А.И. Введенскому
В смешную ванну падал друг
Стена кружилася вокруг
Корова чудная плыла
Над домом улица была
И друг мелькая на песке
Ходил по комнатам в носке
Вертя как фокусник рукой
То левой, а потом другой
Потом кидался на постель
Когда в болотах коростель
Чирикал шапочкой и выл
Уже мой друг не в ванне был.
ЭЛЕГИЯ
Так сочинилась мной элегия
о том, как ехал на телеге я.
Осматривая гор вершины,
их бесконечные аршины,
вином налитые кувшины,
весь мир, как снег, прекрасный,
я видел горные потоки,
я видел бури взор жестокий,
и ветер мирный и высокий,
и смерти час напрасный.
Вот воин, плавая навагой,
наполнен важною отвагой,
с морской волнующейся влагой
вступает в бой неравный.
Вот конь в могучие ладони
кладет огонь лихой погони,
и пляшут сумрачные кони
в руке травы державной.
Где лес глядит в полей просторы,
в ночей неслышные уборы,
а мы глядим в окно без шторы
на свет звезды бездушной,
в пустом сомненье сердце прячем,
а в ночь не спим томимся плачем,
мы ничего почти не значим,
мы жизни ждем послушной.
Нам восхищенье неизвестно,
нам туго, пасмурно и тесно,
мы друга предаем бесчестно
и Бог нам не владыка.
Цветок несчастья мы взрастили,
мы нас самим себе простили,
нам, тем кто как зола остыли,
милей орла гвоздика.
Я с завистью гляжу на зверя,
ни мыслям, ни делам не веря,
бороться нет причины.
Мы все воспримем как паденье,
и день и тень и сновиденье,
и даже музыки гуденье
не избежит пучины.
В морском прибое беспокойном,
в песке пустынном и нестройном
и в женском теле непристойном
отрады не нашли мы.
Беспечную забыли трезвость,
воспели смерть, воспели мерзость,
воспоминанье мним как дерзость,
за то мы и палимы.
Летят божественные птицы,
их развеваются косицы,
халаты их блестят как спицы,
в полете нет пощады.
Они отсчитывают время,
Они испытывают бремя,
пускай бренчит пустое стремя -
сходить с ума не надо.
Пусть мчится в путь ручей хрустальный,
пусть рысью конь спешит зеркальный,
вдыхая воздух музыкальный -
вдыхаешь ты и тленье.
Возница хилый и сварливый,
в последний час зари сонливой,
гони, гони возок ленивый -
лети без промедленья.
Не плещут лебеди крылами
над пиршественными столами,
совместно с медными орлами
в рог не трубят победный.
Исчезнувшее вдохновенье
теперь приходит на мгновенье,
на смерть, на смерть держи равненье
певец и всадник бедный.
(1940)
Еще раз подтверждается, насколько прав был Женя, когда учил нас не бояться помещать здесь неоднократно один тот же текст. Когда я читал это стихотворение Введенского здесь в первый раз, я испытывал главным образом недоумение. А теперь, при повторном прочтении, я достиг, как сказал бы сам Введенский, намного более высокого уровня непонимания. Теперь мне стихотворение действительно понравилось.
Арсений Тарковский
Сверчок
Если правду сказать, я по крови — домашний сверчок,
Заповедную песню пою над печною золой,
И один для меня приготовит крутой кипяток,
А другой для меня приготовит шесток Золотой.
Путешественник вспомнит мой голос в далеком краю,
Даже если меня променяет на знойных цикад.
Сам не знаю, кто выстругал бедную скрипку мою,
Знаю только, что песнями я, как цикада, богат.
Сколько русских согласных в полночном моем языке,
Сколько я поговорок сложил в коробок лубяной,
Чтобы шарили дети в моем лубяном коробке,
В старой скрипке запечной с единственной медной струной.
Ты не слышишь меня, голос мой — как часы за стеной,
А прислушайся только — и я поведу за собой,
Я весь дом подыму: просыпайтесь, я сторож ночной!
И заречье твое отзовется сигнальной трубой.
BillyBones: Непросто, да. "Сценическая" декламация портит почти всегда.
Иногда получается.
Но чаще нет.
Не вижу принципиальной разницы. У поэтов на первом месте звучание и ритм, у актеров - "содержание".
Жаль, что не осталось записей Цветаевой, но остались свидетельства.
- ...она читала, как на плахе...
- Это так и есть. Она нас в Болшеве часто приглашала послушать ее стихи. ... Она читала с такой напряженностью, как будто за каждый стих отвечала жизнью.
У поэзии разве есть "содержание"?
Может, лучше сказать "содержимое"?
Которое, попадая в разные сосуды, может их протечь насквозь, если они расколоты, может смешаться с тиной у них на дне, если они давно не чистились, а может переполнить, если они малы.
Арсений Тарковский
Балет
Пиликает скрипка, гудит барабан,
И флейта свистит по-эльзасски,
На сцену въезжает картонный рыдван
С раскрашенной куклой из сказки.
Оттуда ее вынимает партнер,
Под ляжку подставив ей руку,
И тащит силком на гостиничный двор
К пиратам на верную муку.
Те точат кинжалы, и крутят усы,
И топают в такт каблуками,
Карманные враз вынимают часы
И дико сверкают белками,
Мол, резать пора! Но в клубничном трико,
В своем лебедином крахмале,
Над рампою прима взлетает легко,
И что-то вибрирует в зале.
Сценической чуши магический ток
Находит, как свист соловьиный,
И пробует волю твою на зубок
Холодный расчет балерины.
И весь этот пот, этот грим, этот клей,
Смущавшие вкус твой и чувства,
Уже завладели душою твоей.
Так что же такое искусство?
Наверно, будет угадана связь
Меж сценой и Дантовым адом,
Иначе откуда бы площадь взялась
Со всей этой шушерой рядом?
Николай Заболоцкий
Царица мух
Бьет крылом седой петух,
Ночь повсюду наступает.
Как звезда, царица мух
Над болотом пролетает.
Бьется крылышком отвесным
Остов тела, обнажен,
На груди пентакль чудесный
Весь в лучах изображен.
На груди пентакль печальный
Между двух прозрачных крыл,
Словно знак первоначальный
Неразгаданных могил.
Есть в болоте странный мох,
Тонок, розов, многоног,
Весь прозрачный, чуть живой,
Презираемый травой.
Сирота, чудесный житель
Удаленных бедных мест,
Это он сулит обитель
Мухе, реющей окрест.
Муха, вся стуча крылами,
Мускул грудки развернув,
Опускается кругами
На болота влажный туф.
Если ты, мечтой томим,
Знаешь слово Элоим,
Муху странную бери,
Муху в банку посади,
С банкой по полю ходи,
За приметами следи.
Если муха чуть шумит —
Под ногою медь лежит.
Если усиком ведет —
К серебру тебя зовет.
Если хлопает крылом —
Под ногами злата ком.
Тихо-тихо ночь ступает,
Слышен запах тополей.
Меркнет дух мой, замирает
Между сосен и полей.
Спят печальные болота,
Шевелятся корни трав.
На кладбище стонет кто-то
Телом к холмику припав.
Кто-то стонет, кто-то плачет,
Льются звезды с высоты.
Вот уж мох вдали маячит.
Муха, муха, где же ты?
Николай Заболоцкий
Оттепель
Оттепель после метели.
Только утихла пурга,
Разом сугробы осели
И потемнели снега.
В клочьях разорванной тучи
Блещет осколок луны.
Сосен тяжёлые сучья
Мокрого снега полны.
Падают, плавятся, льются
Льдинки, втыкаясь в сугроб.
Лужи, как тонкие блюдца,
Светятся около троп.
Пусть молчаливой дремотой
Белые дышат поля,
Неизмеримой работой
Занята снова земля.
Скоро проснутся деревья,
Скоро, построившись в ряд,
Птиц перелётных кочевья
В трубы весны затрубят.
У меня в армии был товарищ, татарин, которого тоже звали Мухтаром. Но ни особой любви к мухам, ни желания их съесть я за ним не замечал. Он был одним из тех солдат, которые добросовестно несут службу, никого не гоняют, но и сами гонениям не подвергаются. Что касается пищи, то в последние полгода он регулярно приносил старшине большие куски масла. Но и это масло он не крал, не получал по блату, а зарабатывал честным трудом: помогал ночью другим татарам, работавшим в столовой, разрезать масло на отдельные порции. Наверняка этому Мухтару на дембель дали сержанта за его безупречную службу. Я уверен, что никаких близких отношений с мухами у него не было.
На ближнем и среднем востоке - староста деревни или городского района.
На иврите очень похоже звучащее слово מוכתר означает "коронованный". Я, к сожалению, ленюсь научиться разбирать арабскую вязь, поэтому не знаю, те же ли самые там буквы или другие.
Если попробовать ввести это слово здесь, то словарь, наряду со значением "увенчан, коронован", выдаст и "староста (араб.)" То есть, похоже, это действительно этимологически один корень.
Дело, наверное, не в символическом головном украшении, а в избранности.
И если для кого корона на голове сельского старшины выглядит комично - тому стоило бы задуматься над переоценкой своих иерархических ценностей.
Kazus: Чтобы так муху воспевать
Пришлось две рифмы смухлевать
Каламбур мимо цели, у Олейникова все рифмы точные, в формальном отношении он традиционалист.
Ну не знаю, я никогда специально не подсчитываю слоги, доверяю чувству,
и тут две рифмы мне сильно «выпирают», причем не на один слог, а больше.
Может, Вы что-то другое, более утонченное имеете в виду, но я именно это.
Я пробовал сам подправить, но не получилось, так что я вовсе не осуждаю.
