В Альбертине (Вена) проходит масштабная выставка Модильяни. Пишут, что рекламные фотографии венского музея несколько раз были заблокированы в соц. сетях за обнажёнку. И музей открыл страничку в OnlyFans, выложив туда ряд работ Модильяни.
Фрагмент одной из работ Модильяни, которая принадлежит музею; я видел её на выставке в Лондоне лет 15 назад.
In 1982 Tang also produced Horace Goes Skiing, in which Horace must cross a dangerous road teeming with traffic, à la Frogger, to rent out a pair of skis, then get back over the road and successfully navigate a ski course.
Прежде, чем убицца ап дерево на горном склоне, требовалось перебежать трассу с лыжами наперевес.
Круче всего, на мой взгляд, было попасть под скорую помощь (по умолчанию она приезжала на любой краш, а тут даже и не надо никуда).
Юджа Ванг совершенно гениальная пианистка. Третья часть сонаты Баха (с Кавакосом) это было волшебно, перехватывало дыхание. Я слушал их в Чикаго, но вот рецензия на тот же концерт в Корнеги Холле. Платье, правда, было другое.
К сожалению, не могу найти на ютьюбе ничего подходящего. Пусть будут вот эти бисы.
Концерт исполнялся без перерыва (перерыв не одобряется борющейся с ковидом администрацией), поэтому перед концертом все рванули в туалет. Рядом со много мыли руки два дяденьки. Один из них оптимистично сказал другому: "ма мацавейну? мацавейну тов". "Мацавейну меуле", ответил я ему и пошёл на концерт.
Говорят, положение и образование не определяют внутренние
свойства человека. Не знаю, но при крушении Титаника среди спасшихся
пассажиров 1 класса было 90 % женщин и детей, второго не помню.
А из 3 класса было 90 % мужчин.
Мне была полезна и интересна эта информация, жаль, я ее не сохранил,
передаю по памяти.
А сегодня мне прислали рассказ женщины, спасшейся при гибели Адмирала Нахимова
"положение и образование", а точнее говоря, воспитание, определяют поведение на 90% (по крайней мере, в определенных ситуациях). Но стоит учитывать и то, что 3-й класс не имел прямого выхода на палубу, долгое время экипаж не пускал туда вообще никого, кроме 1 класса, а мужчине пробиться наверх было легче.
Эти же сооружения я увидела еще раз по дороге из Ессентуков в Нальчик, когда я с группой эвакуированных из Ленинграда преподавателей ленинградских вузов пешком уходила от завоевывающей Кавказ фашистской армии.
Ленинградских преподавателей привезли в Ессентуки, Пятигорск и Кисловодск в марте-апреле сорок второго года. Жилье нам устроили у местных жителей, кормили и лечили при санаториях, в самих санаториях разместили раненых, все было очень хорошо продумано: на Кавказе было сытно и тепло, лечили там хорошо и умело. Не учтено было только то, что на Кавказ могли прийти немцы. Восьмого августа, когда стало ясно, что захват Минеральных Вод неминуем, раненым и ленинградцам объявили, что спасаться можно только пешком: транспорта предоставить невозможно.
И мы пошли, шли мы медленно и часто останавливались, чтобы посидеть на обочине дороги. Однажды во время такого привала к нашей небольшой ленинградской группе подсел хромающий раненый с одним костылем. Мы сидели и молчали, а мимо нас проносились грузовики, наполненные начальственным скарбом, на каждом грузовике обязательно присутствовала тахта для укрепления советской семьи, грубого и яркого цвета. Раненый посмотрел на меня и сказал: «А Наташа Ростова? Помните?» «Помню, помню», — ответила я грустно.
— Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. — спрашивала Наташа. — Мы всё-таки возьмем всё самое нужное... — говорила Наташа. Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтоб отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но напротив казалось, что это не могло быть иначе; точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Сегодня читал повесть Стругацких, в которой главное - решение о приоритетах эвакуации
– Забавно, однако. Вот мы совершенствуемся, совершенствуемся, становимся лучше, умнее, добрее, а до чего все-таки приятно, когда кто-нибудь принимает за тебя решение...
Как ни странно, многое у них еще не читал ни разу. При том, что "Хромую судьбу+Гадкие лебеди", к примеру, и не только их, довольно много раз перечитывал
Говорят, положение и образование не определяют внутренние
свойства человека. Не знаю, но при крушении Титаника среди спасшихся
пассажиров 1 класса было 90 % женщин и детей, второго не помню.
А из 3 класса было 90 % мужчин.
Мне была полезна и интересна эта информация, жаль, я ее не сохранил,
передаю по памяти.
"Далёкая Радуга" была, по-моему, первой книгой Стругацких, которую я прочитал, потому что в детстве через мои руки проходило издание 1964 года, где она была под одной обложкой с ТББ.
первой книжкой Стругацких была Попытка к бегству (перечитывал и позже, тоже сильная вещь), а Далёкую радугу уже в современном издании достал в институте у приятеля.
На втором месте моего рейтинга взятый у него же За миллиард лет до конца света
