Roger:Ну вот всё это могла сделать Екатерина, но дойка крестьян казалась им выгоднее - в итоге по Ключевскому хуже, чем при Екатерине, крестьяне не жили никогда.
Мнение довольно спорное. Вот здесь подробное пояснение с цифрами.
Roger:Мог бы это сделать и Александр I со Сперанским, но, кажется, не захотел идти по стопам отца.
Вот именно. Ни Екатерина, ни Александр I не могли предпринять никаких неодобряемых военным сословием реформ, столь слабым было созданное Петром государство. Сама Екатерина говорила, что ей беспрекословно повинуются лишь потому, что она отдаёт только те приказы, в выполнении которых совершенно уверена. Настоящее самодержавие удалось установить только Николаю I, что и позволило его сыну провести глубокие системные реформы.
Впрочем, сам Николай, всегда считавший крепостное право злом, не решился не только на его отмену, но даже на подтверждение павловского указа об ограничении барщины тремя днями в неделю.
Я, конечно, самодержавный и самовластный, но на такую меру никогда не решусь, как не решусь и на то, чтоб приказать помещикам заключать договоры: это должно быть делом доброй их воли и только опыт укажет, в какой степени после можно будет перейти от добровольного к обязательному.
Это вот одна мысль, которую я хотел отметить - это он его создал, а мы мучаемся. И если Пётр III дал дворянам вольную, то Петр их фактически создал, уравняв в правах с боярами. И если Николай I построил самодержавие, то отсутствие бояр и патриархата сыграло в этом некоторую роль.
Что касается слабости, то её в государстве и до Петра было немного, собственно и на престол он сел в результате интриг Нарышкиных, после стрелецких бунтов. Вообще, мне кажется, достаточно крепким самодержавие стало при позднем Александре I, он мог что-то сделать.
Весь этот длинный XVIII век напоминает эпоху Тюдоров, которые в промежутках между безумствами, дворцовыми переворотами и казнями построили империю.
Evgeny Gleizerov: Мнение довольно спорное. Вот здесь подробное пояснение с цифрами.
Простите, забыл. Но это не спор, а фигня какая-то.
Roger: Оригинальная попытка оценивать благополучие через естественный прирост населения - в этом плане лучше всего жилось где-то при позднем Сталине.
Благополучие екатерининских подданных я знаю, увы, только по "Путешествию из Петербурга в Москву" - это про тех, до которых просвещение не дошло ни с какой буквы.
Про "оригинальность" и различие с поздним Сталиным автор (профессиональный историк с высокой репутацией, на всякий случай) разъясняет в первых же строчках:
Точно так же, как для современной эпохи главным интегральным показателем динамики жизнеобеспечения и благополучия населения является средняя продолжительность жизни (прежде всего мужчин), для периода до промышленной революции в аграрных странах таким показателем был естественный прирост.
Что непонятно? При позднем Сталине у нас был период до промышленной революции? Неизбежный в диалоге с вами вопрос: вы придуриваетесь или вправду такой?
То, что вы знаете екатерининский период только по "Путешествию из Петербурга в Москву", очевидно. Неочевидно, почему вас так восхищает собственное невежество.
Evgeny Gleizerov: Неизбежный в диалоге с вами вопрос: вы придуриваетесь или вправду такой?
Я мерзко лгу.
Evgeny Gleizerov: Про "оригинальность" и различие с поздним Сталиным автор (профессиональный историк с высокой репутацией, на всякий случай) разъясняет в первых же строчках:
На всякий случай, тезис, с которым вы начали спорить, звучал так: ...в итоге по Ключевскому хуже, чем при Екатерине, крестьяне не жили никогда.
Evgeny Gleizerov: То, что вы знаете екатерининский период только по "Путешествию из Петербурга в Москву", очевидно. Неочевидно, почему вас так восхищает собственное невежество.
Это у Вас глюки. Никак не бунтовать, а помогать законному императору Петру 3 возвратить дедовский престол, беззаконно у него похищенный. Конечно их обманули, но субьективно они геройски пожертвовали благосостоянием для правого дела!
Гумилёвым безоговорочно восхищаюсь и как поэтом, и как человеком, к Давыдову отношусь также с глубоким уважением, хотя поэт он, конечно, далеко не того масштаба.
:-)
Независимо от оценки поэзии Гумилёва(имхо ужасной) у меня как я познакомился с ней возникло чёткое ощущение, что этот человек родился мёртвым, с полной пустотой вместо души. И всю жизнь от этой пустоты бегал. Обосновать я это естесвенно не могу, но это ощущение было совершенно чётким. Ну и его "любови молодших вождей", наравне с гимнами войне и убийцам - это неоспоримый факт. Причём как стихи последние это его лучшие стихи. А в основном его "творчество"(имхо) - убогое подражание Леконту де Лилю.
Можно ли себе представить что-то более гнусное чем это:
Наступление
Та страна, что могла быть раем,
Стала логовищем огня.
Мы четвертый день наступаем,
Мы не ели четыре дня.
Но не надо яства земного
В этот страшный и светлый час,
Оттого, что Господне слово
Лучше хлеба питает нас.
И залитые кровью недели
Ослепительны и легки.
Надо мною рвутся шрапнели,
Птиц быстрей взлетают клинки.
Я кричу, и мой голос дикий.
Это медь ударяет в медь.
Я, носитель мысли великой,
Не могу, не могу умереть.
Словно молоты громовые
Или волны гневных морей,
Золотое сердце России
Мерно бьется в груди моей.
И так сладко рядить Победу,
Словно девушку, в жемчуга,
Проходя по дымному следу
Отступающего врага.
Можно!
МОИ ЧИТАТЕЛИ
Старый бродяга в Аддис-Абебе,
Покоривший многие племена,
Прислал ко мне черного копьеносца
С приветом, составленным из моих стихов.
Лейтенант, водивший канонерки
Под огнем неприятельских батарей,
Целую ночь над южным морем
Читал мне на память мои стихи.
Человек, среди толпы народа
Застреливший императорского посла,
Подошел пожать мне руку,
Поблагодарить за мои стихи.
Много их, сильных, злых и веселых,
Убивавших слонов и людей,
Умиравших от жажды в пустыне,
Замерзавших на кромке вечного льда,
Верных нашей планете,
Сильной, веселой и злой,
Возят мои книги в седельной сумке,
Читают их в пальмовой роще,
Забывают на тонущем корабле.
Я не оскорбляю их неврастенией,
Не унижаю душевной теплотой,
Не надоедаю многозначительными намеками
На содержимое выеденного яйца.
Но когда вокруг свищут пули,
Когда волны ломают борта,
Я учу их, как не бояться,
Не бояться и делать, что надо.
И когда женщина с прекрасным лицом,
Единственно дорогим во вселенной,
Скажет: я не люблю вас —
Я учу их, как улыбнуться,
И уйти, и не возвращаться больше.
А когда придет их последний час,
Ровный, красный туман застелет взоры,
Я научу их сразу припомнить
Всю жестокую, милую жизнь,
Всю родную, странную землю,
И, представ перед ликом Бога
С простыми и мудрыми словами,
Ждать спокойно его суда
Вот тут:
http://nikitin.wm.ru/cgi/forum/message.pl?chain=1083218137&id=1083218137
разговор с одним поклонником поэзии Гумилёва. Kак видите, он согласился - не с моим мнением - а с его основательностью.
Примерно такова же была реакция другого поклонника Гумилёва - упомянутого ранее Андрея Лемана:" есть стихи, которые люблю с юности, но как попадётся новое - да, мёртвое оно".
Скопирую сказанное мной в беседе с Термитом:
Я Вас более чем понимаю - я и сам такой. Разумеется, мне не стоило
выступать, нехорошо это.. Но не жалею :-) - Гумилёв одна из моих
любимых мозолей. Осталось в памяти разачарование 20-летней давности,
когда впервые после долгого перерыва его издали, я с надеждой на нечто
необыкновенное купил и... Разумеется, доказать логически то что я
написал и что я совершенно ясно вижу - невозможно. Но я попытаюсь
пояснить. (Всё дальнейшее - сугубое imho )
Поэзия возникает из страстного желания поэта высказаться (
http://www.litera.ru)]http://www.litera.ru[]:8080/stixiya/authors/vinokurov/proshla-vojna-rasskazy.html ) и имеет 2 основных равновеликих компоненты:
1. Ритм
2. Содержание.
Гениальный поэт, написавший глубокую работу об 'изготовлении' стихов
писал, что всё творчество поэта - выявление вовне ритмов, живущих в
его душе; иногда даже одного единственного сложного ритма который поэт
раскрывает всю жизнь.
Другой великий поэт сказал :'Я в основу кладу содержаные'. Добавлю
только, что ритм, его переходы, изменения - сам по себе уже содержаные
- 'Ветер, ветер, на всём белом свете' - сам ритм этих слов -
всепроницающая вьюга.
Так вот, у Гумилёва на мой взгляд нет ни своего ритма - а есть только
мастеровитое владение разнообразными размерами, ни своего содержания.
Сравните его с поэтом, которому он в основном подражает - Леконтом де
Лилем (есть в 'Библиотеке поэта' том Брюсова - прекрасного поэта и
великого переводчика; я знаю де Лиля оттуда. )
Даже в переводе (правда Брюсов - гигант ) это живые, мощные, личные
стихи. А у Гумилёва кроме нагромождения красивостей - ничего. И это то
нагромождение и есть первый формальный признак сделанности его стихов.
С содержанием ещё хуже. Пробивающиеся иногда звyки живого чувства
почти всегда погребены под грудой украшений. Темы почти всегда -
вторичные, заимствованные,'красивые'.
Но как-то раз я вышел.
У киоска, где газеты,
В сосульке зайчик солнечный плясал
И плюнул я.
И все забыл советы
И первый стих тогда я написал.
А Гумилёв так никогда и не удосужился посмотреть на сосульку, лицо
любимой, играющего ребёнка, не пришло в голову плюнуть на все советы и
правила - некогда было, всё искал, как покрасивше и поромантичнее
сказать. Технику оттачивал, других учил. Дело конечно хорошее :-)
Roger: В чём проблема-то? И стихотворение хорошее.
B чём проблема: #1249
Вы имеете право на свою оценку, я имею право на мою: "Жираф" не то что даже дрянь, а редкостное убожество.
Сравните с другим - имхо великим стихотворением на ту же примерно тему - Сонатой Винокурова.
НЕ ПЛАЧЬ
Ты не плачь, не плачь, не плачь. Не надо.
Это только музыка! Не плачь.
Это всего-навсего соната.
Плачут же от бед, от неудач.
Сядем на скамейку.
Синевато
Небо у ботинок под ледком.
Это всего-навсего соната —
Черный рупор в парке городском.
Каплет с крыши дровяного склада.
Развезло. Гуляет черный грач...
Это всего-навсего соната!
Я прошу: не плачь, не плачь, не плачь.
1965
Жираф мёртв как душа этого убожища - Гумилёва. Соната - живая.
Я люблю кровавый бой,
Я рожден для службы царской!
Сабля, водка, конь гусарской,
С вами век мне золотой!
Я люблю кровавый бой,
Я рожден для службы царской!
За тебя на черта рад,
Наша матушка Россия!
Пусть французишки гнилые
К нам пожалуют назад!
За тебя на черта рад,
Наша матушка Россия!
Станем, братцы, вечно жить
Вкруг огней, под шалашами,
Днем — рубиться молодцами,
Вечерком — горелку пить!
Станем, братцы, вечно жить
Вкруг огней, под шалашами!
О, как страшно смерть встречать
На постели господином,
Ждать конца под балхадином
И всечасно умирать!
О, как страшно смерть встречать
На постели господином!
То ли дело средь мечей:
Там о славе лишь мечтаешь,
Смерти в когти попадаешь,
И не думая о ней!
То ли дело средь мечей:
Там о славе лишь мечтаешь!
Лично я ничего кроме омерзения к твари, это написавшей - проспиртованному бурдюку с дерьмом - не чувствую. Но все мы разные :-)
Если я напишу о героях в обосратых портках, будет смешно невоевавшим. Если я напишу о героях в необосратых портках, будет смешно воевашим
Потому герои не пишут о героизме и подвигах, а о другом:
Подлый страх продавил моим телом гранитный бугор
Однажды, помню
снегу намело...
Замерзший батальoн
вошёл в село,
и ни одной
не выгоревшей хаты.
Здесь полчаса назад
был бой жесток!
Найти бы хоть какой-то закуток,
чтоб перебились до утра
солдаты.
На трупы падал, падал снеговал...
Накрывшийся одолженным тулупом,
я, передрогший, переночевал,
в траншее,
там, где труп лежал под трупом.
И небо надо мной
текло, текло...
И как-то так обидно,
понапрасну
я отдавал последнее тепло
холодному и вечному
пространству.
Мы туда колесили с потехами,
Песни пели, снималo кино,
А когда мы обратно ехали
Только молча смотрели в окно.
Раскатись-ка в ладошке картошечка,
Что-то пальцы не чувствуют боль,
Эх, тогда бы, еще бы немножечко
До начала команды: 'Огонь!'
Я охотно верю что Гумилёв нe пачкал портки. Потому что он не герой и даже не человек. Он живой труп. Родился мёртвым и "прожил" мёртвым всю свою поганую жизнь.
Мой отец, провоевавший всю войну с первыx дней и до конца за всю жизнь не сказал о ней и двух десятков фраз. Брат(он 40-ого года) рассказывал, что такого молчаливого человека как отец после войны он в жизни больше не встречал. У них рядом с дверью висело радио. Отец заходил домой после работы и первым движением радиo выключал.
До середины 60-х раз-два в месяц он срывался посреди ночи с постели с жутким криком и не просыпаясь бежал в другую комнату(кухню).
И после этого эти гадины - Давыдов, Гумилёв, Тихонов, будут мне петь гимны оторванным головам, ногам, рукам кишкам из разоравнных животов. Грязные подлые твари.
попытку залезть в моральные авторитеты к русским поэтам - не приветствую. считаю их симптом неприятной психиатрии, а носителей этих мнений полагаю необходимым от нормальных людей сегрегировать. вам бы с этим в церковь, хотя бы.
Вы хотите сказать друг салюки, что все высказывания о русских поэтах и их творчестве должны проходить Вашу цензуру? Это единственный смысл, который я смог придать Вашему невнятному тут бормотанию. Но, конечно, я не уверен, тут нужны способнсти дешифратора куда большие, чем мои скромные.
я хочу сказать что конкретно ваши высказывания об этом не добавляют нам никакого нового знания о предмете, а вновь являются лишь отражением ваших личных, и опять предельно примитивных переживаний. ваша "оценка" гумилева просто бессмысленна, какие тут могут быть "возражения"?
Для интересующихся: реальный источник "Баллады о гвоздях".
С теми, кто считает этих людей "зомби-рабами", я спорить не могу так же, как со считающими Чикатило великим героем, например. При таком уровне базовых ценностных расхождений дискуссия неуместна. То же о Гумилёве и Давыдове, разумеется.
