LB: Не надо ничего рисовать. Условие задачи - обосновать отличие по внешнему виду.
это идиотское условие, заставляющее решать простую задачу через задницу.
она остается решаемой - форма зрачка однозначный признак, во вибрисам можно догадаться процентов в 70, ...
Фокус в том, что люди легко отличают кошек от собак, ничего этого не зная.
То есть невозможность обосновать свой выбор еще не означает, что для него нет объективных оснований
LB: Не надо ничего рисовать. Условие задачи - обосновать отличие по внешнему виду.
это идиотское условие, заставляющее решать простую задачу через задницу.
она остается решаемой - форма зрачка однозначный признак, во вибрисам можно догадаться процентов в 70, ...
Фокус в том, что люди легко отличают кошек от собак, ничего этого не зная.
То есть невозможность обосновать свой выбор еще не означает, что для него нет объективных оснований
фокус в том, что люди все это и так знают, причем это настолько им очевидно, что они никогда не трудились записывать
и да, невозможность _быстро_ обосновать не значит; но если зачем-то понадобится, то вам и десятилетний ребенок напишет за несколько дней раздумий, как это обосновывается
А я думаю, люди определяют собак просто сличением со знакомыми образцами. Скажем, я сомневаюсь, что если ребенку из какой-нибудь дикой деревни, который за всю жизнь видел только дворняг, показать какую-нибудь экзотическую собачонку, он узнает в ней собаку.
LB: Не очень удачный пример, по-моему. У студента в данном случае просто есть другая достаточная мотивация. Однако если у студента возникнут серьезные затруднения в процессе поиска доказательства, то и ему потребуется вера, что бы эти трудности преодолеть.
Что ему потребуется? Вера? Может надежда и любовь?
Разумеется, повседневная рутина обходится и без означенных душевный состояний, платили бы деньги. Но у нас на повестке дня творчество. И что для преподавателя рутина, для студента может оказаться творческим прорывом.
Более того, и "рутинную работу" лучше делать с любовью, чем с тоской и ненавистью
Вряд ли где можно было найти человека, который так жил бы в своей должности. Мало сказать: он служил ревностно, – нет, он служил с любовью. Там, в этом переписыванье, ему виделся какой-то свой разнообразный и приятный мир. Наслаждение выражалось на лице его; некоторые буквы у него были фавориты, до которых если он добирался, то был сам не свой: и подсмеивался, и подмигивал, и помогал губами, так что в лице его, казалось, можно было прочесть всякую букву, которую выводило перо его. Если бы соразмерно его рвению давали ему награды, он, к изумлению своему, может быть, даже попал бы в статские советники;
Раньше я тоже так воспринимал, но в глубине души все-таки и сомневался. И уже после того, как привел цитату
Вряд ли где можно было найти человека, который так жил бы в своей должности. Мало сказать: он служил ревностно, – нет, он служил с любовью. Там, в этом переписыванье, ему виделся какой-то свой разнообразный и приятный мир. Наслаждение выражалось на лице его; некоторые буквы у него были фавориты, до которых если он добирался, то был сам не свой: и подсмеивался, и подмигивал, и помогал губами, так что в лице его, казалось, можно было прочесть всякую букву, которую выводило перо его. Если бы соразмерно его рвению давали ему награды, он, к изумлению своему, может быть, даже попал бы в статские советники;
задумался. Потом нашел в Интернете совсем другую интерпретацию:" Ярлык маленького человека намертво пристал к Башмачкину..." Прочтите.
Интерпретация очень глубокая. Не сомневаюсь, что сам Гоголь ей немало удивился бы. Перечетал с огромным удовольствием Шинель и не нашел ничего подтверждающего данный взгляд на знаменитую повесть.
Далее он говорил совершенную бессмыслицу, так что ничего нельзя было понять; можно было только видеть, что беспорядочные слова и мысли ворочались около одной и той же шинели. Наконец бедный Акакий Акакиевич испустил дух
Но еще более замечательно то, что с этих пор совершенно прекратилось появление чиновника-мертвеца: видно, генеральская шинель пришлась ему совершенно по плечам; по крайней мере, уже не было нигде слышно таких случаев, чтобы сдергивали с кого шинели.
Более всего мне нравится шедевральное окончание.
итак, будучи бессилен, он не посмел остановить его, а так шел за ним в темноте до тех пор, пока наконец привидение вдруг оглянулось и, остановясь, спросило: "Тебе чего хочется?" -- и показало такой кулак, какого и у живых не найдешь. Будочник сказал: "Ничего", -- да и поворотил тот же час назад. Привидение, однако же, было уже гораздо выше ростом, носило преогромные усы и, направив шаги, как казалось, к Обухову мосту, скрылось совершенно в ночной темноте.
__________________________
Спасение там, где опасность.
Кстати, обнаружил в Шинели наметки теории относительности.
Значительное лицо, кажется, не заметил, что Акакию Акакиевичу забралось уже за пятьдесят лет. Стало быть, если бы он и мог назваться молодым человеком, то разве только относительно, то есть в отношении к тому, кому уже было за семьдесят лет.
__________________________
Спасение там, где опасность.
Но она выскочила, все же, у Пушкина, а не у интерпретатора. А в гоголевском тексте нет и намека на то, что Башмачкин умер от тоски по своему искусству писать буковки. Он это дело очень любил, кто спорит, но сгинул по другой причине.
__________________________
Спасение там, где опасность.
Появление проблемы шинели привело к потере Башмачкиным его "разнообразного и приятного" мира творчества. Акакий Акакиевич не приобрел ничего взамен, и смерть настигла его вполне закономерно.
Не могу с этим согласиться. Вот у Гоголя
Между тем Акакий Акакиевич шел в самом праздничном расположении всех чувств. Он чувствовал всякий миг минуты, что на плечах его новая шинель, и несколько раз даже усмехнулся от внутреннего удовольствия. В самом деле, две выгоды: одно то, что тепло, а другое, что хорошо. Дороги он не приметил вовсе и очутился вдруг в департаменте; в швейцарской он скинул шинель, осмотрел ее кругом и поручил в особенный надзор швейцару.
Акакий Акакиевич счастье обрел в этой шинели. И его этого счастья лишили. От этого можно и умереть. И предсмертный бред его не о каллиграфии, а о шинели, своем утерянном счастье.
__________________________
Спасение там, где опасность.
