Эмиль Сутовский Виктору Львовичу Корчному сегодня исполнилось бы 92
Это исполинская фигура, к которой неизменно возвращаешься, когда пишешь примерно о любой теме, связанной с шахматами. Сегодня детали забываются, и у многих представления о Корчном ограничиваются портретом : очень сильный игрок, невероятный боец, злой дядька. При том, что ни с одной из этой характеристик не поспоришь, есть множество нюансов и деталей, которыми хотелось бы поделиться.
Прежде всего, надо понимать, что отношение Корчного к шахматам разительно отличалось от подхода, присущего большинству его коллег, даже самых великих. Он с одной стороны был невероятный труженик, с другой стороны - боец и спортсмен.
Именно Корчной был фактически первым, кто сделал своим шахматным девизом "Борьба до последнего патрона". Это внутреннее горение сохранилось в нём на всю жизнь, и тут он был несомненным чемпионом мира, а вероятно и лучшим в истории шахматистом.
Корчной был одним из немногих (пожалуй, наряду с Геллером, Полугаевским и Фишером), кто постоянно и помногу работал над шахматами. Не щадя себя. Годами. Это позволяло постоянно быть в тонусе. Забавно было слышать потом стенания молодых, устававших на сборах с уже семидесятилетним Корчным. А он понимал, что ему, особенно как пожилому игроку, просто обязательно все время работать над собой. В 50+ он продолжал бегать кроссы, чтоб быть в форме, хотя никогда не был особенно спортивным. В 60+ бросил курить, ибо это мешало Игре.
И главное, постоянно работал над шахматами, осваивал новые дебюты и варианты, анализировал, приглашал молодых игроков на сборы, чтоб подпитаться свежими идеями.
Дебютировав в первенстве СССР еще в 1952, он долгих восемь лет упорно шел вверх, срываясь, делая выводы, снова падая. Не было у него таланта как у Таля или Спасского. Не было этого взлета в одночасье. Лишь в 1960 году - первый крупный успех. Но все это время он ковал свой характер, стиль, репертуар.
Именно Виктор Львович (а тогда просто Виктор) стал первым, кто регулярно , "по-компьютерному", забирал материал и был готов отбиваться от наскоков соперника (кстати, прошу обратить внимание, что несмотря на свое "пешкоедство", Корчной редко попадал под разгромную атаку). Он не боялся слова "опасно". Он не прикидывал на глазок варианты, а считал. Этим, кстати и объясняется его огромный перевес в счете против Таля.
Именно Корчной, еще 40-50 лет назад, задолго до рождения Карлсена, стал выдающимся (вероятно лучшим в мире) Мастером игрового эндшпиля. Сложного, с тонкостями. Особенного силен был в ладейных окончаниях..
Всю жизнь стремясь к борьбе, к игре на перехват, он частенько применял трудные дебюты (Французскую, Пирц...), но при этом обладал очень тонким чутьем - в своем письме, написанном в 1972 году (опубликовано в отличной книге "Русские против Фишера"), Виктор Львович советует Спасскому при подготовке к матчу с Фишером:
"С точки зрения игры на равенство, советую обратить внимание на Русскую партию и 3...Кf6 в Испанской партии" - так и до сих пор эти продолжения являются главными (наряду с контратакой Маршалла и челябинским) оплотами черных в ответ на 1.е4 - а ведь тогда и Русская партия, и Берлин находились на задворках дебютной теории! И именно он фактически первым отстаивал десятки лет открытый вариант испанки - и он сегодня в репертуаре большинства сильнейших игроков.
Корчной всегда был непростым человеком, и, проводя параллели к сегодняшнему дню, его можно назвать если не основоположником, то выдающимся популяризатором жанра trash-talk, столь популярного ныне среди ведущих молодых шахматистов, но при этом Viktor the Terrible подкупал любителей шахмат своей неисчерпаемой любовью к шахматам, постоянной заряженностью на борьбу и готовностью выложиться полностью на поле битвы. Ну нет сегодня таких. Есть более талантливые, более тонкие, более объективные, лучше считающие... Но вот такого, чтоб всего отдать себя шахматам - и быть готовым подчинить этому всё - нет.
Элегантно одетый, импозантный даже на восьмом десятке, с характерной манерой разговора, очень разный - от колючего и едкого собеседника до обаятельного и заразительно смеющегося. Галантного в женском обществе и раздражительного, частенько переходящего грань - при общении с коллегами. Готового бесконечно говорить о шахматах и рассуждать на околошахматные темы, с очень цепкой памятью. Приводящего цитаты из классиков литературы (помнится мы играли в маленьком венгерском городке Пакш, и при встрече на прогулке Виктор Львович скептически подметил "Деревня, где скучал Евгений..." ) - и шахматистов прошлого ("а вот Левенфиш говорил..."). Порой неожиданно уважительный и доступный в общении с молодыми коллегами вне турнирного зала, при этом чрезвычайно нервный, а порой и агрессивный во время игры и сразу после партии. Обычно побежденных соперников Виктор Львович всё же щадил, однако как-то заметил мне, сразу по окончании встречи, где я, в позиции с огромным перевесом, пожертвовал фигуру на глазок, и оказался у разбитого корыта - "Вы думаете, Вы - Таль? Даже Таль мне не жертвовал фигуры, не посчитав вариантов. А Вы - не Таль". Им неподдельно восхищались, но представить человека, способного регулярно выносить вспыльчивость Виктора Львовича, было непросто. Не без труда это удавалось фрау Петре - возможно потому, что именно взаимное уважение стало фундаментом их совместной жизни - сегодня и не представишь семейных пар, обращающихся друг к другу исключительно на "Вы". Но еще и потому, что она, пройдя суровую школу жизни, сама была таким же жестоковыйным бойцом. Корчного-шахматиста боялись многие, а еще больше было тех, кто считал его поведение во время/после партии неприемлeмым, и тем не менее, как во все времена, Великим прощалось многое. Прощалось не только за великолепную игру, но и за преданность шахматам, за это неподдельное самосожжение за доской. Карпов как-то сказал : "Шахматы - моя жизнь. Но моя жизнь - не только шахматы". Корчной вполне мог бы отбросить вторую половину цитаты. Виктор Львович раздвинул все мыслимые рамки, превзойдя даже Ласкера. В 70 лет он выиграл супертурнир в Биле, обойдя Гельфанда, Грищука , Свидлера и других, в 80 - он с честью выступал в Гибралтаре, обыграв среди прочих Каруану, уже начавшего свой стремительный взлёт...
И все же, лучшие его годы - семидесятые. Эпические битвы с Карповым на слуху у всех до сих пор. Но сколько было других сражений. Матчи со Спасским, Петросяном, Полугаевским... Да даже в поединке с Каспаровым (1983), игра шла на равных до самого финиша. Мы часто рассуждаем о самых интересных несыгранных матчах - так вот, для меня одним из самых интересных был бы финальный матч претендентов Корчной-Фишер (1971). Но Корчной уступил Петросяну в полуфинале. В очень странном матче. И поединок с американским гением не состоялся - а жаль, ибо Виктор Львович в целом успешно противостоял Фишеру, и их последняя встреча - в 1970 году, проходила под его диктовку.
Отношение к Корчному до сих пор неоднозначное. Он действительно регулярно позволял себе такое, что простому смертному бы не простили. Что это было - следы тяжелейшего детства, когда пятилетний Витя стал заложником тяжелого развода родителей? Военные и послевоенные годы, когда приходилось биться за себя? Сфокусированность на шахматах, вкупе с сложным характером? Осознание, что так можно - ибо успехи за доской позволяют компенсировать? Не знаю. Знаю, что добрый Корчной не был бы Корчным. Поэтому ему многое прощали.
Беспощаден он был не только к другим, к своей семье, но и к себе - я не так мало с ним общался, и ни разу не слышал от него "я сыграл блестящую партию/обнаружил тонкий маневр/придумал новую концепцию". Нет. Он мог назвать соперника сапожником в порыве ярости - но про себя чаще всего тоже говорил самокритично, а порой и уничижительно. И все время работал над собой. Уже будучи чемпионом Союза, претендентом, легендой.
В шахматах уж так повелось, звание чемпиона мира имеет сакральное значение. Но для меня Корчной - никак не ниже доброй половины чемпионского ряда. И гораздо интересней, как личность. Многогранней. Никаких красок не хватит, чтоб описать его сложную натуру. И никаких эпитетов не хватит, чтоб рассказать о шахматном величии, которое он не получил свыше, а выковал сам. Действительно очень большой шахматист, предвосхитивший современные шахматы, боец, наполнявший своей энергией фигуры, ведомые им в бой на протяжении семи десятков лет, далеко не всеми любимый, но уважаемый и неподражаемый - он всегда останется для меня таким. КОРЧНЫМ.
Забавный отрывок о Корчном в книге А. Безгодов, Д. Олейников Десятый король шахмат. Борис Спасский. Жизнь и творчество (М., 2023, С. 135):
Уже не на свадьбу, а поздно вечером домой к молодоженам пришел Корчной с букетом. Спасский запомнил это так: "Звонок, Марина открывает. На пороге в полумраке - Корчной с цветами! Вы же знаете, он похож на черта... Стоит на пороге сконфуженный черт - и протягивает букет. Я до сих пор Корчному благодарен. А жена тогда перепугалась. Не поняла, кто это".
Via http://britishchessnews.com, a photo taken (presumably) during the Hastings 1971/72 event.
L to R: Brian Reilly, @GM_RayKeene, George Botterill, Anatoly Karpov, Harry Golombek, Viktor Korchnoi.
Во время шахматного матча на первенство мира 1978 года, Корчной специально надевал зеркальные очки, чтобы мешать Карпову во время партии. Вот фотография.
ИМХО по-человечески интересно о шахматистах и шашистах. И о Корчном тоже.
Мы с Корчным начали проводить много времени вместе. Гуляли, рассказывали друг другу всякие истории, и я довольно быстро сделал вывод, что он не похож ни на одного знакомого мне шахматиста высокого уровня.
Казалось, Виктор Львович не заботился о том, что о нем будут думать другие. Он давал довольно острые характеристики коллегам, по сути, нарушая все принятые правила шахматного политеса, и, кажется, сам этим фактом упивался.
В то время Корчной был необычайно популярен в стране, ибо шахматы в СССР освещались очень прилично. Все турниры, матчи претендентов растягивались по времени, поэтому шахматисты были гораздо известнее представителей многих других видов спорта, которые принимали участие только в краткосрочных чемпионатах мира или Европы. И если шахматист побеждал в поединке за титул чемпиона мира, он автоматически признавался и лучшим спортсменом СССР.
Корчного, которого в тот период не выпускали за границу, все «съедали» глазами. Его считали чуть ли не диссидентом. А он ловил от этого кайф. Кстати, тогда я спросил у него, готов ли он эмигрировать, если представится такая возможность. Он ответил, практически не размышляя: «Нет!»
Это был январь 1976-го, а в августе мне предстоял матч в Голландии.
В Москве — традиционный прием у замминистра спорта. А Корчного как раз выпустили на зарубежный турнир — туда же, в Страну тюльпанов. И он не вернулся...
__________________________
Чем дальше общество отделяется от правды, тем больше оно ненавидит тех, кто ее говорит.
This nice gentleman turns 65 today. Born in Kharkiv, Mikhail Naumovich Gurevich entered the top 10 between 1989-1991. When he was already in his early forties, he enjoyed a second youth, and a streak of brilliant results took him back to the world #14, reaching his peak rating, 2694, in January 2000.
Помню, Старый Семён объяснял взлёт Корчного (и его высокий рейтинг в конце 70х) не усилением его игры (с чего бы шахматист под 50 начал бы играть сильнее), а более существенным, чем у Корчного, падением силы игры оппонентов. И приводил это как пример того, что рейтинг не означает силу игры.
День Рождения! Поздравляю!
В 1995, мэр голландского города Лейден, хотел сделать победителем в турнире своего сына гроссмейстера Пикета, но был конкурент (как он думал) - Михаил Гуревич. Жеребьевку делали против Михаила, но победил я и забрал 5000 гульденов, устояв против Гуревича в последнем туре - он согласился на ничью уже в худшей позиции
Матч на первенство мира по шахматам между Анатолием Карповым и швейцарским шахматистом Виктором Корчным в Италии, 1 октября - 18 ноября 1981 года. Виктор Корчной (в центре) потерпел поражение и уезжает из Мерано.
Помню, Старый Семён объяснял взлёт Корчного (и его высокий рейтинг в конце 70х) не усилением его игры (с чего бы шахматист под 50 начал бы играть сильнее), а более существенным, чем у Корчного, падением силы игры оппонентов. И приводил это как пример того, что рейтинг не означает силу игры.
Нечто подобное несколько ранее писал о нем Ботвинник. Там было корректнее сказано, не говорилось о том ,что он стал слабее, а вот оппоненты да ,в первую очередь шла о Спасском и Петросяне.
