nict46: Ну, Гумилев-то уж точно работал, что называется, по мотивам.
Николай Гумилев
ПРИРОДА
Спокойно маленькое озеро,
Как чаша, полная водой.
Бамбук совсем похож на хижины,
Деревья – словно море крыш.
А скалы острые, как пагоды,
Возносятся среди цветов.
Мне думать весело, что вечная
Природа учится у нас.
В китайском оригинале, понятно, наоборот: создания человека подражают природе. Гумилев же писал по канве Уайльда: "Природа подражает искусству".
Нет, Гумилёв строго следует Готье:
Un poëte rit dans son bateau
Selon Ouan-Tié.
Le petit lac pur et tranquille ressemble à une tasse remplie d'eau.
Sur ses rives, les bambous ont des formes de cabanes, et les arbres, au-dessus, font des toitures vertes.
Et les grands rochers pointus, posés au milieu des fleurs, ressemblent à des pagodes.
Je laisse mon bateau glisser doucement sur l'eau, et je souris de voir la nature imiter ainsi les hommes.
Поэт смеётся в своей лодке
Маленькое озеро, чистое и спокойное, напоминает чашку, в которую налита вода.
На его берегах бамбук в форме хижин, и деревья накрывают его зелёными крышами.
Высокие острые скалы, расположенные среди цветов, напоминают пагоды.
Я позволяю моей лодке плавно скользить по воде, и улыбаюсь, глядя, как природа подражает человеку.
А вот первая публикация Готье (в которой, в частности, было и это стихотворение) действительно называлась "Вариации на китайские темы по мотивам...", и слово selon предполагает, что точность необязательна.
А это интересно; значит, Жюдит опередила Уайльда. Тот, правда, и сам не был первым, но все-таки...
Так что, опять же, история с Готье интереснее, чем с Туссеном.
Roger: Забыл добавить, что это стихотворение в вышеупоминавшемся гонконгском диссере числится как не идентифицированное.
В комментариях к Гумилеву, не то в статье о его цикле, (предполагаемый?) китайский источник указан, а вот что Гумилев следовал французскому источнику - нет. Так что дата 1867 меня удивила.
...Пятого июня в Лос-Анджелесе в Роберта Кеннеди стреляли.
...Шестого он умер...
У меня на шестое июня назначен на вечер концерт. В новом «Мете». Должна танцевать «Спящую». Па-де-де. Но разрывается сердце. Надо что-то сделать. Закричать!.. Свою боль людям выплеснуть...
Перед началом концерта на сцену выходит представитель администрации «Мета». Он говорит:
— В знак траура, в память Роберта Кеннеди, вне программы Майя Плисецкая исполнит «Умирающего лебедя» на музыку Сен-Санса. Хореография Михаила Фокина...
Медленно открывается занавес. Зал встает. Тихо встает. Но я со сцены слышу, что он встал. Все встали.
Леденящая тишина. Четыре вступительных арпеджио арфы. Солирующая виолончель начинает петь мелодию. Я погружаюсь в танец. Луч прожектора выбирает из темноты мои руки, предплечья, шею...
Люди замерли. Никто не шелохнется. Приглушенные рыдания вслаиваются в музыку. С разных сторон. Как слезные ручейки...
Танец закончен. Луч долго держит мою последнюю смертную позу. Истаивает...
Аплодисментов нет. Горестная тишь. Люди стоят безмолвно. Занавес медленно-медленно затворяет темноту сцены...
Долго ещё достопочтенному Григорию в бане париться? Давненько уже форумчане не читывали его излюбленных (весьма субъективных и чересчур едких) определений.
Григорий, помнится, иронизировал над пафосом Плисецкой по поводу танца под симфонию Бетховена. Над пафосом всегда можно поиронизировать, а танец тем не менее может быть очень хорош. И не только в балете. На днях Турсынбаева объявила о завершении карьеры. Рекомендую: короткая программа под Лунную сонату.
Grigoriy: 1. Роджеру. Я не максималист. И если бы даже таковым был, томаксимамализм тут совершнно ни при чём. Я равносушен к танцу, неспособен его воспринимать и потому о танцах собственно никогда и не говорю.
2. Пласту. Девочка очень симпатичная, то что она вытворяет поражает технически - как и вообще фигурное катание на высоком уровне. Но - к танцу я равнодушен, потому о нём ничего и не говорю. Практически никогда.
П. С. Начал тему Челищев. Вам, подозреваю, интересно будет взглянуть..
В эмигрантском журнале напечатано интервью с Галиной Пановой («Семь дней», 10 янв., 1984 г.). Вот несколько фраз оттуда:
«...Успех — это так приятно!.. Валерий — замечательный муж!.. Кто в мире ставит балеты лучше, чем он?!.. Ну кто?! Кто?.. Мой успех не был для Валерия сюрпризом. Он знал, что я могу сделать все... У меня столько энергии! И техника великолепная!.. У меня одаренное тело, я быстро схватываю... У меня хорошая память, я и в школе отлично занималась... Техника у меня ошеломляющая!.. Я счастлива! Я в Америке! У меня появились новые горизонты...»
Помню, Михаила Барышникова в Детройте спросили:
— Как обстоят ваши творческие дела? Барышников ответил:
— Танцую понемногу...
Только надо понимать, что Плисецкая это не Панова, а Барышников, а может и круче.
И в этом смысле, пафос или выпендрёж, сентиментальность или слишком пристальное внимание к собственной персоне, всё это имеет смысл обсуждать после собственно балета. Я не был в том зале в Мете, но могу себе представить, как это было ошеломляюще.
dimarko: Таки да, спасибо
Выдуманные сомненья "а верно ли я помню Бродского" - прочь)
– Отто, послушай, он философствует, – сказал Ленц, – и значит, уже спасен. Роковая минута прошла! Та роковая минута дня рождения, когда сам себе пристально смотришь в глаза и замечаешь, какой ты жалкий цыпленок. Теперь можно спокойно приниматься за работу и смазать потроха старому кадилляку…
