jenya: ... Дело было в Мюнхене. И, подумав, я все-таки предпочту закрытые турникеты.
В Праге, при выходе на перрон метро, стоят устройства для отметки на билете (пробивается время; для принятой там системы оплаты проезда это важно). Но пройти можно и ничего не делая. Тогда есть риск, при случае, иметь неприятности с контролерами.
... Вообще-то, "турникету" надо бы крутиться как-то.
The members of the 2011 U.S. Physics Team are:
Lucy Chen, Ames High School, Ames, IA
Andrew Das Sarma, Montgomery Blair High School, Silver Spring, MD
Calvin Deng, William G. Enloe Magnet High School, Raleigh, NC
Adam Jermyn, Longmeadow High School, Longmeadow, MA
Yota Kato, EPGY Stanford University, Stanford, CA
Brian Kong, Milton Academy, Milton, MA
Benjamin Li, Arcadia High School, Arcadia, CA
Jonathan Li, St. Margaret's Episcopal School, San Juan Capistrano, CA
Peter Lu, Illinois Math and Science Academy, Aurora, IL
Ante Qu, West Windsor-Plainsboro High School South, Princeton Junction, NJ
Eric Schneider, High Technology High School, Lincroft, NJ
Sadik Shahidain, Princeton High School, Princeton, NJ
Bobby Shen, Dulles High School, Sugar Land, TX
Utsarga Sikder, South Brunswick High School, Monmouth Junction, NJ
Eric Spieglan, Naperville North High School, Naperville, IL
Albert Wu, The Harker School, San Jose, CA
May Yang, Libertyville High School, Libertyville, IL
Ryan Yoo, Homeschool, Los Angeles, CA
Brian Zhang, Palo Alto High School, Palo Alto, CA
Andrew Zhao, Webster Thomas High School, Webster, NY
jenya: Сборы команды Штатов на международную олимпиаду по физике
Впечатляет...
Хочу спросить, Женя. Если судить о национальности по фамилиям, то как вы объясните тот факт, что некоторые национальности, которые традиционно присутствуют в аналогичных списках, в этом отсутствуют?
Не знаю, Сэд. Сам на эту тему не раз думал. Мне кажется, преуспевают те, кому надо пробиться, кто вкалывает, сжав зубы, потому что надо быть на голову выше. Значит, нам уже не надо, мы уже чувствуем себя достаточно "своими" на этом празднике жизни. А они жмут не только в науках. В наших университетских общежитиях из каждого второго дома раздается пиликанье китайско-корейских мальчиков и девочек. Все дочкины подружки и одноклассники (большая их часть - азиаты) на чем-нибудь играют, многие - на скрипке. Еще лет 50 назад Яшенька из "Покровских ворот" весь день пиликал, и дедушка не давал ему идти играть в футбол. Именно из таких мальчиков вырастали Спиваков и Каган, Яшенька только слегка моложе их. Ситуация изменилась, пиликают на скрипке и "насилуют простуженный рояль" умненькие китайские и корейские дети. Вплоть до абсурда (может я уже показывал этот чудесный ролик):
Вчера, примерно в полночь, под моими окнами (седьмой этаж) раздалась стрельба. Живу в Москве, на северо-западе, в получасе езды от центра. На другой стороне улицы небольшой парк; может быть, там развивались какие-то серьезные события.
Одиночные выстрелы - штук десять; потом очередь и все затихло... Страшненько.
СС: Для меня следующие строки Батюшкова являются опеределяющими:
Всё Аристотель врёт! Табак есть божество:
Ему готовится повсюду торжество.
Кстати говоря, на эту тему есть стихи Глазкова:
Илюша Френкель, фронтовой поэт,
Однажды мне сказал: - Давай закурим! -
И я курил все двадцать девять лет!
А мы тут о влияниях толкуем,
Напрасно называем имена!..
Есенин, Маяковский, Северянин
И Блок не оказали на меня
Столь долгого и вредного влиянья!
Был проездом в европах. Видел в Кракове табачный ларёк (см. ниже). В Дрездене и Барселоне постоянно встречал перекуривающий народ. Вроде, нет такого беспокойства по поводу здорового образа жизни. А вот болезненно толстых не видел. У нас в америках как-то наоборот. С первого июля кампус (!) мичиганского униоверситета объявлен свободной от курильщиков зоной. Раньше бедные китайцы ходили курить на парковку, а теперь даже не знаю, как им быть.
Лил жуткий дождь,
Шел страшный снег,
Вовсю дурил двадцатый век,
Кричала кошка на трубе,
И выли сто собак,
И, встав с постели, человек
Увидел кошку на трубе,
Зевнул, и сам сказал себе:
- Кончается табак!
К журналисту вскоре после экзамена подошла одна из абитуриенток, получившая 12 баллов на творческом конкурсе из 30 возможных. Она попросила Варфоломеева указать, какие ошибки она допустила. Журналист удивился ее баллом, так как знал, что комиссия при его участии поставила девушке максимальную оценку. Варфоломеев выяснил, что результаты абитуриентов пересматриваются "некой экспертной комиссией"... 27 июля Центральная приемная комиссия МГУ под руководством ректора вуза Виктора Садовничего отменила пересмотренные результаты и привела полученные студентами на экзамене 6-9 июля баллы в соответствие с теми оценками, которые им выставили экзаменаторы. Сам Засурский объяснил, что руководство журфака действовало в соответствии с регламентом проведения экзаменов - пересмотр результатов проводился в рамках положения, требующего проверять чрезмерно высокие и низкие баллы. "Мы решили, раз тут такой шум и гам, пусть будет меньше шума, поступить, как скажет комиссия. Комиссия сказала, давайте восстановим эти оценки, мы их восстановили", - заявил он.
Судя по имени Засурского (Ясен), это тот самый Засурский, который часто упоминается в беседах Чича со Старым Семёном.
Тут опечатка. Следует читать: "удавился ее баллом".
Тогда уж отвечу шахматным: Илья Левинов - предсидатель правления РШФ, вице-президент ФИДЕ. Не говоря уже о фамилии (Галкин, Палкин, Малкин, Чалкин и Залкинд), радует слово предсидатель. Видимо, оно произошло от неизвестного мне понятия "предсидеть", что-то вроде комбинации подсидеть и предвидеть.
jenya:С постепенной утратой зрения
Все мне видится обобщенней -
На сугробы и на деревья
Свет ложится потусторонний....
Давид Самойлов
Общая картина это хорошо, но детали, конечно, страшно важны. Дьявол, как известно, в деталях. И в физике, и в политике (тут могло бы быть лирическое отступление на тему израильской политики с критикой левого лагеря), и в любой другой деятельности. Но за деревьями порой не видишь леса. Попробуйте подойти близко-близко к картине Моне или Писсаро. Так близко, что смотритель начнет волноваться и встанет со стула. Впечатлений - ноль, ни черта не понять! А вот мой папа смотрел однажды какой-то балет (или кабаре) из первого ряда. В глаза, говорил он, бросаются детали, которые можно и пропустить. Любопытно, что я никогда не могу найти сметану в холодильнике и никогда не помню, в чем девушка была одета, даже если она мне понравилась. Вижу только общую картину.
Это я все пишу потому, что однажды в самолете дама рядом со мной читала Феликса Кривина. В середине полета мы махнулись чтивом, и я прочитал такое:
- Почему вы не носите очки? - спросили у Муравья.
- Как вам сказать... - ответил он. - Мне нужно видеть солнце и небо, и эту дорогу, которая неизвестно куда ведет. Мне нужно видеть улыбки моих друзей... Мелочи меня не интересуют.
Из "Памятных записок" Самойлова:
Я явился на свет в родильном заведении доктора Фези, где-то на одной из Мещанских, 1 июня 1920 года по новому стилю.
- Ну и что? - спросит читатель. И, действительно, из нескольких фактов, отмеченных в первой фразе, какое-то значение имеет лишь то, что я родился.
Но я издавна мечтал именно так начать эту книгу и, сколько ни думал, ничего лучшего придумать не мог. Хотя сам всегда считал, что важна суть, а не подробности.
Однако, стремясь к сути, мы всегда вынуждены пробиваться сквозь толпу подробностей. И почему-то, минуя подробности, вдруг чувствуем, что суть неуловима и как бы утрачена.
И уж лучше заблудиться в глухом лесу деталей, где, аукаясь, услышишь хоть собственное эхо, чем в голой огромной степи, где нет ни единой приметы, ни вехи, где суть одна лишь пустота и огромность.
Если вынести из жизни детали, как мебель из помещения, останется лишь кубатура. Ибо какие-то детали всегда имеют отношение к главному. А какие именно - мы не знаем.
Заходил в гости бывший шеф. Рассказывал про Зельдовича. Например, что когда арестовали отца Баренблата, он надел все ордена и пошел хлопотать о нем "на самом верху". Поискал в интернете, нашлось такое из воспоминаний Сахарова:
В конце 1957 года ко мне пришёл с просьбой о помощи Г.И. Баренблат, молодой теоретик-механик, имеющий некоторые совместные работы с Зельдовичем (вероятно, последний и направил Г. И. ко мне). Произошла беда с его отцом, известным эндокринологом Исааком Григорьевичем Баренблатом. Я знал Исаака Григорьевича — незадолго перед этим он смотрел мою жену. Исаак Григорьевич был арестован; обвинение — рассказывал своим пациентам анекдоты о Хрущёве и Фурцевой (тогда это была излюбленная тема; возможно, причиной были не столько реальные интимные отношения главы государства и министра культуры, вероятно это были просто сплетни, а сенсационным являлся сам небывалый факт вхождения женщины в Политбюро; за много лет до этого, когда коллеги великого немецкого математика Д. Гильберта возражали против введения Эмми Нётер в учёный совет университета, так как она женщина, он воскликнул: „Но, господа, ведь учёный совет — не ванная комната!“; в Советском Союзе этот принцип „ванной комнаты“ оказался на редкость живучим). Было очевидно, что кто-то донёс. В дальнейшем оказалось, что это был даже не пациент, а один из старых сослуживцев, которого Исаак Григорьевич считал своим другом. Я решил написать письмо самому Н.С. Хрущёву и с помощью Григория Исааковича осуществил это; в тот же день я отвёз письмо в отдел писем ЦК и стал ждать ответа. Примерно через две недели (уже в начале января) меня вызвал начальник общего отдела ЦК и после разных манёвров и вопросов о моих отношениях с Баренблатом и долгих вздохов: „Так говорить о таких уважаемых людях!“ сказал мне, что Хрущёв поручил разобраться с моим письмом М.А. Суслову. Через два дня меня действительно вызвал Суслов. Было уже поздно, часов 8 вечера, когда я вошёл в его огромный кабинет в Кремле. У окна стоял какой-то странный столик резной работы; на нём был накрыт чай на двоих. Мы уселись друг против друга; рядом был письменный стол, на котором лежали папка с делом Баренблата и блокнот, в котором Суслов делал иногда пометки. Суслов, разговаривая, пил чай и прикусывал печенье. Я сделал несколько глотков из своего стакана.
— Мне очень приятно с вами познакомиться, Андрей Дмитриевич. Вы просите за этого, как его фамилия…?
— За доктора Баренблата. Я убеждён, Михаил Андреевич, что он не сделал ничего, что могло бы требовать уголовного наказания. Он честный человек, очень хороший врач.
— Я ознакомился с его делом. Он говорил недопустимые вещи. Он не наш человек. У него нашли 300 тысяч рублей, а питался он макаронами в студенческой столовой.
Я совершенно не нашёлся, что возразить по поводу макарон, но я почувствовал тогда и убеждён сейчас, что за этим скрывался какой-то глубокий психологический подтекст, быть может (я фантазирую сейчас) — ненависть к бессребреникам эпохи партмаксимума или просто „классовая“ ненависть к скопидомам? Я сказал только, что 300 тысяч вполне могут быть честно накопленными популярным врачом (по новому курсу это было всего 30 тысяч). Я сказал потом, что анекдоты — это не то, чего может опасаться великое государство, что Баренблат доказал на войне, что он честно принимает и защищает наш строй. Слова не могут ничего значить рядом с делами. Суслов слушал меня со слегка снисходительным видом. Он несколько раз повторил свою фразу о недопустимости высказываний Баренблата (не конкретизируя, каких именно). Я же в ответ повторял своё: что слова — не более, чем слова. Это „заклинивание“ начинало приобретать опасный характер. Наконец, Суслов сказал:
— Я ещё раз ознакомлюсь с этим делом. <...>
Что касается того дела, по которому я пришёл, то тут не было непосредственных результатов. Исаака Григорьевича Баренблата осудили, и он был приговорён к 2 (или к 2,5) годам заключения. Однако через год Баренблата освободили досрочно. Хотелось бы думать, что моё вмешательство этому способствовало.
Еще шеф рассказал, как случайно попал на исторический семинар в Фиане в конце 86го года. Он уже был в отказе, поэтому были сложности с посещением семинаров, но как-то удалось. Он пришел, смотрит - все как-то шушукаются и перешептываются. Спросил - оказалось, что утром того дня Сахаров вернулся из ссылки, приехал поездом в Москву. И собирается придти на семинар. И вот вошел Сахаров, поздоровался за руку с какими-то людьми, сел. Вышел Гинзбург, сказал примерно следующее. Сегодня у нас особый день, уникальное событие, после долгого отсутствия на нашем семинаре присутствует Андрей Дмитриевич Сахаров. Я так волнуюсь, что больше ничего сказать не могу. И сел. После этого начался семинар.
Вскоре после заседания Политбюро Горбачев решает сам объявить Сахарову о его освобождении. 15 декабря на квартире Андрея Дмитриевича устанавливают телефон. 16 декабря состоялся разговор между Горбачевым и Сахаровым, в ходе которого Генеральный секретарь призвал главного диссидента «вернуться к своей патриотической деятельности».
Позднее Сахаров назовет этот поступок Горбачева «нетривиальным». И действительно, казалось, нет никакой необходимости в прямом личном контакте главы государства и ссыльного ученого. Для многих известие об этом звонке было потрясением, сравнимым, быть может, с шоком от первой встречи Горбачева и Рейгана в ноябре 1985. Если тогда это воспринималось как встреча лидера СССР с «внешним врагом №1», то непосредственный контакт с Сахаровым - как заочная встреча с «внутренним врагом №1». Так разрушались догмы и стереотипы эпохи «развитого социализма».
На следующий после этого телефонного разговора день - 17 декабря - Президиум Верховного Совета СССР издает соответствующие указы, официально подтверждающие освобождение Сахарова и Боннэр. 20 декабря к Андрею Дмитриевичу приезжает недавно избранный президентом АН СССР Г.И. Марчук и оговаривает с ним детали его возвращения в Москву и полного восстановления на работе в ФИАНе.
Непосредственную же дату приезда Сахарова в столицу СССР определила погода. Вот как об этом вспоминает его друг и коллега Е.Л. Файнберг: «Узнав его горьковский номер телефона, я, смеясь от счастья, позвонил Андрею Дмитриевичу. Спросил: «Когда же вы приедете?». Он ответил: «Елене Георгиевне нельзя выходить, если мороз ниже -10°. Вот обещают в понедельник потепление. Если так будет - поедем во вторник утром».
И вот во вторник, 23 декабря 1986 года, в 7.30 утра на Ярославский вокзал прибывает поезд «Горький-Москва», и на перрон из вагона СВ выходят А.Д. Сахаров и Е.Г.Боннэр. Прекращается почти семилетняя ссылка академика Сахарова и двухлетняя Елены Боннэр.
Уже через несколько часов после своего приезда Андрей Дмитриевич пришел на семинар в ФИАН, где его встретили аплодисментами.
К журналисту вскоре после экзамена подошла одна из абитуриенток, получившая 12 баллов на творческом конкурсе из 30 возможных. Она попросила Варфоломеева указать, какие ошибки она допустила. Журналист удивился ее баллом, так как знал, что комиссия при его участии поставила девушке максимальную оценку. Варфоломеев выяснил, что результаты абитуриентов пересматриваются "некой экспертной комиссией"... 27 июля Центральная приемная комиссия МГУ под руководством ректора вуза Виктора Садовничего отменила пересмотренные результаты и привела полученные студентами на экзамене 6-9 июля баллы в соответствие с теми оценками, которые им выставили экзаменаторы. Сам Засурский объяснил, что руководство журфака действовало в соответствии с регламентом проведения экзаменов - пересмотр результатов проводился в рамках положения, требующего проверять чрезмерно высокие и низкие баллы. "Мы решили, раз тут такой шум и гам, пусть будет меньше шума, поступить, как скажет комиссия. Комиссия сказала, давайте восстановим эти оценки, мы их восстановили", - заявил он.
Судя по имени Засурского (Ясен), это тот самый Засурский, который часто упоминается в беседах Чича со Старым Семёном.
Все-таки, что-то я упускаю в воспитании детей. Мои тоже читают Евгения Онегина, а вот по части остального они от того мальчика (байка в конце ролика) отстают. Нет рядом подходящей бабушки. Подскажите, как поправить это дело?
Думаю, если внимательно присмотреться, он еще и баба. Все-таки, в Израиле жизнь бьёт ключом, а во всей Америке единственная за год новость насчет дефолта и то неудавшегося.
Мне страшно, честно вам скажу, я боюсь. Я знаю, что в настоящее время 3 миллиона китайцев учатся игре на рояле профессионально и серьезно. Существует вот такая официальная цифра. И это страшно. И мне очень страшно, что закончился экзамен в Московской консерватории 1-го курса и играл 71 студент. То есть я бы сказал, ведь когда происходило перепроизводство зерна в годы упадка в Америке, его сбрасывали в океан, топили. И когда в лесу много волков, то объявляется отстрел волков. Но вот отстрел на пианистов, конкретно на пианистов, не скрипачей, не валторнистов, не гобоистов, еще его никогда не было
И нынешние пианисты, может быть, сильнее оснащены уже где-то в 17-18 лет, чем мы. Сейчас опять же китайцы, японцы, тайванцы, вся азиатская часть, они уже в 12-13 лет шпарят и «Петрушку» Стравинского, и «Картинки с выставки». Для них уже трудностей не существует. Но то, что вызывает у людей ... может быть, даже и слезу – вот это крайне редко сейчас происходит, когда исполнение вдруг у человека вызывает какие-то ностальгические чувства. Как публика коровой, белухой ревела, когда Женя Кисин в 14 лет играл медленные части концертов Шопена, - вот это сейчас редчайший случай.
Сейчас конкурсов очень много, их в течение года проходит, наверное, может быть, даже более ста. А особенно это конкурсы в любой деревушке в Италии, в любом городе Италии. То же самое в Греции. Это чертова куча конкурсов! И эти конкурсы не разделены на гильдии. Понимаете, существует ресторан высшей гильдии, первой гильдии и существует «Макдоналдс». Сейчас, я считаю, должны быть такие конкурсы, как конкурс Клайберна, королевы Елизаветы, Парижский конкурс, конкурс Рубинштейна, конкурс Клайберна, Шопена в Варшаве. Это, безусловно, конкурсы высшей лиги. Есть конкурсы первой лиги. Не может лауреат конкурса имени тети Моти в какой-нибудь итальянской деревушке стоять на одной ступени с лауреатом Первой премии конкурса в Брюсселе или Клайберна. А на афише то же самое: лауреат международных конкурсов.
Думаю, в музыке идет та же инфляция званий, турниров, конкурсов, что и в шахматах. Это, видимо, неизбежный процесс. Остановить его, полагаю, невозможно. Одно дело АВРО-турнир, а другой дело даже сильный Дортмунд. Кстати, он и не такой уж сильный по сравнению с некоторыми даже современными турнирами.
Есть и вещи, которые нельзя сбрасывать со счетов. Общий прогресс, неимоверный рост знаний - и в музыке, и в шахматах. Компьютеризация этих искусств. Большая массовость. Короче, много всяких факторов. Кто когда-нибудь думал, что армянские щахматисты будут первыми в мире? Кто когда-нибудь боялся шахматистов из Баку? А какое количество маленьких детей,виртуозов музыкантов, допустим в Японии! А в 30-е годы на протяжении многих лет восхищались игрой Флиера и Гилельса, вполне зрелых людей, совсем не детишек.
Новые времена!
ЛХаритон: Общий прогресс, неимоверный рост знаний - и в музыке, и в шахматах. Компьютеризация этих искусств. Большая массовость.
Вот интересно, большая массовость - хорошо это или плохо? Для любителя шахмат и музыки. Или для самих шахмат (музыки). Если есть десять тысяч пианистов, а не тысяча, означает ли это, что любителей сходить на концерт стало больше?
ЛХаритон: Общий прогресс, неимоверный рост знаний - и в музыке, и в шахматах. Компьютеризация этих искусств. Большая массовость.
Вот интересно, большая массовость - хорошо это или плохо? Для любителя шахмат и музыки. Или для самих шахмат (музыки). Если есть десять тысяч пианистов, а не тысяча, означает ли это, что любителей сходить на концерт стало больше?
Массовость это хорошо. Хотя бы потому, что количесво когда-то переходит в качество. Другой вопрос, что личности просто так не появляются. Ласкера, Капабланку, Таля помнят и будут помнить - а вот запомнится ли как личность, скажем, Ананд (испытываю к нему самые лучшие чувства) - вот в этом я не уверен.
Будет ли ходить на концерты или турниры публика? Думаю, будет. Но опасность в том, что компьютеры могут отвадить почитателей и болельщиков.
ЛХаритон: Думаю, в музыке идет та же инфляция званий, турниров, конкурсов, что и в шахматах. Это, видимо, неизбежный процесс. Остановить его, полагаю, невозможно. Одно дело АВРО-турнир, а другой дело даже сильный Дортмунд.
Инфляция рейтинга и объективная сила игры шахматиста- вещи несопоставимые по своей сути. А вы их сопоставляете, если сравниваете АВРО и Дортмунд.
Вы уверены, что участники АВРО сильнее участников Дортмунда? По каким объективным параметрам вы можете сравнить силу игры маэстро разных времен?
По тому "параметру", что раньше всё было гораздо лучше, а современные гроссмейстеры с каждым годом становятся все слабее?
Крамник вашему АВРО сеанс даст. Они из дебюта не выйдут, если им "представится возможность" поиграть с современным выдающимся гроссом.
jenya: Если есть десять тысяч пианистов, а не тысяча, означает ли это, что любителей сходить на концерт стало больше?
Наверняка окажется больше любителей поиграть в коммерческом центре или на празднике города, больше желающих поучить детей музыке в обычной, немузыкальной школе.
