|
|
|
|
|
|
|
|
| |
|
|
|
|
|
|
|
| номер сообщения: 160-1-10596 |
|
|
|
|
| номер сообщения: 160-1-10597 |
|
|
|
|
| номер сообщения: 160-1-10598 |
|
|
|
|
| номер сообщения: 160-1-10599 |
|
|
|
|
| номер сообщения: 160-1-10600 |
|
|
|
|
Кенжеев
Сколько звезд роняет бездонный свет,
столько было их у меня,
и одной хватило на сорок лет,
а другой на четыре дня.
И к одной бежал я всю жизнь, скорбя,
а другую не ставил в грош.
И не то что было б мне жаль себя -
много проще все. Не вернешь
ни второй, ни первой, ни третьей, ни -
да и что там считать, дружок.
За рекой, как прежде, горят огни,
но иной уголек прожег
и рубаху шелковую, и глаз,
устремленный Бог весть куда.
И сквозь сон бормочу в неурочный час -
до свиданья, моя звезда.
Строчки
и одной хватило на сорок лет,
а другой на четыре дня.
мне что-то напоминают, было нечто не только в этом ритме, но и с этим контрастом один-другой, то ли у Галича, то ли еще где. Может кто вспомнит. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-10604 |
|
|
|
|
И если один говорил из них «да!»,
«Нет» говорил другой. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-10605 |
|
|
|
|
Вспомнилось
Ты сказал мне: «Ну, что ж, иди в монастырь
Или замуж за дурака...»
но было ближе |
|
|
| номер сообщения: 160-1-10606 |
|
|
|
|
Почитатель: И если один говорил из них «да!»,
«Нет» говорил другой. |
Шикарно! Теперь буду мучаться, имел ли я это в виду или что-то другое. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-10607 |
|
|
|
|
Знакомо. Что-то ползает в закоулках подсознания и никак не может выйти на свет.
__________________________
Спасение там, где опасность. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-10608 |
|
|
|
|
| "Служили два друга в нашем полку. Пой песню, пой! " |
|
|
| номер сообщения: 160-1-10609 |
|
|
|
|
Д. Минаев
Антиподы
Я расхожусь во всём с тобой
И как люблю тебя — не знаю!
Доволен ты своей судьбой,
Свою судьбу я проклинаю.
Ты веришь людям, их словам,
А я поверю лучше зверю,
За то, что, человек я сам, —
Я и в себя давно не верю.
За демократа ты слывёшь,
Хотя в душе ты барин всё же,
А я испытываю дрожь
От демократов в барской коже.
Я неуживчив, кроток ты, —
С тобой мы люди разной кости, —
Ты часто зол до доброты,
Я постоянно добр до злости.
Твои все мненья таковы,
Что цензора не будут хмуры,
А я от ног до головы
Не лажу с меркою цензуры.
Ты верен женщине одной,
Хотя твой быт семейный скверен,
Я всюду принят, как родной,
И многим женщинам неверен.
Не скажешь глупость ты вовек
И это глупо очень, право,
А я, как умный человек, —
Дурачусь влево и направо.
Ты любишь жизнь, но я боюсь,
Что ты застрелишься, мой милый,
Я ж потому не застрелюсь,
Что не дрожу перед могилой.
__________________________
Спасение там, где опасность. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-10610 |
|
|
|
|
| Vova17: Знакомо. Что-то ползает в закоулках подсознания и никак не может выйти на свет. |
Вообще стихов с этим ритмом оказалось мало. Вот вспомнившиеся два (у Галича есть еще про чёрта, который потрогал мизинцем бровь):
Быков
Ты вернёшься после пяти недель
Приключений в чужом краю
В цитадель отчизны, в её скудель,
В неподвижную жизнь мою.
Разобравшись в записях и дарах
И обняв меня в полусне,
О каких морях, о каких горах
Ты наутро расскажешь мне!
Но на всё, чем дразнит кофейный Юг
И конфетный блазнит Восток,
Я смотрю без радости, милый друг,
И без зависти - видит Бог.
И пока дождливый скупой рассвет
Проливается на дома,
Только то и смогу рассказать в ответ,
Как сходил по тебе с ума.
Не боясь окрестных торжеств и смут,
Но не в силах на них смотреть,
Ничего я больше не делал тут
И, должно быть, не буду впредь.
Я вернусь однажды к тебе, Господь,
Демиург, Неизвестно Кто,
И войду, усталую скинув плоть,
Как сдают в гардероб пальто.
И на все расспросы о грузе лет,
Что вместила моя сума,
Только то и смогу рассказать в ответ,
Как сходил по тебе с ума.
Я смотрю без зависти - видишь сам -
На того, кто придёт потом.
Ничего я больше не делал там
И не склонен жалеть о том.
И за эту муку, за этот страх,
За рубцы на моей спине -
О каких морях, о каких горах
Ты наутро расскажешь мне!
Галич
Ты не часто мне снишься, мой Отчий Дом,
Золотой мой, недолгий век.
Но все то, что случится со мной потом, -
Все отсюда берет разбег!
Здесь однажды очнулся я, сын земной,
И в глазах моих свет возник.
Здесь мой первый гром говорил со мной,
И я понял его язык.
Как же странно мне было, мой Отчий Дом,
Когда Некто с пустым лицом
Мне сказал, усмехнувшись, что в доме том
Я не сыном был, а жильцом.
Угловым жильцом, что копит деньгу -
Расплатиться за хлеб и кров.
Он копит деньгу и всегда в долгу,
И не вырвется из долгов!
- А в сыновней верности в мире сем
Клялись многие - и не раз! -
Так сказал мне Некто с пустым лицом
И прищурил свинцовый глаз.
И добавил:
- А впрочем, слукавь, солги -
Может, вымолишь тишь да гладь!..
Но уж если я должен платить долги,
То зачем же при этом лгать?!
И пускай я гроши наскребу с трудом,
И пускай велика цена -
Кредитор мой суровый, мой Отчий Дом,
Я с тобой расплачусь сполна!
Но когда под грохот чужих подков
Грянет свет роковой зари -
Я уйду, свободный от всех долгов,
И назад меня не зови.
Не зови вызволять тебя из огня,
Не зови разделить беду.
Не зови меня!
Не зови меня...
Не зови -
Я и так приду! |
|
|
| номер сообщения: 160-1-10611 |
|
|
|
|
Похоже на Квадраты В.Лифшица.
зы: чисто мужская рифма придает особое звучание. У Гумилева есть несколько таких стихотворений.
__________________________
Спасение там, где опасность. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-10613 |
|
|
|
|
| номер сообщения: 160-1-10614 |
|
|
|
|
Был у товарища Ленина Соратник - товарищ Pirron. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-10615 |
|
|
|
|
| Был у Секста Эмпирика папа - Эмпирик Квинт. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-10616 |
|
|
|
|
| Roger: Был у Секста Эмпирика папа - Эмпирик Квинт. |
Был у юриста Жирика пасынок - Жирик-сын |
|
|
| номер сообщения: 160-1-10617 |
|
|
|
|
Закончил(в основном) выкладку избранных стихов Е М в моём журнале.
1. Все отобранные стихи.
2. С тагом "вечное". Моя имха, конечно. О некоторых были сомнения, которые решались по разному даже при примерно одном уровне. Случайный процесс :-)
На странице у меня сейчас по 40 записей |
|
|
| номер сообщения: 160-1-10620 |
|
|
|
|
Двенадцать лет назад мы с будущей женой сняли первую квартиру. Пятый этаж пятиэтажной кирпичной хрущевки, тихий центр города, трешка. Помнится, отдавал за аренду больше половины зарплаты.
Квартиру сдавала суровая надменного вида женщина лет пятидесяти. Очевидно, потенциально шумная молодежь вроде нас ей не нравилась - опасалась, и не зря, проблем с соседями - но деньги были нужнее.
Жилплощадь досталась владелице от свекрови, которую она схоронила полгода как. Большую часть вещей занесли в одну из комнат и закрыли на замок. Оставались книжные шкафы, в которых стояли никому не нужные книги.
Там я познакомился с лирикой Симонова, там же лежали отдельные листки с напечатанными стихами неизвестного мне автора
Никогда ни о чем не жалейте вдогонку,
Если то, что случилось, нельзя изменить.
Как записку из прошлого, грусть свою скомкав,
С этим прошлым порвите непрочную нить.
Никогда не жалейте о том, что случилось.
Иль о том, что случиться не может уже.
Лишь бы озеро вашей души не мутилось
Да надежды, как птицы, парили в душе.
Не жалейте своей доброты и участья.
Если даже за все вам — усмешка в ответ.
Кто-то в гении выбился, кто-то в начальство...
Не жалейте, что вам не досталось их бед.
Никогда, никогда ни о чем не жалейте —
Поздно начали вы или рано ушли.
Кто-то пусть гениально играет на флейте.
Но ведь песни берет он из вашей души.
Никогда, никогда ни о чем не жалейте —
Ни потерянных дней, ни сгоревшей любви.
Пусть другой гениально играет на флейте,
Но еще гениальнее слушали вы.
Андрей Дементьев
1977
Тогда слова эти падали на благодатную почву: начало семейной жизни кардинально меняло мое мироощущение.
Может быть, поэтому запомнилось так надолго. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-10621 |
|
|
|
|
Рассказывают, что когда Гумилева спросили об его впечатлениях о Сахаре, тот, немного красуясь, ответил, что Сахары не видел - сидел на верблюде и читал Ронсара. Тем не менее, поэт оставил нам стихотворное описание великой пустыни. Более того, в конце весьма обширного стихотворения он дал апокалиптическое пророчество, в котором главную и печальную роль играет как раз Сахара. С одной стороны это выглядит как предвосхищение глобального экологического кризиса, а с другой, пророчество можно понимать и в более расширенном аспекте.
САХАРА
Все пустыни друг другу от века родны,
Но Аравия, Сирия, Гоби -
Это лишь затиханье Сахарской волны,
В сатанинской воспрянувшей злобе.
Плещет Красное море, Персидский залив,
И глубоки снега на Памире,
Но ее океана песчаный разлив
До зеленой доходит Сибири.
Ни в дремучих лесах, ни в просторе морей,
Ты в одной лишь пустыне на свете
Не захочешь людей и не встретишь людей,
А полюбишь лишь солнце да ветер.
Солнце клонит лицо с голубой вышины,
И лицо это девственно-юно,
И, как струи пролитого солнца, ровны
Золотые песчаные дюны.
Всюду башни, дворцы из порфировых скал,
Вкруг фонтаны и пальмы на страже,
Это солнце на глади воздушных зеркал
Пишет кистью лучистой миражи.
Живописец небесный вечерней порой
У подножия скал и растений
На песке, как на гладкой доске золотой,
Расстилает лиловые тени.
И, небесный пловец, лишь подаст оно знак,
Прозвучат гармоничные звоны,
Это лопнет налитый огнем известняк
И рассыплется пылью червленой.
Блещут скалы, темнеют под ними внизу
Древних рек каменистые ложа,
На покрытое волнами море в грозу,
Ты промолвишь, Сахара похожа.
Но вглядись: эта вечная слава песка -
Только горнего отсвет пожара,
С небесами, где легкие спят облака,
Бродят радуги, схожа Сахара.
Буйный ветер в пустыне второй властелин,
Вот он мчится порывами, точно
Средь высоких холмов и широких долин
Дорогой иноходец восточный.
И звенит и поет, поднимаясь, песок,
Он узнал своего господина,
Воздух меркнет, становится солнца зрачок
Как гранатовая сердцевина.
И чудовищных пальм вековые стволы,
Вихри пыли взметнулись и пухнут,
Выгибаясь, качаясь, проходят сквозь мглы,
Тайно веришь - вовеки не рухнут.
Так и будут бродить до скончанья веков,
Каждый час все грозней и грознее,
Головой пропадая среди облаков,
Эти страшные серые змеи.
Но мгновенье... отстанет и дрогнет одна
И осядет песчаная груда,
Это значит - в пути спотыкнулась она
О ревущего в страхе верблюда.
И когда на проясневшей глади равнин
Все полягут, как новые горы,
В Средиземное море уходит хамсин
Кровь дурманить и сеять раздоры.
И стоит караван, и его проводник
Всюду посохом шарит в тревоге,
Где-то около плещет знакомый родник,
Но к нему он не знает дороги.
А в оазисах слышится ржанье коня
И под пальмами веянье нарда,
Хоть редки острова в океане огня,
Точно пятна на шкуре гепарда.
Но здесь часто звучит оглушающий бой,
Блещут копья и веют бурнусы.
Туарегов, что западной правят страной,
На востоке не любят тиббусы.
И пока они бьются за пальмовый лес,
За верблюда иль взоры рабыни,
Их родную Тибести, Мурзук, Гадамес
Заметают пески из пустыни.
Потому что пустынные ветры горды
И не знают преград своеволью.
Рушат стены, сады засыпают, пруды
Отравляют белеющей солью.
И, быть может, немного осталось веков,
Как на мир наш, зеленый и старый,
Дико ринутся хищные стаи песков
Из пылающей юной Сахары.
Средиземное море засыпят они,
И Париж, и Москву, и Афины,
И мы будем в небесные верить огни,
На верблюдах своих бедуины.
И когда наконец корабли марсиан
У земного окажутся шара,
То увидят сплошной золотой океан
И дадут ему имя: Сахара.
<1918-1921>
__________________________
Спасение там, где опасность. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-10626 |
|
|
|
|
Эренбург, две части из стихотворения "В мае 1945"
2.
О них когда–то горевал поэт:
Они друг друга долго ожидали,
А встретившись, друг друга не узнали
На небесах, где горя больше нет.
Но не в раю, на том земном просторе,
Где шаг ступи — и горе, горе, горе,
Я ждал ее, как можно ждать любя,
Я знал ее, как можно знать себя,
Я звал ее в крови, в грязи, в печали.
И час настал — закончилась война.
Я шел домой. Навстречу шла она.
И мы друг друга не узнали.
3.
Она была в линялой гимнастерке,
И ноги были до крови натерты.
Она пришла и постучалась в дом.
Открыла мать. Был стол накрыт к обеду.
«Твой сын служил со мной в полку одном,
И я пришла. Меня зовут Победа».
Был черный хлеб белее белых дней,
И слезы были соли солоней.
Все сто столиц кричали вдалеке,
В ладоши хлопали и танцевали.
И только в тихом русском городке
Две женщины как мертвые молчали.
1945 |
|
|
| номер сообщения: 160-1-10627 |
|
|
|
|
jenya: Бахыт КЕНЖЕЕВ
* * *
Не убий, учили, не спи, не лги.
Я который год раздаю долги,
Да остался давний один должок –
Милицейский город, сырой снежок.
Что еще в испарине тех времен?
Был студент речист, не весьма умен,
Наряжался рыжим на карнавал,
По подъездам барышень целовал.
Хорошо безусому по Руси
Милицейской ночью лететь в такси.
Тормознет – и лбом саданешь в стекло,
А очнешься – вдруг двадцать лет прошло.
Я тогда любил говорящих "нет",
За капризный взгляд, ненаглядный свет,
Просыпалась жизнь, ноготком стуча,
Музыкальным ларчиком без ключа.
Я забыл, как звали моих подруг,
Дальнозорок сделался, близорук,
Да и ты ослепла почти, душа,
В поездах простуженных мельтеша.
Наклонюсь к стеклу, прислонюсь тесней.
Двадцать лет прошло, будто двадцать дней.
Деревянной лесенкой – мышь да ложь.
Поневоле слезное запоешь.
Голосит разлука, горчит звезда.
Я давно люблю говорящих "да",
Все-то мнится – сердце сквозь даль и лед
Колокольным деревом прорастет.
А должок остался, на два глотка,
И записка мокрая коротка –
Засмоли в бутылку воды морской,
Той воды морской пополам с тоской,
Чтобы сны устроили свой парад,
Телефонный мучая аппарат,
Чтобы слаще выплеснуться виной –
Незабвенной, яблочной, наливной... |
Хорошо безусому по Руси
Хорошо бродить по дворам Москвы |
|
|
| номер сообщения: 160-1-10688 |
|
|
|
|
Женя, спасибо!
Очень здорово и интересно - вот что такое эти стихи для меня. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-10689 |
|
|
|
|
| номер сообщения: 160-1-10690 |
|
|
|
|
Вослед обсуждению: 160-1-2151
Тодоровский:
| «Как я себя воспринимаю? Раньше был один Петр Тодоровский: веселый, легко переносил трудности, на все реагировал с юмором и такую же атмосферу создавал вокруг себя. Женщины меня любили, хотя и сейчас не жалуюсь, а все-таки того меня больше нет. Теперь я другой, изменился резко. Юмор сохранился, но это жалкие остатки, в депрессию иногда впадаю... Спасаюсь только работой, тогда все маразмы — депрессия, одиночество, болячки — уходят. Поэтому своим друзьям я всегда желаю: «Пусть Боженька не убирает руку с твоего лба». Помните, как у Булата Окуджавы? «Не обращайте вниманья, маэстро,/ Не убирайте ладони со лба». Это он о том же. Трудитесь, любите, творите, а все остальное — ерунда». |
Это и есть интепретация Быкова. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-10693 |
|
|
|
|
https://ae-krylov.livejournal.com/21323.html
https://imwerden.de/pdf/galich_novye_statji_i_materialy_vyp3_2009__ocr.pdf
В действительности дело, представляется, намного тоньше. Перед нами спор двух нравственных позиций, каждая из которых в высшей степени достойна. Окуджава отстаивал евангельскую — неучастие во зле. Галич был сторонником противодействия злу («Встать, чтобы драться, встать, чтобы сметь!»), то есть того самого гражданского самопожертвования, о котором говорил Юлий Ким. Что ж, каждый может совершать поступки в тех пределах, которые заложены в нём самом. Один в тяжёлой ситуации не постесняется просить — и выживет, благодаря чему ещё сделает массу полезного; другой предпочтёт умереть, но не протянет руку за подаянием.
Кто возьмётся осудить одного из них? |
|
|
|
| номер сообщения: 160-1-10694 |
|
|
|
|
| jenya: Кто возьмётся осудить одного из них? |
коммуналка.
в широком смысле, конечно. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-10695 |
|
|
|
|
| Это всё-таки поэтическая перекличка, а недавняя перекличка в поэзии нам яснее, чем, скажем, давняя и в живописи. Я сильно утрирую, конечно, но может иные современники Тициана тоже воспринимали его работу вослед Джорджоне как коммуналку. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-10696 |
|
|
|
|
ну, коммуналка, как явление, не имеет ни временных , ни географических пределов )
Зачем так звучно он поет?
Напрасно ухо поражая,
К какой он цели нас ведет?
О чем бренчит? чему нас учит?
Зачем сердца волнует, мучит,
Как своенравный чародей?
Как ветер, песнь его свободна,
Зато как ветер и бесплодна:
Какая польза нам от ней? |
|
|
| номер сообщения: 160-1-10697 |
|
|
| |
|
|
|
|
|
|
|
| Copyright chesspro.ru 2004-2024 гг. |
|
|
|
