воскресенье, 24.11.2024 |
|
||||||||||||||||||||||
 |
|
||||||||||||||||||||||
| Главная | Новости | Турниры | Фото | Мнение | Энциклопедия | Картотека | Голоса | Форум | Поддержать сайт |
Оказывается, в то самое время, когда шахматисты отмечали открытие «Аэрофлот-опена», в России открылся футбольный сезон. Вот это да! ФК «Зенит» со счетом 1:0 разгромил гостей из Испании. Молодцы. Спартаковцы тоже вышли на поле и встали стеной у ворот. Ох, и бились они – люто. Сам я не видел, но говорят. К футболу, обещаю, еще вернемся. А пока давайте посмотрим, как начинался первый тур «Аэрофлот-опена». Тур начинался спокойно. Участники щупали фигуры, надписывали бланки, сосредоточенно смотрели в пустоту перед собой. Настраивались на партию. Судьи были преисполнены важности момента. Репортеры щелкали затворами. В холодильниках охлаждалась вода. Какая все-таки прелесть эти простые предложения.
Минут за пятнадцать до начала тура.
Александр Халифман. Чем-то напоминает пианиста. Нет?
Примерно тем же занят и Алексей Дреев. Судя по всему, Алексей – человек не суеверный. Потому что у меня стойкое ощущение, что на недавнем Суперфинале первенства России гроссмейстер Дреев проиграл пару партий, будучи именно в этой зебристой униформе. И все равно надел ее вновь. Да еще на первый тур. Значит, верит в себя, в свои силы. А не в счастливую и несчастливую фуфайку.
Артем Тимофеев. Уже все знают, что Артем год с хвостиком играет по принципу «то густо, то пусто». Занимает почти исключительно первые и последние места. Завалил круговик в Сараево – выиграл Кубок России. Завалил Суперфинал – выиграл «Moscow open». И так круглый год. Если придерживаться строгой чересполосицы, то ничего хорошего на этом турнире Артема не ждет. После очередного успеха пора валиться. А с другой стороны – год только начался, старые приметы не в счет. Пора закладывать новые традиции. Хорошо бы победные. Для журналистов – уже писал об этом – Артем даже не находка, а просто эталон. Лучшего и желать нельзя. Всегда корректен, выдержан. Абсолютно не подвержен «звездной болезни». Поэтому даже из чисто шкурных соображений желаю Артему успеха. Будет Артем наверху – будет информация из первых рук, будет о чем писать. Но если отставить цинизм в сторону, скажу, что Артем – замечательный парень, которому можно пожелать успеха просто так.
Хисматуллин – Сутовский. Битва гигантов. Иначе говоря, тяжеловесов. Центнера три в сумме парни могут потянуть. Хорошо, согласен на двести пятьдесят. Кстати, если что, могу выйти на замену.
Сергей Волков. Матерый профи. Был чемпионом России. Много, ох, много может рассказать Сергей о своей профессии. «Не ходите, дети, в шахматы играть...» Но пока до мемуаров дело не дошло. Очередной турнир, новые надежды. Сбудутся ли? Как знать. На всех призов все равно не хватит – это уж точно.
Евгений Наер. Настраивается на тур, а, может, на весь турнир. Глядит в прекрасное далёко. Женя – из той редкой породы собеседников, рядом с которыми всяк и шутит остроумнее, и мыслит ярче. Но сейчас к Маэстро лучше не подходить. Какие уж тут шутки. Неудачно начнешь турнир – и можешь свободно шутить за свои деньги так, что все обхохочутся.
Судьи дают отмашку. Можно начинать игру. Поехали! Слева – направо: Анджей Филипович, Ашот Вардапетян, Герт Гийссен. Второй день подряд у микрофона Александр Бах. Он не судья, но он придумал этот турнир. Кремлевский мечтатель. Так что по справедливости давать отмашку должен именно он.
Лицо турнира: Наталья Шустаева. Игра началась. Первый тур «Аэрофлот-опена» стартовал. Куда смотреть, на что? Первое, что бросается в глаза – это конечно, то, что называется «и стар, и млад». В этом «фишка» любой, даже самой пафосной швейцарки. Можно ставить рейтинговые барьеры, можно – денежные, все равно: в одном зале, за соседними столиками окажутся представители как минимум трех поколений. А то и четырех. В этом смысле шахматы – один из самых демократичных видов спорта. За доской – Илья Нижник. И Артур Юсупов.
Конечно, Юсупов не стар. Он, прошу прощения за банальность, суперстар. Партию дня каждый пусть выберет себе по душе. Для меня таковой стала партия Каруана – Хоу Ифань.
Фабиано Каруана, конечно, пока еще не Карлсен и не Карякин. Не говоря уже про иных прочих. Тем не менее: маленький итальянец взял себе фамилию на нужную букву. И растет, действительно, не по дням, а по часам. Уже ясно, что будет очень сильный гроссмейстер. Весь вопрос, насколько «очень». А про Хоу Ифань вообще молчу.
Все-таки жаль, что рекламный рынок шахмат так ничтожен. Иначе производители заколок могли бы сильно приподняться. Сколько ей лет, этому монстрику? 13, 14? А первые ее фото появились, кажется, когда ей было 11. И уже тогда на всех фотках – фирменные заколки числом две. Дети бодались до полного опупения. После первого контроля у китаянки оставался ферзь, зато итальянец имел ладью, коня и пешку, дошедшую до d7. Финита? А вот шиш. Монстрик Фаня уперлась на последнем рубеже. Как-то ловко вернула ферзя за ладью и проходную пешку. Правда, у Каруаны еще оставался конь. Но для победы одной лошади не хватило. Ничья! Интересная партия. Надеюсь, она попадет в обзор на «Chesspro». Мне бы хотелось почитать, что там было на самом деле. А то пока сплошные эмоции. Тур шел своим чередом. Быстро сыграл вничью Халифман, почти сразу же разошлись миром Рязанцев с вьетнамцем. А вот и первый результативный поединок. Выиграл Виорел Иордакеску. Выиграл – и скромно сказал, что партия получилась не очень печатная. Я с него взял слово, что как только будет печатная, он в экспресс-режиме прокомментирует ее для «Chesspro». Виорел сказал, что с удовольствием. Следующий результат пропустить я просто не мог. Потому что был заинтригован донельзя. Дело было так. Встречаю Владимира Федоровича Лепешкина. Причем «встречаю» – это очень тихо сказано. У Владимира Федоровича лета немалые, но несется он мне навстречу на всех парах. И говорит: – Хотите сенсацию?
Я немножко состорожничал. Спрашиваю: – Со знаком «плюс»? Или «минус»? – Плюс, – говорит Владимир Федорович. И, не дожидаясь формального согласия, выпаливает: – Непомнящий закрыл Челябинский вариант! При этих словах я, признаюсь, обернулся. Что называется, взял паузу. Собеседник стоял рядом. Терпение его было на исходе. Владимир Федорович – известный тренер, аналитик. Человек серьезный. Словами не разбрасывается, во всяком случае. С другой стороны, что значит «закрыл»? В смысле – запер, что ли? – Владимир Федорович, что значит «закрыл»? – Вы слушайте, что я вам говорю. Малахов закрыл ход «ладья бэ восемь», Непомнящий сегодня закрыл ход «а пять». Хотя я об этой идее знал еще полгода назад. Всё, Челябинский вариант закрыт! Вы что-нибудь слышали про «ладья бэ восемь»? А про «а пять»? Вот и я – что-то очень смутно. Поэтому со всевозможным спокойствием поблагодарил Владимира Федоровича, а про себя решил: чем бы ни закончилась партия – утащу Яна в пресс-центр. Партия закончилась победой белых. Ян дал себя увести в пресс-центр и даже дал экспресс-комментарий. В беседе принимал участие главный редактор журнала «64» Марк Глуховский. Давайте послушаем. И подвигаем. В уме.
Илья Одесский. Значит, такую вещь сказал Владимир Федорович Лепешкин: ход 12...Rb8 закрыл Малахов. А ход 12...a5 сегодня закрыл Непомнящий. И вообще челябинский вариант закрыт. Прокомментируй это как-нибудь, пожалуйста. Я.Н. Пока не знаю, чем плох ход 12...Rb8. Для меня это большое открытие. Что касается хода 12...a5 и моей реакции на него, то все это не ново. Морозевич так играл совсем недавно, на чемпионате мира по блицу в Москве. Я.Н. Понятно, что после 13.g3 или 13.Be2 у белых ничего нет. Позиция практически равная. А после 13.Qf3 еще можно как-то соперника поднапрячь. И.О. Ход 13.Qf3 был сделан с целью поставить ладью на d1 и провести с4-с5? Я.Н. Не факт. Смотря как черные будут реагировать. Если так, как в нашей партии, то да. А если 13...Bg5, тогда 14.h4 Bh6 15.g4. Так и расставлял Морозевич. И.О. А на 14...Bxh4 что? Я.Н. А на 14...Bxh4 просто 15.Rxh4 Qxh4 16.Nc7+. Фигура выигрывается. {И.О. Пришел домой, разыграл вариант – и сначала не понял, где фигура выигрывается. Продолжим: 16...Ke7 17.Nxa8 Bg4. А потом дошло: 18.Ne3! } Я.Н. Эндшпиль после 14.Nxf6+ Qxf6 15.Qxf6 gf черные держат без особых проблем. Может даже получше у них оказаться. Я.Н. На 14...Bxd5 бью пешкой: 15.cd, конь уходит, и даю шах на b5. А если 15...Na7, то позиция у черных достаточно противная. Стабильно похуже. По крайней мере, я так понимал. Хотя специально этот вариант не готовил. Не ожидал, что соперник сюда пойдет. Вообще не ожидал челябинского варианта.
Я.Н. Если я за что-то борюсь, то делать этот ход надо. И.О. Скажи честно: стояла позиция дома? Я.Н. Нет. Не перед этой партией, во всяком случае. И.О. Но после с4-с5 позицию уже можно оценить? Я.Н. Оценить можно. Позиция абсолютно неясная. Я.Н. Рокировка – правильный ход. Марк Глуховский. Может, и правильный, но надо объяснить читателям, почему нельзя съесть пешку. Я.Н. Можно ферзя выиграть: 15...dc 16.Nf6+. Хотя я, честно говоря, нацеливался на 16.Bb5. М.Г. Да нет, не об этой пешке речь. О черной пешке: 15...0-0 16.Nxe7+ Qxe7, и бьем на d6. Я.Н. Мне казалось, что позиция у черных может получиться неплохая. Потому что чем бить? Если ладьей: 17.Rxd6, то 17...Rac8. Пешка лишняя, но так посмотреть... маловато, честно говоря. На 18.Bb5 есть ход 18...Na7. На с5 упадет, вообще будет неясно, в чью пользу позиция. А на 17.cd у черных два ответа. Мне казалось правильным 17...Qb7. Не знаю, почему, но так казалось. Висит на а2. Если 18.b3, то 18...a4. У черных простая игра. Поэтому я не тороплюсь забирать материал. Я.Н. Надо было играть 16...Bxd5. На 17.ed есть 17...Na7. Я сначала думал, что 18.Bc6, потом смотрю: бить-то необязательно, можно хотя бы 18...Rc8 пойти. Вообще ничего нет у белых. Должен брать ладьей: 17.Rxd5. Тогда 17...Qc7. Что это за позиция? Мне казалось, что хуже я не стою. С другой стороны, а как бороться за перевес? Например, 18.Bxc6 Qxc6 19.Ne3. Отдаем пешку: 19...dc 20.Nf5. Может, ничего и нет у белых. Может, вообще надо уравнивать. Короче говоря, надо анализировать. А он пошел как-то очень странно. 16...Na7 – грубая ошибка даже из общих соображений. Уводит коня из центра, хотя мог его защитить. Еще был ход 16...Rc8. Соперник сказал, что отказался из-за 17.Ba6. Я не понял, что имеется в виду. Ему виднее. Я бы, наверное, отвечал 17.0-0. Я.Н. Конь на а7 очень плохо стоит. А мой слон на а4, напротив, встал полезно. Много полей контролирует. Вообще хорошая игра по белым полям. Я.Н. На 17...dc я, честно говоря, не собирался забирать ферзя (18.Nf6+). Пошел бы 18.Nce3. Один конь на d5, второй лезет на с4. А у соперника конь на а7 отрезан. Позиция, объективно, все равно не такая ясная. Но перевес, думаю, уже приличный. Черным очень трудно как-то фигуры пристроить свои. Я.Н. После этого позиция уже близка к проигранной. Был какой-то ход 18...Qb8, чтобы не подставляться по 7-му ряду. Тогда, наверное, 19.Ne3 dc 20.Nf5. Просто сильная инициатива по белым полям. Я.Н. Тут вступает в силу тактический нюанс. Черные никак не могут избавиться от своей пешки d6, потому что на 19...dc следует 20.Rd7. Я.Н. Снова нельзя бить: 20...dc 21.Rd7. А на 20...Nc8 я считал 21.Ne3 dc 22.Rd7. Захожу всеми фигурами ему в тыл. Позиция уже такая... Даже очень-очень такая... Я.Н. С одной стороны, белые ничем не грозят. Скажем, соперник делает форточку: 21...h6. И на 22.cd Rxd6 23.Rxd6 Bxd6 24.Qxd6 находится ход 24...Rd8. С другой стороны, на 21...h6 неприятно 22.Qb5, и если 22...Na7, то заканчивает 23.Qb6. А если форточку не делать, то мой следующий ход очевиден: ставлю коня на е3. Так что соперник, скорее всего, выбрал меньшее из зол. Я.Н. Здесь я, честно говоря, бросил думать. Лишний слон практически. И лишняя пешка. В общем, белые выиграли. Ян откланялся и ушел, а я остался в пресс-центре. Челябинский вариант, похоже, как закрыли, так и открыли. Гроза прошла стороной. Ну и хорошо. Рядом трудились французские коллеги.
Кто слева, за ноутбуком – честно, не знаю. А справа улыбается гроссмейстер и журналист Робер Фонтен. Похоже, у него тоже все хорошо. Решил воспользоваться случаем, уточнить одно место из вчерашнего репортажа. Спрашиваю у Робера: что, ваша Мари Себа действительно такая странная, как все говорят? – Ого-го! – отвечает Фонтен. – Еще какая! Very strange! Пророческими оказались его слова. Знаете, что сделала эта Себа? Взяла и обыграла нашего Ивана Попова. Парень, между прочим, – чемпион мира «до 18» и вице-чемпион мира «до 20». А тут взял и сдался – за два хода до мата. Ну, и кто она после этого? Очень, очень very strange. М.СЕБА - И.ПОПОВ
54.Kf3! Плохо 54...Rxe8 55.Rg7! и g3-g4 с матом. А ничего хорошего уже и не придумаешь. Фавориты вообще в первый день выступили посредственно. Проиграл Джобава. Проиграл Волокитин. И Вашье-Лаграв. Проиграл Волков. И Паша Смирнов проиграл тоже. О ничьих я даже не говорю. Их вообще набралось полтора десятка. Почему так происходит? Ведь буквально на днях завершился «Moscow open». Так и там тоже в первом туре был звездопад. Нет, понятно: класс игроков выравнивается, слабых соперников практически не осталось и т.д. Все это уже на зубах навязло. Жувачка, общее место. А все-таки – почему? Ни к селу, ни к городу, а просто в связи с открытием футбольного сезона хочу рассказать одну историю. Дело было на чемпионате мира по футболу... кажется, 1990 года. А, может, и не 90-го. Но точно на чемпионате мира по футболу. И на этом чемпионате мира судьи почему-то очень часто назначали пенальти. Почти в каждом матче. А поскольку чемпионат мира – можно сказать, король турниров, все хотят выиграть, то и пробивать пенальти вызывались не абы кто, а самые сильные игроки в команде. И вот почему-то этим самым сильным игрокам ужасно не везло. То есть (условно) подходит к точке Марадона. Бьет! – штанга. Подходит... ну, я не знаю, Руммениге. Бьет! – перекладина. Подходит Барези. Бьет! – выше ворот. Ужас. А комментатор, сидючи в своей будке, каждый раз выдавал один и тот же штампованный комментарий. «Марадона упустил стопроцентный момент! Руммениге упустил стопроцентный момент! Барези упустил стопроцентный момент!» И т.д. Это еще не история. Это как раз предыстория. История же заключается в том, что после чемпионата мира была статья. И автор этой статьи ссылался на исследования Константина Есенина. Ну, кто такой Константин Есенин, объяснять не надо. Это сын поэта Сергея Есенина и Зинаиды Райх. Но для нас главное, что Константин Есенин – бог отечественной футбольной статистики. Был. Он умер в 1986 году. Да. Так вот, Константин Есенин знал о футболе все. То есть абсолютно все. В том числе и про пенальти. Он провел исследование. Взял всю возможную статистику, обработал и пришел к неожиданному выводу. Пенальти – никакой не стопроцентный момент. Вероятность забития пенальти составляет ровно 83 процента. Что означает, что 17 процентов – против. Против чего? Против гола, по-видимому. И вот, пока я читал статью, эти 17% становились все более и более живыми. Как будто это 17 штанг. Или 17 кочек. Или, если обобщить, – 17 осязаемых, конкретных, одушевленных проблем на пути бьющего игрока. И будь ты хоть Марадона, хоть Барези, хоть сам Погребняк. Хоть кто. Ты подходишь к точке, и ты знаешь: даже если ты пробьешь идеально – точно, сильно, в угол, щечкой, пыром, с разбегу, с ложным замахом – все равно! 83 процента – что ты забьешь. А 17 процентов – против. Какая тут связь с шахматами? И есть ли она вообще? Если нет – получается, что вы зря читали предыдущие абзацы. А я зря их писал – заодно удивляясь собственной памяти, поставившей защитника Барези на точку пробития пенальти. Как будто у итальянцев не было сносных нападающих. Были, конечно. Но вот что я хочу сказать. Оставим даже в стороне опен-турниры. Возьмем более экстремальный пример: Кубок мира. Турнир по нокаут-системе, с выбыванием. Все хотят выиграть, никто из фаворитов не играет вполсилы. Но скажите, был ли хотя бы один Кубок мира – мужской или женский, неважно – в котором в первом же круге не выбывал явный фаворит? Мне кажется, что не было. Больше всего привлекает само это слово: статистика. Не эмоция, не психическая накрутка, а голая цифирь. Слабейший в паре игрок знает, что в первом круге у него есть реальный шанс выбить более сильного. Потому что в каждом таком турнире в первом круге хотя бы один фаворит, да выбывал. Выбывал – и давал эти несчастные 17% в общую копилку статистики. Справедливости ради скажу, что в первом туре «Аэрофлот-опена» фавориты потеряли не 17, а чуть ли не 50% очков. Что означает, что моя гипотеза хромает на обе ноги. Встретимся во втором туре. |
|
|
