1969 FM Dimitrije Bjelica asked many GMs who they considered to be the "chess champion of champions.
Mikhail Tal: For sure was strongest Emanuel Lasker. He made impossible behind chess table. He was great tactician, he could win lost positions.
Mikhail Botvinnik: In my personal duels with world champions Capablanca made strongest impression on me. Maybe because he was such a natural talent.
Tigran Petrosian: It's hard to say who is the best. There was a lot giants in chess history who deserves this title, but is hard to compare them. Rubinsteins systems are still actual. He had great ideas. Maybe he is the best.
Igor Bondarevsky: For me is Capablanca. When I begun to play chess I liked them most and is still so.
Boris Spassky: The best is Alexander Alekhine but is still unclear to me.
Robert James Fischer: Have to be Paul Morphy. I believe that he could win all matches still today.
Svetozar Gligoric: For me is only one. Paul Morphy. Because he was in his time for one class ahead of the rest.
Viktor Korchnoi: Lasker. He was fighting in a way that I dont understand. He used to win games in openings but he found moves behind the table.
Miguel Najdorf: This was great, unreachable Capablanca. He didnt care about chess, but he played better than all.
Bent Larsen: Best player of all times is Philidor, because he was ahead of his time more than anyone alse.
Borislav Ivkov: My answer is Alekhine, because he was the best.
Lajos Portisch: This have to be Alekhine.
Lev Polugaevsky First of all this have to be alive Grand Master. To answer on this question I have to see not only games, but Master on work. From alive Masters this is Mikhail Botvinnik.
Laszlo Szabo: If you put all Grand Champions together it's hard to decide who is the best. I will vote for four of them: Alekhine, Lasker, Capablanca and Botvinnik
Dragoljub Ciric: Why question like this? Fischer is the best player of all history. In modern chess which is tuffer than from Capablanca and Alekhine times, Fisher is perfect player.
Ludek Pachman: The best is Wilhelm Steinitz, because he made a basics of modern chess, strategic chess. Also Capablanca, because he was something special.
Miroslav Filip: This is Capablanca - for many reasons.
Larry Evans: For me this could be Fisher if he could control some of his emotions.
Robert Bern: The best is Lasker. because he was a great tactician, strong in defence and attack. He played good in all phases of the game.
Alberik O'Kelly: The biggest talent is Capablanca and most successful champions are Alekhine and Lasker. Those three are the best in chess history for me.
Arturo Pomar-Salamanca: The best was and still are Capablanca and Alekhine.
Istvan Bilek: Best results have Alekhine. He used to play like play Tal today. They are best Champions.
Georgi Tringov: Alekhine, because he have best results.
Fridrik Olafsson: Lasker was most amazing person who played chess ever. He played against his opponent. Today is the greatest Fischer. He dont play against opponent but he play good. He play even better than Lasker.
Vlastimil Hort: When I look at Alekhine's games it seems to me that I see life. His games are reflections of life and that's why he is the best.
Aleksandar Matanovic: Alekhine is meaning of chess history and the best player of all time.
Eduard Gufeld: That's Botvinnik, because he's so long on top level and he bring in chess some scientific elements. If is chess art and sport why we measure only sport element? I think that we have to measure both. That's why is Botvinnik the best.
Gedeon Barcza: That's Lasker, because he knew what is psychology in chess. He was fantastic tournament player and he play good in all phases of the game.
William Lombardi: The best is Lasker, because he was excellent psychologist, but most loved is Capablanca.
Milan Matulovic: Alekhine, because he played the best and quality of his games still isn't reach over.
Pal Benko: Lasker, because he played real fighting chess.
Salomon Flohr: Alekhine, but why ?, you will have to ask someone else.
Lubomir Kavalek: Alekhine gave the most to the chess game. He is the best with no competition.
Klaus Darga: Lasker, but I don't know why.
Efim Geller: Botvinnik, because is so hard to be genial in beetwen such a great number of excelent players for so long.
Bruno Parma: That is Mikhail Tal.
Wolfgang Unzicker: Probably have to be Lasker.
Milko Bobocov: No one cross such a hard way as Boris Spassky. In Capablanca and Lasker times there wasn't so many great players.
Jan Hein Donner: There is only one and he is Lasker.
Petar Trifunovic: Wilhelm Steinitz gave the most to the chess game. The best tournament players was Alekhine and Lasker all in their own era. Is hard to compare as war ships from different times.
Alexey Suetin: Alekhine, because I like his great play.
Vasily Smyslov: I learned chess on games of Lasker, Capablanca and Alekhine that's why I vote for those three.
Oscar Panno: Capablanca and Lasker from chess history and from present time Bronstein and Tal, because they can win all when they are in top form.
David Bronstein: Because I answering on this question on Lasker's birth day I vote for him, but on other occasions I vote for Louis De la Bourdonnais because of beauty of his chess games.
Daniel Janovsky: Alekhine, because I've met him 1939 and I saw how he play
Холмов родился 13 мая 1925 года в Шенкурске на севере России и умер в возрасте 80 лет в Москве 18 февраля 2006 года после повторного инсульта. О Холмове мы немного говорили в примечании 152 от 2007 года. Речь шла о его победе над Кересом в Тбилиси на чемпионате СССР 1959 года. Эту партию Холмов считал лучшей в своей карьере, наряду с триумфом над ним. Бронштейн с чемпионата СССР в Киеве 1965 года. Именно об этом мы сегодня и поговорим. «У него был необыкновенный природный талант, дар высшего класса», — сказал о нем Виктор Корчной, как рассказывает в великолепной книге-интервью «Смарт-чип из Петербурга» Генны Сосонко, добавив: «Это был такой талант, который Капабланка имел. Холмов знал вещи, даже не изучив их».
Позднее обучение и быстрый прогресс. Он научился играть в позднем возрасте по сегодняшним меркам, в 12 лет, но прогрессировал очень быстро. У него было тяжелое детство и проблемная юность, он считал себя «хулиганом», можно сказать, что шахматы были его спасением. Он быстро выделился. По окончании Второй мировой войны (в которой он участвовал), в 1946 году, переехал в Гродно, Беларусь. В 1947 году он пришел первым в четвертьфинале 16-го чемпионата СССР в Ярославле, опередив среди прочих Нежметдинова и Тарасова, и завоевал звание кандидата в мастера. В том же 1947 году он разделил 3-е место.
«Центральный защитник»
Советские коллеги прозвали его «Центральным защитником» из-за того, насколько сложно было его победить, это было его главным достоинством. Холмов специализировался на пассивной защите, которую большинство мастеров ненавидят и ищут контригру любой ценой, даже жертвуя материалом. Не Холмов, он терпеливо защищался, ожидая удобного случая, и с его большими тактическими способностями такая возможность предоставлялась часто. Это очень оригинальный талант. В статье 1965 года в журнале «Шахматы против СССР» Баранов и Микенас писали: «Холмов не входит в число знатоков дебюта. Однако с упорством, может быть, граничащим с упрямством, он смело приступил к теоретическим продолжениям. Он сделал это, потому что верил найти правильный путь даже в самых опасных положениях». Это еще один пример не только его огромной самоуверенности, но и необыкновенного таланта. Борьба присутствует во всех аспектах шахмат, и именно это больше всего привлекало Ратмира: его имя означает «храбрый воин». Холмов сообщил Сосонко, что не готовится к играм. «Я никогда не следовал никакой моде. «Все говорят, что я прирожденный защитник... Конечно, надо быть защитником, если ты не знаешь теории и уступаешь после дебюта! Тебе придется найти, особенно при игре черными, свои собственные ресурсы». Естественно, чтобы стать настолько хорошим, недостаточно хорошо защищаться, Холмов обладает еще и блестящей атакующей игрой. «Холмов также был мастером атаки, той атаки, в которой важнейшую роль играют импровизация и фантазия», — сказал Сосонко.
Сильный гроссмейстер
Холмов играл турниры во всех уголках СССР, как подчеркнул Дуглас Гриффин, в списке его участия помимо самых известных городов мы находим такие города, как Ачкабад, Тирасполь, Сухуми, Боржоми, Грозный, Барнаул, Норильск и т.д. Он поселился в Москве, хотя в конце 1940-х — начале 1960-х годов жил в Литве. На этом этапе он не менее 10 раз занимал или делил первое место на чемпионате Литвы. Он играл в финале 17 чемпионатов СССР. Его величайшим достижением стало разделение первого места на 17-м чемпионате СССР 1963 года с Борисом Спасским и Леонидом Штейном. Холмов выиграл множество турниров, таких как Мемориал Асталоса 1962 года, опередив Сабо и Портиша; Бухарест, 1962 год, опередив румынского номер 1 Георгиу; Белград 1967 года и Мемориал Капабланки 1968 года перед Леонидом Штейном и т. д. В 2000 году Холмов разделил первое место на чемпионате мира среди ветеранов в польских Ровы, набрав 8 очков из 11, с Марком Таймановым, Янисом Кловансом и Александром Черниковым. Холмов играл практически до конца своих дней: по версии Chessmetrics.com Холмов входил в число 25 лучших шахматистов мира с 1956 по 1970 год. Его наиболее заметным местом было 8-е место в 1960–61 годах, его наивысшее Эло оценивается в 2736 очков. Алкоголизм Несмотря на победы в очень сильных турнирах, а также триумфы над Кересом, Талем, Петросяном, Спасским, Фишером и даже молодым Каспаровым, Холмова никогда не отправляли играть на Запад. Он играл только в Восточной Европе и на Кубе, «которая тогда была нашей». Эпичнее было бы сказать, что это было по политическим причинам, но нет, он сказал: «Мне никогда не нравился коммунизм, но я не был диссидентом». Наиболее вероятная причина в том, что Холмов очень много пил, и во времена «холодной войны» его не считали хорошим послом; С другой стороны, тот факт, что эта болезнь не разрушила его шахматную карьеру, является подтверждением его врожденных способностей. В 1951 году ему изъяли месячную зарплату на год из-за скандала, вызванного употреблением алкоголя, участвовали также Тарасов и Нежметдинов, но наказан был только Холмов. В статье для сайта ChessPro Адриан Михальчишин рассказал, что произошло однажды ночью на мемориале Карселадзеде 1976 года в Тбилиси. Утром того же дня, во время завтрака, Холмов подошел к его столу, у Михальчишина был день рождения, Холмов объявил ему, что днем к нему зайдут. И действительно: «В одном из номеров гостиницы Михальчишин и его молодой коллега Юрий Аникаев слушали рассказы старших мастеров Холмова и Анатолия Лутикова (еще одного легендарного пьяницы) и гроссмейстера Геннадия Кузьмина. Когда запасы водки и грузинского вина закончились, Холмов на час исчез, а затем вернулся («триумфально») с новыми. «Ему каким-то образом удалось уговорить двух полицейских, дежуривших возле гостиницы, отвезти его на своих мотоциклах и коляске на центральный вокзал Тбилиси, где ресторан был открыт всю ночь». На следующий день Кузьмин не проснулся вовремя и проиграл по причине отсутствия. У Лутикова дела обстояли хуже: у него были проблемы с почками, и он находился в реанимации в местной больнице. Что касается Холмова, то он столкнулся с местным учителем Стуруа, который сначала несколько уснул. В красивом игровом зале было 100 зрителей... Холмов черными защищался ферзевым гамбитом. После 1.d4 d5 2.c4 e6 3.Nc3 Nf6 4.Bg5 Be7 5.Nf3 продолжилось нестандартным 5…Ne4?! (несколько преждевременно), а после 6.Bxe7 Он отбил на e7 королем 6…Kxe7? Сначала зрители поверили, что это ошибка монументалистов. Но нет, ошибки не было. Конечно, по дебюту черные выступили явно хуже, но Холмов не собирался легко сдаваться. Стуруа спровоцировали «пожертвовать» фигуру за четыре пешки; Позиция усложнилась, в какой-то момент черные стали лучше, и в конце концов Холмов выиграл. «Могу ли я иметь больше спортивных успехов, если бы не пьянство?» он сказал Сосонко: «Наверное, да, потому что потом всегда наступает какой-то нравственный крах, внутренне ты знаешь, в каком-то смысле, что ты сделал что-то не так. Нет, я не говорю о головной боли на следующий день. Это чувство стыда за то, что я сделал, проклинание себя и игра с меньшей уверенностью, потому что в глубине души я чувствовал, что отступаю от моральных принципов». Его победа над Фишером Комментируя свою победу над Фишером для журнала «Шахматы Рига» № 3 за 1966 год, Холмов лаконично рассказал о том, что произошло накануне, что Смыслов дал ему очень полезную подсказку в дебюте, которую он успешно использовал. В интервью Сосонко Холмов рассказал подробнее: «Как я обыграл Фишера? Это было в 1965 году на Кубе, когда Фишер играл по телексу, и его пьесы передавали из Нью-Йорка. Во время игры я находился под большим давлением, понимая, что если я проиграю, Трой на меня нападет, они все вспомнят, особенно то, что произошло накануне вечером. Потому что? Бар отеля был открыт
Алкоголизм
Несмотря на победы в очень сильных турнирах и триумфы над Кересом, Талем, Петросяном, Спасским, Фишером и даже молодым Каспаровым, Холмова так и не отправили играть на Запад. Он играл только в Восточной Европе и на Кубе, «которая тогда была нашей». Эпичнее было бы сказать, что это было по политическим причинам, но нет, он сказал: «Мне никогда не нравился коммунизм, но я не был диссидентом». Наиболее вероятная причина в том, что Холмов очень много пил, и во времена «холодной войны» его не считали хорошим послом; С другой стороны, тот факт, что эта болезнь не разрушила его шахматную карьеру, является подтверждением его врожденных способностей. В 1951 году ему изъяли месячную зарплату на год из-за скандала, вызванного употреблением алкоголя, участвовали также Тарасов и Нежметдинов, но наказан был только Холмов. В статье для сайта ChessPro Адриан Михальчишин рассказал, что произошло однажды ночью на мемориале Карселадзеде 1976 года в Тбилиси. Утром того же дня, во время завтрака, Холмов подошел к его столу, у Михальчишина был день рождения, Холмов объявил ему, что днем к нему зайдут. И действительно: «В одном из номеров гостиницы Михальчишин и его молодой коллега Юрий Аникаев слушали рассказы старших мастеров Холмова и Анатолия Лутикова (еще одного легендарного пьяницы) и гроссмейстера Геннадия Кузьмина. Когда запасы водки и грузинского вина закончились, Холмов на час исчез, а затем вернулся («триумфально») с новыми. «Ему каким-то образом удалось уговорить двух полицейских, дежуривших возле гостиницы, отвезти его на своих мотоциклах и коляске на центральный вокзал Тбилиси, где ресторан был открыт всю ночь». На следующий день Кузьмин не проснулся вовремя и проиграл по причине отсутствия. У Лутикова дела обстояли хуже: у него были проблемы с почками, и он находился в реанимации в местной больнице.
Его победа над Фишером
Комментируя свой триумф над Фишером для журнала «Шахматы Рига» № 3 за 1966 год, Холмов лаконично рассказал о том, что произошло накануне, что Смыслов дал ему в дебюте очень полезную подсказку, которую он успешно использовал. В интервью Сосонко Холмов рассказал подробнее: «Как я обыграл Фишера? Это было в 1965 году на Кубе, когда Фишер играл по телексу, и его пьесы передавали из Нью-Йорка. Во время игры я находился под большим давлением, понимая, что если я проиграю, Трой на меня нападет, они все вспомнят, особенно то, что произошло накануне вечером. Потому что? Бар отеля был открыт всю ночь, и я пил Бакарди. Этот ром прекрасен на Кубе. Было уже очень поздно, когда меня разыскивал Смыслов. Давай, Ратмир, - сказал он мне, - я тебе покажу вариант, в котором ты завтра сможешь сыграть с Фишером. Мы пошли в комнату к Смыслову, и он показал мне новую идею в варианте Чигорина «Эспаньолы», но он был настолько пьян, что Василий Васильевич был уверен, что ничего не запомнит. На следующий день я сел играть и подумал про себя: что ты делал вчера? Ты будешь наказан за свое поведение, и это должно было быть прямо перед игрой с Фишером. Скажут, сукин ты сын, ты был совсем пьян. Я сидел, стиснув зубы и сжав кулаки, не вставал со стула. Представьте себе, на доске повторился весь вариант, который мы рассматривали тем вечером. После игры Фишер меня поздравил, но об игре мы не говорили. В том турнире в Гаване среди 22 участников было много сильных гроссмейстеров, но я не проиграл ни одной партии и не дотянул до первого места всего на пол-очка…»
да, восторг)
вдвойне приятно - Зайцев был одним из первых авторов -
мало того, прежде чем отдавать текст, он решил воочию убедиться что за человек стоит "за всем этим". Благо и сидел я в месте вполне шахматном - неподалеку от легендарного дома шахматистов, на гоголевском.
Спасибо!
Федерация шахмат России
Поздравляем с днем рождения знаменитого гроссмейстера, тренера и шахматного теоретика Игоря Аркадьевича Зайцева!
Предлагаю вспомнить добрым словом мг Дамяновича, больше известного, по байке сочиненной Эдуардом Гуфельдом, а между тем это был шахматист ставший гроссмейстером в те времена , когда само это звание говорило о том, что перед вами настоящий шахматист
Мато Дамянович родился 23 марта 1927 года в югославском городе Винковци. Его шахматный путь начался довольно поздно, уже после окончания Второй мировой войны. Шахматные университеты давались молодому человеку непросто, его семье не хватало средств, и в свой первый чемпионат Югославии Дамянович попал только в 1960 году. Сыграл удачно – занял место в середине турнирной таблице и оказал упорное сопротивление победителю Светозару Глигоричу.
Следом Дамянович отличился на сильном Мемориале Асталоша, где занял третье место, и его несколько неожиданно взяли запасным на Олимпиаду в Лейпциг. На Турнире Наций югославы удостоились «бронзы», а Мато еще оказался вторым в споре запасных участников. Спустя два года Дамянович пришел к финишу третьим в чемпионате Югославии (после Глигорича и Александра Матановича), но не попал в сборную из-за внутренних интриг. Аналогичная ситуация сложилась и два года спустя.
В 60-е годы югославский шахматист регулярно участвовал в европейских зональных турнирах, но всякий раз оказывался в шаге от выхода в межзональный. За рубежом он впервые громко заявил о себе в 1963-м, когда на крупном гроссмейстерском турнире в Бад-Либерштайне пропустил вперед лишь Льва Полугаевского и Айвара Гипслиса, завоевав первый гроссмейстерский балл. Настоящая сенсация произошла на Мемориале Чигорина (1964) в Сочи. Победил Николай Крогиус, а на пол-очка отстали Ратмир Холмов и Дамянович, который не позволил прорваться в призовую тройку даже Борису Спасскому. Дамянович оказался первым иностранцем, кто выполнил звание гроссмейстера на турнире в СССР.
В 1967-м году в межзональном турнире в Сусе (том самом, в разгар которого выбыл явный лидер – американец Роберт Фишер) участвовали Виктор Корчной и Эдуард Гуфельд. Отрывок из книги «Эдуард Гуфельд» журналиста Вадима Теплицкого свидетельствует:
«Гуфельд злопамятен. На межзональном турнире в Сусе он вместе с югославом М. Дамяновичем, тоже известным остряком, подшучивал над одним гроссмейстером (имя Корчного после бегства на Запад в советской прессе не упоминалось). А тот, не в силах отплатить той же монетой, старался поменьше встречаться с шутниками. В один из дней пришло сообщение, что на очередном Конгрессе ФИДЕ (в Венеции) Гуфельду присвоили звание гроссмейстера. Утром он стоял радостный на пляже у отеля. И вот идет этот гроссмейстер. Увидел Эдуарда. Желваки на скулах так и заиграли: что нового можно ожидать от него на сей раз?
– Привет, коллега, – крикнул Гуфельд.
Несколько растерявшись от такого приветствия и поняв, что Гуфельду присвоили высокое гроссмейстерское звание, он, поравнявшись с Гуфельдом, ехидно заметил:
– Дамянович тебе коллега…
Эта остроумная «перепасовка» обошла в свое время многие шахматные издания, но история имела и продолжение. Примерно через полгода состоялся турнир в Амстердаме, и надо же: Дамянович нанес поражение тому гроссмейстеру. Гуфельд немедленно дал в Амстердам телеграмму: «Дамянович тебе коллега».
«Конечно, ни Гуфельда, ни журналиста Вадима Теплицкого это девяностопроцентное вранье не красит. Дамянович и Корчной встречались за доской два раза и оба в 1969 году. На турнире в Пальма-де-Мальорке, в последнем 17-м туре случилась короткая ничья, а в Сараево Корчной Дамяновича обыграл, с блеском выиграв турнир. Правда лишь то, что Корчной недолюбливал Гуфельда и ровней себе никогда не считал.
И вот я спросил Дамяновича: а он-то при чем в той давнишней истории?
– Мы с Корчным часто играли в карты в одной компании. Бридж – игра командная, а Корчной – отъявленный индивидуалист и регулярно тянул одеяло на себя. Поэтому их пара постоянно проигрывала нашей, и как следствие – выплеснувшийся негатив, – поведал Дамянович» (Н. Монин).
Дамянович продолжал много играть, побеждал в крупных турнирах (Париж-1967/1968, Загреб-1969), становился призером многих состязаний. В составе сборной Югославии занял второе место на командном чемпионате Европы, участвовал во многих товарищеских матчах своей команды. В 80-е его результаты пошли на убыль, и Мато занялся журналистской, организационной и тренерской работой. После развала Югославии гроссмейстер занимал видное место в жизни шахматной Хорватии.
В последние годы жизни Дамянович регулярно выступал в командных хорватских чемпионатах. 12 февраля 2011 года ему стало плохо прямо за доской, и прибывшая скорая помощь не смогла спасти известного шахматиста.
Сегодня исполнилось бы 75 лет Виктору Давыдовичу Купрейчику (1949-2017).
Вспомним ярчайшего гроссмейстера, человека, влюблённого в шахматы.
Виктор Купрейчик - одна из знаковых фигур в мировых шахматах семидесятых-восьмидесятых. У него были и турнирные успехи, и многочисленные победы - над Корчным и Геллером, Белявским и Юсуповым, Ваганяном и Гуревичем, - но Купрей, как его называли коллеги, прославился прежде всего своим ярчайшим стилем. Фирменные сицилианские атаки, интуитивные жертвы, готовность бросить вызов любому сопернику - именно благодаря этим качествам белорусский гроссмейстер снискал любовь и уважение шахматных болельщиков всего Союза. На Западе широкая публика его знала меньше - по каким-то причинам он очень мало играл за границей вплоть до конца восьмидесятых - когда лучшие годы, увы остались позади.
Но тем не менее, уже в 1986 году в США вышла книжка избранных партий Купрейчика - конечно же под названием "Бескомпромиссные шахматы". Такой чести удостаивались немногие. А дело тут не в голах, очках, секундах, рейтингах - а в подлинном горении, которое и ценится в нашем деле. Хотя может правильней сказать - ценились?
В межзональный не выходил, рейтинг на пике был 22ым в мире, а рекордные победные серии (как пять подряд в чемпионате Союза) сменялись частенько чередой поражений.
Но тогда - это был бренд.
На него ходили. Ибо знали, что Купрей обязательно выдаст что-то яркое.
Таким и запомнился. Светлая память.
Много лет назад в этот день родился Адольф Андерсен (1818-1879).
Сильнейший шахматист мира до и после Морфи. В отличие от гениального американца, который приплыл, увидел, победил и ушел из шахмат, Андерсен оставался в строю почти полвека.
Сотворил "бессмертную" и "вечнозеленую", выиграл Первый Международный Турнир (Лондон 1851), обыграв Стаунтона и всех-всех-всех, бился на равных с поколением, учившимся на его партиях, и в 52 года выиграл турнир в Баден-Бадене впереди Стейница и Паульсена. При этом много лет вынужден был играть урывками, совмещая шахматы с преподаванием математики. Тогда профессионалы могли прожить шахматами разве что в Лондоне, где была принята игра на высокую ставку, а Андерсен всю жизнь провел в Бреслау (ныне Вроцлаве), и честно говоря остается загадкой, как он вырос в такого выдающегося шахматиста.
Достойных соперников вокруг не было, турниров - в которых особенно проявлялась сила немецкого маэстро - было мало, но видимо Андерсен обладал невероятной остротой ума и сумел стать большим игроком даже в таких условиях.
Его матч с Морфи получился скомканным - в отдельные дни соперники играли по две партии, ибо немецкий маэстро мог играть только на каникулах. А приехав под Рождество 1858 года в Париж, Андерсен обнаружил молодого американца больным и согласился/предложил сдвинуть их поединок на пару дней. Тот матч для Андерсена не сложился - хотя, уверен, счет +7-2=2 не отвечал реальному соотношению сил. Андерсен не уступал в величии замыслов, а полёт его фантазии был, как мне кажется, даже выше - но уж больно часто он допускал грубые зевки, непростительные для этого уровня. Посмотрите шестую партию этого поединка - она весьма показательна. Показательна в том числе и тем, что Андерсен продемонстрировал глубочайшее позиционное понимание.
Морфи оставляет шахматы уже в 1859 году, а Андерсен еще долго считался сильнейшим игроком - и в 1862 году он выигрывает Второй международный турнир - уже борясь с соперниками следующего поколения.
Потом на равных сражался со Стейницом - их матч в 1866 завершился со счетом 8:6 в пользу молодого Вильгельма. Все партии матча были результативными! При этом Андерсен хорошо трактовал сицилианку и выигрывал в стратегической борьбе, но почему-то чаще выходил со Стейницем в открытый бой (Эванс, королевский гамбит) - и в результате уступил. Забавно, что в матче с Морфи борьба носила куда более стратегический характер.
Это к вопросу о нашем восприятии тех чемпионов, которое зачастую носит крайне поверхностный характер.
Адольф Андерсен - некоронованный, но подлинный чемпион мира, но главное - автор замечательных партий, буквально заставивший влюбиться в шахматы многих начинающих. А еще, всё, что я о нём читал, свидетельствует о том, что это был человек, пользовавшийся огромным уважением коллег.
Последний герой эпохи романтических шахмат. Рыцарь без страха и упрёка. Адольф Андерсен.
Сегодня юбилей 80 лет у КАПЕНГУТ Альберт Зиновьевич, Kapengut Albert (р. 4.07.1944, Казань), мастер спорта СССР (1962), международный мастер (1991), заслуженный тренер Белорусской ССР (1988). Шахматный теоретик. С 2000 живет в США.
Отец, Зиновий (Зяма) Капенгут, был родом из Бобруйска, окончил Белорусский университет. Во время войны, выходя из окружения, получил тяжелое ранение, находился на излечении в Казани. Мать, Анна Габрилович, родом из Риги, была выпускницей консерватории. Дед по материнской линии получил медицинское образование в Гейдельбергском университете, в годы Первой мировой войны был полковым хирургом, работал в госпитале в Минске. В 1942 погиб в Минском гетто.
Семья вернулась в Минск в 1946. Отец был директором школы, преподавал историю; мать преподавала в консерватории и музыкальном училище. Альберт учился в архитектурно-строительном техникуме, с 1962 служил в армии. Окончил Белорусский политех.
Занимался во Дворце пионеров у А. Шагаловича вместе с Э. Зелькиндом, Н. Зильберминц и Т. Головей, чья сестра Мариэтта стала его женой. С 15 лет был учеником И. Болеславского. «На мне неизгладимая печать его отношения к любимому делу, его шахматного мировоззрения. Он был не только выдающимся гроссмейстером, теоретиком, тренером, но и высокообразованнейшим человеком…» (Капенгут).
Четырехкратный победитель Всемирных студенческих олимпиад (1964–68); за успех в 1964 «солдат-студент», переведенный благодаря ходатайству А. Кобленца в Прибалтийский военный округ, получил фотоаппарат с гравировкой: «Рядовому Капенгуту А. З. от министра обороны»! В том же году началась его дружба с М. Талем: они поделили 1–2-е места на блицтурнире в Риге, и Капенгут выиграл дополнительный матч! Чемпион Минска (1961), семикратный чемпион Белоруссии (1962, 1967– 69, 1976 – 78). Участник чемпионатов СССР (1971, 10–11-е; 1972, 13–16-е). Призер международного турнира ЦШК СССР в Вильнюсе (1969, 2-е). Победитель мемориалов Сокольского (1970/71, 1973). Чемпионат ДСО Спартак (1970, 1–3-е; 1975, 1-е; 1976, 2–5-е; 1977, 1–2-е ).
После 1968 стал «невыездным»: сотрудники КГБ нашли у его друзей запрещенный роман Б. Пастернака «Доктор Живаго», который Альберт тайком привез из-за рубежа. «В 1971–72 годах я неплохо выступил в финалах чемпионатов СССР и получил два турнира в соцстранах, где набрал баллы, необходимые для присвоения звания международного мастера. Каково же было мое удивление, когда я не обнаружил своей фамилии в материалах конгресса ФИДЕ. Позже узнал, что мои документы наша федерация попросту не представила на конгресс». Ждать заслуженного звания пришлось почти 20 лет…
В 1984 было введено правило, запрещающее 35-летним шахматистам без международных званий участие во всесоюзных соревнованиях, из-за чего Капенгут был вынужден полностью переключиться на теоретическую и тренерскую работу. Помогал А. Карпову готовиться к матчам с В. Корчным (1977–78) и Г. Каспаровым (1984–85). Секундант М. Таля (1978–80), в том числе на победном межзональном турнире в Риге (1979), и Е. Ахмыловской в матче на первенство мира с М. Чибурданидзе (1986). Был тренером Б. Гельфанда (1980–93), И. Смирина (1985–89) и Ю. Шульмана (1985–99). Главный тренер юношеской шахматной школы профсоюзов Белоруссии (1969–93) и Республиканского Дворца шахмат и шашек (1993–2000). Капитан команды Белоруссии на Олимпиадах. В 1988 Шахматная федерация СССР наградила его памятной Медалью им. М. Чигорина как лучшего тренера. В 2013 был включен в Зал славы ФИДЕ.
Имел одну из лучших шахматных библиотек в СССР. В США окончил факультет истории искусств Университета Кин (Нью-Джерси); в его коллекции, которую он начал собирать еще в Минске, более 700 альбомов по живописи. По-прежнему занимается творческой деятельностью. Чемпион штата Нью-Джерси (2003). Вице-чемпион США среди сеньоров (2008).
Внес большой вклад в защиту модерн-Бенони, одна из систем которой («полу-Земиш») названа его именем: 1.d4 Nf6 2.c4 c5 3.d5 e6 4.Nc3 exd5 5.cxd5 d6 6.e4 g6 7.f3. В английском начале известен вариант Смыслова – Капенгута: 1.c4 e5 2.Nc3 Nf6 3.g3 Bb4. Автор более 1000 теоретических статей и трех книг: «Индийская защита» (1984), «A65 Benoni» и «A70 Benoni » (1996). Из публикаций выделим: интервью с А. Капенгутом «Для многих ребят моего поколения лучшие годы были потеряны» («Chess Herald» № 4, 1994), А. Гельфанд «Тренер, воспитавший трех гроссмейстеров» («Мишпоха» № 21, 2008).
40 лет тому…
Чемпионат СССР среди юношей.
Январь 1984 года.
Город Кировобад(сегодня Гянжа) , Азербайджан.
В выходной день была экскурсия. Местная примечательность- дом, построенный чисто из бутылок( интересно, сохранился ли?)
На этом фоне тяжело распознать лица будующих знаменитостей: Гельфанд, Смирин(вчера выигравший открытый чемпионат Израиля не среди детей),Дреев, маленькие Иванчук, Широв, Вова Акопян, Гриша Серпер и т. д. , а также много знаменитых советских тренеров со всех республик страны.
Чемпионом стал Саша Халифман, приехавший со своим новым наставником и тренером Геной Несисом.
Мое присутствие на этом чемпионате было обусловлено участием в нем подопечного ученика - Валерия Гладыша( чемпиона Молдавии -1983 года).
Интересно, может ли кто разобрать контуры знакомых лиц?
Sarah Beth Cohen
This a scene from Monte Carlo 1902.
Standing: James Mason, Heinrich Wolf , Frank Marshall, James Mortimer, HN Pillsbury, Adolf Albin, Louis R. Eisenberg
Sitting: Siegbert Tarrasch, William Ewart Napier, Geza Maroczy, Carl Schlechter, Theodor Von Scheve.
The table (though not the set) used during the first World Championship match between Karpov & Kasparov, which began 40 years ago this September in the Hall of Columns of the House of Unions in Moscow. Photographed in February 2019 at the Chess Museum on Gogolevsky Bulevard.
