Михаил Мухин много лет был ведущим шахматистом Казахстана и одним из сильнейших мастеров Советского Союза, в чемпионате СССР 1972 года он завоевал бронзовую медаль. Удивительный талант и беззаветная любовь к шахматам обещали М.Мухину прямой путь к вершинам, но коварная болезнь, отравлявшая жизнь, подчас катастрофически влияла на результаты и привела к безвременной кончине…

Автор-составитель гроссмейстер Анатолий Вайсер

Своими воспоминаниями специально для этой книги поделились 12-й чемпион мира Анатолий Карпов, заведующий кафедрой теории и методики шахмат РГСУ Александр Костьев, заслуженный тренер России Виктор Гончаров, профессор Иерусалимского университета Мирон Блох, друзья и коллеги Михаила.

В книгу-памятник вошло свыше 300 партий Михаила Мухина (в современных компьютерных базах есть только треть из них), в том числе 50 – с комментариями гроссмейстеров и мастеров. Заметки из старых газет и журналов помогают воссоздать атмосферу шахматных соревнований 60-70-х годов прошлого века. 

Предисловие

Анатолий Карпов,
многократный чемпион мира

Миша Мухин… Шахматист, промелькнувший метеором на шахматном небосклоне и безумно рано покинувший нас, мой добрый товарищ еще с детских соревнований. Он был светлым человеком, и мои воспоминания о нем тоже светлые.

С Мишей мы впервые встретились на чемпионате СССР среди школьников 1965 года; мне было неполных 14 лет, а Мише почти 17. Три года в подростковом возрасте – огромная разница, я только начинал расти как шахматист, тогда как Мухин был уже достаточно опытным игроком, и он в блестящем стиле занял в том турнире первое место. Миша был беззаветно предан шахматам, и я почувствовал в нем родственную душу. Объединяло нас и то, что мы росли вдали от крупных шахматных центров – я на Урале, он в Казахстане и были во многом самоучками.

Мы регулярно встречались на личных и командных юношеских соревнованиях, проходивших в разных уголках нашей огромной советской страны. А по-настоящему подружились летом 1966 года, когда оба попали в состав большой советской делегации, отправлявшейся на матч юношеских команд в Стокгольме. Кстати, вместе с нами ездил тогда и будущий гроссмейстер Анатолий Вайсер, автор-составитель этой книги, посвященной памяти нашего общего друга. Миша был очень доброжелательным человеком, отзывчивым, всегда готовым прийти на помощь. 

Анатолий Карпов и Анатолий Вайсер вспоминают своего друга юности. Москва, 2013 год

Через пару лет я поступил на математический факультет МГУ, где отучился один курс. После этого я, правда, понял, что совмещать шахматы и серьезные занятия математикой трудно и перевелся на экономический факультет Ленинградского университета. Но в тот год, что я провел в конце 60-х в Москве, я не раз встречался с Мишей, чтобы немного позаниматься шахматами, но главное – поиграть в блиц, который оба безумно любили. Он тогда учился на шахматной специализации московского института физкультуры и жил в общежитии на улице Казакова (в районе Курского вокзала), куда я к нему регулярно наведывался. Наши поединки затягивались частенько далеко за полночь… В целом, они проходили с моим перевесом, но Миша играл очень энергично, предприимчиво и был достойным соперником; к тому же я не помню случая, чтобы у него не было настроения поблицевать, он готов был играть всегда! Не скрою, мне было очень приятно услышать высокую оценку своей игры из уст старшего товарища, а Миша в разговорах со своими друзьями неизменно выражал уверенность, что я стану чемпионом мира. Шел 1969 год, и я только-только стал чемпионом мира… среди юношей.

В свою очередь, я очень радовался за Мишу, когда в 1972 году он «выстрелил» на чемпионате СССР: это был его дебют в «высшем обществе», и он сходу разделил 3-5 места. Молодой мастер уверенно расправлялся с именитыми гроссмейстерами, имея при этом весьма ограниченный и не слишком глубоко отработанный дебютный репертуар. Побеждал за счет таланта и напора! Из того чемпионата четверо победителей выходили в межзональный турнир первенства мира. Первым тогда стал Михаил Таль, вторым Владимир Тукмаков, а на две оставшиеся путевки претендовали Владимир Савон, Геннадий Кузьмин и Михаил Мухин. Был организован дополнительный матч-турнир, проходивший в Москве в ЦШК; все трое набрали равное количество очков, но по коэффициенту Миша, к сожалению, оказался третьим лишним.

Михаил Мухин продолжал выступать на высоком уровне, однако повторить этот взлет ему не удалось. Его силы подтачивала ужасная болезнь, которая через несколько лет забрала его у нас. Безумно жаль, что этот необычайно одаренный и приятный во всех отношениях человек так рано ушел из жизни…

Безусловно, Михаил Мухин, беззаветно преданный шахматам, отдавший им всю свою короткую и яркую жизнь, достоин того, чтобы о нем помнили последующие поколения шахматистов. Надеюсь, эта книга станет своего рода памятником, а будут и другие, например, турнир в честь Михаила Мухина в его родном городе – Алма-Ате. 

От автора

По велению судьбы несколько лет назад за одним столом встретились родные и друзья Михаила Мухина. Вспомнили, вздохнули, помянули… И – решили создать книгу-памятник о его коротком, но удивительно ярком, насыщенном событиями жизненном и творческом пути. Мне выпала честь стать автором-составителем. Многие друзья Миши с удовольствием откликнулись на просьбу написать о нем воспоминания; все они использованы в тексте. Отец Миши Александр Николаевич много лет собирал и аккуратно подклеивал все вырезки из прессы, где упоминался его сын. Мама Дина Самуиловна бережно хранила эти общие тетради, а также весь Мишин архив, который после ее смерти в 2010 году достался по наследству Мишиной сестре Лие Лондон. Она передала мне часть архива, и многие старые заметки обрели второе рождение на страницах этой книги. Как и почти две сотни партий Мухина, сохранившихся только в пожелтевших тетрадях и на бланках, – ведь в современные компьютерные базы вошла лишь малая часть творчества этого одаренного шахматиста. Всего в книге 300 партий Михаила Мухина, из них 50 – с комментариями. 

Дина Самуиловна и Лия, старшая сестра Миши. 1943 год

В комментировании партий приняли участие гроссмейстеры Владимир Добров, Сергей Загребельный, Константин Ланда и международный мастер Иван Смыковский. Важным подспорьем в работе стала небольшая, но содержательная брошюра «Шахматист Михаил Мухин» (авторы – гроссмейстеры Булат Асанов и Леонид Юртаев), выпущенная в Астане в 2001 году тиражом всего 500 экземпляров. Своими воспоминаниями специально для этой книги поделились 12-й чемпион мира Анатолий Карпов, заведующий кафедрой теории и методики шахмат РГСУ Александр Костьев, заслуженный тренер России Виктор Гончаров, профессор Иерусалимского университета Мирон Блох, друзья и коллеги Миши казахстанские шахматисты Борис Каталымов, Александр Синявский, Исай Голяк и Валентин Евсеев. Огромную работу проделал редактор Владимир Барский, часто выходя за рамки только лишь редакторских обязанностей.
Огромная благодарность всем, кто участвовал в создании этого памятника Михаилу Мухину!

«Хлюпик» с горящими глазами

Миша родился 19 февраля 1948 года в Караганде. Когда ему было шесть лет, мама научила его играть в шахматы. Дина Самуиловна в молодости окончила строительный институт в Новосибирске, работала проектировщиком. Лия, старшая сестра Миши (1939 г.р.) – ее дочь от первого мужа, который в 1942 году погиб на фронте, под Ленинградом. Мишин отец Александр Николаевич по профессии – инженер горного дела, долгие годы был главным специалистом по цветным металлам в Казахстане.

В детстве Мишина семья несколько раз переезжала из города в город, и впервые в шахматный кружок он попал в Кемерово в 1958 году. Вообще-то мама хотела, чтобы Миша учился музыке, играл на баяне, поскольку он обладал абсолютным слухом, но увлечение шахматами оказалось гораздо сильнее. С тех пор прошло уже свыше полувека, и я не слишком надеялся на то, что удастся разыскать свидетелей первых шахматных успехов Миши. Однако крупно повезло: я знал, что мой университетский товарищ Мирон Блох детские годы тоже провел в Кемерово и занимался шахматами. В ответ на мой вопрос, не пересекались ли там их пути с Мухиным, Мирон, ныне уважаемый профессор Иерусалимского университета, прислал свои необыкновенно яркие, эмоциональные воспоминания. 

«...Удивителен прожектор памяти: вот он высвечивает бегущие нечёткие кадры далёкого 1960 (или 1961) года. Первенство Кемерова по шахматам среди школьников. Помню себя, тогда даже не перворазрядника, входящим на очередной тур в здание центральной 62-й школы. Видимо, не все партии начинались одновременно – какие-то уже игрались. Едва войдя в зал, я увидел толпу участников, окруживших один из столиков. Вытянув шею из-за спин, разглядел маленького худенького мальчика, игравшего со здоровенным старшеклассником. Никакого сомнения: все столпились ради этого «хлюпика» с горящими глазами.

«Кто это?» – поинтересовался я у соседа. «Ты что, не знаешь? – снисходительно ответили мне. – Это Миша Мухин». И я, конечно, стал смотреть на игру Миши и вскоре понял, что так притягивало к нему внимание: простояв с полчаса, я не мог угадать ни одного его хода! Это были какие-то другие шахматы! И с какой завистью смотрел я после партии, как маленький Миша по-взрослому объяснял «слившему» здоровяку, что шахматы – это очень просто.

Жаль, капризы «швейцарки» не соединили нас за доской, но далекое эхо этого имени – Миша Мухин – не покидает меня уже полвека. И что-то подсказывает мне, что и сегодня есть ещё люди, которых судьба разбросала ныне по свету, стоявшие в той толпе и впервые в тот далёкий день понявшие, что такое талант...»

15-летний кандидат

Позвольте небольшое отступление. Что представляли собой шахматы в Казахстане в далекие 50-60-е годы прошлого столетия, на кого равнялась молодежь? Когда мне было лет 8, в моем родном городе Алма-Ата проходил зональный турнир Средней Азии и Казахстана. Огромная территория, сравнимая с Западной Европой, хотя и не слишком густо населенная. Турнир имел статус отборочного к полуфиналу чемпионата СССР. Финал – главное соревнование страны (часто это был еще и отбор к межзональному), в нем играли самые-самые. Полуфинал собирал гроссмейстеров второго эшелона и сильнейших мастеров, мечтающих прорваться в «высшее общество». Так что отбор к полуфиналу был вполне престижным соревнованием, и проводилось оно на должном уровне, очень торжественно: участники играли на сцене актового зала какого-то Дома культуры, демонстраторы на огромных досках показывали партии зрителям, а этих самых зрителей каждый день приходило несколько сотен.

Так вот, в том зональном играли всего три мастера – Жуховицкий, Мухитдинов и Уфимцев, остальные были кандидатами в мастера и перворазрядниками. Больше мастеров в то время там просто не было! (Ну, может, кто-то один отказался по своим причинам.) На турнире постоянно присутствовали корреспонденты республиканских газет и журналов, выпускался турнирный бюллетень. Однажды я набрался смелости, предложил кандидату в мастера Николаю Гусеву сыграть партию – и сделал ничью. Конечно, во встрече с пацаном опытный кандидат в мастера не слишком напрягался, но всё же. Тут же набежали корреспонденты, усадили меня за столик вместе с Мухитдиновым, сделали фото и поместили его в бюллетень; так я впервые прославился!

Самым авторитетным нашим мастером, бесспорно, являлся Анатолий Гаврилович Уфимцев, известный теоретик, патриарх шахмат Казахстана. Когда его спрашивали: «Анатолий Гаврилович, а почему на Западе Вашу защиту называют защитой Пирца?», он всегда отвечал: «Хрен там Пирц!» Впервые мне довелось с ним встретиться за доской лет в 14 в одном из командных соревнований. Уфимцев потряс меня тем, что разыграл дебют внешне непритязательно (d4, Nf3, Nbd2), а затем начал стремительную атаку – Ne5, f4 и т.д., и задушил меня буквально в 20 ходов! 

Патриарх казахстанских шахмат Анатолий Гаврилович Уфимцев

Вспоминает Борис Николаевич Каталымов, многолетний лидер шахматистов Казахстана:

«В 1963 году к нам в Караганду на командное первенство республики съехались сильнейшие шахматисты Казахстана. Во встрече с командой Алма-Аты мне, мастеру спорта, неоднократному чемпиону республики достался в соперники шахматист первого разряда Миша Мухин, юноша невысокого роста, почти мальчик, с серьезными, проницательными глазами. Хотя по дебюту мне не удалось полностью уравнять позицию, меня это не слишком встревожило. Когда давление стало нарастать, я попытался запутать Мишу в осложнениях. Однако он пресек все мои попытки изменить ход событий, и в конце концов пришлось поздравить юношу с прекрасно проведенной партией. Победу над опытным партнером Миша принял спокойно, внешне никак не проявив своей радости. Одержав еще несколько побед, Миша показал высокий результат, и на закрытии турнира возник вопрос о присвоении Мухину звания кандидата в мастера спорта.
– Не рановато ли? – такое сомнение прозвучало даже из уст тренера Миши, Евгения Михайловича Брауна.

– Не так важно, присвоят сейчас или не присвоят Мише это звание. Важно, что он играет в эту силу, и мною это проверено! – такое мое выступление положило конец сомнениям».

Чемпион СССР среди школьников

В том же 1963 году проходил какой-то сбор юных шахматистов Казахстана, мы с Мишей жили в одном многоместном номере гостиницы. Однажды после вечерней всеобщей битвы подушками я заметил у него красные пятна на теле. Тогда я не придал этому значения и лишь гораздо позже понял, что это было проявление той самой проклятой болезни…

При знакомстве Мухин произвел на меня сильное впечатление: такую любовь и преданность шахматам я встретил впервые. При этом сам-то я тогда видел в шахматах только развлечение. Возможно, в том числе благодаря этой разнице в подходах у нас сложились доверительные, очень добрые отношения, поскольку никогда не возникало проблемы конкуренции. Помню, в 1964 году я выиграл первую доску командного первенства Казахстана среди школьников, победив Мишу в личной встрече. Тем не менее, именно ему было предложено представлять Казахстан в чемпионате СССР среди школьников (республике предоставлялось тогда одно место), ведь в целом его достижения были выше, к тому же он был уже кандидатом в мастера, а я еще нет. На нашей дружбе это никак не отразилось: когда Миша в блестящем стиле выиграл чемпионат страны, я искренне за него радовался. Эта яркая победа ввела Михаила Мухина в узкий круг молодежной шахматной элиты Советского Союза.

Вот что писал об этом представительном соревновании журнал «Шахматы в СССР» (№ 3, 1965):

«Во время школьных каникул в столичном Дворце пионеров встретились юные шахматисты и шахматистки союзных республик, Москвы и Ленинграда. Помериться силами приехали ребята из Риги и Южно-Сахалинска, Красноярска и Ашхабада, Златоуста и Душанбе, Челябинска и Ташкента. Как и в прошлые годы, соревнования проводились по швейцарской системе в восемь туров.

Энергично играл представитель Казахстана Мухин против москвича Дворецкого.

М.Мухин – М.Дворецкий Москва 1965 Французская защита С19 1.e4 e6 2.d4 d5 3.Nc3 Bb4 4.e5 c5 5.a3 Bxc3+ 6.bxc3 Ne7 7.a4 Nbc6 8.Nf3 Qa5 9.Qd2 Bd7 10.Bd3 c4 11.Be2 f6 12.0-0 0-0-0 13.Ba3 Ng6 14.Bd6 fxe5? Ликвидируя напряжение в центре, черные лишаются всякой контригры. Значительно сильнее 14...Nce7. 15.dxe5 h6 16.Rfb1 Nge7. И сейчас, пожалуй, лучше было 16...Nce7. Бесплановая игра черных приводит к катастрофе. На 16...Nce7 очень неприятно 17.Nd4! Так что последний ход черных не заслуживает осуждения, но после ошибочного решения на 14-м ходу их позиция уже неважная. – А.В. 17.Rb5 Qa6 18.Rab1 Nf5 19.Ba3 g5 20.g4 Nh4 21.Nxh4 gxh4 22.Bd6 b6 23.Qe3 Be8 24.f4 Rh7. Очевидно, белые напрасно отказались в какой-то момент побить на b7, так как черным удалось укрепиться, и после 24...Qxa4 ситуация на доске становилась неясной. Ход ладьей на h7 – серьезная неточность, благодаря которой белые проводят прорыв в центре в очень выгодной для себя редакции. – А.В. 25.f5! h5 26.fxe6 Kb7 27.Bf3 Ne7 28.Bxe7 Rxe7 29.Rxd5 Rxd5 30.Bxd5+ Bc6 31.Qc5 Rc7 32.e7. Черные сдались. ...Нельзя не отметить самого юного участника турнира Анатолия Карпова. Тринадцатилетний шахматист из Златоуста продемонстрировал содержательную игру, добившись неплохого результата – 4,5 очка». Сила духа и воля к победе Гораздо лучше узнаёшь человека, играя с ним «плечо к плечу » в одной команде. Этот опыт плотного общения с Мишей я получил в апреле того же года в Харькове, где мы выступали во Всесоюзной спартакиаде школьников. Запомнилось, как в начале турнира Мухин познакомил меня со своим юным приятелем Толей. В тринадцать лет у него еще не было больших достижений, но Миша уже тогда верил в счастливую шахматную судьбу и чемпионское будущее худенького Карпова. На трех мужских досках за сборную Казахстана выступали Михаил Мухин, я и Михаил Лейбович, а девичья доска у нас была самой проблемной. Все же в полуфинале наша Таня Павлова набрала, кажется, полтора очка из пяти и помогла нам выйти в главный финал, где разыгрывались места с первого по шестое. К сожалению, в финале на этой доске у нас был твердый ноль. В дебюте Таня была подготовлена великолепно и в поединках с ведущими девушками страны часто имела явный перевес к двадцатому ходу. Увы, она не знала, что делать дальше, залезала в сильный цейтнот и, естественно, проигрывала, разрушая нашу вновь и вновь возникающую надежду. Эта ежедневно вспыхивавшая и угасавшая надежда, конечно, влияла на психологическое состояние нашей команды. Да и вообще, имея «дыру» на одной из досок, рассчитывать на высокий результат очень сложно. Тем не менее, у нас была колоссальная воля к победе: ни до, ни после ничего подобного мне видеть не приходилось! Перед заключительным туром мы отстаем от Белоруссии на два очка, идем на пятом месте, белорусы — на четвертом. Они приходят к нам с предложением быстренько сделать ничью в очной встрече и пойти погулять по Харькову. У белорусов нет никаких шансов стать третьими, у нас — мало перспектив в борьбе за четвертое место, а падение на шестое нам не грозит. Соперники говорят: «Ребята, девочка-то ваша все равно проиграет. Вы что, собираетесь набрать против нас три из трех на мужских досках?» А капитан команды Мухин отвечает: «Да, собираемся!» Вышли на матч собранными, победили в трех партиях и все-таки догнали белорусов. Вот это был настоящий подвиг, победа духа! Замечу попутно, что наш тренер Геннадий Хабло в конце турнира заболел и с нами на матчи уже не ездил. Мы всё решали, всё планировали сами. В итоге Миша набрал на первой доске 6,5 очков из 9, я – 7 из 9 против менее сильных соперников. Отлично выступил и 14-летний Лейбович, который среди прочих обыграл будущего чемпиона мира из команды РСФСР Толю Карпова. Кстати, если бы учитывался результат только мальчиков, то мы разделили бы 1-2 место! О потенциале нашей команды говорит тот факт, что в 1967 году Лейбович выиграл вслед за Мухиным чемпионат СССР среди школьников. А в 1966 году была «моя очередь» становиться чемпионом, но увы, мое место отдали другому юному игроку, который в итоге набрал 0 (!) очков… Благодаря победе в чемпионате СССР Миша был включен в сильный международный юношеский турнир, который проходил в мае-июне 1965 года во Львове. Победил там Геннадий Кузьмин, набравший 8 очков из 10 и на очко опередивший Наума Рашковского и Бориса Гулько. Мухин выступил средне, в его активе оказалось всего 4,5 очка, однако он проявил великолепные бойцовские качества, обыграв на финише черными Бориса Гулько. Это поражение лишило Бориса реальных шансов на победу в турнире, и даже сегодня, почти полвека спустя Борис не может без содрогания вспоминать об этой неудаче.  На турнире во Львове, 1965 год До окончания школы (в 1966 году) мне довелось несколько раз бывать в гостях у Мухиных. Там всегда ждали вкусное угощение Дины Самуиловны, разговоры с Мишей на шахматные темы и, разумеется, блиц, блиц, блиц!.. Один лишь эпизод из наших блиц-матчей. Однажды я с успехом применил белыми вариант 1.d4 Nf6 2.c4 g6 3.Nc3 Bg7 4.e4 0-0 5.f4 d6 6.Nf3 c5 7.d5 e6 8.Be2 exd5 9.exd5. В следующем матче Михаил потряс меня новинкой, которую обнародовал Михаил Таль в партии против Ф.Торбергссона (Рейкьявик 1964): 9...b5!? Я немало помучился после 10.cxb5 a6 и, особенно, после 10.Nxb5 Ne4! 11.0-0 a6 12.Na3?! Ra7! с сильнейшей инициативой у черных. В конце концов, я начал уравнивать после 12.Nc3! Nxc3 13.bxc3 Bxc3 В те годы у Миши всегда был какой-нибудь кумир в шахматах. Я застал периоды поклонения Морфи, Алехину и Капабланке. Прихожу как-то к Мише. Он возбужденно тащит меня к доске, показывает позицию и требует предложить ход. – Думаю, надо пойти f2-f4. – По Капабланке, надо мыслить планами, и Хосе Рауль в этой позиции двигал пешку с f2 сразу на f6! Больше всего Миша потряс меня своим уникальным отношением к школьным оценкам: если он получал выше «тройки», то очень расстраивался и считал, что на изучение этого предмета он оторвал от шахмат больше времени, чем необходимо.