Продолжение беседы известного организатора шахматных соревнований с Владимиром Барским. Первая часть опубликована 3 октября 2013 г.

– Олег, в середине 90-х вы практически перестали играть в шахматы. Как и почему снова возник к ним интерес?

– Наверное, в первую очередь повлияло то, что в 2011 году мы познакомились с Крамником; это и произвело определенный эффект. Потому что большого интереса к шахматам у меня не было, все мысли занимали другие занятия – исторические проекты, разные виды бизнеса. Шахматы потеряли для меня значительную часть своей привлекательности в конце 90-х, когда всё было как-то туманно и непонятно: одно разрушилось, появилось что-то новое. Нокаут-турниры, какие-то неизвестные люди, каждый год новые чемпионы мира… На меня лично все эти процессы произвели негативное впечатление, стало неинтересно за этим следить.

Следующий фактор – появление мощных компьютеров привело к тому, что шахматы утратили большую часть своей таинственности. Они стали доступны всем, человек за 10 минут может понять то, в чем он раньше разбирался бы всю жизнь. Взять, например, знаменитый вариант отравленной пешки в системе Найдорфа: сколько мы его изучали в школьные годы! Основной ход – Qd2, а можно передвинуть ферзя на клетку дальше – Qd3, и это совсем другой мир, другие идеи! А сейчас всё настолько просчитано, что это убивает волшебство и таинственность этой игры. Остается только надеяться, что какие-то позиции пока недоступны компьютеру; например, волжский гамбит, который я люблю играть. Это своего рода ловушка для тех, кто слепо доверяет компьютеру. Есть еще темные углы в шахматной комнате, которые компьютер пока не осветил, но боюсь, что их остается всё меньше и меньше.

– Как идет процесс поиска новых дебютных идей?

– Предположим, меня заинтересовала какая-то позиция. Если у меня есть свободное время, то могу на нее посмотреть, скажем, в iPad, когда еду в машине. Возвращаясь вечером домой, начинаю анализировать уже за доской. Естественно, я смотрю в компьютере, известен ли такой ход, часто ли он встречается. Но даже если компьютер дает неблагоприятную для меня оценку, я не брошу анализ, а буду смотреть дальше. Ведь редкая линия может иметь практический смысл в игре с супергроссмейстером. Повторю: мне хочется играть нестандартные партии; нет смысла проводить время за доской, шлепая 20 ходов по теории. А некоторые позиции вызывают у меня отвращение.

– Какие именно?

– Банальные, избитые позиции. Гроссмейстер А. Девяткин даже писал: «Когда я вижу на доске 1.е4 с5, мне хочется сдаться». Конечно, это преувеличение, но когда я вижу некоторые позиции, мне просто хочется уйти из-за шахматного стола! Зачем их играть? Это просто потеря чужого и своего времени!

– Олег, вы играете только товарищеские партии. Нет желания включиться в турнирную борьбу, набрать рейтинг?

– Я думал над этим, но пока такого желания нет. Для этого мне нужно в течение одной-двух недель играть в шахматы, бросить свой бизнес, перестать отвечать на звонки и смс. У меня нет столько свободного времени! Даже на отдыхе я должен периодически работать; вовлеченность в бизнес-процесс не позволяет всё бросить и только играть в шахматы.

Кроме того, не вижу для себя никакого смысла в рейтинге. Я же не борюсь за призы, за очки! Мне просто интересно создавать красивые партии. Если гроссмейстерам тоже интересно, – а у нас почти всегда получаются захватывающие битвы, – то и слава богу! В наших партиях часто рождаются новые дебютные идеи. Большинство партий не опубликовано, а в них уже – десятки новинок.

– За короткое время вы познакомились с большим количеством шахматистов, тренеров, журналистов, организаторов, менеджеров... Какое впечатление производит шахматный мир, люди шахмат?

– Дам политкорректный ответ: противоречивое впечатление! Не хотел бы пока вдаваться в подробности, могу только сказать, что шахматам не хватает ярких личностей, какие были раньше. Потенциальных спонсоров не всегда привлекает существующий сейчас образ шахматиста. Нужно больше реальных звезд! А их мало; искусственно создать звезды очень сложно. Если удастся открыть новые шахматные звезды, то это послужит колоссальной популяризации игры. Думаю, сейчас количество реальных шахматных болельщиков преувеличено. Кирсан Илюмжинов говорит – сотни миллионов, но я в это не верю; полагаю, что это несколько десятков миллионов. Также надо понимать разницу между теми, кто погружен в шахматы, и теми, кто просто узнает результаты партий, не интересуясь их реальным содержанием.  

– Олег, с какими шахматистами вам интересно общаться, с кем нашли общие интересы вне шахмат?

– Интересно общаться с Владимиром Крамником – он человек широкого кругозора, специалист в разных вопросах. Прекрасно разбирается в истории и политике, в культуре и искусстве. Мы можем обсудить также множество тем, связывающих Париж и Москву. Я очень люблю столицу Франции, бывал там десятки раз. Всегда интересно общаться с Левоном Ароняном, с Борисом Гельфандом. Сложнее с молодыми шахматистами, сказывается большая разница в возрасте – 20 лет. Тем не менее, мы тоже находим общий язык – обсуждаем какие-то культурные и спортивные события, фильмы, выставки и т.п.

В принципе, все шахматисты – люди своеобразные и по-своему интересные. Каждый из них личность; многие из них имеют увлечения. Самый спортивный – Магнус Карлсен: он играет в футбол и теннис, у него неплохо получается. Кстати, он играет ракеткой, которую мы с женой подарили ему в прошлом году.

Еще один интересный собеседник – Ян Тимман

– Олег, знаю, что вы серьезно увлекаетесь еще и теннисом. Кто ваши соперники на корте?

– Да, я играю каждые выходные, иногда два раза в неделю. Соперники – серьезные молодые теннисисты, многие из них до сих пор выступают в АТП-туре, или же те, кто недавно закончил профессиональную карьеру. Мы играем по три-четыре сета, моя задача – выиграть хотя бы один гейм.

– Удается?

– Да, иногда удается. И не один!

– С кем-то из шахматистов играли в теннис?

– Еще нет, но планирую. Не буду пока называть фамилию.

– А с кем-нибудь из теннисистов – в шахматы?

– Играл с одним известным теннисистом, легко выиграл в 15 ходов.

– За какими шахматными соревнованиями следите, что вас интересует?

– Меня привлекают, в основном, классические партии и в определенной степени – рапид. Неизгладимое впечатление произвел турнир претендентов в Лондоне. А вот Кубок мира не слишком впечатлил. От многих игроков мне доводилось слышать, что турнир был плохо организован. Хотя, конечно, игра Крамника порадовала! Я внимательно следил за его выступлением и поздравил Владимира с победой. Но я не согласен с прозвучавшим мнением, что это лучший турнир в его карьере за последние годы. Крамник неоднократно выигрывал супертурниры в Дортмунде и Мемориалы Таля, которые по составу были значительно сильнее. По большому счету, в Тромсе он не встретился ни с кем из серьезных соперников. Владимир просто подтвердил свою силу. Но если посчитать средний рейтинг его противников, то какая получится категория? 16-я, максимум 17-я? В принципе, как мне кажется, на такой турнир Крамник отказался бы ехать; тем более, жить в весьма скромных условиях и каждый раз искать, где можно нормально поесть.

– Какое впечатление произвел на вас матч Ананд – Карлсен?

– Мы с женой были приглашены в Ченнай индийскими организаторами и лично Виши Анандом. С удовольствием приняли приглашение и прилетели на четыре дня – присутствовали на церемонии открытия и на первой партии. Считаю, матч был организован блестяще. Ананд в Индии – герой национального масштаба. Мы вместе выходили со стадиона после открытия, и люди буквально кидались к нему, чтобы взять автограф, сфотографироваться, пожать руку или хотя бы просто дотронуться до него. Охрана с трудом сдерживала его поклонников.

Само открытие происходило на стадионе, вмещающем примерно 8 тысяч зрителей. Трибуны были заполнены до отказа! Организация матча была шикарной, прием фантастическим. Индийская сторона приложила все усилия, чтобы поединок за корону прошел на высшем уровне. Большую роль в успешном проведении сыграла Аруна Ананд – ей пришлось решать множество оргвопросов.

– Удалось ли пообщаться с Анандом? Выглядел ли он собранным, высокомотивированным?

– Мы прилетели за день до открытия, но Ананда увидели только на торжественной церемонии. Это вполне естественно, ведь он до последнего момента готовился, находясь на своем этаже гостиницы, под охраной. А пообщаться удалось после первой партии, которая завершилась довольно быстро. Ананд легко сделал черными ничью, и вообще начало матча не предвещало для него столь печального финала. В тот момент Виши производил впечатление собранного, уверенного в себе человека. Дальнейшие события я наблюдал уже из Москвы и из Западной Европы, куда мне приходилось летать по делам.

Расскажу еще о том, что меня поразило. Перед началом матча Ананд и Карлсен осматривали место для игры, выбирали стол и кресла. И тут выяснилось, что они будут играть теми же фигурами, что и на последнем турнире претендентов в Лондоне. Этот комплект – чуть ли не единственное, что удалось сделать компании «Агон» для шахматного мира. По мнению многих участников лондонского турнира, это неудачные шахматные фигуры. Там вытянутые слоны и пешки, и вообще фигуры чем-то напоминают некоторых героев «Звездных войн». Играть ими неудобно, особенно в цейтноте. Более того, мне показалось, что Ананд никогда не играл этими шахматами. Тогда как Карлсен, судя по его фотографиям в Твиттере и на Фейсбуке, тренировался только на таких шахматах. Не стану утверждать, что это обстоятельство как-то повлияло на исход матча, хотя в важном деле не бывает мелочей! Если вы станете играть в теннис не любимой оранжевой ракеткой, а желтой, то вам, наверное, будет неприятно. Или же ее вес будет отличаться хотя бы на 5-10 граммов от того, к какому вы привыкли. Возможно, тут имел место недосмотр со стороны помощников Ананда. Однако фигуры в последний момент менять не стали.

А всё остальное, на мой взгляд, было на высшем уровне. Шикарный отель, фешенебельные рестораны, хорошие шеф-повара. Атмосфера на матче была вполне доброжелательной, не ощущалось никакого жесткого противостояния: члены двух разных команд обедали в одном и том же ресторане, здоровались друг с другом и т.п.

– Почему, на ваш взгляд, Ананд проиграл?

– Об этом уже столько сказано, что повторяться не стоит. Те шансы, которые у него были, Ананд не использовал, и в чисто шахматном плане, скорее всего, играл не на своей территории. Переломным моментом матча стала, на мой взгляд, третья партия, когда Виши перехватил черными инициативу и мог атаковать пешку f2, а вместо этого нацелился на пешку b2. Ему следовало играть на выигрыш, а он предпочел сделать ничью.

– Как появилась идея провести матч между Алексеем Шировым и Даниилом Дубовым?

– Примерно так же, как появилась идея организовать матч Владимира Крамника с Левоном Ароняном. Я периодически занимаюсь с Сергеем Шиповым и иногда играю тренировочные партии с Даниилом Дубовым. Во время одной из тренировочных сессий зашла речь о том, что сейчас многим гроссмейстерам среднего уровня, в том числе и молодым, негде играть – для них проводится очень мало серьезных турниров. В такую ситуацию попал и Дубов. И мне пришла в голову идея, что он может сыграть матч с известным гроссмейстером, имеющим серьезную репутацию и большой творческий потенциал. Я сказал, что готов оплатить приезд такого гроссмейстера в Москву и обеспечить финансовую сторону матча. И предложил Шипову с Дубовым найти достойного соперника. В числе возможных кандидатов я назвал Алексея Широва, Найджела Шорта и Юдит Полгар.

Переговоры с Шировым прошли очень быстро, Алексей согласился с предложенными сроками (это имело для меня значение, поскольку я часто уезжаю из Москвы). В течение двух-трех недель мы решили все вопросы. Случилась, правда, заминка с обсуждением дополнительных блиц-партий, но в итоге Алексей согласился, что в случае ничьей будут играться две партии в блиц. Независимо от того, будет ли ничья зафиксирована на первом ходу или на сто первом. Мы выбрали контроль ФИДЕ, чтобы матч получился более динамичным, и думаю, что не ошиблись. Считаю дополнительные блиц-партии полезным и нужным экспериментом. В будущем мы всё равно придем к тому или иному виду игры до победы одного из участников, потому что просто ничьи вряд ли могут устроить шахматных болельщиков и организаторов. Мне кажется, новая идея себя оправдала, ее следует развивать.

В любом случае, надо что-то пробовать. Экспериментируем мы за свой счет, поэтому можем устанавливать те правила, которые считаем нужными. Вообще, я считаю, что будущее – за контролем час на 40 ходов и 15 минут до конца партии с возможными добавлениями. Получается нечто среднее между рапидом и классикой.

– Понравилась ли спортивная и творческая составляющая матча?

– Я шокирован результатом. Перед началом матча я считал, что он, скорее всего, завершится боевой ничьей с двумя или четырьмя результативными партиями. Ну, может быть, Широв за счет опыта выиграет «+1». Но вряд ли кто-то мог представить себе счет 5:1.

– Даниил выступил ниже своего уровня, или же Алексей блеснул?

– Считаю, что Дубов выступил ниже своего уровня, а Широв лучше, чем мы ожидали.

– При этом качество партий оказалось достаточно высоким?

– На многих сайтах – и российских, и западных – писали, что матч получился захватывающим.

– Какое впечатление произвел Алексей Широв при личном знакомстве?

– Мы сыграли с ним в выходной день две партии. Игра продолжалась почти 3,5 часа; первая партия закончилась победой Широва, во второй мне удалось сделать ничью. Алексей подарил мне книжку, изданную при его участии, о гроссмейстере Владимире Петрове. Шикарное издание, интересные материалы про малоизвестного для широкой публики шахматиста. С большим сожалением Широв констатировал, что у него нет экземпляра его книжки «Fire on the board». По мнению многих, это одна из лучших шахматных книг.

Широв произвел впечатление интересной личности. На мой взгляд, он теперь вернулся в большие шахматы.

– В целом, вы остались довольны этим матчем?

– Я доволен всем, кроме результата: считаю, что он не отражает реального соотношения сил. Прежде всего, мне хотелось помочь молодому российскому гроссмейстеру продвинуться вперед, сыграв матч с сильным соперником.

– Все-таки, он получил полезный урок…

– Вопрос в том, какие выводы сделает сам Даниил и его тренеры – Сергей Шипов и Василий Гагарин. Что он хочет дальше – заниматься шахматами или нет; это выбор Даниила и его семьи. Повторю, вышло не так, как мы надеялись, но в этом, может быть, есть высший смысл: неожиданный результат в данном случае может оказаться весьма полезным. Если Дубов хочет остаться в шахматах, то он, наверное, станет больше работать; либо он поймет, что должен идти другим путем. Тогда как ничейный результат мог не повлиять на принятие решения «по гамбургскому счету». Матч оказался очень жестким для Даниила, он очень выпукло обозначил все его проблемы. Играть в «вялотекущем» режиме ему теперь, наверное, будет очень сложно.

– Олег, вы часто устанавливаете творческие призы – на турнире в Биле, в матче Яна Непомнящего с Дмитрием Андрейкиным. Почему?

– Мне нравится, когда шахматисты творят, проявляют за доской свою фантазию, создают запоминающиеся партии, а не просто воспроизводят чужие ходы, вспоминают компьютерные анализы. Как один из ярких примеров творческой игры можно вспомнить третью партию матча Крамник – Аронян, где Левон предложил интуитивную жертву ферзя.

– На ваш взгляд, занимают ли шахматы в современном обществе то место, какое заслуживают? Достаточно ли интересно и подробно они освещаются в неспециализированных изданиях?

– Считаю, для пропаганды шахмат многое сделал Эспен Агдестейн, менеджер Магнуса Карлсена. У него очень грамотно, тонко и разумно построена пиар-кампания Магнуса. Для них основной рынок, безусловно, американский. Сняты неплохие фильмы, такие как «Моцарт шахмат» и «Последний большой титул» (перед матчем в Ченнае); они были показаны в США на одном из телеканалов. Посмотрев эти фильмы, я сказал Агдестейну, что это шикарная работа. Фильмы достаточно короткие, но производят сильное впечатление как на малознакомых с шахматами людей, так и на тех, кто основательно вовлечен в эту игру. Появление Магнуса на стадионе своей любимой команды «Реал» в Мадриде также говорит о многом. Это пример того, как создается бренд из шахматиста. Агдестейн проделал большую работу в этом направлении.

Что касается российских СМИ, то поворотным моментом, на мой взгляд, стало освещение турнира в Цюрихе 2013 года. О нем написали такие издания, как «Коммерсант» и «РБК», и это стало прорывом для шахмат. Спонсоры и организаторы остались довольны тем, как было сделано превью турнира и как он потом освещался.

Очередной турнир в Цюрихе начнется в конце января. Напомню, что средний рейтинг участников там выше 2800 – это сильнейший турнир в истории шахмат, и это будет первое выступление нового чемпиона мира после завоевания титула; как известно, он отказался от выступлений в Лондоне и Вейк-ан-Зее.

– С интересом будем следить за турниром! Олег, спасибо за беседу!

– Спасибо за хорошие вопросы!