ЛХаритон: Да, Женя, "Севильский" - моя любимая опера, сколько себя помню, а постановка в Нью-Йорке неописуемо гениальна.
О, Вы смотрели? Барлетт Шер вообще замечательный мужик, его постановка "Сказок Гофмана" мне тоже очень понравилась (а вот недавняя постановка "Граф Ори" не произвела впечатления).
Посмотрели еще одну постановку Барлетта Шера, очень неплохо. Любопытно, что и тут он не удержался от своей любимой темы: в какой-то момент на бедного главного героя набрасывается всё женское население деревни. Зато под это дело и главная героиня в него наконец-то влюбляется. Вообще оперу можно рассматривать как скрытую рекламу вина марки "Бордо", бутыли этого напитка бас продавал под видом эликсира любви. На первый взгляд, сработало неплохо.
Переключимся пока на что-нибудь другое. Вот один маленький рассказ Александра Вампилова:
Девичья память
Альберт Дрынов, живой, модно одетый юноша, полвечера провертевшись вокруг Наденьки Накидкиной и протанцевав с ней два быстрых танца, изловчился проводить ее домой. Танцуя с Дрыновым и принимая из его рук свое пальто, Наденька молчала и только несколько раз неопределенно улыбнулась, что восприимчивый Дрынов истолковал так: «Вы мне нравитесь, но я вас совсем еще не знаю». Дорогой он выказывал все признаки скоропостижной влюбленности: старался заглянуть Наденьке в глаза, упражнял свои легкие глубокими вздохами и говорил не останавливаясь:
– …Вообще я против танцев ничего не имею. Если на то пошло, так и Ромео с Джульеттой на танцах познакомились. Это уж так заведено… Вы знаете, мне кажется, я вас где-то видел. Серьезно. Вы, наверное, учитесь где-нибудь? В институте? Девушка с вашей внешностью может смотреть на жизнь с легкой улыбкой. Лично я для вас бы все сделал… Вам, конечно, еще и двадцати нет. Можно сказать, возраст любви… Не бегите так. Послушайте, вы мне серьезно нравитесь. Меня поразили ваши глаза. Мне кажется, я уже видел эти глаза… Знаете, такое приятное и… возвышенное ощущение, даже мороз по шкуре идет. Я впечатлительный – я жениться могу. Вот до этого у меня никаких чувств: ни любить, ни радоваться – нехорошо даже. А сейчас в моей душе что-то вроде эпохи Возрождения, как это… э… Росинант. Да, Росинант! Я сам себя не узнаю. Вы не подумайте, что я это все так только говорю. Я гораздо серьезнее, чем вам кажется. Это я с виду только беспечный, а на самом деле у меня на душе, может быть, кошки скребут. Я чувствую, что и я могу всяких дел наделать, но знаете, мне не хватало стимула, э… предмета, который воодушевлял бы меня на что-то такое… Одним словом, я страшно рад, что встретил вас. Мне вас не хватало. Видимо, потому мне и мерещились ваши глаза. Мне сейчас даже удивительно – почему это судьба так медлила с нашей встречей… Вот мы идем с вами в первый раз, а мне кажется, что я уже сто лет здесь с вами ходил. Ваше имя… Но тут Дрынов вспомнил, что не знает еще имени этой девушки.
– Топор! – воскликнул он с раскаянием. – До сих пор я не знаю вашего имени! Но это от волнения. Простите… как вас зовут?
– Мы с вами знакомы, – сказала девушка. Весь монолог она неопределенно улыбалась, но теперь по лицу ее скользнула убийственная насмешка.
– К-как знакомы? – удивился Дрынов.
– Да так. Вы провожали меня с танцев два месяца назад. За это время вы хорошо сохранились, если не считать, что у вас отшибло память. Прощайте. И запомните – Ренессанс, а не Росинант. Я и в тот раз вас поправляла, – проговорила она холодно и свернула вдруг в большие каменные ворота.
Мне казалось, что пьеса Ионеску про то, как нормальные обычные люди, довольно разные, с разными вкусами, разным темпераментом становятся носорогами. Нам же показали нечто непонятное и очень громкое. Если очень громко говорить проходные фразы и важные вещи, то невозможно расставить акценты, выделить главное. Не знаю, возможно, в этом был смысл постановки. Типа, известно, что Ионеску - это театр абсурда, ну вот нате вам. Вторая сцена - в офисе - решена в каком-то невероятно агрессивном стиле. На сцене дерутся, пристают к женщинам, всё очень шумно - пожалуй, носорог ревел тише. Два актёра играли хорошо: Жан и Беранже, Беранже (Serge Maggiani) просто сильный актёр. Остальные не тянут. Пьеса шла на французском к радости некоторых, я же задирал голову и следил за бегущей строкой.
В этой вещи меня интересует вот что - почему все вокруг постепенно превратились в носорогов, а Беранже устоял? Не знаю, насколько сам Ионеску пытался ответить на этот вопрос в пьесе. Единственное, что приходит в голову, единственное, чем Беранже отличается от других - он выпивает. То есть, он не вполне нормальный человек. Когда в конце сцены в кафе Жан бросает ему - пьяница! - все в кафе просто замирают, это нечто совершенно из ряда вон выходящее. В первой сцене Беранже небрит, у него болит голова после вчерашнего, он вообще весь расхристанный. Да и в последних двух сценах он не расстаётся с бутылкой коньяка. Может в этом дело? Вообще просматривается некая аналогия с фильмом "Древо желания" Абуладзе. Самые странные-чудные-ненормальные персонажи в начале фильма оказываются единственными приличными людьми в конце.
polikop: тут не читать,тут пить надо.и перед вами откротися дали...передо мной правда не открылись,но вам попробовать стоит...
Мне кажется, я и так не вполне нормален (хи-хи-хи, размахивает руками), поэтому некоторый иммунитет от носорогоболезни (хе-хе-хе, подпрыгивает на месте) у меня имеется.
дочка пришла с похорон.умер друг,рак...18 лет.на выпускном был в стильной шапке.а я долбо-б,тогда чуть ли не за ухо отвел его за колонну и прочел злобную лекцию про соответствие внешего вида и внутреннего мира.а он был лысый,потому как после химиотерапии...никто из своих не знал,а он знал.что умрет в течении полугода.выслушал меня с улыбкой и заверил в полном своем почтении.
вернуть бы тот момент....
да,я бываю редкий мудак.папины гены иногда(редко,слава богу)проявляюццо.папа - страшный человек.он сестру до 23 лет на дискотеки сопровождал.поджидал на выходе ухажеров и провоцировал бой не на жизнь а на смерть.
jenya: В этой вещи меня интересует вот что - почему все вокруг постепенно превратились в носорогов, а Беранже устоял? Не знаю, насколько сам Ионеску пытался ответить на этот вопрос в пьесе. Единственное, что приходит в голову, единственное, чем Беранже отличается от других - он выпивает.
черт меня дернул зайти сюда..
Сначала - рассказ Поликопа о мальчишке... второй день из головы не выходит.
Затем, Sargis с Локшиным. С его жуткой судьбой, с НКВДшной "операцией по дискредитации".
А его Реквием добил меня окончательно.
Нехорошо друзья, приглашать в гости и травмировать душу. :-(
jenya: В этой вещи меня интересует вот что - почему все вокруг постепенно превратились в носорогов, а Беранже устоял? Не знаю, насколько сам Ионеску пытался ответить на этот вопрос в пьесе. Единственное, что приходит в голову, единственное, чем Беранже отличается от других - он выпивает.
Генис сообщил, что водка спасла его от судьбы "еврейского интеллектуала". Ну если все вокруг вдруг превратились в еврейских интеллектуалов, тогда да :)
Уж не яблоки ли это! Обычно в конце августа мы собираем яблоки на некой ферме. У них, в частности, растёт "ginger gold" - за ними и охотимся. Но в этом году после поздней весной были заморозки, всё погибло. Вишню достали еле-еле, яблок не было.
bagdos: Затем, Sargis с Локшиным. С его жуткой судьбой, с НКВДшной "операцией по дискредитации". А его Реквием добил меня окончательно.
Чтобы было понятно, о чем речь (мне не было, почитал википедию):
Тяжелым ударом в жизни композитора, омрачившим всю его дальнейшую судьбу, было обвинение в доносительстве, исходившее от трех бывших узников ГУЛАГа. То, что обвинения исходили именно из уст бывших узников, придавало им в глазах общества неоспоримую убедительность. В результате композитор был подвергнут остракизму, а его музыка практически забыта. После смерти Локшина его сыну Александру, занимавшемуся расследованием истории своего отца на протяжении более 20 лет, удалось собрать свидетельства и документы, доказывающие, что в отношении Локшина органами НКВД была проведена операция по дискредитации (цель операции — прикрытие действующего агента). Собранные сыном Локшина материалы опубликованы на форумах и в статьях на портале Евгения Берковича, а также в книжках «Гений зла» (М., 2005) и «Музыкант в Зазеркалье» (М., 2010) http://www.lokshin.org. Наиболее важная из публикаций — «Мышеловка»[1]. Этих материалов оказалось достаточно, чтобы Елена Боннэр вступилась за Локшина, написав (и разрешив опубликовать) буквально следующее: «С некоторых пор я не имею никакого отношения к музею Андрея Сахарова… так как я не нашла адреса Александра Локшина [то есть сына композитора] <прошу> довести до него, что я просила одного из членов общественной комиссии убрать с сайта [направленный против композитора] материал, о котором Александр Локшин пишет. А если шире — я всегда очень настороженно отношусь ко всяким якобы разоблачающим кого-то материалам. И в большинстве случаев не верю им. Е. Г. [8 января 2009]» Публичные извинения сыну композитора принес действительный член Российской академии художеств В. В. Ванслов, поверивший обвинениям в адрес Локшина и повторивший их в своей книге «О музыке и о балете».
Существенным шагом , предшествовавшим посмертной реабилитации Локшина было исполнение (см. на YouTube) его Реквиема Рудольфом Баршаем на закрытии IV Международной конференции «Сопротивление в ГУЛАГе» (Москва, 29 мая 2002). Ещё один относящийся к истории Локшина документ первостепенной важности — письмо великой пианистки М. В. Юдиной своему другу В. С. Люблинскому (от 28.02.1961). Юдина пишет о Локшине сразу же после последней встречи с ним (1961 г.), то есть спустя пять лет после разрыва отношений (1956 г.), уже будучи хорошо знакома с распространившимися слухами: «…я не ошиблась, веря в него, и не ошиблась, помогая ему в обычной жизни, и была ему другом в тяжелые дни и часы.»
jenya: Чтобы было понятно, о чем речь (мне не было, почитал википедию):
По-моему слова Мартынова вместе с музыкой Локшина (9-я симфония) прекрасно передают, хотел было сказать атмосферу того времени, но передумал - лучше сказать переживания автора, они слишком личные. В ссылке есть и слова, и когда вы в первый раз слушая музыку одновременно читаете их, то воспринимаете произведение совсем по другому.