Mikhail_Golubev:Хотелось бы на данном этапе собрать короткие читательские отклики о книге или о творчестве уважаемого СС в целом. Анонимные отклики - подходит, но, если можно, с указанием страны/города. Нужно для обнародования в интернет, в целях продвижения творческого продукта и приблизительного очерчения начального круга читателей. Если есть желающие помочь в благородном деле - пожалуйста, сбросьте текст в приват или на мэйл gmi@europe.com
Щиро дякую!
Это было, наверное, в девяностом или в девяносто первом году. Странное было время. Пустеющие полки, растущие цены. Михаил Сергеевич, обещающий, что – ну вот-вот, ну еще чуть-чуть – и все станет хорошо. Жуликоватые хари первых отечественных бизнесменов, не вылезающие из экранов телевизора. Чувство растущей тревоги и вместе с тем ощущение какого-то абсурда.....
Да, лихое было время, на фоне пустых магазинов сплошные митинги да зрелища поТВ-заседания Верховного Совета РФ как ежедневный сериал в прямом эфире . "Взгляд". "До и после полуночи", "Ринг",...
Но совершенно как чудо мне запомнились книги, о которых раньше можно было только мечтать.В двух шагах от Красной площади что только не продавалось.Даже ненавидимый Григорием Бердяев был. Про стихи я уж не говорю.Репринтные издания Цветаевой, Ахматовой, Гумилева,... Бродский!
понятно, что жить в Воронежской области - большое несчастье, но Вы слишком упорно пытаетесь поделиться горем со всем интернет-сообществом
...подозреваю, кстати, что в детстве Вы стреляли из рогаток по людям и животным
Ваши отклики следовало бы направить по месту работы и проживания (но врожденный гуманизмЬ пока что препятствует)
я глубоко убеждён, что включение во второе издание книги Старого Семёна полного собрания моих боллад о нём обеспечило бы книге небывалый коммерческий успех, а также привлекло бы к ней внимание маститых критиков и рецензентов самых тиражных изданий
В одном своем рассказе, СС вспоминает строчки Вадима Черняка (полностью - тут)
Я слушал тихий и несмелый
и ничего не говорил.
И надо мною ангел белый,
как лебедь белая парил.
У Окуджавы есть нечто с теми же интонациями
В земные страсти вовлечённый,
Я знаю, что из тьмы на свет
Однажды выйдет ангел чёрный
И крикнет, что спасенья нет.
Но простодушный и несмелый,
Прекрасный, как благая весть,
Идущий следом ангел белый
Прошепчет, что надежда есть.
Это стихотворение 89 года, Черняк, наверное, написал свое раньше?
СС: Через полгода примерно встречаю этого актера, он говорит:
- Ты знаешь, долго мы с этими "Турбиными" мучились, ну не захватывает публику, и все! А потом начали выпивать прямо на спектакле. И пошло дело! Публика рыдает, так жалко ей этих хороших ребят, белых офицеров! Успех, успех! А вчера в антракте молодого послали за водкой, Николку, он прямо в мундире побежал, так очередь в винном без звука его пропустила. Все же в белогвардейской форме что-то есть!
В винном отделе жизнь, наверное, воспринимается философски, и некоторая доля абсурда там очень к месту. Как писал Довлатов, "Я за лысым стою, царь за мною, а ты уже за царем будешь".
Любопытно. Впрочем, самые разные авторы используют те же рифмы, иногда и тот же размер, а стихи получаются совсем другие. У Окуджавы очень красивое противопоставление белый-черный. Хотя и банальное, да? Но иные банальные моменты звучат невероятно трогательно и красиво. Вот еще
Белый аист московский на белое небо взлетел,
черный аист московский на черную землю спустился.
СС: Счастье и социализм Один раз в жизни я видел счастливую женщину. Это было очень давно, в семидесятые годы.
Дело было так. Я шёл на работу и обогнал двух молодых женщин. Обогнал, иду и слышу их разговор за моей спиной.
- Я счастлива! – говорит одна. – Я счастлива!
И таким в самом деле исполненным истинного счастья голосом она это сказала, что я поневоле обернулся. Действительно, на лице была прямо-таки написана радость необычайная. Иду и думаю – что же у неё случилось? Полюбила? Вышла замуж? Квартиру получила? В конце концов, в лотерею выиграла «Волгу»?
- Я счастлива! – продолжала она. – Я подложила стелечку, и совсем не жмёт! Ну абсолютно!
Вот и вся история. А при чём тут социализм? Глупый вопрос. Кто жил тогда, тот поймёт. А кому не повезло – и объяснить не берусь.
ААМН в свое время показал чудесный рассказ СС. Правда потом он начал обсуждать счастливые билеты в автобусе. А у меня рассказ вызывает совсем другие ассоциации. Во-первых, сижу и улыбаюсь как дурак. Представляю ситуацию, - и до ушей. Очень за девушку радуюсь. Как же мало иногда нужно для полного хотя и мимолетного ощущения счастья. А кроме того, в той жизни были свои маленькие радости. Стелечка не жмёт. Зашел случайно в магазин и купил масла сливочного по 3.60, сразу пять пачек, или сгущёнки десять банок неожиданно в булочной смог достать. Хорошо жили!
Roger: Да я и сейчас от банки сгущёнки ощутил бы прилив счастья.
Повеяло приговским:
Когда б немыслимый Овидий
Зверь древнеримского стиха
Ко мне зашел бы и увидел
Как ем я птичьи потроха
Или прекрасный сладкий торт
Он воскричал б из жизни давней:
За то ли я в глуши Молдавьи
Гиб и страдал! — За то, за то
Милейший
Мои примечания - 9 К рассказу «Любка» (здесь №2326).
Мы с Семёном знаем друг друга лет 40 или около того. Несколько лет назад он написал очень длинный, просто огромный рассказ «Из истории моей коммуналки» и прислал его мне, так сказать, на пробу. Через некоторое время мы встретились. Естественно, выпивали, и я ему сказал, что от этого рассказа я не в большом восторге. У Семёна прекрасно выходят миниатюры, а тут он размахнулся на большое полотно, и получилось, как мне кажется, рыхловато. Похоже, что Семён внял этой критике, и через некоторое время он поместил на сайте отрывок про Любку. Этот же кусок вошёл и в книгу. От такого сокращения стало, как мне сдаётся, сильно лучше. И тогда же, под звон рюмок, я рассказал ему историю своей коммунальной жизни. Ведь наше с Семёном поколение всё прошло через коммуналки, у каждого свой опыт. Как мне помнится, и Семёну, и его жене байка моя понравилась, и вот теперь я выставляю её на общее обозрение под заголовком
Теперь ты должен долго жить!
Первые тринадцать лет своей жизни я провёл в коммунальной квартире. Что ж, в детстве всегда всё хорошо и весело. А сейчас иногда пытаюсь, но не могу себе представить, каково было взрослым. Комната 4 на 4 метра, в которой мы жили впятером: мои родители, старший брат и тётка, сестра моего отца. Родители спали на единственной кровати, брат на шкафу, я на полу рядом со шкафом, а тётка – на раскладушке, которая каждый вечер раскладывалась и вставлялась под стол. Из-под стола торчала седая тёткина голова. Иногда в комнате появлялась какая-то новая мебель, например, был куплен холодильник, его запихнули в какой-то угол. Это был маленький «Саратов-2», так что удалось уместить. И как-то родители ухитрились поставить пианино, это мне уже было лет 8. Хорошо помню, как в какой-то вечер после этого пришли гости, и каждый говорил, входя, одно и то же: «У вас стало как будто просторней»!
Но история. которую я собираюсь рассказать, она не об этом. Был ещё другой «коммунальный» период в моей жизни, и о нём пойдёт речь. В 28 лет я женился, и после некоторых обменов и разъездов мы с женой оказались во вполне приличной комнате 18 кв.м., для старта это было неплохо. На дворе стоял 1976-ой год. Новая фаза жизни начиналась великолепно. Каждое воскресенье в 8.30 утра сверху из квартиры над нами начинал звучать аккордеон. Исполнялась песня «Молодёжная» из кинофильма «Волга-Волга», музыка Дунаевского, слова Лебедева-Кумача:
Вьётся дымка золотая, придорожная...
Ой ты, радость молодая, невозможная:
Точно небо высока ты,
Точно море, широка ты,
Необьятная дорога молодёжная!
Как только аккордеонист доходил до конца, он тут же начинал то же самое снова, и это продолжалось ровно полчаса. Как-то я замерил: продолжительность мелодии 16 секунд. Подсчитать, сколько раз можно её сыграть за полчаса, это дело нехитрое. Только одна деталь немножко раздражала: каждый раз (я точно знаю, о каких нотах идёт речь, так как сам я профессиональный музыкант-скрипач) в одном и том же месте он играл подряд три неверных ноты, и было очевидно, что это его ни капельки не беспокоит.
В квартире было ещё две комнаты, в них жили соседи. В одной из комнат – две дамы, мать и дочь. Мать была где-то не то консьержкой, не то вахтёршей, не знаю точно, как её должность называлась, а дочка после пары неудач с поступлением в театральный институт устроилась секретаршей в деканат университета и там же в университете училась на вечернем отделении на факультете, кажется, историческом. С этими дамами вполне можно было уживаться. Но был ещё один сосед, шофёр такси Володя, тут дело обстояло хуже. Володя был мужик лет тридцати с небольшим. Ростом под два метра и фигура габаритов совершенно необъятных: ручищи, плечищи, ножищи, спинища, брюхо... Сверху на этом сооружении сидела крохотная головка. Сутки (или полсуток, не помню) он работал на своём таксомоторе, а потом сутки отдыхал, то есть пил. Иногда появлялись подруги. Каждый роман продолжался месяц-другой, а потом любовь сходила на нет, и одновременно с этим начиналось новое увлечение. Однажды, правда, вышло недоразумение: одновременно в квартире столкнулись две подруженции: одна из романа на закате, другая – из нового. Как и полагается, произошла бурная сцена с воплями, визгом, выцарапыванием поганых очей итд. Потом как-то вдруг всё прервалось, и приятельницы исчезли минимум на полгода. Не знаю, чтО послужило причиной, но сильно подозреваю, что герой лечился. Всё это было бы не беда, но, к сожалению, Володя меня сильно невзлюбил. Были у него на то две причины, и обе достаточно резонные: и еврей, и скрипач (вспоминается старый анекдот: во дворе сидят мужики, забивают козла, мимо идёт китаец с тромбоном. Реплика: «Как еврей, так со скрипкой!»).Надо сказать, что скрипка – инструмент жестокий, за недостаточное к себе внимание мстит беспощадно, так что надо регулярно тренироваться. Я так и делал, но рамок приличия тоже старался не переходить: не играл раньше 10-ти утра и позже 9-ти вечера, но от володиного гнева уберечься всё равно не мог. Приходя домой, он немедленно включал на полную громкость радио у себя в комнате. Я как-то прислушался: по радио Давид Ойстрах играл Концерт для скрипки с оркестром Глазунова. Ну, всё-таки лучше Ойстраха слушать, чем меня, с этим я согласен.
Как-то попробовал Володя склонить соседок на свою сторону. Он позвал их к себе, поил водкой и угощал икрой, а потом предложил выступить против меня единым фронтом: «Мало того,что жид пархатый, так он ещё своей пищалкой достаёт, понимаешь или нет?» А тётки, не будь дуры, водку выпили, икру скушали, а в коалицию вступить отказались: «Ааэмэн, что ж, он делом занимается, и претензий у нас к нему никаких нет. И они с женой, между прочим, аккуратно в свою очередь места общего пользования убирают, а вот ты...» Слово за слово, кулаком по столу, заседание кончилось полным скандалом, и с того времени началась уже между ними натуральная война. Сперва были только громкие ссоры. Как-то я попробовал их помирить. Во время очередного конфликта вышел я на кухню и (это был, по-видимому, всплеск гениальности) произнёс тоном одновременно укоризненным и увещевательным: «Что же вы товарищи, творите? Ну, посудите сами: уж казалось бы, какие у нашей страны с Америкой непримиримые противоречия, а всё-таки не воюем, как-то договариваемся. А вы все советские люди, а не можете...» Волшебное действие этой моей тирады превзошло все ожидания. Козлища мгновенно превратились в агнцев и воцарился мир! Но, понятно, ненадолго. Через какое-то время всё пошло, как и прежде, и даже ещё хуже. Например, как-то Володя стал демонстративно писать в коридоре на пол. Дамы вознегодовали и обратились в милицию. Пришёл участковый, мужчина не первой молодости, и под его диктовку соседки кропали заявление: «...расстегнул штаны, обнажил и стал мочиться на пол...». Не помню, чтобы у этого заявления были последствия. И в какой-то момент холодная война перешла в горячую. Как-то вечером молодая соседка стояла в коридоре и говорила о чём-то служебном с деканом. Тут вышел из своей комнаты сильно пьяный Володя и произнёс так громко, что никаких сомнений не могло быть в том, что декан это слышит: «Сука йообаная!» Трубка телефонная была мгновенно брошена, и начались крики. Глубокой ночью мы проснулись от страшного вопля молодой соседки: «Йооооб твою мать!!!!» И далее что-то невообразимое. Лежим, вслушиваемся. Честно сказать, перепугались. Оказалось, что ночью всё ещё пьяный Володя вышел на кухню и расколошматил принадлежащие дочке-матери горшки с цветами. Этого мы во сне не слышали, но они проснулись, вышли на кухню и, увидев такое безобразие, расколотили какой-то его горшок. На эти звуки опять же выскочил Володя и дал молодой соседке по физиономии, от чего она и завопила. Окей, они позвонили в милицию, и через какое-то время явились два мильтона. Володя сидел в своей комнате, запершись, и делал вид, что спит. Мы по-прежнему слушали, не сходя с кровати (согласно девизу "Онегин, я с кровать не встану"). Мильтоны подошли к володиной двери и постучали. Володя долго не отворял. Спит человек, что тут сделаешь! Потом всё же открыл. Начался разговор так. У двери его комнаты лежали здоровые тяжеленные гири, с которыми Володя иногда баловался. «Сколько раз ты эти гири поднимаешь?» Какой-то ответ. «Нет, не верю, давай на бутылку поспорим». И дальше что-то ещё в таком роде, а в конце, уходя, мильтон говорит: «Ну, ты бей, только без свидетелей». Менты ушли, а воодушевлённый Володя разразился шекспировской силы монологом. Там обещалась нам всем варфоломеевская ночь, и ссылка была на припасённый-заготовленный ножик, и много ещё чего...
Вьётся дымка золотая, придорожная...
Ой ты, радость молодая, невозможная:
Точно небо высока ты,
Точно море, широка ты,
Необьятная дорога молодёжная!
Мы поняли, что надо оттудова уносить ноги. Скоро сказка сказывается... Я насобачился давать взятки После каждого раза, что мне приходилось это делать, жена моя покорно долго слушала, как я матерюсь. В результате этой моей матерщины мы вступили в кооператив и летом 78-го года переехали в Тёплый Стан («Мне стан твой понравился тёплый...»), переезд готовился в строгой тайне. Володя не должен был ничего знать, так как мы резонно опасались с его стороны на прощанье чего-то неожиданного. И поздней весной 78-го года, в день, когда он с утра ушёл на работу (всё было заранее просчитано), мы, ура, переехали.
Через примерно неделю после переезда пришлось мне ещё разочек (последний, самый последний раз!) заглянуть в эту квартирку за какой-то оставленной мелочью. Конечно, был выбран день, когда Володи нет дома. Я вошёл. Никого не было. В коридоре темно. Включил свет – тараканы брызнули во все стороны прочь. Зашёл в туалет: в унитазе неспущенная огромная куча говна. «Боже мой, здесь мы пару лет жили»!.. Больше я там никогда не был и этих людей никогда не видел, но история на этом не кончилась.
Месяца четыре спустя мне позвонил капитан шахматной команды консерватории. Да, в консерватории, где я когда-то учился, была шахматная команда. Мы участвовали в первенстве Москвы среди ВУЗов и показывали иногда приличные результаты. Для такого крохотного учебного заведения, что-то такое около восьмиста студентов, очень даже хорошие результаты, даже разок вышли в высшую лигу ВУЗов Москвы. Там, конечно, мы долго не продержались: с такими монстрами, как Университет или Институт физкультуры с его шахматной специализацией мы конкурировать не могли. Помню, как-то проиграли разгромно МИМО. После окончания матча пробираемся грустные путаными ихними коридорами к выходу. А сзади идёт какой-то тип из их команды и начинает нас как бы утешать: «Ну, что это вы, ребята, тоскуете? Давайте поговорим о музыке, о Шуберте». Я тут же ответил: «С удовольствием! Скажите, пожалуйста, почему Шестая симфония Шуберта заканчивается тремя тактами паузы всего оркестра? Представляете себе: вот симфония кончилась, и последние три такта – гробовая тишина, в чём тут дело?» И вдруг этот будущий дипломат как будто растворился. Он просто исчез! А мои ребята говорят: «В самом деле, Ааэмэн, ты-то знаешь ответ?» «Нет, конечно, - говорю я. – Знал бы, так не стал спрашивать». Это на самом деле определённая загадка, на которую у меня вроде бы есть собственный ответ, вернее, версия ответа. Но сколько я ни расспрашивал дирижёров и других толковых музыкантов, никто мне ничего определённого не смог сказать, все мямлили что-то вокруг да около, и мою версию опровергнуть тоже не могли. Если, кстати, моя концепция верна, то это должно решающим образом сказаться на интерпретации всей как минимум последней части. Я отвлёкся...
Похоже, что звёздный час нашей команды был весной не то 1968-го или 69-го года, точно не помню. Мы играли на выезде со Станкином и вместо пятнадцати человек явились на игру вдевятером. В этот день совершенно невозможно было собрать команду (я этим, будучи капитаном, занимался). Один сломал ногу, другой заболел свинкой, третий сидит дома и не может приехать, так как у него нет даже пятачка на метро, и так далее. В общем, матч начался со счёта 0:6, а кончился 9:6 в нашу пользу. На женской доске наша девочка осталась без ферзя, но как-то вдруг (женские, к тому же любительские шахматы!) целых 4 её пешки очутились на предпоследней линии, Лябурдоннэ, небось, в гробу обзавидовался. Я играл чёрными с каким-то симпатичным парнишкой, за которого переживала тоже очень симпатичная девочка. Ну, подумал я, я вам сейчас покажу! И так далее... 9:6!! А несколько лет спустя именно в Станкине обнаружилась моя будущая жена, с которой, не сглазить бы, уже почти 35 лет мы живём в законном браке... Двойная, стало быть, победа.
В то время, как происходили все эти квартирные страсти, я уж давно консерваторию окончил, но за команду играть продолжал, вроде бы это разрешалось. И вот осенью 78-го года стал мне звонить капитан команды, чтобы узнать, намерен ли я и в этом сезоне играть, и если да, то он мог бы мне сказать, когда и где будут проходить матчи. Но не знал мой капитан, что я уже живу в другом месте, и вообще нет у меня никакого телефона, да к тому же я в это время был со своим оркестром на гастролях в Японии. Он просто позвонил на старую квартиру. Трубку взял Володя.
«Попросите, пожалуйста, Ааэмэна к телефону». Тут Володя, почувствовав что-то вроде «Близится час торжества моего», среагировал мгновенно и, как говорится, выдавая желаемое за действительное, сказал: «Ааэмэн? Он умер». Капитан чуть не рухнул на пол. «Что Вы говорите!!Как? Когда?» «Да недавно, недели две назад». «А что случилось!!?» «Сердце остановилось, понимаешь или нет? Вот и умер».
На очередном собрании шахматной секции, как мне потом рассказывали, капитан команды произнёс речь. Вот что он сказал.
- Дорогие друзья, у нас случилось горе. Умер наш дорогой, любимый всеми ААМН...
(Дружное «АХХХ», девушки заплакали). Да, ужасная потеря... ААМН был прекрасным другом для нас всех, он много лет играл за нашу команду и был одним из сильнейших игроков в музыкальных кругах не только Москвы, но и всего Советского Союза. Вообще такая драма... Подумать только, такой молодой, тридцать один год... Сердце остановилось. Ужасно... Да, чуть не забыл сказать. ААМН очень прилично играл на скрипке и работал в лучшем симфоническом оркестре нашей страны.
Что-то в таком роде произнёс капитан. А я, ничего не подозревая, катался по Японии, и после приезда домой стал звонить капитану с вопросом, как дела у команды и когда будем играть очередной матч. Капитан взял трубку. «Аллё, - сказал я. – говорит Ааэмэн» В трубке раздался вопль: «Ааэмэн, я счастлив слышать твой голос!!» Я удивился: «А почему такие эмоции?» Капитан замялся. «Я даже не знаю, как это тебе сказать...» Не буду спорить, когда я услышал, чтО именно произошло, во мне что-то сильно завибрировало. «Ну, Ааэмэн, - продолжил капитан, - теперь ты должен долго жить, есть такая примета». Что же, так и выходит, точно по примете. Тогда мне был 31 год, сейчас уже 62, даже через пару месяцев должно стукнуть 63, значит я минимум после этого столько же прожил, это уже неплохо. А там видно будет.
А ещё через несколько месяцев после этого происшествия... Прихожу я как-то на работу в Большой Зал консерватории, подходит ко мне один коллега и говорит: «Ааэмэнчик, тебе привет. Я сейчас сюда ехал, но чувствовал, что могу опоздать, взял такси (это тогда можно было на такси быстрее по Москве добраться, чем на метро), говорю шофёру: в консерваторию. А шофёр говорит: это там, где Ааэмэн, что ли? Я говорю: Да, мы вместе работаем, а откуда Вы его знаете? Как же, мы в одной квартире жили соседями, понимаешь или нет? Так дружно жили, хорошо. Привет ему передавай»
. Я рассвирипел. «Да ты знаешь, - говорю, - что... да кто он... да как это всё... стервец такой...»
И я рассказал ему то, что здесь написано.
Всем известна "Песня прыгуна в высоту" В.Высоцкого, написанная в 1970 году:
Разбег, толчок... И - стыдно подыматься:
Во рту опилки, слезы из-под век,-
На рубеже проклятом два двенадцать
Мне планка преградила путь наверх.
Ну и так далее.
Оттуда обычно цитируют строчки про толчковую ногу:
Но свою неправую правую
Я не сменю на правую левую!
И почему-то не обращают внимания на трижды повторяемые цифры - два двенадцать.
Еще в начале шестидесятых Брумель установил мировой рекорд - 2.28. Крупные соревнования в те годы выигрывались с результатом около 2.20, два метра двенадцать сантиметров были результатом вполне заурядным. Песня же, напоминаю, написана в семидесятом году.
Почему же Высоцкий заставил своего героя покорять именно эту высоту? Не только же из-за созвучия "два - две"!
Рискну высказать крамольное предположение, что тут автор добавил в текст еще некоторый смысл. Дело в том, что два рубля двенадцать копеек - это была цена самой дешевой водки, так называемого "сучка". Которая до денежной реформы 61-го года стоила 21 рубль 20 копеек, и которой русский язык обязан выражением "скинуться по семь рваных".
Петька отправляется в продмаг. "Василий Иваныч, - просит он, - кинь 62 копейки".
"Не могу, - отвечает герой, - просыпятся".
"А ты, Василий Иваныч, их в трешку заверни"...
ААМН: песня «Молодёжная» из кинофильма «Волга-Волга», музыка Дунаевского, слова Лебедева-Кумача:
Вьётся дымка золотая, придорожная...
Ой ты, радость молодая, невозможная:
Точно небо высока ты,
Точно море, широка ты,
Необьятная дорога молодёжная!
Все-таки, есть еще у меня пробелы в образовании. Не знал этого шедевра.
ААМН: песня «Молодёжная» из кинофильма «Волга-Волга», музыка Дунаевского, слова Лебедева-Кумача:
Вьётся дымка золотая, придорожная...
Ой ты, радость молодая, невозможная:
Точно небо высока ты,
Точно море, широка ты,
Необьятная дорога молодёжная!
Лет 15 назад работал я возле Ашдода с местным кадром, АСУчивали на пару крупнейший (на то время) в Израиле комбикормовый завод. Развлекались пением дуэтом, он на иврите, я по-русски. Таких переведенных на иврит песен оказалось немало. Процитированная - из них.
К вопросу истории цен на водку. Я помню 2.87 после денежной реформы. А потом, ещё при Хрущёве цену подняли, и ходили стишата :
Товарищ, верь, придёт она -
на водку прежняя цена,
и на закуску будет скидка :
ушёл на пенсию Никитка
ААМН: После снятия Хрущёва (осень 1964)ходила ещё одна частушка, сам слышал на улице в исполнении широких народных масс:
Удивили всю Европу,
Показали простоту.
Десять лет лизали жопу,
Оказалось, что не ту.
Это была не частушка, а довольно длинное стихотворение. Непосредственно за процитированными строками шло:
Но народ не унывает,
Твердо он идет вперед,
Наша партия родная
Нам другую подберет!
"Песня прыгуна в высоту" В.Высоцкого
В передаче по радио об этой песне утверждалось,что в то время
два двенадцать являлся нормативом для попадания в сборную команду.
emanuelk: "Песня прыгуна в высоту" В.Высоцкого
В передаче по радио об этой песне утверждалось,что в то время
два двенадцать являлся нормативом для попадания в сборную команду.
emanuelk: "Песня прыгуна в высоту" В.Высоцкого
В передаче по радио об этой песне утверждалось,что в то время
два двенадцать являлся нормативом для попадания в сборную команду.
Сомневаюсь. В Мехико, 1968, бронзу получил В.Гаврилов с результатом 2.20
emanuelk: "Песня прыгуна в высоту" В.Высоцкого
В передаче по радио об этой песне утверждалось,что в то время
два двенадцать являлся нормативом для попадания в сборную команду.
Сомневаюсь. В Мехико, 1968, бронзу получил В.Гаврилов с результатом 2.20
в 1968 году 212 см было тем рубежом, которое позволяло прыгунам в высоту рассчитывать на место в олимпийской сборной и еще много интересного. Оказывается Саня Соколов из
В Ленинграде-городе, у Пяти углов,
Получил по морде Саня Соколов
был боксером :)
patrikey:
emanuelk: "Песня прыгуна в высоту" В.Высоцкого
В передаче по радио об этой песне утверждалось,что в то время
два двенадцать являлся нормативом для попадания в сборную команду.
А как же "два-десять у канадца"?
Оказывается, в первом варианте было
Два двадцать у плюгавого канадца,
Канадец этот прыгает спиной!
Да, мне не взять сегодня два двенадцать, –
Допрыгаюсь до ручки и – домой.
jenya: в 1968 году 212 см было тем рубежом, которое позволяло прыгунам в высоту рассчитывать на место в олимпийской сборной и еще много интересного.
Да, интересно, хотя, думаю, там много чего напутано. Во всяком случае глаз Бреверу разбил не Старшинов, а молодой игрок из тройки Фирсова, вот не вспомню, то ли Викулов, то ли Полупанов. Скорее все же Полупанов. Разбил совершенно немотивированно, вызвав, правда, восторг у Николая Озерова: "Не испугался стального взгляда хваленого профессионала!"
ААМН: После снятия Хрущёва (осень 1964)ходила ещё одна частушка, сам слышал на улице в исполнении широких народных масс:
Удивили всю Европу,
Показали простоту.
Десять лет лизали жопу,
Оказалось, что не ту.
Это была не частушка, а довольно длинное стихотворение. Непосредственно за процитированными строками шло:
Но народ не унывает,
Твердо он идет вперед,
Наша партия родная
Нам другую подберет!
Тут, думаю, было что-то вроде частушечного эпоса,
который складывался постепенно. Ранний фрагмент:
Дорогой товарищ Тито,
Ты теперь наш друг и брат,
Нам сказал Хрущев Никита:
Ты ни в чем не виноват.
(1-я строка - из речи Хрущева в мае 1955)
Эпос в "полном" виде мне давали читать в 1964-65 году, уверяя, что это сочинение Михалкова.
ААМН:Мои примечания - 9 о музыке, о Шуберте». Я тут же ответил: «С удовольствием! Скажите, пожалуйста, почему Шестая симфония Шуберта заканчивается тремя тактами паузы всего оркестра? Представляете себе: вот симфония кончилась, и последние три такта – гробовая тишина, в чём тут дело?»
"Я дико извиняюсь"(с), но два раза прослушал финал Шестой симфонии Шуберта в двух разных исполнениях, а пауз не нашел. Может быть это не Шестая симфония Шуберта, или Шестая, но не Шуберта, или и то, и другое, но не финал?
P.S.
Давно не читал таких удивительных маленьких рассказов, как у Ст.Семена, и главное - бесплатно.
