doka:... Читал и Шаламова. Осталось ощущение чего-то безнадежно-тягостного. Очень - очень жалко и автора и его героев. А вот после прочтения "Одного дня" помню, осталось чувство светлое.
Может потому, что это - настоящая литература?
Ну, не знаю. Можно сказать "безнадежно-тягостное". А можно - "трагическое". Вопрос спорный, мне кажется. Для меня и Солженицын, и Шаламов - настоящая литература. Хотя Шаламова я ставлю много выше.
У каждого своя шкала ценностей и предпочтений: для кого-то "Овод" Войнич - книга на все времена.
А для кого-то и Войнович с его пасквилем на величайшего писателя ХХ века - чтение, ну, просто зашибись.
А еще бывают периоды в жизни, когда те или иные писатели становятся вдруг очень дорогими для тебя. Так у меня было с Хулио Кортасаром, с Акутагавой Рюноскэ...
Не могу сказать, что сейчас я зачитываюсь Солженицыным. Читал его в те далекие времена,когда каждый свежий номер "Нового мира" был событием...
Но перед его подвигом - человеческим и писательским - преклоняюсь.
Есть люди, легко забывающие свои обиды. Завидую. Я-то свои помню спустя годы и десятилетия. Не то, что не прощаю. Но помню. Даже самые пустячные.
Вот, например, вспоминается такая история. В детстве одной из моих любимых книг была «Улица младшего сына», про пионера-героя Володю Дубинина. Написали ее Лев Кассиль и Макс Поляновский. Перечитывал я ее много раз, знал чуть ли не наизусть. И вот в нашу школу приехал автор. Правда, не Кассиль, которого я любил и за «Кондуит и Швамбранию», а Поляновский. Нас собрали в актовом зале, и Поляновский стал рассказывать, как зародился у него замысел книги, как он собирал материалы, ну и так далее. Короче говоря, все, что в таких случаях принято рассказывать.
Наверное, я был самым заинтересованным слушателем в зале. Во всяком случае, поглядывая на своих одноклассников, я не видел на их лицах никакого интереса. Скорее всего, они не читали книгу. А может, читали, но она им не понравилась. А я-то слушал внимательно, ловил каждое слово.
И вдруг Поляновский прервал свой рассказ и раздраженно сказал:
- Мальчик в третьем ряду! Немедленно встань и выйди из зала! Не мешай остальным слушать!
И указал рукой на меня. Я встал и вышел. Было очень обидно, и я ничего не понимал. Хотелось даже плакать. За что он меня выгнал? Ну за что?
Теперь-то я понимаю, что Поляновский, наверное, решил, что я кривляюсь и строю рожи. Вот он и сорвался. Бывает. Но я-то просто сопереживал! И эмоции отражались на моей мордочке.
Помню, что я тогда жутко обозлился на Поляновского. И книжку эту больше никогда не открывал. «Как же так, – думал я, - человек написал про подвиги и благородство. Значит, он и сам должен быть хорошим человеком. А повел себя так плохо. Что-то тут не так. Не так тут что-то!»
Повзрослев я стал хуже относиться к пионерии, комсомолу и даже к коммунистической партии. Возможно, мне казалось, что у них тоже что-то было не так.
Иногда я думаю, что не будь того случая, все сложилось бы иначе. Кто знает.
Задело за живое. Спасибо, Семен.
Скажите, Вы потом рассказали об этом случае родителям, друзьям... или носили обиду в себе и справились с ней самостоятельно?
Замечательно! Я имею в виду рассказ СС, конечно, а не повесть Поляновского. Возможно, благодаря таким книгам - вернее, дурным воспоминаниям о них - и становишься писателем.А Толстой, Солженицын и пр. - все наносное. Спасибо!
chich: однако же, заметьте, месяцами не платили зарплату именно в разгар демократии
красные директора не платили при недоделанной демократии - так проблема в красных директорах и в недоделанности той демократии, а не в демократии как принципе и форме организации общества в многих странах мира
если у кого-то понимание демократии сводится к тому, что демократия - это Ельцин, так надо просто быть умнее (при возможности - значительно)
__________________________
А теперь наш экипаж прощается с вами.
Mikhail_Golubev: красные директора не платили при недоделанной демократии - так проблема в красных директорах и в недоделанности той демократии, а не в демократии как принципе и форме организации общества в многих странах мира
Любопытно, что повторяется аргументация времен СССР - если где-то при коммунистах дела шли не так, как хотелось (Камбоджа при Пол Поте, к примеру), просто заявлялось, что там "неправильный коммунизм".
Так и тут - если что-то не так при демократии, то дело не в ней, а в ее неправильности или недоделаности.
Mikhail_Golubev: красные директора не платили при недоделанной демократии - так проблема в красных директорах и в недоделанности той демократии, а не в демократии как принципе и форме организации общества в многих странах мира
Любопытно, что повторяется аргументация времен СССР - если где-то при коммунистах дела шли не так, как хотелось (Камбоджа при Пол Поте, к примеру), просто заявлялось, что там "неправильный коммунизм".
Так и тут - если что-то не так при демократии, то дело не в ней, а в ее неправильности или недоделаности.
так откуда ж могла в 1990-е годы в бывш. совке взяться "доделанная" демократия - нужно признать, по молодости был неумеренным оптимистом, так как считал, что 20 лет должно быть достаточно
__________________________
А теперь наш экипаж прощается с вами.
Mikhail_Golubev: нужно признать, по молодости был неумеренным оптимистом
если бы только по молодости
да, Вы правы, сейчас я тоже оптимист - следующие 20 лет Путин может и не протянуть, и тогда уж дорога к демократии открыта - Ходорковского в президенты РФ, ну и так далее
__________________________
А теперь наш экипаж прощается с вами.
СС: В детстве одной из моих любимых книг была «Улица младшего сына», про пионера-героя Володю Дубинина.
Сколько лет я ждал случая заявить, что СС - это вовсе на Старый Семен, что налицо умелая мистификация. Иногда казалось, вот он - подходящий момент! Но все откладывал... И вдруг - такое саморазоблачение!
СС: В детстве одной из моих любимых книг была «Улица младшего сына», про пионера-героя Володю Дубинина.
Сколько лет я ждал случая заявить, что СС - это вовсе на Старый Семен, что налицо умелая мистификация. Иногда казалось, вот он - подходящий момент! Но все откладывал... И вдруг - такое саморазоблачение!
Было бы саморазоблачение, если бы СС сообщил, что в детстве смотрел Ералаш. А так - кто ж не увлекался подвигами пионеров-героев. Тут важно только вовремя остановиться, ну хотя бы годам к сорока.
Читал, наверное, раза два или три, но не потому, что торчал, как Семён, а потому, что читал вообще всё, что под руку попадалось, как пылесос. Соответственно, воспоминания затушевались.
Из всей книги помню только авиамодель над Чёрным морем (по-моему, в Артеке).
PS "Кондуит и Швамбранию", кстати, тоже читал, но помню ровно настолько, чтобы представлять себе, что есть Кондуит, и что есть Швамбрания.
Во времена оны для пацанвы было совершенно естественно выслушивать и даже понимать кухонные критические разговоры взрослых и беззаветно восторгаться "нашими", борющимися с проклятыми жандармами,с контрреволюционерами, с беляками, с басмачами, с кулаками и с прочими врагами народа
Roger: Предлагаю присвоить Старому Семёну звание Вечно Молодого Семёна.
Рано еще. У Жванецкого есть такая миниатюра (кажется, "телефон для мамы"). Он рассказывает про некий вечер конца 70х, куда его позвали что-то читать, обещая поставить телефон маме в одесскую квартиру. Жванецкий там чувствовал себя очень неловко. Наконец он увидел одно интеллигентное лицо, это был член-корр Александров. Жванецкий поднял тост и сказал, "Я хотел бы выпить за здоровье Анатолия Петровича..."
- Я здоров, - сказал Александров.
Дело было на даче Кириллина (Владимир Алексеевич Кириллин, зам. Косыгина). Александров действительно был уже президентом академии наук, так Жванецкий и говорит.
Ничего не помню из советского времени, не говоря о более позднем, про энтого Поляновского - который, оказывается, подвергал юного Старого Семёна гонениям в самом прямом смысле.
__________________________
А теперь наш экипаж прощается с вами.
