да, но похоже Латынина не понимает этого,
с таким же успехом она могла сделать выборку,
поставив в один ряд деяния вождей диких племен Амазонки и филантропов с уолл-стрита.
Все меньше остается россиян, которые жалеют о развале СССР. По данным последнего опроса "Левада-центра", печаль по этому поводу испытывает всего 49% жителей нашей страны. Еще 10 лет назад таких людей было на четверть больше.
посмотрел пятисерийный документальный фильм коммунальная столица про коммуналки Питера.
офигеть!... я и не думал, что до сих пор такие масштабы. хотелось бы заслушать по этому поводу почтенного Вову.
оттуда же - вот как живет абсолютно заурядная актриса. как я понимаю, все это дело приобрела на свои гонорары. а они, вероятно, от всех этих дерьмовых сериалов про ментов.
polikop: посмотрел пятисерийный документальный фильм коммунальная столица про коммуналки Питера.
офигеть!... я и не думал, что до сих пор такие масштабы. хотелось бы заслушать по этому поводу почтенного Вову.
А что собственно вы хотели бы услышать, ув Поликоп?
До 5 класса я сам жил в коммунальной квартире двухэтажного деревянного дома в поселке им. Шаумяна в 15 мин езды на поезде до Московского вокзала. Жили весело. В конце 60-х поселок накрыла волна новостроек, превратившая бывший поселок в район СПб именуемый Купчино. Что не все коммуналки еще расселены - это известный и прискорбный факт.
__________________________
Спасение там, где опасность.
из архива читательской анкеты «Комсомольской правды».
Д. Е., пчеловод, 36 лет (Томская обл.)
5. Почему раньше люди хотели жить прочной семьей, а сейчас не хотят? Потому что раньше во главу угла была поставлена девичья честь. А теперь сотни девиц отдадутся первому встречному только за то, что он им понравился и сказал, что любит и возьмет в жены. А ведь в этих семьях не будет счастья, ибо мужчина (если он действительно мужчина, а не осел) до смерти не забудет такой обиды. Будут пьянство, скандалы, разводы… Обратитесь к медикам за справкой, какой процент невест выходит замуж девицами. Вот такой процент и прочных семей. Да все эти причины непонятны лишь грудным младенцам!
...По приглашению Ельцина я приехал из Нижнего, чтобы стать первым вице-премьером. Жилье предоставили, а прописки все нет, что не позволяет пользоваться поликлиникой, а дочери в школу ходить... Ельцин меня терпеливо чуть ли не каждую неделю полгода спрашивал: "Вас прописали?" И в один прекрасный день, услышав очередное "нет", вскипел: снял трубку, потребовал Лужкова и произнес: "Юрий Михайлович, вы мелкий человек!" Я был в шоке: "Он же ничего не понял!" Ельцин усмехнулся: "Все он понял, в отличие от вас он прошел советскую партийную школу. Сейчас, будь уверен, уже позвонил ко мне в приемную, узнал, кто у меня, и сделал вывод". На следующий день я пришел на работу, а у меня на столе распоряжение мэра Москвы о моей регистрации...
"Самой показательной, конечно, была встреча с секретарем ЦК КПСС Кузнецовым.
Отец к этому времени уже не работал. Он был уволен, а дальше его судьбу решал уже сам Хруничев, он сказал: "Никакой ему работы выше девятисот рублей". И примерно месяцев восемь отец ходил без работы, поскольку нигде не мог устроиться. Так вот, в это время, когда он уже был без работы, его вызвали к Кузнецову. Принял его Кузнецов у себя в кабинете и в течении всего разговора чистил пилочкой ногти, вычищал грязь из-под ногтей, полировал их, приводил к правильной форме и - давал урок социальности. Он сказал: "Петр Георгиевич, ведь Вы так давно работаете в авиационной промышленности, как же Вы до сих пор не смогли усвоить основных принципов нашей организации? Если министр сказал, что надо делать вот так, то значит, так и надо делать. Нам совсем не нужна отсебятина разного рода". Опять же это к вопросу о патриархальности. Отношения действительно были патриархальные в полном смысле этого слова. Отец начал говорить что-то насчет долга коммуниста перед страной и прочее. Кузнецов слушал устало и брезгливо и, наконец, сказал: "Петр Георгиевич, ну в Вашем-то возрасте не понимать законов жизни. Ну как Вы представляете себе, когда пишете эту бумагу, что я, получивший ее, буду делать? Я ведь ничего не понимаю в вашей авиационной промышленности, ей богу. У меня нет никаких средств решить, куда она должна двигаться - в ту сторону, что предлагаете Вы, или в ту, которую выбрала коллегия министерства и утвердил Центральный комитет. Ведь поймите же, я-то всегда приму решение в их пользу. Так зачем же писать на мое имя эту бумагу? Посудите сами, кому я должен поверить - Вам, уволенному с должности человеку, который вообще уже то ли существует, то ли нет, или министру авиационной промышленности. Неужто Вы не понимаете, что я всегда встану на его сторону, Петр Георгиевич? Так что Вы обременяете ЦК партии совершенно ненужными писаниями, тем более, что они ведь опасны". Вот на этом, собственно, и закончилась их беседа. То, что отец рассказывал обо всех этих событиях, запомнилось мне на всю жизнь; я передаю это сейчас точно так, как говорил он, со всеми деталями. Эта коммуникативная ситуация будет, наверное, стоять в моей памяти всегда, пока я жив.
Но я ведь ее не понимал, так же как не понимал ее и мой отец, опять же в силу идеализма, т.е. господства идеальных представлений над реальной мыследеятельностью. То, о чем я вам только что говорил, абсолютно точно проявляется и здесь. И на этом примере вырисовывается вторая сторона отношений между чистым мышлением и деятельностью. В общем отец пытался отстаивать свою позицию. Он не повинился в первом своем выступлении, и потом, в последние дни суда, на четвертый и пятый день, разные люди, те, с которыми он был связан раньше по работе, приходили, звонили, и каждый из них говорил только одно, пространнее или короче, что они его не понимают и хотят выяснить, на кого он оставляет семью, детей и чего он хочет добиться, когда картина совершенно ясна. Каждый из них советовал ему сказать - а у него была еще возможность: в конце он должен был ответить, признает он себя виновным или не признает, - что он признает себя виновным. В противном случае, говорили они, ты исчезнешь, тебя больше не будет и твои дети останутся сиротами, а жена вдовой. Его вызвал секретарь райкома партии (а отец был членом бюро райкома партии), человек, который к нему в общем-то здорово относился, и сказал ему то же самое. Его вызвал к себе Дементьев и сказал: "Петр Георгиевич, не валяй дурака. Чем раньше ты признаешь себя виновным, тем будет лучше". Это было очень мощное давление, т.е. буквально все говорили одно и то же. И на вопрос, признает ли он себя виновным или нет, отец сказал, что признает. Ну надо сказать, что все они сдержали свои обещания. Им важно было одно - сломить. Так, как это сейчас описывает Ефремов, описывают в теоретических работах и в воспоминаниях разного рода. Задача состояла не в том, чтобы его физически уничтожить, а в том, чтобы утвердить принцип централизованной иерархии, необходимость беспрекословного выполнения решений вышестоящих организаций. И "суд чести" устраивался именно для того, чтобы продемонстрировать, что ни один человек не может устоять. И когда это происходило и фиксировалось таким образом, то дальнейшее в общем-то уже никого не интересовало, и там многое зависело от чьей-то поддержки, какой-либо случайности и т.д. Отец отделался сравнительно легко: его все-таки не исключили из партии, хотя грозились; на бюро райкома, членом которого он был до этого, дали лишь строгий выговор. Сначала лишили его всех побрякушек - орденов, медалей, государственной премии и т.д., а потом, при решении этого вопроса где-то на последних инстанциях, и их вернули. Опять же, по своему упрямству, он эти восемь месяцев искал место работы в авиационной промышленности, где он знал все заводы, знал всех людей; он считал себя куратором этой промышленности и винтиком ее. Пока ему опять же не объяснили где-то, что есть приказ Хруничева не брать его никуда, кроме как на ставку 900 рублей. Это было очень мало, (ставка инженера его уровня была 2500 рублей), кормить семью на эти деньги он не мог, поэтому отец в какой-то момент, после восьми месяцев шатаний, махнул рукой и пошел на строительство университета на Ленинских горах, где его восстановили, в очень маленьких, правда, чинах... Университет строился системой МВД, и он пошел к своему знакомому замминистра внутренних дел, который его в три минуты устроил. Так он и работал на этом строительстве, потом еще где-то в этом же Управлении... "
А почему в кавычках? Вот почему:
"И все, кто так или иначе искали смысл в философии и пытались развивать философию, формировать содержание философского анализа, примыкали к одной из этих двух групп: либо к группе Ильенкова, либо к группе Зиновьева. Но при этом обе группы жили единой, очень тесной жизнью, т.е. это не была жизнь двух коллективов, сформированных в оппозиции друг к другу. Это был один коллектив людей, которые внутренне, скорее по своим ориентациям, примыкали к одной группе или к другой, или, точнее, были ориентированы одни туда, другие сюда, и обсуждали они на самом деле одну и ту же проблематику - Марксов "Капитал" и метод восхождения от абстрактного к конкретному".
Вот она суть. Все эти ничтожества не интересовались действительными проблемами. Их интересовало исключительно мнение Маркса о проблемах.
Я сказал "ничтожества". Но это - очевидная неправда. Зиновьев, сам Щедровоцкий, даже Ильенков - были люди очень незауряднаые, крупные, очень способные. Но это - правда. Как философы, общее, как мыслители они все - абсолютные ничтожества. "Логические исследования" Зиновьева, "философские размышления" Ильенкова - дикий, невероятный бред, пустословие, блядословие. Бердяевщина.
Или, оттуда же, как с необходимостью должен был действовать ответственный руководитель в советской системе:
"Анатолий Александрович, каждую статью, которая к Вам попадает, Вы редактируете, убирая все интересное, все смелые мысли и оставляете только то, что и так всем давно известно. Как же так? - Георгий Петрович, миленький, - ответил он, - когда Вы станете таким старым, как я, Вы будете знать, что главный смысл всякой жизни все-таки не в развитии, а в порядке. Если не будет порядка, то не будет и никакого развития. А если будет порядок, то и развитие - маленькое, осторожное - всегда будет происходить. Вы вот все время рассуждаете очень абстрактно и говорите: вот это, это и это должно развиваться. И Вы можете так рассуждать, но я, будучи руководителем советской психологии, так рассуждать не имею права. Я должен следить прежде всего за тем, чтобы в мире психологии всегда существовало равновесие. Вы небось думаете: вот какие интересные исследования идут там у Даниила Борисовича Эльконина, важные для советской школы, и надо бы поэтому дать ему пять-шесть-восемь ставок. И я тоже так думаю. Но представьте себе, что я дам эти ставки под предлогом развития науки. Так вы что думаете, Даниил Борисович науку с их помощью будет развивать? Он использует эти ставки для того, чтобы давить на своих соседей и не дать им вообще работать. И если я где-то позволю неоправданный прирост какого-то подразделения, то в результате тут начнется такая склока и такая война, что никакой психологии и никакого содержания вообще уже не останется. Ну выкинул острые мысли. Подумаешь! Дело не в мыслях. Мне ведь приходится управлять всей психологией и следить за тем, чтобы она оставалась живой и целой. И я твердо знаю свое предназначение и функции. "
Замечательно. Очень чётко обьяснено, почему плановая система и толитаризм всегда будут проигрывать свободе - кроме совершенно критических ситуаций.
Потому что "развитие будет маленьким. осторожным".
Смысл консерватизма не в том, чтобы замедлить движение вперед и вверх, но чтобы предотвратить скатывание назад и вниз, в хаос и тьму первобытного общества.
Свобода есть основной внутренний признак каждого существа, сотворенного по образу и подобию Божьему: в этом признаке и заключено абсолютное совершенство плана творения.
ЛБ, что Бердяев - омерзительный пустослов - известно. Зачем ломиться в открытую дверь? Поясняю:
мыслью это(1-ая фраза) было задолго Бердяева, может за сотни лет до него. 2-ая - вообще мерзость - т е нечто, звучащее блаародно весьма, но совершенно бессмысленное - полный аналог теоремы Гёделя как универсального дыркозатыкателя- предназначено исключительно для срывания визга у истеричек. Банальности, вещаемые с величайшей помпой + огромное количество лжи - вот что такое Бердяев как "философ".
Заметим, что Анатолий Александрович(в отличие от Щедровицкого тогда) прекрасно понимал, с кем он имеет дело, кем руководит. Позднее и Щедровицкий понял:
"Вы знаете, что в конце 1956 года вышел первый том, сделанный трудами семьи Выготского. И это было сделано вопреки желанию его учеников! Надо, правда, отдать должное Запорожцу, который во многом помог.
Я хочу отметить, что Александр Владимирович Запорожец, насколько я понимаю, был единственным, кто пытался что-то сделать. Но он был повязан совершенно намертво своими групповыми связями и поэтому не мог предпринять никаких реальных шагов - и если помогал, то только скрытно.
.....
Я только добавил бы к сказанному очень интересную вещь: те, кто сопротивлялся изданию работ Выготского, в такой же мере сопротивлялись и изданию работ Пиаже. Когда я вошел в 1961 году в редакционно-издательский совет с предложением перевести и издать том избранных сочинений Жана Пиаже (он опубликован в 1968 году), то мне понадобилось четыре года, чтобы разными хитрыми ходами преодолеть - я не буду сейчас обсуждать технику этого дела - сопротивление А.Р.Лурии. Он делал все, чтобы собрание сочинений Пиаже не вышло. Делал скрытно, но и открыто тоже, т.е. говорил на заседаниях редакционно-издательского совета, что это нам не нужно, что наши концепции более передовые, что зачем нам переводить и публиковать Жана Пиаже, когда у нас есть собственные работы, далеко ушедшие вперед и т.д.
- Такое впечатление, что это не характеристика данных людей как таковых или какая-то особенность их психологии. Эти ситуации все время воспроизводятся. . .
Да. Дело именно в групповой психологии. Я ведь очень хорошо понимаю то, что там происходило. Дело в том, что они, ученики, переписывали, использовали Выготского. Точно так же эксплуатируются работы Пиаже, его эксперименты, но не публикуют самого Пиаже.
"
Grigoriy: ЛБ, что Бердяев - омерзительный пустослов - известно. Зачем ломиться в открытую дверь? Поясняю:
мыслью это(1-ая фраза) было задолго Бердяева, может за сотни лет до него. 2-ая - вообще мерзость - т е нечто, звучащее блаародно весьма, но совершенно бессмысленное - полный аналог теоремы Гёделя, как универсального дыркозатыкателя.- предназначено исключительно для срывания визга у истеричек. Банальности, вещаемые с величайшей помпой + огромное количество лжи - вот что такое Бердяев как "философ".
Банальность перестает быть таковой, когда сталкивается с другой банальностью, прямо ей противоположной. Именно поэтому я и соединил разные, противоречащие друг другу, мысли Бердяева.
Теперь что касается "истерик". Специально для Вас, Григорий, еще раз процитирую другого вашего "любимого" философа - Ильенкова
Ум, приученный к действиям по штампу, по готовому рецепту типового решения, теряющийся там, где от него требуется самостоятельное творческое решение, не любит противоречий. Он старается их обходить, замазывать, сворачивая опять и опять на затоптанные, рутинные дорожки. И когда это ему не удается, когда противоречие упрямо возникает вновь и вновь, такой ум «срывается в истерику»,— именно там, где нужно мыслить. Отношение к противоречиям является очень точным критерием культуры ума. Даже, собственно говоря, показателем его наличия.
Когда-то в лаборатории И. П. Павлова проделывали над собакой такой эксперимент. У нее старательно отрабатывали положительный слюноотделительный рефлекс на изображение окружности и отрицательный — на изображение эллипса. Собака научилась безошибочно узнавать фигуры и отличать одну от другой. Затем в один прекрасный день лист с кругом начинали поворачивать в поле е.е зрения так, что он «превращался в эллипс». Собака сразу же начинала беспокоиться и в какой-то точке срывалась в самую настоящую истерику. Два строго отработанных условнорефлекторных механизма сталкивались в конфликте. Этот момент для психики собаки оказывался непереносимым.
Для развитого ума противоречие — это сигнал появления проблемы, которую нельзя решить с помощью строго заштампованных (формализованных) действий, или, как теперь любят выражаться, «алгоритмов». Это сигнал для включения специфически человеческого мышления, к коему не способна ни собака, ни самая совершенная счетно-вычислительная машина.
Поэтому-то ум и надо с самого начала воспитывать так, чтобы противоречие служило для него не поводом для истерики, а стимулом к самостоятельному умственному труду — к теоретическому рассмотрению самой вещи, а не только того, что по поводу ее сказали или написали другие люди...
ЛБ, я не говорю, что Бердяев или Ильенков были дураками. И так не думаю.
Я говорю, что как философы они мало того, что полные нули, нет - это отрицательные величины. Понимаете, философия - наука, Т е д б проблемы и их решения, по крайней мере попытки решения. У этих - только белибердяевщина, т е набор слов, звучащих благородно и умно, но смысла полностью лишённых. В частности, всё цитируемое Вами тут - или бессмыслица(вроде высказываний этого професси-анального (sic!) лжеца о свободе) или банальности, маниловщина. Доказать я Вам не могу, поверьте на слово.
"разные, противоречащие друг другу, мысли Бердяева".
То, что я процитировал - полный абсурд. Там не было ни противоречия, ни даже, по существу, мыслей. 1-ая фраза была банальностью, 2-ая - бессмысленный набор слов. Я понимаю, Вы реагируете на благородство звучания. Это очень благородно.
.
