|
|
|
|
|
|
|
|
| |
|
|
|
|
|
|
|
Шикарная таблица.
| Зачастую, правда, объяснить выявленные закономерности не удается |
В середине-конце 80х на истфаке МГУ стали набирать популярность количественные методы. Народ начал искать и находить всевозможные корреляции. Ю.А. была на выступлении, где были показаны убедительные результаты, явная корреляция между двумя измерениями. Между длиной раскопанных лестниц и количеством ступенек. |
|
|
| номер сообщения: 8-121-77812 |
|
|
|
|
| Нетривиально, кстати, зависимость может быть и нелинейной. |
|
|
| номер сообщения: 8-121-77813 |
|
|
|
|
| В последние годы в научном сообществе набирает силу движение за "open access", то бишь, за то, чтобы научные статьи находились в открытом доступе. В физике стандартная ситуация такова. Журналы серии Physical Review не берут с автора денег за публикацию статей. Но для того, чтобы читать опубликованные там работы, нужна подписка. Подписка идёт через университетские библиотеки, которые платят журналам, что и даёт им возможность не брать денег с авторов. Но научные сотрудники бедных университетов, у которых нет подписки, не могут посмотреть эти статьи, что, конечно, нехорошо. Есть обходные пути: препринты статей можно найти в архивах или на персональных страницах авторов (я, например, выкладываю у себя все свои публикации). В конце концов, можно написать автору, и он наверняка пришлёт тебе свою работу. Но радикальное решение проблемы это дать всем свободный доступ к научным публикациям, и чтобы никто не ушёл обиженным. Возникает, правда, неловкий вопрос, а что с деньгами то. Если статьи находятся в открытом доступе, то библиотеки уже не должны платить журналам. Поэтому журналы немедленно начинают брать деньги с авторов статей. Только что я заполнял форму "Publication Rights" и выбирал из обычного варианта (все права переходят журналу, статья открыта только людям с подпиской) и нового прогрессивного варианта (статья будет в открытом доступе). Всего за 1800 долларов я могу обеспечить другим свободный доступ к моей работе. |
|
|
| номер сообщения: 8-121-77835 |
|
|
|
|
Пытался угадать, что выбрали. Не смог.  |
|
|
| номер сообщения: 8-121-77836 |
|
|
|
|
Поскольку возможность открытого доступа осталась открытой, 1800$ отложены до принятия решения по следующей статье.  |
|
|
| номер сообщения: 8-121-77837 |
|
|
|
|
| Есть много сравнительно честных вариантов получить статью: препринты выложены в архиве, на страницах авторов, в сети ResearchGate. В конце концов можно написать автору, и он пришлёт. А 1800 долларов жалко, даже если бы они и имелись. |
|
|
| номер сообщения: 8-121-77839 |
|
|
|
|
Тамара Эйдельман:
- Последнее время то и дело всплывают истории о преподавателях, которые так или иначе оскандалились в социальных сетях – например, публиковали откровенные фото. На ваш взгляд, обязан ли учитель оставаться учителем и в соцсетях? Предъявляются ли к учителю особые требования вне школы?
- Мне кажется, единственные требования, которые должны предъявляться учителю, это соблюдение профессиональной этики везде, - в школе, дома, в соцсетях, на улице, где угодно. Например, если учитель в интернете публикует какие-то иронические высказывания о своих учениках или какую-то доверенную ему детьми информацию, то это возмутительно. Что касается фото… Ну, думаю, что хочется видеть у учителя хороший вкус во всем, если его нет, то его, очевидно, нет и в реальной жизни. Но вряд ли фотографии в соцсетях могут считаться преступлением.
- Уместно ли преподавателю «дружить» в соцсетях со своими учениками? И вообще, может ли быть дружба с учениками?
- Настоящей дружбы с учениками, увы, быть не может, и это ошибка, через которую, как мне кажется, проходят многие учителя. Нельзя дружить с человеком, над которым ты имеешь власть. Ты можешь уважать и любить его, ты можешь быть с ним откровенным, дружелюбно с ним общаться, но дружба, на мой взгляд, предполагает равенство. В соцсетях дружить – это совсем другое дело, это просто форма общения. А настоящая дружба – с выпускниками. |
|
|
|
| номер сообщения: 8-121-77840 |
|
|
|
|
Фромер о Якобсоне
«Конец трагедии» я прочел в 1973 году, вскоре после выхода книги в издательстве имени Чехова. Слушал я тогда курс университетских лекций по теории литературы у Омри Ронена. С годами Ронен стал профессором Мичиганского университета, одним из лучших исследователей русского модернизма.
Маленький, рыжий, похожий на Азазелло, Омри как-то сказал:
– Якобсон приезжает в Израиль и будет преподавать на нашем факультете. Мы с Сегалом все уже устроили.
Я удивился и обрадовался. И тут же спросил:
– А как тебе его книга?
– Литературоведческая часть безупречна, – ответил Омри.
А потом грянула война Судного дня. Две с половиной недели длились военные действия, но полгода еще Израиль и Египет, как два ковбоя, уже вложившие в кобуру пистолеты, зорко следили друг за другом, опасаясь пропустить зловещий блеск в глазах противника.
Первый отпуск мне удалось получить лишь весной 1974 года. Приехав в Иерусалим, уже не помню, где, кажется у Сегала, встретился с Омри Роненом. От него узнал, что Якобсон приехал, живет в центре абсорбции.
И вот мы поднимаемся по крутой лестнице. Я волнуюсь. Для меня Якобсон был не только автором замечательной книги, но и одним из творцов легендарной «Хроники».
Открыла Майя. Познакомились. Сидевший в кресле человек даже не повернул головы. Темные, аккуратно зачесанные назад волосы. Тяжелые, усталые губы. Неправильные броские черты лица. Но нет блеска в глазах, и веет от него холодной угрюмостью. Пили чай. Майя расспрашивала о войне. Толя не произнес ни одного слова, и я подумал, что он просто замкнутый человек, который не терпит контактов с людьми случайными.
Прошло три месяца. Был вечер. Я брел куда-то по одной из центральных иерусалимских улиц. Закатное небо зажигало крохотные малиновые искорки на матовой скорлупе фонарей. Вдруг ко мне, как сорвавшийся с привязи медведь, бросился какой-то человек и схватил за руку. Уходящее солнце било в глаза, и я не сразу разглядел его лицо.
– Ты тот самый солдат, который приходил ко мне и рассказывал о войне, – сказал он, и я узнал его. – Я был болен тогда. Не мог говорить. Но я все помню. А теперь я совсем здоров. Смотри!
И, чтобы продемонстрировать свое здоровье, он тут же попытался поднять за рессоры одну из стоящих у обочины машин. |
|
|
|
| номер сообщения: 8-121-77843 |
|
|
|
|
Якобсон не был пушкинистом. Сфера его литературоведческих интересов ограничивалась двадцатым веком. Но любовь к Пушкину – та самая лакмусовая бумажка, по которой безошибочно узнаешь российского интеллигента, – была у него в крови.
Все пушкинское знал превосходно. Читал его всю жизнь, говорил, что никогда не надоедает. Однажды я пожаловался, что не могу разгадать цензурную загадку в стихотворении «П. Б. Мансурову».
Павел Мансуров, приятель Пушкина еще с лицейских времен, офицер конно-егерского полка, был влюблен в воспитанницу школы благородных девиц Крылову. Строгие нравы этого заведения препятствовали интимной близости, и Пушкин утешает приятеля:
Но скоро счастливой рукой
Набойку школы скинет,
На бархат ляжет пред тобой
И …………. раздвинет.
– Толя, говорю, не могу найти выброшенного цензурой слова. Что раздвинет? Тут какое-то ритмическое прокрустово ложе. Мое скудное воображение бессильно.
– Ты не там ищешь, – засмеялся Якобсон. – Не что, а чем. Цензура выбросила невиннейшее слово «пальчиком», потому что оно придавало концовке стихотворного послания совсем уж неприличный смысл. |
|
|
|
| номер сообщения: 8-121-77844 |
|
|
|
|
Близится роковой день 28 сентября.
Периоды депрессии становятся все тяжелее. Все реже сменяет ее иллюзорная, не дающая душе отдыха эйфория.
В тот последний день я работал с двенадцати. В 11 позвонил Толя. «Вовка», – произнес он – и замолчал. Через пять минут я был у него. Он открыл спокойный, побритый, с ясными глазами. С обрадовавшей меня убежденностью сказал:
– Мне уже намного лучше. Зачем ты приехал. Тебе ведь – на работу. Заходи вечером.
– Да ладно, – говорю. – А Ленка где?
– На базаре.
– Я, пожалуй, ее дождусь.
– Не стоит. Ну, если хочешь, подвигаем шахматишки.
Сели к столу, и он прибил меня быстро, в блестящем стиле, с жертвой коня. И я успокоился. И ушел. Не насторожило и то, что в дверях, прощаясь, он вдруг обнял меня…
Потом мы вычислили, что повесился он в тот короткий период в 40 минут между моим уходом и возвращением Лены. Поздно вечером Майя нашла его в подвале, висящим на поводке Глеба.
По Москве долго кружила версия, что в свой последний день Толя играл в шахматы с товарищем, проиграл, потом долго искал его, чтобы взять реванш, и, не найдя нигде, – повесился.
Свидетельствую, что последнюю шахматную партию в своей жизни он выиграл. |
|
|
|
| номер сообщения: 8-121-77845 |
|
|
|
|
Хулио Ромеро де Торрес, "Апельсины и лимоны" |
|
|
| номер сообщения: 8-121-77862 |
|
|
|
|
| номер сообщения: 8-121-77863 |
|
|
|
|
По-моему все понятно. Складки - это ложный след.
Судя по кислому выражению лица, улыбнуться хочет, но не может. |
|
|
| номер сообщения: 8-121-77864 |
|
|
|
|
известно где
__________________________
не надо шутить с войной |
|
|
| номер сообщения: 8-121-77866 |
|
|
|
|
Сидит итальянка, веселая с виду,
Жует апельсин и глотает обиду.
Как мы начинаем понимать, это был лимон. |
|
|
| номер сообщения: 8-121-77869 |
|
|
|
|
| С тех школьных годов мне особо запомнились две лекции о Лобачевском и его геометрии. Одну читал по радио профессор Мехмата МГУ Нил Александрович Глаголев. Это было замечательно - в войну читалась лекция о Лобачевском! Из всех громкоговорителей - тогда на всех улицах Москвы висели громкоговорители - по всей стране звучала эта лекция. |
А его дочь, Аня Делоне, нередко приглашала нас к себе на Пятницкую, в большую родительскую квартиру (большая отдельная квартира была тогда редкостью). В ней стоял Блютнеровский рояль, совершенно замечательный, за которым часто занимался молодой ещё Святослав Рихтер. Приходил туда и Игорь Ростиславович Шафаревич - ученик Бориса Николаевича. Это были замечательные вечера, когда все слушали музыку, играли в шарады, а потом всё общество играло в жмурки. И главным зачинщиком всех этих мероприятий был сам Борис Николаевич, которому это доставляло огромное удовольствие. Такие были времена...
У нас был прямой доступ в консерваторию, потому что с нами училась Мила Нейгауз, дочь Генриха Густавовича Нейгауза и сестра Станислава Нейгауза. Её в консерватории все знали. И когда собиралась большая группа, человек 17-20, она бодро шла вперёд, давала билетерам какую-то сумму - мы собирали по полтиннику, по рублю - и говорила: «Это со мной!». И мы все проходили.
Бывало, что у Станислава Нейгауза в квартире устраивались музыкальные вечера, на которых мы слушали симфонии Шостаковича и другие редкие записи. Так что, повторяю, жизнь была очень интересной. |
На третьем курсе, когда мы поделились на математиков и механиков, у нас появился блестящий лектор - профессор Израиль Моисеевич Гельфанд, который читал нам Анализ-3. Эти лекции не были похожи ни на какие другие, потому что каждого могли вытянуть к доске или спросить с места в любой момент. Иногда бывало так, что к доске вызывали полкурса, пока Гельфанд не добивался нужного ответа. Это было даже весело... и очень полезно.
И.Ч.: Держало в форме, так сказать.
Е.М.: Да, держало в форме... |
|
|
|
| номер сообщения: 8-121-77870 |
|
|
|
|
"Девушка-угольщица" (La chiquita piconera) |
|
|
| номер сообщения: 8-121-77871 |
|
|
|
|
Не так представлял я себе угольщиц.
__________________________
Спасение там, где опасность. |
|
|
| номер сообщения: 8-121-77877 |
|
|
|
|
так?
 |
|
|
| номер сообщения: 8-121-77878 |
|
|
|
|
| номер сообщения: 8-121-77879 |
|
|
|
|
| Если бы не Роджерс, я бы (со своим зрением) сказал, что это "Девушка с дохлой крысой" |
|
|
| номер сообщения: 8-121-77880 |
|
|
|
|
Так
 |
|
|
| номер сообщения: 8-121-77881 |
|
|
|
|
| номер сообщения: 8-121-77882 |
|
|
|
|
Кстати
 |
|
|
| номер сообщения: 8-121-77883 |
|
|
|
|
| Хорошее лицо у бабушки Марии-Терезы. |
|
|
| номер сообщения: 8-121-77884 |
|
|
|
|
| какие-то страшные истории в тырнетах пишут про ее тогдашнюю жысть и андалузские нравы. если правда оно, ну хотя бы на треть... |
|
|
| номер сообщения: 8-121-77885 |
|
|
|
|
| А цветы мы покупали в последний момент у входа в подземный переход на станции Томилино прямо перед отъездом в Москву 31 августа. Покупаешь цветы, а дальше - электричкой до Электрозаводской, на метро до Семёновской, маршруткой до Фортунатовской и пешком через больничный парк на десятый этаж, кончилось лето. |
|
|
| номер сообщения: 8-121-78047 |
|
|
|
|
| Когда я вернулся в школу учителем, все стало только хуже. По ночам я готовился к изощренным урокам, которые по утрам срывали мои ученики. После обеда (и вместо него) я отчитывался директору за поставленные двойки. В учительскую я боялся заходить из-за учителей в галифе, в уборную – из-за куривших школьников. Меня спас урожай. Всех отправили на картошку, и вместо уроков я старательно копался в сырых грядках, не поспевая за учениками. Пока я набирал мешок колхозу, они насыпали два себе. Глядя на их спорую работу, я остро почувствовал собственную бесполезность. Посреди бесцветного картофельного поля жидким балтийским деньком меня одолела еретическая мысль о бессмысленности моего дела. |
|
|
|
| номер сообщения: 8-121-78053 |
|
|
|
|
Как всегда, не зная, куда поместить, иду в гости к Жене. Ребята, а я углядел, что персонаж злодея в постановке пьесы-ловушки в козинцевском "Гамлете" - вылитый Киркоров (может, надо было это запостить в теме "Новости одной строкой"?  ) |
|
|
| номер сообщения: 8-121-78055 |
|
|
|
|
Как я соблюдал субботу, когда преподавал.
За два десятилетия, что я учительствовал, я выработал массу приемов маскировки. Поделюсь с вами - пусть они вам никогда не понадобятся.
Первый и основной принцип - всю неделю я работал на субботу. Собственно, я этот принцип не придумал, так оно и полагается: все лучшее из того, что у нас есть, лучшую пищу и лучшую одежду, мы оставляем на субботу. Неделя и должна быть подготовкой к субботе.
В начале недели я старался рассказать побольше, дать ученикам весь запланированный на неделю материал, чтобы в последние дни мы могли только упражняться в решении задач и примеров.
Накануне субботы я заранее заполнял журнал: проставлял оценки ученикам, которых намечал опросить, и старался запомнить их фамилии. Это можно бы сделать и задним числом, скажем, в понедельник, но я подстраховывался на случай так называемого "посещения". Могли прийти с проверкой завуч школы, директор, инспектор гороно или из Института усовершенствования учителей, перенять опыт...
Я убедился, и могу утверждать: подвергая человека испытанию, Б-г всегда дает ему силы это испытание выдержать. Было бы желание. Нельзя сказать: "Я был вынужден украсть, убить..." Так не бывает. Если бы ты знал, что тебе придется заплатить за это тридцать тысяч долларов, ну, сорок, - ты бы точно удержался. Вы скажете - неудачный пример: человека тюрьма не останавливает, как же его деньги остановят! А я говорю - остановят. Деньги сильнее, чем тюрьма. За деньги убивают. Тот, кто не боится Б-га, всё сделает за деньги. И от многого за деньги удержится. А если не удержался - значит, не хотел! Но силы устоять перед испытанием - есть!
Мы вышли из страны, где все воруют. Как использовать это качество для добра?
Красть время для Торы!
Должен признаться: я много обманывал советскую власть, много времени у нее украл. В субботу я всегда являлся в класс с опозданием, минут через десять после звонка, независимо от того, ждет меня там какой контролер или нет. Это был мой второй рабочий принцип. Как этот долг отдать сейчас - не знаю.
Но вот я в классе. Инспектор уже сидит на задней парте, ждет. Я вдруг "спохватываюсь" - ох, забыл журнал. Отправляю кого-нибудь из учеников за журналом. Журнал доставлен. Предлагаю принесшему: "Отметь, кого нет в классе", - а сам "наверстываю время": велю ученикам открыть задачники, и называю номер примера или задачи. Один ученик решает у доски, остальные - в тетрадях.
Теперь представим себе, что ученик у доски забыл или не знает формулу. В любой другой день я бы написал формулу на доске сам. Но суббота! И я поднимаю одного, другого, третьего - пока кто-то не напишет. И так я веду весь урок - только примеры и задачи.
Третий принцип касался тактики действий с учениками-евреями. Это тоже ведь надо заранее обдумать.
В субботу я евреев к доске не вызывал, а к сидящим за партой подходил и говорил: "Тебе тема сегодняшнего урока понятна, можешь не писать".
Что интересно: инспектировали меня не раз, и неизменно уроки в субботу или в праздники получали самую лучшую оценку. Лучшую! Инспекторам очень нравилось, что "учитель только руководил классом, а весь класс увлеченно работал".
Потом, после урока, спрашивают:
- Ну, как насчет оценок?
Я велю принести журнал и показываю.
А оценки поставлены до захода солнца в пятницу!
Этим своим правилам я следовал постоянно.
Ситуации, конечно, бывали разные. Скажем, выпал на субботу государственный экзамен. Знаете, как он организуется? Учитель приходит в школу заранее, комиссия вскрывает специальный конверт с экзаменационным заданием и передает его учителю и двум ассистентам. Задание следует решить самому, написать на доске условия, и ждать, пока не решат школьники. Экзамен продолжается шесть часов.
Тут, конечно, трюки, разработанные для урока, не годятся. Как быть? Писать я, разумеется, предлагал ассистенту: "У тебя почерк лучше, а решение я продиктую". Ассистента это обычно устраивает. Я диктую, он записывает на доске - и всё в порядке.
Случались и курьезы. На субботу у меня было много "патентов". Но однажды, в субботу перед экзаменами, когда занятия уже закончились и ждать инспектора не приходилось, я пошел давать консультации, что называется, с голыми руками, "невооруженный".
Я тогда работал в Ленинградском техникуме, эвакуированном в Казань. Прихожу к восьми, начинаю отвечать на вопросы. Тут вбегает директор. В руках - лист с какими-то подписями.
- Исаак Яковлевич (так меня звали официально, потому что отец, меняя фамилию на "Зильбер", поменял и имя на "Яаков"), эту бумагу необходимо до девяти сдать в Министерство просвещения. Все подписи есть, только вашей не хватает. Подпишитесь, и я убегаю.
Что прикажете отвечать?
- Борис Львович, - говорю, - ребята совсем изнервничались. У них экзамен на днях, а я как раз отвечаю на вопрос. Не хочу прерываться. Минут через десять зайду к вам в кабинет.
Он отправился к себе, я поспешно извинился перед учениками: мол, голова разболелась - и удрал.
Прихожу в школу в понедельник. Директор недоволен:
- Что с вами стряслось? Я ведь ждал!
- Ох, простите, пожалуйста! Так голова разболелась, что я и забыл совсем!
И это еще пустяки, ерундовый случай. И так было всю жизнь!
Еще несколько слов о выпускных экзаменах, а заодно - о школьных выпускных вечерах. Сегодня могу признаться, что мне всегда было жалко выпускников-десятиклассников, и на экзаменах я им подсказывал ответы. Классные руководители, отвечавшие за успеваемость, были очень мною довольны. Анна Федоровна, помню, приговаривала:
- С Исааком Яковлевичем обязательно выпьем шампанского на выпускном вечере.
Помню, как я сидел на этих выпускных вечерах. Разольют шампанское по бокалам, а я возьму бокал - и начинаю речь. Говорю, говорю, и ставлю бокал на стол, а потом будто по ошибке беру рюмку водки... |
|
|
|
| номер сообщения: 8-121-78056 |
|
|
| |
|
|
|
|
|
|
|
| Copyright chesspro.ru 2004-2024 гг. |
|
|
|
