В истории шахмат пока только два урожденных москвича стали чемпионами мира, и, что удивительно, обоим их отцы дали свое имя. Это Александр Александрович Алехин и Василий Васильевич Смыслов. И именно алехинский сборник «Мои лучшие партии» с надписью «будущему чемпиону Васе Смыслову» получил семилетний Василий в подарок от своего дяди. Когда три десятилетия спустя этот пророческий завет был выполнен, то, как говорится, история закольцевалась!

С этих слов, прозвучавших со сцены конференц-зала Государственной публичной научно-технической библиотеки России, начался юбилейный вечер, посвященный 100-летию Василия Васильевича Смыслова. Он прошел 24 марта – аккурат в тот день, когда родился седьмой чемпион мира.

Организатором вечера выступил Центр шахматной культуры и информации, вот уже 15 лет существующий в библиотеке. Идейными вдохновителями его создания были Юрий Львович Авербах, который до недавнего времени являлся главным специалистом ЦШКИ, и гроссмейстер по шахматной композиции, нынешний директор ЦШКИ Николай Кралин.

Открыл мероприятие глава Попечительского совета ЦШКИ, научный руководитель ГПНТБ России Яков Шрайберг. Поздравив собравшихся (а в зале присутствовало около 60 человек), он отметил: «Символично, что 100-летие Василия Васильевича проходит в стенах нашей библиотеки, потому что за минувшие годы Центр шахматной культуры и информации провел шесть полноценных вечеров, посвященных Смыслову, – больше, чем любому другому шахматисту».

Следующим по уже заведенной традиции выступил Владимир Линдер (вместе с Сергеем Воронковым – один из ведущих вечера). Его, шахматного историка и писателя, в последнее время всё чаще тянет на рифму, и ко всем юбилейным и творческим вечерам в ЦШКИ он сочиняет стихи. Не стал исключением и юбилей Смыслова.

Стихам он предварил короткое вступление: «Так совпало, что три недели назад в этом зале мы отмечали 100-летие шахматного историка Исаака Линдера во Всемирный день писателя, а три дня назад был День поэзии и… отступать было некуда, пришлось браться за перо. Всегда волнительно открывать такие вечера о великих шахматистах своими любительскими виршами, но немного успокаивает, что они прошли ОТК требовательного критика Сергея Воронкова». Добавлю, что название этих «виршей» – «Атлант с площади Восстания» я вынес в заголовок статьи.

Брел по Вселенной в поисках гармонии

Мудрейший путник с юною душой.

Под звуки музыки из шахматной симфонии

Брёл небожитель, обнимая шар земной…

Черпая в Вере силы к вдохновению,

В глазах жены Надежду сохранял,

Принадлежал к тем людям поколения,

Кто на Любви ваял свой Пьедестал!

Он с эндшпилем дружил и с Левенфишем,

С Ботвинником устроил сериал.

Он место занял в королевской нише,

Навек Седьмым войдя в Эскориал!

Не схемами и догмами, а мыслью

Он насыщал свой творческий процесс.

И каждый его ход богат был смыслом –

Вел к солнцу чрез дремучий лес!

Феноменальный голос – баритон!

Он поражал на сцене своим пеньем.

Тут прочили ему все новый трон,

Но музыка осталась шахмат тенью…

Смыслов – профессор шахматного знания

И в то же время любознательный студент.

Нам всем примером был для подражания –

На склоне лет стал снова претендент!

С квартирою на площади Восстания

И с дачей, что на станции Раздоры,

Был образцом спокойного сознания,

Атлантом мира шахмат и опорой!

Всю жизнь был болен шахмат красотой –

До дней последних составлял этюды.

Король в общеньи был такой простой,

Что до величья не измерить амплитуды!

Следующее выступление должно было по программе прозвучать в самом конце, но неотложные дела вынудили отца Никона покинуть вечер гораздо раньше. Отец Никон (в миру – Сергей Белавенец, он внук известного довоенного мастера) хорошо знал Смыслова и, несмотря на значительную разницу в возрасте, дружил с ним. Именно он 11 лет назад отпевал Василия Васильевича, а потом отслужил службу при захоронении его праха на Новодевичьем кладбище…

Потом на сцену поднялась Людмила Сергеевна Белавенец, тетя отца Никона. Рассказав о своих пересечениях со Смысловым, она, в частности, вспомнила о поездке российской команды в 1998 году в Югославию, где его очень любили. «На закрытии матча Василий Васильевич спел несколько произведений из своего репертуара. Когда он вышел на сцену, публика взревела от восторга. А когда он запел “Очи черные”, в зале началось просто неистовство!..»

Смыслов победил Ботвинника и стал седьмым чемпионом мира в момент редкого календарного переплетения трех семерок: на 37-м году жизни 27 апреля 1957 года – более символичные совпадения в истории шахмат можно найти только в биографии Каспарова. Хроника донесла до нас этот волнующий момент, и на двух установленных в конференц-зале больших экранах были показаны исторические кадры.

В начале 80-х годов Смыслов, как известно, предпринял вторую попытку штурма шахматного Олимпа. Об этом мог бы многое рассказать его друг, старейший гроссмейстер мира Юрий Львович Авербах, в феврале отметивший свое 99-летие. Он – непременный участник всех вечеров в ЦШКИ, но на этот раз здоровье, к сожалению, не позволило ему приехать. Тем не менее прозвучал любопытный фрагмент из его воспоминаний:

«Интересен вопрос: что заставило экс-чемпиона попытаться второй раз начать штурм шахматного Олимпа? Ведь ему уже было за шестьдесят, когда большинство гроссмейстеров сходят с дистанции. Кстати, именно в этом возрасте его друг-соперник Ботвинник принял решение полностью отойти от практической игры.

Мне кажется, причиной явилось самолюбие Смыслова. Ему страшно не нравилось, что его стали величать ветераном. И у него возникла идея доказать тем, кто годился ему в сыновья или даже внуки, что, превосходя их в философском понимании шахмат и опыте, он нисколько не уступает им в практической силе. Именно эта идея явилась могучим стимулом, который заставил Василия Васильевича самозабвенно и фанатично работать над шахматами. И если второй штурм Олимпа ему не удался, то свою задачу он, как мне кажется, выполнил и с полным правом может сказать: “Я сделал всё, что мог. Пусть кто-нибудь в моем возрасте попробует сделать больше!”»

Я рад, что все три ныне здравствующих советских чемпиона мира откликнулись на просьбу рассказать о своем великом предшественнике. Первым, «по старшинству», было предоставлено слово 10-му чемпиону мира Борису Васильевичу Спасскому. Он тоже, к сожалению, не смог приехать, но заранее надиктовал текст своего выступления и прислал его (отдельная благодарность Валентине Алексеевне Кузнецовой, которая расшифровала аудиозапись). Текст довольно большой, мы с Линдером прочитали его «на два голоса»:

«В моем представлении Смыслов – это большое явление в русских шахматах. Мне довелось с ним познакомиться в 1953 году, когда мы оба участвовали в международном турнире в Бухаресте. В то время Василий Васильевич был сильнейшим шахматистом мира, хотя официально чемпионом мира был Ботвинник. Но Смыслов был сильнее Ботвинника. Это все знали, это обсуждать не надо.

И вот мне предстояло в первой половине турнира встретиться с ним за доской. Должен сказать, что эта партия явилась сенсацией, потому что Смыслов проиграл мне, тогда школьнику, кандидату в мастера. Проиграл и после этого по утрам перестал со мною здороваться. Я ему вежливо говорил: “Здравствуйте, Василий Васильевич!” В ответ – кукиш с маслом!

Почему такое случилось? Смыслов был верующим человеком, причем по-настоящему верующим. Он хотел понять тайны мироустройства, очень интересовался вопросами из категории “жизнь после смерти”. Свой проигрыш мне он расценил как происки со стороны лукавого – он был убежден в том, что его преследуют черти. А он должен сохранять твердость духа и ни на что не поддаваться. И кстати, он это делал довольно успешно.

В конце концов отношения наши были восстановлены, и уже Василий Васильевич приветствовал меня по утрам.

В дальнейшем наши отношения сложились очень интересно. Дело в том, что Смыслов мечтал стать оперным певцом. Он был убежденным сторонником итальянского бельканто. Я тоже был ярым поклонником бельканто, с которым познакомился в 10-летнем возрасте. Смыслов был влюблен в Италию. И часто там бывал: играл в турнирах, наслаждался жизнью. Ведь Василий Васильевич был большим любителем женщин, особенно молодых девушек, и они к нему всегда тянулись. Он знал это и, отправляясь на зарубежные турниры, вез с собой множество сувениров, которые дарил своим “девчатам”.

Смыслов охотно пел, причем бесплатно, не разделяя мнения Шаляпина, что даром поют только птички. Но мне казалось, что ему лучше было бы петь по-русски. А он уходил от русского языка. И я ему сказал: “Не надо этого делать, Василий Васильевич! У вас очень хорошо получается, когда вы поете по-русски”. Вот то, что мы оба оказались сумасшедшими любителями бельканто, – это нас очень сблизило.

Однажды на турнире в Голландии Смыслов напел пластинку, где главным произведением, на котором он всё построил, была известная русская песня о Кудеяре-разбойнике. Я думаю, что Василий Васильевич в какой-то мере сам себя считал Кудеяром-разбойником. В той песне поется: “Бросил своих он товарищей, бросил набеги творить, сам Кудеяр в монастырь пошел людям и богу служить”. Вот это был лейтмотив Смыслова, он к этому стремился.

Конечно, Смыслов был уникальный по таланту шахматист. Ботвинник боялся его. Я помню, когда он в 1969 году готовился в Сухуми к матчу с Фишером, то, разбирая партии соперника, вдруг воскликнул: “Так это же молодой Смыслов!” Он боялся молодого Смыслова и проиграл ему матч на первенство мира. А матч-реванш выиграл. Мог ли Смыслов удержать шахматную корону? Вряд ли. Потому что у него жизнь была трудная. Но у него был хороший помощник – жена Надежда Андреевна.

В моем первом матче с Петросяном 66-го года Смысловы меня подкармливали. Вместо того чтобы стоять в очереди в буфет гостиницы “Москва”, я приезжал к ним домой на обед. Они очень хорошо меня кормили. Потом в начале партии я полчаса “спал”, но затем просыпался и начинал играть. В то время находить хорошую пищу было совсем непросто, так что это была большая помощь. Василий Васильевич с Надеждой Андреевной выступали тогда, можно сказать, в роли родителей. Тот матч я, правда, проиграл.

Почему? Потому что я очень устал, пока дошел до Петросяна. В матче я расслабился, в результате он почувствовал мою слабину и стал меня поджимать. Петросян хорошо выиграл тот матч. Но на закрытии я сказал: “Тигран Вартанович, в следующем матче вам придется испытать нечто другое”. И оказался прав. В матче 69-го года я его прижал, как медведь прижимает тигрицу во время боя за ребрышки. Василий Васильевич был доволен, он очень переживал за меня. И тоже они с Надеждой Андреевной мне помогали.

Василий Васильевич всегда тонко чувствовал позицию. Он был очень зорким тактиком, был силен в атаке, хорошо защищался, хорошо контратаковал. Но его главный вклад в шахматы – идейное трактование ряда миттельшпильных позиций: например, в защите Грюнфельда у него были оригинальные идеи, в славянской защите, и, конечно, особенно много он сделал для теории, для техники игры в испанской партии. Он был ярко выраженный “испанист”.

К шахматам он относился очень строго. Смыслов считал, что в шахматах, как и в жизни, надо бороться до последнего и не идти ни на какие компромиссы с противником. Поэтому все разговоры о том, что иногда надо быть гибким, учитывать то-то и то-то, отвергал. Он прямо говорил: “У меня подход простой – надо выигрывать, и всё”.

С ним всегда свершались какие-нибудь каверзы. Например, на олимпиадах в составе мужской команды могла играть женщина. И он обязательно на нее попадал! Как сейчас помню, подбегает ко мне Георгиев: “Борко, Борко! Пошли смотреть на Смыслова”. После партии Василий Васильевич, как бы извиняясь, говорил нам: “Это не важно, что я играю с девушкой, команде нужны очки, надо выигрывать. А остальное – всё чепуха”. В данном случае он не был джентльменом, он был жестким спортсменом.

В шахматах Смыслов был долгожителем. И сохранял силу до конца своих дней».

12-й чемпион мира Анатолий Евгеньевич Карпов собирался приехать в ГПНТБ России, где он уже бывал, но его планам помешала срочная поездка в Ижевск. Накануне он специально для нашего вечера записал видео со своими воспоминаниями о Смыслове (отдельная благодарность Мураду Аманназарову, организовавшему эту запись).

13-й чемпион мира Гарри Кимович Каспаров, живущий последние годы в Нью-Йорке, несмотря на занятость, также нашел время записать видеообращение. Тем самым подтвердив, что чемпионская солидарность – это не пустой звук (отдельная благодарность Дмитрию Плисецкому, выступившему связующим звеном с ним).

Многие годы дружеские узы связывали Смыслова с Владимиром Алаторцевым, который был не только его другом, но и тренером. И судьбе было угодно, что именно на вечере в ЦШК, посвященном 100-летию своего верного друга (2009), Смыслов произнес 30-минутный монолог, в котором соединились публичное признание в любви к шахматам и трогательное завещание шахматному миру… Дочь гроссмейстера Ирина Алаторцева поведала о том, каким запомнился ей Василий Васильевич, которого она знала с самого детства, – Смыслов был ее крестным отцом.

В последние годы жизни, когда Василий Васильевич почти ослеп, он с увлечением занимался составлением этюдов. И если в первом издании сборника «Мои этюды» (2001) их было всего 48, то второе (2005) содержало уже более 100 этюдов! В подготовке обоих изданий Смыслову помогал гроссмейстер по шахматной композиции Олег Перваков. Он рассказал о своих поездках к нему на дачу в Раздорах, об их совместной работе и показал на демонстрационной доске два парадоксальных этюда, один из которых был составлен Василием Васильевичем вслепую!  

Следующими на сцену поднялись известные тележурналисты Марина и Сергей Макарычевы. В течение 20 лет они вели на «НТВ-Плюс» еженедельную программу «Шахматное обозрение», не один раз – и вместе, и порознь – брали интервью у Смыслова. Одно такое интервью записывалось более трех часов: Марина всё хотела, чтобы Василий Васильевич рассказал то, о чем говорил ей в личной беседе, не под запись, но он упорно этого не делал… По свидетельству обоих, Смыслов был остроумным человеком, причем с оригинальным чувством юмора, и несколько приведенных эпизодов это подтвердили. Сергей охарактеризовал Смыслова в первую очередь как шахматиста. По обыкновению, это был масштабный по охвату и точный в деталях портрет. 

Хранителем квартиры на площади Восстания, дачи в Раздорах и архива Смыслова является его племянник Юрий Фоминых. Вместе с семьей и любимым котом Смыслова – Белкой он живет сейчас на той самой даче. Незадолго до смерти Василий Васильевич ему сказал: «Никому ее не продавай, отремонтируй и живи сам». За прошедшие годы дача преобразилась, но призы, книги и вещи Смыслова по-прежнему на своих местах. А когда приезжают гости, дом наполняет его баритон, исполняющий любимые арии и романсы… Юрий Валентинович передал всем привет из Раздор, вспомнил о Василии Васильевиче, которого он знал с юных лет. Выступление получилось очень теплым – можно сказать, домашним.

Недавно в Америке вышел первый том фундаментального труда Андрея Терехова «The Life and Games of Vasily Smyslov. Volume I. The Early Years 1921–1948» («Жизнь и партии Василия Смыслова. Том I. Ранние годы 1921–1948»). Насколько я знаю, всего он планирует написать пять томов, и уже есть договоренность с ФШР об издании первого тома в России. Автор, бывший питерец, живет сейчас в Сингапуре и прислал нам свое видеообращение.

Об отце Смыслова – Василии Осиповиче, известном в свое время петербургском первокатегорнике, в послужном списке которого есть даже победа над Алехиным, а также о российских шахматных династиях (например, династии Рубцовых, давшей чемпионку мира) рассказал куратор Музея шахмат России, кандидат исторических наук Дмитрий Олейников.

Не будучи студентом, Смыслов всю жизнь играл за общество «Буревестник», впрочем, таким же курсом шагали по жизни вечный «железнодорожник» Спасский и верный «динамовец» Бронштейн… Экс-чемпион мира всегда щедро делился с молодежью своими знаниями и опытом. Не только с помощью комментариев к партиям и книги по эндшпилю, созданной в соавторстве с Левенфишем, но и в открытой при «Буревестнике» в 1977 году Всероссийской школе Смыслова для одаренных детей. Об этой стороне жизни Василия Васильевича поведал гроссмейстер Игорь Глек.

Казалось бы, столько всего написано о Смыслове, что трудно удивить знатоков его жизни чем-то новым. Однако профессору Роману Ефимовичу Либерзону это удалось, и он рассказал три неизвестных (во всяком случае, мне) эпизода. Один из них связан с гроссмейстером Владимиром Либерзоном. Будучи сыном «врага народа» (отца в 1937-м расстреляли), он в юности не имел крыши над головой и нередко ночевал на вокзалах. Но в шахматах был очень одарен (об этом я знаю от моего отца Бориса Воронкова, который был его наставником во Фрунзенском Доме пионеров). Узнав о бедственном положении парня, Василий Васильевич написал прошение в Моссовет о выделении Володе жилья. Несмотря на то, что ходатайство за сына «врага народа» могло ему дорого обойтись…

Под занавес было показано выступление еще одного именитого «буревестника», директора школы Смыслова Бориса Наумовича Постовского, записавшего свое видео специально для этого вечера. Он помогал Василию Васильевичу во время знаменитого международного турнира в Москве 1981 года, ставшего прологом к его легендарному второму походу за шахматной короной.

По завершении вечера все спустились в кафе на первом этаже библиотеки, где смогли обменяться впечатлениями и дружески пообщаться. В качестве приятного бонуса каждый получил в подарок великолепный фотоальбом «Василий Васильевич Смыслов», выпущенный к этому юбилею Федерацией шахмат России.

фото: Михаил Клопов-Графский

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

Эмиль Сутовский. Встречи со Смысловым

Адриан Михальчишин. У каждого есть своё время

Василий Смыслов. Легенды