Яан Эльвест
Игорь Зайцев
Владимир НейштадтСтрасть и военная тайна гроссмейстера Ройбена Файна. Часть 7
ПОЧЕМУ В 1947 ГОДУ СОВЕТСКИЕ ШАХМАТИСТЫ «УВИЛЬНУЛИ» ОТ ТРЕТЬЕГО МАТЧА С АМЕРИКАНЦАМИ,
или
ТОНКИЙ ЮМОР МИНИСТРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ВЯЧЕСЛАВА МОЛОТОВА, ИЗВЕСТНОГО ШАХМАТНОГО БОЛЕЛЬЩИКА
Осенью 1945 года футбольная ассоциация Англии пригласила чемпионов СССР московских динамовцев сыграть несколько товарищеских матчей с лучшими клубами Соединенного Королевства. Советская сторона дала согласие, но сроки визита постоянно сдвигались. В недрах Всесоюзного Спорткомитета (а может, и куда более могущественного, секретного ведомства) вдумчиво разрабатывались условия пребывания наших футболистов в Британии из 14 пунктов, воспринятых потом принимающей стороной как ультимативные… Тем временем один из британских таблоидов задержку прибытия советских мастеров кожаного мяча наивно объяснил тем, что их-де не отпускают с заводов, где они пашут по-черному в свободное от футбола время, и что некоторых из видных советских футболистов вообще невозможно заменить на их рабочих местах у станков.
Ровно два года спустя в туманный Альбион прибыли еще одни спортивные делегаты страны Советов – лучшие ее шахматисты. И вот их-то британская пресса, в отличие от динамовских футболистов, ни в коей мере не считала незаменимыми заводчанами-станочниками! Ведь заокеанская шахматная братия уже успела раструбить на весь мир, что в советской сборной – чуть ли не все профессионалы, тогда как американская команда сплошь любительская. Что ж, заодно и британских шахматистов-любителей русские профи разделали под орех (15:5). В тогдашних советских газетах с удовольствием цитировался «меланхолический» комментарий «Таймс»: «Имеется лишь одно утешение для Британии, а именно, что ни одна другая команда в мире не может надеяться достичь лучших результатов в игре против русских». Ну, тут известная лондонская газета маху дала, ведь в первом очном поединке наших с американцами в 1946-м те просадили с меньшим просветом (12,5:7,5).
Тот матч, напомним (см. 5-ю часть), завершился «прошедшим в дружеской сердечной атмосфере» приемом советских и американских шахматистов во Всесоюзном обществе культурных связей с заграницей на Большой Грузинской, 17. «Правда» и «Известия» сообщили, что Михаил Ботвинник и Морис Вертхейм обменялись речами. Но о том, что Морис, капитан гостей, пригласил советскую сборную на будущий год слетать за океан с ответным визитом, обе центральные газеты дружно умолчали. Уже было сказано острое фултонское слово Черчилля… Между тем американская шахматная общественность, несмотря на все более горячие сводки с фронта холодной войны, всерьез готовилась к приему нашей дружины! К началу 1947-го за океаном и по срокам, и по количеству туров в матче №3 определились, и вообще все оргвопросы на тот момент практически решили. Но советская сторона воспринимала все это молчком. А СМИ американские, когда стало ясно, что матчу не бывать, принялись дружно обвинять русских.
Так, в New York Daily News утверждалось, что, разбив американцев в 46-м в Москве, Советы решили не искушать судьбу и сделали все, чтобы избежать ответного очного поединка, а New York World-Telegram написала, что русские наложили вето на матч...
Эти и подобные обвинения взяли на заметку фильтровавшие американскую прессу соответствующие службы советского МИДа и посольства СССР в США, и как бы не на самом верху, в Кремле, было принято решение ответить заокеанским клеветникам.
Тут как раз представился удобный случай – вышеупомянутый разгром советскими шахматистами англичан в столице туманного Альбиона. И вот в одиннадцатом номере «Шахмат в СССР» за 1947 год появилась статья начальника отдела шахмат Спорткомитета СССР Николая Зубарева, где подытоживалось:
«Итак, четвертый международный матч с зарубежными шахматистами закончен. Все четыре матча – по два против американских и британских шахматистов (имелся в виду еще и радиоматч с британцами – В.Н.) – выиграны советской командой. Общий счет всех этих матчей 61:23 в пользу советских шахматистов. Счет в достаточной мере убедительный и почетный!
Радиоматч 1945-го, дружина наших соперников: настрой еще чертовски оптимистический!
За шахматными столиками (слева направо) Арнольд Денкер, Сэмми Решевский, Ройбен Файн, Израиль Горовиц и Исаак Кэжден, второй ряд (слева направо): Герман Стейнер, Альберт Пинкус, Герберт Сейдман, Авраам Купчик и Энтони Сантасьер.
На фоне этих цифр, – говорилось далее в статье, – жалкими и неуклюжими кажутся недавние попытки американской прессы обвинить советских шахматистов в том, что они якобы «увильнули» от третьего матча с американской командой и поэтому не приняли приглашение приехать в текущем году в Нью-Йорк для проведения третьего матча с американской командой. Общеизвестно, что истинная причина того, что этот матч в текущем году не состоялся, лежит не в отказе советской команды, а в том, что американские организаторы под мало благовидным предлогом сами уклонились от этого матча».
Какой-то невнятный нашенский ответ Керзону, не так ли? Кому же это в СССР было известно об «истинной причине» срыва матча, если в нашу прессу вообще ничего не просачивалось о предстоящем третьем поединке СССР – США?
А вот июльский номер «Чесс ревью» за 1947 год поведал о несостоявшемся матче куда подробней. Сперва двухколонная редакционная статья напомнила, что в 1946-м была достигнута договоренность с советскими сыграть 6-раундовый матч. Два тура были сыграны в Москве, а оставшиеся четыре договорились провести в США примерно в сентябре 1947-го. Американской стороной были сделаны все необходимые приготовления, зарезервированы зал и номера в Hudson Hotel на август либо сентябрь. Спонсоры матча послали каблограмму в Москву, что они приглашают 20 человек, включая жен шахматистов и официальных лиц, и Москве было предложено провести матч в две последние недели августа.
 |
 |
Неслабый 4-звездочный отель в самом центре Нью-Йорка зарезервировали спонсоры матча (в их числе мог быть и Морис Вертхейм) для советской сборной, лидеры которой приглашались в главный мегаполис США вместе со своими женами! Это фото современного Гудзон-отеля, обновленного в 2012-м. В свободное от игры время советские шахматисты могли посетить ближайшие достопримечательности родного города Ройбена Файна – Линкольн-центр, Метрополитен-музей, подняться на смотровую площадку колоссального 103-этажного небоскреба Эмпайр Стейт Билдинг, прогуляться по знаменитому Манхэттенскому Бродвею…
Прошли две-три недели – ответа от русских не было. Тогда 25 марта позвонили Н.Зубареву с просьбой дать ответ до 10 апреля (таково было требование владельцев Hudson Hotel). Определиться с точной датой матча было и в интересах американской команды.
Зубареву было сказано по телефону, что если до 10 апреля ответа не будет – матч будет отменен.
Советский шахматный функционер в этом телефонном разговоре сообщил, что он сейчас не может дать ответ, поскольку идет обсуждение оргвопросов предстоящего матч-турнира на звание чемпиона мира, но обещал ответить до 10 апреля. И в этот день, 10 апреля, послал за океан каблограмму, что у него пока нет ответа, но он свяжется по кабелю в мае.
Спонсоры, – говорилось далее в редакционной статье «Чесс ревью», – поняли, что найти другой зал для игры позднее августа-сентября (именно эти сроки устраивали американскую команду) не смогут, и сообщили Москве, что в этом году матч провести не получится, но они, спонсоры, надеются провести его на следующий год, в 1948-м.
Автором двухколонника в «Чесс ревью» был издатель-редактор этого журнала с 1934 года двухметровый великан Израиль Горовиц.
Кстати, он назвал в своей редакционной врезке вышеприведенные обвинения New York World-Telegram и New York Daily Times голословными, и вообще тон его статьи был очень выдержанный, без эмоций, только факты… Просто разложил все по полочкам.
И вот интересно сопоставить редакционную врезку Горовица с тем, что написал гроссмейстер А.Котов семь лет спустя в своем материале «Советские шахматисты в США и Канаде» (№9-10 «Шахмат в СССР» за 1954 год): «Первый раз американцы после командной встречи в Москве в 1946 году пригласили нас на следующий год в Нью-Йорк. Однако в мае 1947-го они взяли свое приглашение обратно по таинственным причинам. Официальный «повод» отказа выглядел несколько странно – организаторы сообщали, что из-за задержки с каким-то нашим ответом они опоздали в мае зарезервировать нам номера в гостиницах на сентябрь».
Александр Котов сыграл во всех четырех матчах (в 1945, 1946, 1954, 1955 гг.) с командой США; кроме него, не пропустили ни одного товарищеского поединка с американцами еще только двое из наших – Василий Смыслов и Давид Бронштейн.
Где-то в середине 70-х ваш покорный слуга побывал на встрече Котова – не только выдающегося гроссмейстера, но и многолетнего председателя правления ЦШК – с любителями шахмат. Среди множества вопросов из зала был и такой – почему после московского матча в 1946-м советские и американские шахматисты не встречались на уровне сборных в течение последующих 8 лет?
Александр Александрович, небольшого роста, коренастенький, густобровый, ответил в присущей ему шутливой манере: попытка провести матч в этот период была, но наша команда тогда не столько готовилась к предстоящим поединкам с американцами, сколько следила по газете «Правда», намного ль еще ухудшились отношения с дядей Сэмом. От этого, лукаво усмехнулся Котов, напрямую зависело, выпустят нашу команду за океан или нет…
По всей видимости, Александр Александрович как раз и имел в виду намечавшийся на август-сентябрь 1947-го третий матч… И, думаю, Котов со товарищи окончательно поставили на нем крест, ознакомившись с публикацией «Обмен письмами между В.Молотовым и послом США г. Смитом по поводу статьи Б.Горбатова «Гарри Трумэн» («Правда», 1 октября 1947 г.).
В этой публикации ТАСС сначала процитировал письмо Смита:
«Я не помню случая, – возмущался господин посол, – чтобы печальной памяти д-р Геббельс в самый разгар нашей общей борьбы против нацистской Германии когда-либо доходил до большего издевательства и брани против главы вражеской страны, чем это сделал г-н Горбатов (его статья была опубликована в «Литературной газете» – В.Н.) против главного должностного лица дружественного и союзного государства. В этой связи я должен сказать, что я никогда не поверил бы, что советский писатель позволит себе или ему будет позволено провести аналогию между президентом Соединенных Штатов и нашим недавним общим врагом – Гитлером...
Я не могу поверить, – завершил свою гневную тираду Смит, – чтобы статья г-на Горбатова отражала мнение Советского Правительства, и я прошу, поэтому, чтобы она была официально дезавуирована. Если же, вопреки моему убеждению, эта статья одобряется Советским Правительством, то я был бы благодарен за заявление об этом».
Министр иностранных дел СССР (кстати, известный шахматный болельщик) начал так:
«Подтверждая получение Вашего письма от 25 сентября, я должен заявить, что не считаю возможным вступать с Вами в обсуждение статьи писателя Б.Горбатова в «Литературной газете», так как Советское Правительство не может нести ответственность за ту или иную статью…». Читай: руководство советской страны советскому писателю Горбатову не указ!
Столь тонко пошутив, Вячеслав Михайлович далее обрушился на ту американскую печать, «которая широко поощряется крайними реакционными кругами в США и которая не только изо дня в день помещает лживые и клеветнические статьи об СССР и его деятелях, но и разжигает вражду между народами, не встречая какого-либо серьезного отпора в США, о чем Вам, г-н посол, конечно, хорошо известно…».
Градус взаимной враждебности вчерашних союзников по антигитлеровской коалиции все повышался… И в последующие пять лет американские любители более уже не предпринимали серьезных попыток поквитаться у себя дома с советскими гроссмейстерами-профи.
А если бы в 1947-м матч наших с американцами все же состоялся – Файн в нем сыграл бы? Полагаю, да… Ведь он еще не потерял надежду стать чемпионом мира, и зачем было упускать такой шанс сразиться с кем-то из конкурентов в предстоящем споре за корону!
Конечно, Ройбен был крайне раздосадован тогда своим всего лишь вторым местом в первом Панамериканском. Снова Сэмми вывернулся каким-то чудом (см. 4-ю часть)… Везунчик Шмулик!
На верхнем снимке этой страницы из «Чесс ревью» – одна из самых высокооплачиваемых голливудских звезд экстравагантная «бразильская бомба» Кармен Миранда (вскоре спившаяся) открывает первый Панамериканский, слева – Файн.
Лето 1945-го, аспирант Южнокалифорнийского университета Файн и юная американская актриса Джейн Най на пляже Санта-Моники
Но зато Ройбен в Голливуде играючи поверг статного смуглолицего любимца тамошней актерской богемы!
Файн – Стейнер
Принятый ферзевый гамбит
1.d4 d5 2.c4 dxc4 3.Nf3 Nf6 4.e3 e6 5.Bxc4 c5 6.0-0 a6 7.Qe2 b5 8.Bb3 Bb7 9.a4 c4 10.Bc2 Nc6 11.axb5 axb5 12.Rxa8 Qxa8 13.Nc3 Qa5 14.e4 Nd7 15.d5 Nd8 16.Nd4 b4 17.Ncb5 e5.
18.Qxc4! В духе часто цитируемого высказывания нашего героя: «комбинация должна быть естественна, как улыбка младенца»! Ну, дальше как по маслу..
18...exd4 19.Nc7+ Ke7 20.e5 Nxe5 21.Re1 f6 22.d6+ Kxd6 23.Nb5+ Qxb5 24.Qxb5 Kc7 25.Qa5+. 1-0
«Что ж ты, – попенял после партии Руби своему давнему другу-сопернику, – не сыграл 23...Ke7 »?
Тогда бы Файн объявил задачно-этюдный мат в пять ходов в стиле сирийца Филиппа Стаммы: 24.Rxe5+! fxe5 25.Bg5+ Ke8 26.Nc7+ Kd7 27.Bf5+ Kd6 28.Ne8#!
Эта эффектная короткометражка Руби получила на Панамериканском приз за красоту. Нет, что ни говорите, а покоритель довоенной шахматной Европы сохранял свою былую мощь! Впрочем, руководству объединенной Американской шахматной федерации было на это глубоко начхать…
ТРИУМФАТОР АВРО ОБЪЯВЛЯЕТ БОЙКОТ
В конце сентября 1955-го в Москву на турнир претенденток вместе со стриженной под мальчика Соней Граф-Стивенсон (до войны – главной соперницей чародейки Веры Менчик) из-за океана прибыл легендарный Эдвард Ласкер. Главред «Шахмат в СССР» Вячеслав Рагозин тут же попросил 70-летнего маэстро разродиться страницы на две журнального формата – о шахматной жизни в США. Под таким заголовком материал вскорости и вышел, и в нем дальний родственник – седьмая вода на киселе – великого Эмануила II не преминул отметить:
«Неудачей для американских шахмат было то, что в течение многих лет во главе шахматной федерации США стояли люди, не умевшие по-настоящему организовывать соревнования мастеров и не понимавшие, как велико значение таких соревнований для поддержания интереса к шахматам среди любителей. Факты показывают, что международные шахматные соревнования, проведенные в Америке, лишь формально могут быть поставлены в заслугу шахматной федерации США. Как правило, эти соревнования устраивали члены Манхэттенского клуба и клуба имени Маршалла, обеспечивая необходимые средства, так как они знали, что шахматная федерация не имела ни средств, ни людей, обладающих достаточным опытом для проведения турниров».
Наверняка под каждым этим словом готов был подписаться семикратный победитель открытых чемпионатов США Ройбен Файн, кстати, зорко следивший за советской шахматной периодикой до конца своих дней! Ройбен даже и в стариковские свои года всегда выходил из себя, мгновенно закипал, когда ему напоминали о прежних руководителях американской шахматной федерации.
«В 1930-е годы, – вспоминал Файн, – еще было возможно собрать фонд для посылки команд за границу; позже, несмотря на значительное процветание, такие попытки часто проваливались. Я думаю, для этого было несколько причин. А главная – всегдашняя заинтересованность американских шахматных ассоциаций (старых, а после объединения их в 1939-м – USCF) только в развитии массовых, любительских шахмат. А что же мастера? А они сами должны были о себе позаботиться…».
Кто же были эти организаторы-функционеры, попортившие Файну столько крови и которых он чуть ли не сызмальства клял на чем свет стоит?
Эдвард Ласкер (из процитированной выше статьи в №1 «Шахмат в СССР» за 1956 год): «Хотя Америка выдвинула таких шахматных гениев, как Пауль Морфи и Гарри Пильсбери, американские шахматисты никогда не были в силах создать организацию, дающую возможность выдвижения многих первоклассных мастеров. Всего лишь 40 лет назад в Соединенных Штатах почти не было организованной шахматной жизни. В разных местах страны действовали три-четыре ассоциации, устраивающие раз в 1-2 года турниры.
Крупнейшая из них – Американская шахматная ассоциация – имела своим центром Бостон, но зона ее деятельности ограничивалась в основном шестью штатами Новой Англии (Массачусетс, Мэн, Нью-Хемпшир, Вермонт, Род-Айленд и Коннектикут). Эта ассоциация насчитывала от 50 до 100 членов.
Существовала и шахматная ассоциация, объединявшая фактически не более 25-50 человек, проживавших в штатах Иллинойс, Мичиган, Огайо и Индиана. В эту ассоциацию допускались также и шахматисты штатов Кентукки и Теннеси».
Джордж Стерджис, избранный в конце 30-х президентом USCF, а до этого он возглавлял шахматную ассоциацию Новой Англии.
Малоизвестный факт: не кто иной, как Стерджис, был одним из инициаторов радиоматча СССР – США, причем еще в самый разгар Второй мировой! В 1943-м (!) он отправил письмо Всесоюзной шахматной федерации в Москву, в котором сообщил, что в матче с СССР выразили согласие сыграть не только ведущие мастера США Решевский, Файн, Денкер, Кэждэн и Горовиц, но и легенда американских шахмат ветеран Фрэнк Маршалл!
Не вспомню сейчас, кто из американских коллег-историков прислал мне еще несколько лет назад ссылки на архивную оцифровку газеты «Бруклин дейли игл», где многие десятилетия вел шахматный отдел Герман Хелмс; и вот 30 ноября 1944-го легендарный американский шахматный деятель и литератор известил в своей колонке:
«Как сообщает Пол Гирс из Сиракуз, секретарь федерации шахмат Соединенных Штатов, президент USCF Стерджис из Бостона женился в Нью-Порте, штат Нью-Хемпшир, 17 ноября на г-же Джон Ходдер (в девичестве Буффало). Сейчас он проводит свой медовый месяц на недавно приобретенной молочной ферме в том же штате».
…В своих воспоминаниях Файн пишет открытым текстом – после второго матча Эйве с Алехиным он собирался надолго остаться в Голландии, да и вообще, похоже, готов был и к смене гражданства. Ну а что, голландский язык он к тому времени уже вполне освоил. Если бы не война…
Михаила Ботвинника после удачных зарубежных гастролей встречали дома с оркестром и цветами, наградили орденом, подарили автомашину (за Ноттингем), командировали на зарубежные турниры вместе с супругой и дочерью, назначили госстипендию…
А много ли проку Файну было от грандиозного успеха в турнире века АВРО? Ладно хоть шахматная общественность организовала ему торжественную встречу по прибытии из Голландии... Это уже позднее у американских мастеров, как мы знаем, появился богатый филантроп Морис Вертхейм. Вот он, надо полагать, хорошо материально вознаградил бы Ройбена как национального героя, столь удачно сыгравшего в главном турнире столетия. А тому же Стерджису, наверное, и в голову не пришло похлопотать насчет материального вознаграждения своему постоянному критику Файну. Тем более – и не спешившему после АВРО вернуться в Штаты, еще не совсем пришедшие в себя после Великой Депрессии.
Участники открытого чемпионата США, Даллас, Техас, 1940 г.
В первом ряду в центре в очередной раз выигравший опен Файн, а справа от него Стерджис. Ройбен и виду не подает, какого он «хорошего» мнения о президенте USCF… А справа от Стерджиса не кто иной, как Арпад Эло, отец системы подсчета рейтингов, кстати, довольно сильный национальный мастер, имевший в своем активе две ничьи с Файном! Справа от Эло – Герман Стейнер…
Медовый месяц первого президента USCF закончился трагически…
Хелмс, «Бруклинский орел», 28 декабря 1944-го:
«Скончался Джордж Стерджис.
Вскоре после недавней смерти Фрэнка Дж. Маршалла, избранного почетным пожизненным членом Американской шахматной Федерации на ежегодном собрании в Бостоне минувшим августом, пришло известие о безвременной кончине в том же городе, неделю назад, Джорджа Стерджиса, вновь переизбранного президентом Федерации на той же самой встрече.
Г-н Стерджис, который женился во второй раз 17 ноября, возвратился из своего медового месяца в Нью-Хемпшире совсем недавно. Ему было 53 года. Он был президентом Американской шахматной федерации, которая главным образом благодаря его усилиям соединилась с более старой Национальной шахматной федерацией.
Любитель высочайшего уровня и хороший спортсмен, его утрата болью отзовется во всех шахматных центрах по всей стране».
Участники открытого чемпионата США 1937 года в Чикаго. 4-й слева в первом ряду – победитель опена мастер Дэвид Полланд. 5-й слева в третьем ряду – председатель турнирного комитета Элберт Вагнер-младший, преемник Стерджиса, избранный президентом USCF в 1943-м.
Ну как мог по-доброму относиться к руководителям Американской шахматной федерации Файн, если, к примеру, Вагнер-младший сначала решил допустить без отбора в финал первого послевоенного чемпионата США одного только Денкера. Это возмутило и редактора «Чесс ревью», в январском номере своего журнала за 1946 год Горовиц среагировал так:
«Есть группа мастеров высокого класса – это Денкер, Файн, Горовиц, Кэжден, Пинкус, Решевский и Стейнер. Мы считаем, что федерация должна включить эту семерку в финал чемпионата, они это заслужили. Второе – зональные соревнования привлекут больше участников, если они будут знать, что им не надо будет тягаться с такими мастерами за право выйти в финал. Например, 7-я зона (Западное побережье) должна делегировать в финал двух представителей – Файна и Стейнера, оба живут в этом районе. Просить таких шахматистов сыграть в предварительном турнире? Это абсурд! Да и какой стимул будет у других шахматистов Западного побережья, если Файн и Стейнер действительно сыграют в зональном турнире?!
То же относится к району Нью-Йорка, от которого отбираются трое. Если Горовиц, Кэжден и Пинкус начнут с зонального турнира, они наверняка отберутся, хотя и не без труда. Один или двое из них могут и вылететь… В любом случае кто-то из сильных нью-йоркцев не пробьется в финал. А как насчет молодых обещающих талантов из Нью-Йорка? Каков у них шанс? Снова более логичным кажется включить этих троих и дать возможность еще троим отобраться…
Некоторые из ведущих мастеров, – пишет далее Горовиц, – возмущены тем, что федерация их грубо игнорирует, что предлагаемая ею система для них фактически дискриминационная. Файн уже объявил, что не будет играть по новому проекту. Другие мастера могут принять такое же решение. Если так случится, весь план федерации рухнет, а чемпионат страны превратится в фарс».
Что же вышло из затеи Вагнера-младшего? А его проект тогда, можно сказать, провалился! Вместо 7 зон провели отборочные в 2-3 местах, из остальных регионов на финал прибыли назначенцы. Оказалось, что некому было на местах организовывать отборочные. И хошь не хошь, USCF пришлось без отбора ввести ведущих мастеров в финал чемпионата. Но Файн-то уже закусил удила! И в его отсутствие Сэмми без малейшего напряга взял 1-е место, а Кэжден, ближайший преследователь, отстал на 2,5 очка.
Еще за полгода до этого чемпионата Эдвард Ласкер объявил, что создает Ассоциацию американских мастеров, чтобы:
А) заботиться прежде всего о шахматном авангарде Соединенных Штатов;
Б) вернуться к прежней системе проведения чемпионатов страны и не мучиться с отборочными турнирами, все равно их некому проводить.
Горовиц на это отреагировал так:
«Мистер Ласкер планирует отобрать у федерации ее права как руководящего органа, ответственного за организацию соревнований мастеров. Если он добьется своей цели, то на какое-то время в шахматной жизни США воцарится хаос, а затем одна из двух организаций развалится…»
Манхэттенский клуб: ветеран Эдвард Ласкер экзаменует юного Роберта Бирна (фото: февральский номер «Чесс ревью» за 1945 год)
Угадайте с одного раза, кто из знаменитых коллег старины Эдварда тут же примкнул к его Ассоциации, решительно вставшей в оппозицию USCF? Файн, вестимо! Ну и Вагнер-младший замыслил контрудар…
Чемпионат США по блицу 1945 года: Файн – вновь, как и в блице-1944, взявший 1-е место с 10 очками из 11 – сражается с восходящей звездой шахматной Америки Дональдом Бирном.
Торжествующий Ройбен с Кубком за 4-ю кряду победу в блиц-чемпионате-45. Все последующие чемпионаты США – и те, что завещал Маршалл, и опены, и в режиме блица наш герой бойкотировал.
В одном из поздних интервью Файн с возмущением вспомнит, что «неожиданным вывертом» Американской федерации была попытка заменить его, Ройбена, Кэжденом в намечавшемся матч-турнире на первенство мира. Этому «выверту» поспособствовало решение (к чему опять же приложил руку Вагнер-младший) первого послевоенного съезда ФИДЕ допустить от США в матч-турнир или Решевского с Файном, или «двух других гроссмейстеров по указанию американской шахматной ассоциации». И президент USCF объявил, что два первых призера первого послевоенного чемпионата США и получат право сразиться за мировую корону. Эк, куда Элберта понесло! Допустим, «серебро» взял бы не Кэжден, а занявший в том чемпионате 3-е место Сантасьер. Выходит, этот мастер средней руки получил бы тогда право на «Гаагу-Москву»?
Ну, знаете ли…
Файн обыгрывает Кэждена на чемпионате США по блицу в 1944-м
Все же в августе 1947-го, по ходу второго послевоенного конгресса ФИДЕ посланец USCF Пол Гирс предложил компромисс – делегировать от США на матч-турнир всех троих: Решевского, Кэждена и Файна. Но этот вариант конгресс отверг, заодно зарубив и вообще «ничем не мотивированные предложения»: провозгласить чемпионом мира Эйве или провести матч между ним и Решевским. Кстати, за этот матч ратовал после войны многолетний президент ФИДЕ, сильно поседевший за годы испытаний Александр Рюб. Он говорил: коли русские упорно не желают вступать в нашу организацию, то мы и без них решим вопрос по мировой короне.
Главную роль в твердом противостоянии прожектам Запада, конечно же, сыграла впервые появившаяся на форумах ФИДЕ советская делегация во главе с Дмитрием Постниковым (на нижнем снимке он в центре), высоким спортивным чиновником простецкого вида, но отнюдь не простаком в устройстве шахматного миропорядка…
Вообще, если бы Рюбу со товарищи и советской делегации во главе с Постниковым знать наперед, что один из триумфаторов АВРО выкинет номер и в последний момент откажется от участия в матч-турнире, то, может, они и не воспрепятствовали бы замене Файна на Кэждена? Уже далеко не того грозного «маленького Капабланки», входившего в начале 30-х в десятку сильнейших в мире.
Падение шахматной силы Кэждена, по словам Эйве, началось, когда он, женившись в 1933-м, практически отказался участвовать в международных соревнованиях, кроме Олимпиад.
К тому все шло и у самого Файна, когда он соединил себя брачными узами с «голландским подарком».
Молодожены Эмма Кизинг и Руби (фото из Амстердамского городского архива)
«Дорогой, – твердо сказала практичная миниатюрная очаровашка Эммочка, когда Руби, светясь от счастья, привез ее из Амстердама в Нью-Йорк, – ты должен заняться более серьезным делом, чем игра в шахматных турнирах».
В Нью-Йорке их квартира была по соседству с Денкерами – Арнольдом и его супругой Ниной; естественно, дружили домами.
«НЕНОРМАТИВНАЯ ЛЕКСИКА ЧУЖДА МОЕЙ НАТУРЕ»
Денкер (из его книги «Я знал Бобби Фишера…»):
В то время мы оба с женой работали, и я был чем-то вроде важной шишки, так как у меня был новенький «Плимут» (за 540 долларов). В пляжный сезон мы втроем – Руби, Нина и я нередко совершали на выходные вылазки в Брэдли-Бич, где, сняв комнаты, тотчас спешили на песчаное взморье (Эмма из-за своего диабета обычно оставалась дома).
И вот в одну из таких вылазок чудесным жарким летним днем, меня и Руби сморило на мягком теплом песочке. Разбудил нас разговор на повышенных тонах, доносившийся от берега у кромки воды. Это моя жена о чем-то крепко спорила с мужчиной-спасателем! Мы прибыли к месту действия как раз вовремя – в тот момент, когда полисмен загрузил Нину в полицейский фургон. Спасатель возмущенно утверждал, что она заплыла за ограждения, а когда он, исполняя свои профессиональные обязанности, попытался потащить ее обратно, ухватив за волосы, то она лягнула его и послала куда подальше. В общем, Нину увезли в полицейский участок, где, как нам сказали, ее ждал скорый суд. Я и Руби тотчас помчались в наши номера, оделись в самое лучшее и также прибыли в полицейский участок. Там застали Нину, как ни в чем не бывало флиртующую с начальником этого участка. Через какое-то время, отложив свою субботнюю поездку на охоту, прибыл судья, и мы все проследовали в соседнюю судейскую комнату. Я взял на себя функции адвоката моей жены, а Руби сказал, что он представляет «Нью-Йорк таймс».
Спасатель повторил то, в чем уже обвинял Нину, после чего я задал вопрос своей «клиентке»:
– Скажите, выражались ли вы грубо, когда этот джентльмен пытался вас потащить к берегу?
Моя прелесть, в свое время позировавшая Чарльзу Дану Гибсону (знаменитый художник-иллюстратор, рисунки «Девушки Гибсона» считаются первым американским стандартом женской красоты – В.Н.), невинно посмотрела на судью: «Ваша честь, ненормативная лексика чужда моей натуре». Возможно, этого могло хватить для ее оправдания, но я еще решил подключить Руби, так сказать, для завершающего хода. «Ваша честь, – сказал я, – здесь присутствует мистер Ройбен Файн, штатный корреспондент «Нью-Йорк Таймс», и если станет известным, как местные спасатели грубо обходятся с отдыхающими, то это вряд ли пойдет на пользу вашему замечательному городу».
Судья стукнул молотком: «дело закрыто!»
Арнольда и Нину Симмонс в 1936-м познакомил скрипач Макс Розен, завсегдатай Манхэттенского шахматного клуба. Вскоре они поженились. Это был счастливый брак, продлившийся 57 лет, до смерти Нины в 1993-м. У них было трое детей...
| 1 часть | 2 часть | 3 часть | 4 часть |
