Наси́льственный Смех - непроизвольный смех, не соответствующий ситуации и переживаемым эмоциям; наблюдается при органических поражениях головного мозга, чаще при псевдобульбарном параличе
jenya: Наси́льственный Смех - непроизвольный смех, не соответствующий ситуации и переживаемым эмоциям; наблюдается при органических поражениях головного мозга..
медицинская энциклопедия
Смех без причины - признак известно чего, говорили мои родители
И не надо никаких энциклопедиев
Ее звали Ортанс Фике. Их встреча произошла в Париже в 1869 году, когда Сезанну было тридцать, а ей едва исполнилось девятнадцать. Через год они уже жили вместе. В 1872 году у них родился сын, при крещении получивший имя Поль. Сезанн признал отцовство — так же, как некогда его отец. Он оберегал маленького Поля как зеницу ока. И души не чаял в сыне. «Поль — моя жемчужина», — говорил художник. После волнующей встречи и счастливого, а может, и неожиданного сближения его чувства к Ортанс стали более сложными. Так уж вышло, что их совместная жизнь началась с испытания терпением: в тесной парижской квартирке они учились уживаться и растили Поля. Долго выдержать такое напряжение было невозможно. Подобие гармонии длилось около года — в Овере в 1873-м, где они жили по соседству с семейством Писсарро. Дальнейшее оказалось более хрупким. Длительные разлуки были в порядке вещей и зависели от сезонных переездов Сезанна то в Париж, то в Экс.
Даже находясь в одном месте, они не всегда жили под одной крышей. Появиться в Жа-де-Буффане Ортанс не могла ни под каким видом. Их общение было сдержанным и насыщенным одновременно. За двадцать лет Сезанн написал маслом не меньше двадцати четырех портретов Ортанс. Она долго продолжала позировать ему и после того, как они перестали постоянно жить вместе. Жена-натурщица — это удобно, но, учитывая обстоятельства, за регулярным позированием могло быть нечто большее: оба воспринимали процесс как обет верности. Ни к кому больше он не был так внимателен, когда держал в руке кисть, — разве что к собственной персоне. Ортанс обрела бессмертие. Но при этом была лишена права голоса: натурщиц не принято слушать — на них смотрят. Однако она была не просто безмолвным предметом или изменчивым сочетанием красочных пятен. Зримо или незримо, она оставалась данностью. Ее место не занял никто.
Сначала их отношения были тайными, затем несколько дистанцированными: никто из них не стремился вести общее хозяйство. Многие годы об огласке не могло быть и речи. Сезанн приложил немало усилий, чтобы скрыть положение вещей от отца, опасаясь родительского гнева и перспективы лишиться наследства. Это может показаться странным, но открыто признать связь с Ортанс и официально усыновить Поля получилось только в 1886 году, когда они наконец поженились. То есть Сезанну уже перевалило за сорок, а у него все еще была тайная — или «полутайная» — семья, которую он берег от посторонних глаз и прятал от папочки.
Vova17: Это, все-таки, лучше, чем постоянно плакать и желать окружающим разных гадостей.
Хахаха...
Абсолютно согласен с вышеуказанным
Но конкретно премьер при общении с народом своей страны может и должен выглядеть достойно и не так смешно.
Есть время молчать и время говорить. Тщательно подбирая слова, поскольку они таки отливаются в граните.
Прочитал с утра письмо деятелей культуры города Петербурга в защиту башни и ни к селу, ни к городу (ассоциациям не прикажешь) вспомнил вдруг байку, рассказанную как-то golubentsevГолубенцевым.
Значит, давался как-то в городе Петербурге торжественный концерт по поводу какой-то важной даты - дня города, может быть, или чего-то там ещё. На концерте присутствовала сама Валентина Ивановна и другие замечательные люди.
Состав выступающих на таких концертах не меняется уже много лет: мушкетёр Боярский в шляпе, добрый доктор Розенбаум, кудрявый композитор Корнелюк, пожилая, но по-прежнему сдобная Людмила Сенчина, ну, и бессмертные Эдита Пьеха (иногда с внуком) и Эдуард Хиль, коих я помню больше лет, чем живу на этом свете. В общем, чем богаты.
И тут вдруг внезапно выходит на сцену композитор Каравайчук.
Если кто не знает, кто такой композитор Каравайчук, он может подробно почитать про него в журнале у maccolitАлександра Николаевича Житинского.
Если вкратце, то это такой композитор, которого одни считают абсолютным гением, а другие полным идиотом. Впрочем, одно другому не мешает. Если вообразить себе самый скверный характер, который возможно вообразить, то у композитора Каравайчука он ещё хуже. Живёт он в крошечной комнатке, в которой едва помещается рояль. За этим роялем он обедает и на нём же спит. Когда его приглашают куда-то выступить, он снимает с подушки свою единственную ни разу не стиранную наволочку для того, чтобы надевать её на голову во время выступления.
Тот, кто пригласил такого человека на торжественное мероприятие, наверняка понёс впоследствии самую суровую и совершенно заслуженную кару. Ибо это было актом чистейшего и неприкрытого вредительства. При Сталине за такое вообще расстреливали.
Ну, и значит, выходит этот композитор Каравайчук к микрофону и говорит своим невыразимо противным скрипучим голосом: "Дорогие друзья! Всё то, что вы тут слышали, - это была страшная поебень. Для тех, кто думает, что он ослышался, повторяю: ПО-Е-БЕНЬ. А теперь мы будем слушать музыку".
И в мертвецкой тишине, в которой не пискнула даже Валентина Ивановна, композитор Каравайчук сел за рояль, надел на голову наволочку и заиграл что-то волшебное.
Нет.
А наволочку эту он весьма внятно объяснял - тем, что музыкальные выступления часто превращаются в шоу, и публика больше смотрит на мимику артиста, чем слушает его игру. Вот чтобы этому воспрепятствовать, и была наволочка. Другое дел, что зрители (сначала) пялились на нее - но она выражения не меняет, так что приходилось слушать.
И в мертвецкой тишине, в которой не пискнула даже Валентина Ивановна, композитор Каравайчук сел за рояль, надел на голову наволочку и заиграл что-то волшебное.
Жену главного героя, которую играет сама Кира Муратова, тоже, кстати, зовут Валентина Ивановна.
Перед дуэлью Пушкин не искал смерти: напротив, надеясь застрелить Дантеса, поэт, по свидетельству близкого к нему современника, располагал поплатиться за это лишь новою ссылкою в Михайловское... и там-то на свободе предполагал заняться составлением «Истории Петра Великого»
"Достойна удивления разность между государственными учреждениями Петра Великого и временными его указами. Первые суть плод ума обширного, исполненного доброжелательства и мудрости, вторые — жестоки, своенравны и, кажется, писаны кнутом. Первые были для вечности, или по крайней мере для будущего, — вторые вырвались у нетерпеливого самовластного помещика"
Прочтя такое, Николай, понятное дело, запретил печатать труд Пушкина.
Перед дуэлью Пушкин не искал смерти: напротив, надеясь застрелить Дантеса, поэт, по свидетельству близкого к нему современника, располагал поплатиться за это лишь новою ссылкою в Михайловское... и там-то на свободе предполагал заняться составлением «Истории Петра Великого»
У меня случайно есть знакомый пушкинист, готовивший том "Материалов по истории Петра" в академическом издании. Так вот, он считает, что "История Петра" даже не начинала писаться по-настоящему и никогда не была бы написана. Потому что Пушкин довольно скоро понял, что он, грубо говоря, не Карамзин, и профессиональным историком не станет. А госзаказ был уже взят. И в этом одна из причин его угнетенности в последний год жизни.
То, что известно мне как читателю (текст "Материалов.." и переписка Пушкина по поводу "Истории.."), вполне согласуются с этой гипотезой.
jenya: Судя по предисловию Фейнберга, эта гипотеза - мейнстрим, и сам Фейнберг с ней спорит.
Спорить можно о намерениях, но не о результате, полученном Пушкиным за 5 лет работы, т.е., в основном, ряде выписок из общедоступных, по-преимуществу, источников. Особенно если вспомнить, что сделал за те же пять лет Карамзин, работавший с несравненно более трудным материалом.
(Мейнстрим же для Фейнберга, подозреваю, это как раз мнение моего знакомого, поскольку мнение официальной пушкинистики, советской и послесоветской, не таково; и уж точно не так категорично выражено).
Уважаемый Женя, у Вас нет ощущения, что замечательному советскому композитору написать именно эту музыку к фильму немного помогал Бетховен?
Не там где реально божественный проход на трубах и скрипочках ближе к концу, а в самом начале клипа.
впрочем Каравайчук часто бывал и действительно гениальным и без всякой помощи классиков. вот например замечательная музыка:
__________________________
Во дни благополучия пользуйся благом, а во дни несчастья размышляй
Из летнего похода 1989 года на лодках по Селигеру запомнилась одна фраза. Семилетний брат подвёл итог успешного дня: "Девять лисичек, три бабочки (две лимонницы, одна шоколадница) и одна ящерица". Вкусы нашей семьи за эти годы не сильно изменились. На тропе в штате Пеннсильвания были найдены несколько лисичек и подосиновик, а так же гремучая змея.
