Они прекрасно дополняют друг друга! Внешне непроницаемый, сдержанный четвертьфиналист Кубка мира и его тренер. Балагур и весельчак, готовый к общению в любой свободный от работы момент, неиссякаемый кладезь различных историй.

Ваш подопечный стал едва ли не самым главным открытием нынешнего Кубка мира!

Бабакулы Аннаков: В настоящее время уже не мой. Джеффери вырос, и я отпустил его в «свободное плавание». Не работаем больше совместно, хотя связь поддерживаем.

В последний раз виделись год назад, его отец приглашал. Там было телевидение, снимали какое-то интервью. В принципе, они живут в пятнадцати минутах от меня, но в Америке, вы знаете, иногда даже с соседями не знаком. И занятость большая, то он, то я несвободны.

Но, конечно, болели и переживали?

Б. А.: Когда он проиграл первую партию Дуде, написал ему: «Держись, мы все в тебя верим!» И он выиграл! Но сейчас вообще-то я не в «общей картине», у меня своя академия. Тем не менее, на связи, не каждый день, конечно, но всё же.

С ним я занимался дольше всего и очень хорошо его знаю. В какой-то момент он «застрял», но ему удалось всё же прорваться. Я даже подумал, что он выберет образование, потому что у меня был другой студент, с которым они вместе росли... Немного могу рассказать о нём. Руйфенг Ли, на год его моложе. Он выбрал учёбу. И, вы знаете, жалко! Волевой парень, нервы просто супер! Сыграл вничью с самим Каруаной, да еще в гамбите Эванса! Партия опубликована с его комментариями в «64-ШО». Руйфенг – гроссмейстер, рейтинг под 2600, но говорит: «Шахматами я не проживу!» Мне реально жалко, я их двоих вывел, и хотелось, чтобы они и дальше вместе шли.

Месяц назад папа его просит кого-нибудь ему найти. Я договорился с очень сильным гроссмейстером и тренером, он согласился. Папа идёт к Руйфенгу, а тот говорит: «Не хочу тратить много времени на шахматы!» Должен сказать, что у китайцев так. Если в какой-то момент они перестают быть уверены в том, что добьются успеха в какой-то области, в шахматах, или музыке, или в чем-то другом, они сразу переходят в другую сферу! Как отрезало. Все же надеюсь, что после успеха Джеффери, может быть, передумает и станет играть чаще!

Насколько успешна ваша тренерская работа?

Б. А.: Я воспитал двух гроссмейстеров. Помимо Джеффери и Руйфенга, есть еще Дарвин Янг, которого я вёл с семи лет и он стал при мне мастером ФИДЕ, а позже при участии других тренеров гроссмейстером, сейчас учится в Гарварде. Много международных и национальных мастеров. В основном у меня занимаются китайские дети. Но не все идут в шахматы! Первый мой ученик, например, стал врачом-онкологом, после завершения Гарварда.

Ну, а Джеффри?

Б. А.: Вообще-то правильно Джеффери. С ним мы прошли очень долгий – 9 (!) лет – путь. Мне есть о чем рассказать. Большую роль играет отец, он делает очень многое. Например, на одном из детских чемпионатов мира Джеффери лидирует и проигрывает, его конкурент становится чемпионом мира. Отец берет его за руку и ведет на закрытие, чтобы он видел, как его соперник получает золотую медаль. Так что, несмотря на свой достаточно «невинный» вид, он очень закаленный спортсмен. Кстати, ради шахмат они отказались от Гарварда.

С Шонгом занимались многие, например, Саша Рязанцев ко мне приезжал. Пигусов Евгений, Фаррух Амонатов несколько уроков по скайпу дал… «Тащили» его очень долго. Бывало всякое. В 2010 году разделили первое-второе места, обыграли в личной встрече соседа по турнирной таблице, но в итоге стали вторыми по коэффициенту на детском чемпионате мира. Я так переживал… Так готовились, отлично шли…

В известном смысле я доволен, что после того как Джеффери выиграл чемпионат мира «до 20», я оказался в стороне. Он пошел вперед, а вдруг «не пошёл» бы? Понимаете?

Когда кто-то приезжал, я всегда говорил его отцу: «Давай, не упускай момент! Надо поднабрать!» И тот, к его чести, никогда не жадничал, вкладывал в сына. А сейчас «по полной» получает «возврат». Стипендию, допустим, в 40 тысяч дали Джеффери.

Еще об отце, его зовут Уэйн. Обратите внимание, Джеффери часто играет в турнирах, которые вроде бы никак не соответствуют уровню 2700. Но он играет! С отцом многие не согласны в этом плане! Его спрашивают: «Зачем ты разрешаешь сыну играть в турнирах, где участвуют игроки с низким рейтингом?» А Уэйн отвечает: «Пусть играет! Это лучше, чем просто сидеть дома!» С ним можно не соглашаться, но сын показывает результаты! Они говорят сами за себя! И, значит, он поступает правильно!

Джеффери пришел к вам начинающим?

Б. А.: Да, рейтинг был что-то в районе 1200. Как сейчас помню, учебный лагерь организовали в доме одного состоятельного человека, там мы с ним и познакомились.

Интересно, что у китайских родителей всегда есть долгосрочный (лет на двадцать!) план развития собственных детей. Еще один любопытный момент. Ходил я в спортзал плавать и там встретил знакомого китайца. Его дочь занималась у меня, когда начинал Джеффери. И вот он говорит: «Дарвин Янг никуда не пойдет, а Джеффери станет чемпионом!» А Джеффери только-только начал заниматься! Они предвидят (я сколько раз замечал!), как далеко пойдёт тот или иной ребенок, даже если не слишком хорошо знают его или его родителей. Откуда им это известно?!

Один китайский мальчик завершает у меня занятие, заходит следующий ученик, и они друг с другом здороваются как старые знакомые! Спрашиваю того, кто пришел: «Вы что, знакомы? Откуда ты его знаешь?» А тот отвечает: «А! Нас всего-то здесь несколько!» Все друг друга знают независимо от того, в каком штате живут. Знают еще: чей ребенок и чем он занимается!

А вообще со скольких лет можно начинать занятия шахматами, исходя из вашего опыта?

Б. А.: С 6-7. Если начать слишком рано, то это глупо. Есть у меня, допустим, ребенок пяти лет, папа платит хорошие деньги, а ему это пока не слишком надо, ему с компьютером интересно.

Так получилось, что вы работаете в основном с американцами китайского происхождения?

Б. А.: У меня несколько международных мастеров и очень много (под пятнадцать) национальных. И это лучшие ученики. Приходят с шести лет и продолжают до 17-18. Затем колледж, получают образование, специальность. Они потом очень благодарны, но подготовить из них шахматных профессионалов непросто. 

Все, кстати, приходят через папу Джеффери. Он направляет ко мне учеников, многие, во всяком случае, приходят именно по его рекомендации. Например, Итон Ли из Аризоны. Пришел ко мне, когда у него было 2100, сейчас мастер ФИДЕ, рейтинг 2400. Жил у меня дома полтора месяца, и мы с ним занимались. Сейчас студент одного из престижных университетов (Принстон).

Ментальность как-то даёт о себе знать, получается.

Б. А.: Есть такое понятие «китайцы, родившиеся в Америке». «American born Chinese» или сокращенно «abc». Вот у меня есть сейчас такой ребенок, я про него сделал пост на ФБ, ему пять лет и он по таланту не ниже тех ребят, с которыми я занимался раньше. Я знаю одно: если ко мне приходит китайский ученик, он будет заниматься вплоть до поступления в колледж. Приятно, когда зерно попадает на нужную почву. Они работают! Китаец или не начинает, или начинает и идет до конца. Вот такая ментальность. Но опять же, если где-то не пойдёт, они уходят. Но уходят нормально, без скандалов, без драм.

В детстве Джеффери носил жилет, на спине которого было написано: «Тренирован Аннаковым». Я готовил его к нескольким последним юношеским чемпионатам Америки. Очень интересен был последний, готовили его вместе с Пигусовым. Каждый день!

Вот еще занятная история. Однажды я готовил Джеффери к партии чёрными на детском чемпионате мира в Греции до 10 лет. Хотел бы отметить одну вещь. Джеффери всегда слушал меня, если выбор падал на «левые дебюты». И вот: 1.e4 c5 2.Nf3 e6 3.d4 cxd4 4.Nxd4 Nf6 5.Nc3 Nc6 6.Ndb5 Bb4 7.a3 Bc3 8.Nxc3

Ныне покойный Михаил Михайлович Юдович показал мне как-то немецкий журнал, где в этой позиции анализировался следующий «трюк» – вместо 8…d5 пойти 8…0-0. Многие автоматически играют 9.Bd3, и после 9…d5 10.exd5 Nxd5 у чёрных всё в порядке. Соперник так и сыграл, после чего Джеффери уверенно выиграл партию.

В 1989 году я играл с маленьким Сашей Морозевичем в чемпионате Москвы среди юношей, и он нашёл ход 9.Qd6 – самый лучший ответ!

Итак, Джеффери играет этот вариант и блестяще выигрывает! Потом, когда его пригласили на сборы с Каспаровым, смотрят эту партию и Гарри спрашивает: «Что за левый вариант?» А он отвечает: «Тренер показал на одну партию!» Дуда, кстати, верно подметил: «Невозможно к нему подготовиться, потому что он играет все что угодно».

Еще бы я хотел подчеркнуть у Джеффери важное качество. Он всегда радовался успехам других!! Говорил мне часто о своих соперниках: «Ты знаешь, он здорово играет! Он так красиво выиграл!» Согласитесь, не всем детям это присуще.

Появление такого человека как Рекс Синкфилд как-то повлияло на становление Шонга?

Б. А.: Наверное, да. Мы с Джеффери начали заниматься, когда вообще никого не было – я и он. А потом Рекс спонсировал некоторые программы, например, приезжал Александр Чернин, раз в два-три месяца шли оплачиваемые сборы с Джеффери, Сэмуэлом Севяном и другими талантливыми детьми.

Поговорим немного о вас. Вы же, насколько мне известно, родом из Туркмении?

Б. А.: Но вырос я в Москве. В 13 лет поступил в спортинтернат, занимался у Михаила Юдовича. Бареев, Шипов, например, мои «однокашники», но старшего поколения. А я учился в одном классе с Алисой Галлямовой. Пять лет меня тренировал Юдович, и один год Кимельфельд. В 92-м году я поехал на юношеский чемпионат мира в Аргентину, заехал к Юдовичу за напутствием в «Спартак». Потом возвращаюсь и показываю одному знакомому шахматисту вариант, которому меня научил Михал Михалыч. И этот шахматист спрашивает: «А ты знаешь, что его не стало?» Вот так получилось…

Отыграл я за Туркмению две Олимпиады, сыграл на юношеском чемпионате мира. А в 2000-м перебрался сюда, в Техас.

После интерната был ГЦОЛИФК, кафедра шахмат?

Б. А.: Да! И с тех московских времен остался очень дорогой для меня (и не только для меня!) человек. Евгений Павлович Линовицкий. Заведующий нашей кафедрой. По жизни он всегда мне дает наставления, советы. Стал мне как второй отец. Казахстанец, кстати, служил в Семипалатинске. Ракетчик! Кого только не выпустил с кафедры шахмат! Бологана, Наера, Кобалия, Ластина, Грищука, Морозевича… Крёстный отец! Всем помогал!

Вы были шахматистом приличного уровня, рейтинга за 2600.

Б. А.: Давно и неправда (смеется). Да, было, игралось когда-то неплохо. Поделил первое место в Фоксвуде в «Worldopen» в 2003 году, были еще отдельные успехи. Но здесь тяжеловато, можно играть, но уж очень сильно, чтобы совмещать шахматы и семейные заботы! Когда я переехал в Америку, для меня важно было показать, что я смогу сделать. И не перед местными жителями, а перед самим собой. Мне было двадцать семь лет, я уже отыграл две Олимпиады и мог бы ещё играть. Очень хотелось! Я думал, что буду играть все Олимпиады за Туркмению, а получилось по-другому. Временами было очень тяжело. 

Уэйн тоже верил в счастливый жилет!

А девочки, которые играли за сборную Америки на последнем командном чемпионате мира, Карисса Ип и Дженнифер Ю. Это не ваши?

Б. А.: Нет, у меня занимаются те, которые с ними конкурируют. Эвелин Жу, она международный мастер, ей четырнадцать лет. Есть у меня еще один парень Джошуа Шенг, занимался с ним три года. Из Калифорнии, тоже хорошо идёт. 2500+ и гроссмейстерская норма. Помню, когда им было лет по двенадцать, Джеффери и ещё пара моих ребят поехали в Китай на чемпионат мира среди школьников. Как их там побили! Какие-то китайские школьники. Приехали страшно расстроенные… (смеется)

У вас большая загрузка, академии требуют много административных хлопот, сайт надо вести www.annakov.com  ... А с ребятами вы наверняка занимались по индивидуальной программе. Как же на всё хватало времени?

Б. А.: Мы (я и мои братья) приобрели в собственность два здания под мои Академии полтора года назад, и одно строится (будет готово через пару месяцев), когда я уже с ними не занимался. Завершил я с ним работу в 2017 году. А до этого я пахал! Дом стоял на ушах! А сколько тренировочных лагерей (так в Америке называются сборы) со мной прошел Джеффери!

Сьюзен Полгар даже как-то послала своего сына, и он жил у Джеффери. Вместе приходили в лагерь… Даже сейчас я довольно интенсивно провожу лагеря, за полтора года провел уже 40!

Каков распорядок дня в лагере?

Б. А.: Не набираю больше 10 человек. Начинаю, как правило, в 9 утра. Ребята занимаются три часа, потом ланч. С 12 до 13 они кушают, а я ставлю им мультфильмы. Типа «Золотой антилопы», помните, был такой? Потом с часу дня до трёх (четырёх) мы снова занимаемся. Участвуют в работе и другие гроссмейстеры. Про Евгения Пигусова я уже говорил, Паша Коцур гостил в 2009 году месяц и консультировал моих учеников, тогда же и познакомился с Джеффери. Это у меня еще не было собственной академии!

Я беру какую-то небольшую по американским меркам сумму, например, 80 долларов в день. Хорошо детям и мне, потому что я знаю, что они серьезно занимаются. В другое время они очень заняты, давать им домашнее задание – просто преступление!

Чем я занимался с будущими гроссмейстерами? Тем, чему меня учили в спортинтернате. Классика, классика. Когда в первый раз встретил Каспарова, он обалдел от того, что мои дети знают партии матча Лабурдоннэ – Мак-Доннель. У Джеффери хорошая шахматная культура, он знает всё!

А вот я недавно задал подобный вопрос одному известному тренеру, и он сказал, что старается давать классики поменьше, а больший упор делает на изучение партий современных шахматистов.

Б. А.: Они же и так сидят за компьютером! Вы представьте себе, приходит сильный шахматист и говорит: «Бенони» – это плохо! Компьютер показывает +0,70». Так что, нет, нет и нет! Я считаю, что культура шахматная обязательно должна быть! Чтобы не было стыдно, когда выяснится, что его соперник знает «классику» лучше, чем он. Да к тому же выяснится, что этот человек еще и не шахматист!

И потом, они все не ставят цели стать шахматными профессионалами. Один только Джеффери. Да и тот был под сомнением. Сейчас, конечно, прорыв, будет хорошо играть. Но опять же, там столько надо пахать! Станет претендентом, там же работы – масса! Сейчас его воспринимать станут по-другому и 2700 держать непросто.

А станет он врачом или юристом, будет иметь хорошие деньги, а на шахматах здесь невозможно прожить. Игрой, имеется в виду. У меня несколько раз даже спрашивали: «Чем ты занимаешься?», и когда я отвечал, что играю в шахматы, это вызывало искреннее недоумение.

Здесь шахматы нужны только для поступления в университет. Все мои китайские дети хотят стать мастерами и поступить. Довести до мастера мне несложно, затем они поступают и становятся, кстати, самыми хорошими студентами.

По Кубку мира что скажете? Ваш бывший подопечный прошел довольно сильных противников.

Б. А.: Отец Джеффери часто говорит: «Закон успеха – слепая вера в своих детей». Но были, конечно, «звоночки». Например, когда его не смог обыграть Крамник на о-ве Мэн. Или Вашье-Лаграв, там же. Я считаю, что его немножко недооценивают. А он очень силён! Может показать любой результат. Он работает! Но этот успех только начало, непонятно, что будет дальше. Если пойдёт далеко, буду осознавать свою значимость (смеется). У Джеффери большие цели, он отказался от Гарварда, хотя его были готовы туда принять. В прошлом году, когда давали интервью телевидению, я сказал, чтобы придать ему уверенности, что следующим американским чемпионом мира после Фишера станет именно он (смеется).

С подачи тренера удалось связаться с Джеффери и его отцом (они знакомились после Ханты-Мансийска с достопримечательностями Москвы) и получить ответы на некоторые вопросы.

Как много и с какой интенсивностью вы занимаетесь?

Джеффери Шонг: Каждый день! Я не считаю часы. Но иногда немного.

Бабакулы Аннаков: Немного – это 2-3 часа, думаю, сейчас работает минимум по 8 часов. Он даже в школу не ходил, у него было «homeschool» – домашнее обучение. С 13 или 14 лет, точно не припомню.

Обозреватели все как один отмечают вашу тактическую зоркость. Это врожденное или приобретенное? Некоторые много занимаются решением тактических примеров, а у некоторых это от природы. Что скажете?

Д. Ш.: Мне очень повезло работать с тренерами советской шахматной школы. Опять же мне повезло, что я работал с Бабакулы. Тактическая игра – значительная часть шахматного образования. Как и позиционная. Я верю, что у меня есть какой-то талант. Я достиг того, чего достиг, потому что в дополнение к шахматному образованию ещё постоянно работал нал собой.

Как удаётся пройти «черную полосу»?

Д. Ш.: Я забываю об этом быстро. Концентрируюсь на следующей игре, следующем противнике, следующем туре. Мои родители говорят мне: «Просто работай дальше! Хорошее придёт!» Если ты не работаешь, то даже, если ты сыграл хорошие партии и у тебя был хороший турнир, то это просто фарт. Поэтому я верю в постоянную работу!

Б. А.: Уэйн, если сын проигрывал, говорил: «Болезнь роста», а если выигрывал: «Нам предстоит еще много работать». Вот такая у них была генеральная линия.

Как был воспринят два года назад первый неудачный дебют в Кубке мира (поражение от Александра Мотылева)?

Д. Ш.: Мне было 16, я был очень неопытный. Не знал, как справиться с волнением, контролировать себя.

Чего же не хватило в решающей партии с Теймуром Раджабовым?

Д. Ш.: Он отличный игрок, я многому у него научился. Есть много аспектов, где я должен еще усилить свою игру. Надо улучшать свои дебюты. В последней партии у меня были проблемы. Мне удалось сделать «comeback», отбиться и получить равную позицию. И в какой-то момент даже получить какой-то перевес. Возникла очень сложная позиция, потом мы анализировали ее после игры. Определенно Раджабов смог разобраться в осложнениях лучше, чем это сделал я.

Но я уверен, что могу улучшить этот момент, как и те, где мне предстоит еще поработать.

Стиль какого шахматиста вам импонирует?

Д. Ш.: Каспарова.

Что, на ваш взгляд, дают шахматы человеку?

Уэйн Шонг: Дорогой Сергей! Бабакулы тренировал моего сына, начиная с 2008 года. Шахматы, на мой взгляд, прекрасное средство для развития детей.

Я могу выделить четыре важных момента, которые приобрел Джеффери благодаря шахматам:

1.      Логическое мышление

2.      Способность к творчеству

3.      Стратегическое мышление

4.      Силу мысли и способность сохранять спокойствие в сложных ситуациях.

Насколько такой небольшой город как Ханты-Мансийск подходит для проведения Кубка мира?

Уэйн Шонг: Организаторы приложили массу усилий, чтобы мероприятие прошло успешно. Они очень дружелюбны и всегда готовы помочь. Это небольшой город, но у него есть возможности для развития. Если у организаторов будет на то желание, то они обязательно могут что-то сделать лучше.

Нравится ли вам нокаут-система? Насколько удачна система тай-брейков или стоит что-то поменять?

Д. Ш.: Мне очень нравится! Класс!

Планируете выступить в следующем году на Всемирной шахматной Олимпиаде? Имеется опыт игры в командных турнирах?

Д. Ш.: В американской сборной место в команде надо заработать. Есть ясная формула: лучшие пять игроков попадают в команду. И я очень хочу попасть в число этих пяти игроков.

Я люблю командные турниры! Два года назад я приехал в Ханты-Мансийск и играл здесь на командном чемпионате мира. Сыграл безобразно! Команда также выступила плохо. Но я многому научился. И этот опыт реально помог мне сыграть хорошо сейчас на Кубке мира. Все зависит от того, что ты извлекаешь из своего опыта, чтобы стать лучше.

Судя по всему, рапид и блиц вы играете хорошо. Примете участие в предстоящем чемпионате мира по рапиду и блицу?

Д. Ш.: Я бы с удовольствием сыграл, но в данный момент я даже не знаю, где и когда это пройдёт. Я очень надеюсь, что ФИДЕ сообщит сроки с каким-то запасом времени. Для меня и моей семьи занимает немало времени спланировать международные поездки. Особенно, когда это связано с подачей документов и получением визы.

Шахматному профессионалу никогда не надо разъяснять избитое клише, что «жизнь не стоит на месте». Напряженный календарь практически не оставляет времени как для радости, так и для огорчений. 8 октября гроссмейстер вступает в борьбу в Grand Swiss на острове Мэн. Удачи, Джеффери!