

Арбитр не может сказать игроку пойти и поменять одежду – уже слишком поздно! Это неподходящий момент!

Арбитры обязаны проверять одежду игроков в первом раунде, даже во время первой игры, и делать необходимые замечания после первой игры. Они этого не сделали – они виноваты. Было всего 64 партии, не так много – зал отличный – никаких трудностей.

Директор (главный организатор) мероприятия не может сказать ничего игроку перед началом тура, потому что это не его прерогатива. Это относится только к арбитру!

Работа у вас непростая, приходится долго выстаивать на ногах. Как вам удается поддерживать себя в нужном тонусе?

Я держусь! Когда был молод, занимался спортом. Играл в теннис. Но понял, что шансов стать, например, чемпионом Польши нет, уступал многим. Не так, как в шахматах!

Кроме того, я занимался десятиборьем. Бегал, прыгал в высоту и в длину, толкал ядро и т. д. Я очень люблю легкую атлетику и помнил все мировые рекорды.

Когда мне было 25 лет, я помнил все 750 сыгранных мной турнирных партий. Проверял себя. Я удивляюсь, что Ботвинник помнил больше, но это немного другой уровень игры (смеется).

Каковы ближайшие планы? Любители шахмат видели вас в Дортмунде…

Думаю, что в феврале Александр Бах предложит «Аэрофлот». Я с удовольствием езжу туда, потому что встречаюсь со многими друзьями, а это всегда приятно. И в Дортмунде много друзей. Директор турнира проводит его уже в шестнадцатый раз. И мне нравится их подход. Музыка, когда начинается тур, всех участников представляют. В зале сидит триста человек, все в наушниках, слушают комментарии. Очень приятно!

АФ, Бах. Дортмунд 2006

Есть еще любительский турнир в Польше, на который приглашает меня мой друг. Ну, там играют… Как сказать? Шестой разряд.

Сколько приходится судить турниров в год?

Трудно сказать… Теперь осталось только два постоянных – «Аэрофлот» и Дортмунд. Раньше могло быть пять и в разных странах мира.

На Олимпиаде в Батуми работать не будете?

Я не исключаю возможности, что поеду туда. Но пока не знаю. Я никогда не был в Грузии. Это одна из немногих стран, где я не был. Там хорошее отношение к Польше и с грузинскими шахматистами мы всегда были друзьями. Потому что все далеко! Не мешаем друг другу! Это касается многих стран мира!

А что нравится судить больше – командные или личные турниры?

Мне все равно. Но я в основном судил личные. Командных немного. Не могу сказать, что сложней – командный или личный. Во всех происходят разные случаи. Есть проблемы, которые до сих пор не решены, но что поделаешь, такова Жизнь!

Фото из архива Анджея Филиповича

• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
•