Вишванатан Ананд | Коротко и по существу с Лесли Уилкокс
— Когда вы играете в шахматы, на сколько ходов вперёд вы думаете?
— Это зависит от позиции. Обычно мы сравниваем её с деревом. Если «дерево» прямое, с очень небольшим количеством ветвей или вообще без них, тогда можно просчитывать очень-очень далеко.
По сути, если у меня есть один ход, у вас один ответ, у меня снова один ответ и так далее, я могу рассчитать 50 или 70 ходов — это не так важно. Но всё становится сложнее, когда у меня есть четыре возможных хода, у вас — шесть ответов, а затем у меня ещё пять. Тогда дерево становится очень густым, почти как чаща, и в таких позициях уже трудно заглядывать далеко вперёд.
Когда вы думаете о чемпионе, кто приходит вам на ум? А если это чемпион мира? Олимпиец? А как насчёт «олимпийца разума», такого как чемпион мира по шахматам Вишванатан Ананд?
Программа *Long Story Short with Leslie Wilcox* — это первая еженедельная телепередача на Гавайях, произведённая и транслируемая в формате высокой чёткости.
Алоха. Я Лесли Уилкокс. Вы когда-нибудь хотели играть на пианино — по-настоящему овладеть инструментом, делать с чёрно-белыми клавишами нечто большее, чем просто наигрывать «Собачий вальс»?
Игра в шахматы чем-то похожа на игру на пианино. Большинство из нас знает, как ходят отдельные фигуры, но стратегия, умение визуализировать каждый ход ещё до того, как он будет сделан, и понимать его последствия — это требует особого навыка.
Вишванатан Ананд, родившийся и выросший в Индии, — шахматный гроссмейстер. На момент нашего разговора, в 2012 году, он является действующим чемпионом мира по шахматам уже в пятый раз. Благодаря корпорации Halekulani, которая пригласила Вишванатана в Гонолулу для серии специальных мероприятий, у нас появилась возможность поговорить с ним в королевском люксе отеля Halekulani и узнать, что требуется для игры на таком высоком уровне и как удаётся удерживать этот уровень.
— Шахматы, кажется, притягивают вундеркиндов. Людей, которым это даётся естественно. Я бы сравнил это с языком — его просто подхватывают. Языки гораздо легче изучать в детстве. Точно так же и шахматы: если начать рано, можно очень быстро стать сильным игроком.
— Давайте вернёмся в ваше детство. Расскажите о своей ранней жизни, о семье.
— Я был младшим из трёх детей. Мой брат старше меня на тринадцать лет, сестра — на одиннадцать. Так что я был самым младшим.
— Вас баловали?
— Вполне. Можно сказать, у меня было два комплекта родителей. Старшие брат и сестра тоже меня очень опекали. Отец работал на железной дороге, и одним из преимуществ было то, что мы много путешествовали. Он ездил в инспекционные поездки по регионам, за которые отвечал. Мама же научила меня играть в шахматы — в её семье в шахматы играли. Некоторые дяди играли в университете и даже были чемпионами. Я научился у неё в шесть лет, потом начал ходить в шахматный клуб и немного играть.
Когда мне было восемь, отца направили в Манилу по проекту Азиатского банка развития, и мы прожили там год. В то время Филиппины были своего рода шахматным центром. По телевидению даже шла шахматная программа — по часу каждый день. Правда, она выходила с часа до двух, когда я был в школе. Поэтому мама записывала партии и задачу дня. Когда я возвращался из школы и делал домашнее задание, мы вместе разбирали материал, решали задачу и отправляли ответ на телеканал.
— Ваша мама тоже любила шахматы?
— Сказать, что она активно играла, было бы слишком сильно. Она была очень занята воспитанием семьи и не имела возможности регулярно практиковаться. В шахматах важно постоянно играть. У неё не было времени ходить в клуб, поэтому она играла дома. Я бы сказал, что она не смогла развить свой шахматный потенциал так далеко, как могла бы. Но в моей карьере она участвовала очень активно и много лет путешествовала со мной.
— Она увидела, что вам это нравится и хорошо получается, и помогала развиваться?
— Именно так. На Филиппинах мы регулярно отправляли решения задач, и однажды нас пригласили на телевидение. Там объявляли победителя, и можно было получить бесплатную книгу. Однажды меня отвели в библиотеку и сказали: «Выбирай любую, но больше не присылай ответы».
— Потому что вы всё время выигрывали?
— Довольно часто. Они сказали, что, похоже, я единственный участник.
— Были ли шахматы единственным вашим интересом в детстве?
— Нет, совсем нет. Я играл в теннис, настольный теннис, бадминтон, плавал. Занимался разными видами спорта. Но шахматы постепенно занимали всё больше времени, и именно на них я сосредоточился. Это было единственное, чем я занимался на серьёзном, соревновательном уровне.
— А влияние отца?
— Он не играл в шахматы. Его роль была скорее поддерживающей. Мама могла научить меня и помочь с игрой, а отец был очень открытым человеком. В те годы в Индии родители были довольно консервативны и переживали, что занятия спортом помешают учёбе и карьере. Но мои родители позволяли мне играть в шахматы и даже участвовать в турнирах накануне экзаменов. Это очень важно — чувствовать, что дома тебя поддерживают. Когда мама не могла поехать со мной, отец сопровождал меня. Его влияние было скорее общим — он просто поддерживал и подбадривал.
Я помню, как он говорил мне не менять себя. В детстве я играл очень быстро, и многие советовали мне замедлиться. А отец говорил: «Нет, будь собой». Это был важный совет.
Вишванатан Ананд, которого друзья, семья и поклонники называют Виши, выигрывал титул чемпиона мира в 2000, 2007, 2008, 2010 и 2012 годах. Но ещё в 1988 году он стал первым гроссмейстером Индии — в возрасте восемнадцати лет, который сегодня он считает уже слишком поздним.
— Я слышала, вы говорили, что если к четырнадцати годам ты не стал гроссмейстером, то всё пропало.
— Возможно, это слишком жёстко сказано, но рекорд несколько лет назад был около двенадцати лет. Потом он стал снижаться — сначала двенадцать лет и девять месяцев, потом семь месяцев. Сейчас уже есть пять или шесть игроков, ставших гроссмейстерами в двенадцать лет. Это и есть планка сегодняшнего дня.
Некоторые не считают шахматы спортивным занятием. Но, как говорит Ананд, шахматы требуют не только умственных, но и физических сил. То, что шахматисты сидят на стульях, не означает, что они не являются активными спортсменами.
— Как вы сохраняете выносливость?
— В основном за счёт физической подготовки. Во время тренировок стараешься много заниматься спортом. Во время турниров — меньше, потому что ты и так устаёшь. Тогда лучше подходят долгие прогулки, что-то успокаивающее. А вне турниров я уделяю внимание физической форме.
— Что вы делаете между партиями?
— Всё зависит от времени начала партии. День строится вокруг неё. Обычно вечером я немного готовлюсь к следующему дню, смотрю телевизор.
— Что значит «готовитесь»?
— Изучаю последние партии соперника, ищу, за что можно зацепиться, и постепенно прихожу к финальному решению. Но я не люблю работать всю ночь — обычно заканчиваю около одиннадцати, потом расслабляюсь.
— Какой телевизор?
— Что-нибудь совсем простое или спортивные трансляции — чтобы отвлечься от шахмат. Потом сон и утренняя подготовка.
— Вам лучше, когда рядом семья, или вы предпочитаете одиночество?
— Обычно я предпочитаю быть один. Моя жена — особый случай: она долгое время ездила со мной на турниры и прекрасно меня понимает. Но в целом во время турнира лучше, чтобы тебя оставили в покое. Ты не очень общителен, даже пожелание удачи может выбить из равновесия.
— Почему?
— Потому что в напряжённом состоянии любые слова воспринимаются иначе. Особенно неприятно, когда говорят: «Ты его раздавишь». Если потом проиграешь, будет ещё хуже.
— А психологическое давление со стороны соперников?
— Даже самый корректный соперник всё равно на тебя влияет — движениями, дыханием, нервозностью. Иногда кто-то специально пытается вывести тебя из себя, иногда это происходит случайно. В таких случаях нужно уметь держать себя под контролем.
— Говорят, с вами приятно играть, потому что всё сосредоточено на шахматах.
— Я всегда считал, что любые попытки вывести соперника из равновесия могут обернуться против тебя. Мне комфортнее, когда всё происходит исключительно за доской.
В апреле 2010 года извержение вулкана в Исландии парализовало авиасообщение в Европе и едва не помешало Ананду приехать на матч за звание чемпиона мира. Но Виши показал, что и в жизни, как и в шахматах, всегда есть альтернативный путь к победе.
— Расскажите о том моменте.
— Мы планировали вылет 14 апреля. 15-го я был во Франкфурте и собирался 16-го лететь в Софию, так как матч проходил в Болгарии. Обычно приезжают за неделю до начала. Но вечером 15-го стало ясно, что рейсы отменяют. Сначала отменили рейсы из Дании, потом закрыли аэропорт Гамбурга, и стало понятно, что ситуация серьёзная. Мы ждали, но небо было идеально чистым — частицы просто находились высоко. В итоге 18 апреля мы поняли, что ждать больше нельзя, арендовали микроавтобус и поехали.
И, как вы можете себе представить, ходило множество страшных историй. Вся Европа была парализована. Поезда были забронированы на недели вперёд. То же самое касалось почти всего — даже такси были полностью заняты.
— Рассматривался ли вариант переноса шахматного турнира из-за этого?
— Мы просили о переносе. Мы сказали: дайте нам хотя бы три дня. Это разумно, учитывая, что мы прибыли с опозданием на четыре дня. Но болгары отказались. ФИДЕ была готова рассмотреть такую возможность.
— Это потому, что они хотели, чтобы присутствовали только восточноевропейцы?
— Мой соперник был болгарином. И его позиция была такой: ну так идите пешком, в чём проблема. Сочувствия было мало. Тогда мы напомнили о правилах. Там был пункт о форс-мажоре — обстоятельствах, не зависящих от вас. Мы сказали, что будем на этом настаивать. В итоге договорились о переносе на один день.
— Сколько времени это дало вам на акклиматизацию?
— Около четырёх дней. Мы приехали в отель 20-го числа в четыре утра. А выехали 18-го в полдень. Это было забавное путешествие.
— Вы занимались на компьютере или анализировали партии во время поездки на автобусе?
— Вначале да. Мы сделали вид, что очень серьёзны: разложили шахматную доску, попытались анализировать. Потом поняли, что это смешно. В автобусе невозможно сосредоточиться и сделать серьёзную работу. Мы просто что-то делали, чтобы не чувствовать вины.
— Вы чувствовали, что это может вам навредить, ведь вы не могли готовиться привычным образом?
— Что есть, то есть. В какой-то момент лучше просто принять, что мы приедем 20-го и вряд ли сможем нормально поработать в тот же вечер. Это жизнь, и иногда нужно просто смириться.
Мы начали смотреть сериал «Доктор Хаус». Потом, когда болезней стало слишком много, включили «Властелин колец» и посмотрели расширенную версию. Когда мы наконец добрались до Софии, об этом уже много писали в новостях. Но в автобусе нам было даже весело. Это напоминало школьную поездку.
Дело в том, что ты не контролируешь ситуацию. Я мог переживать из-за матча, но это никак не улучшило бы мои шансы. Поэтому мы решили перестать волноваться и просто воспринимать поездку как путешествие.
— А болгарский соперник почувствовал запах победы, увидев, что ваш обычный ритм нарушен?
— Думаю, он искренне не особо сочувствовал моей ситуации. Он считал, что мы могли уехать ещё 16-го. Не знаю, насколько он видел в этом преимущество. Его позиция была проста: правила есть правила, и он не хотел никаких исключений. Один дополнительный день мне немного помог.
Хотя, когда я проиграл первую партию, просто забыв, что собирался играть, начинаешь задумываться. Но уже на следующий день я сравнял счёт, и дальше матч пошёл своим ходом. Думаю, в итоге это не имело серьёзных последствий.
— И кто выиграл?
— Я.
Жизнь Вишванатана Ананда похожа на шахматную партию? Предугадывает ли он повороты судьбы и последствия каждого хода? И если он может планировать на два, пятнадцать или пятьдесят ходов вперёд, что он видит в будущем своего маленького сына?
— А в обычной жизни вы тоже думаете на несколько ходов вперёд?
— Думаю, шахматы действительно влияют на мышление. У меня есть ощущение, и у многих шахматистов тоже, что любое действие имеет последствия в будущем. Этому учишься в шахматах. Ты думаешь: если я сделаю это сегодня, кто-то потом отреагирует так, а как я отвечу на это. Но в шахматах это проще, потому что игра очень структурирована. В жизни планирование гораздо менее предсказуемо.
— У вас маленький сын. Если начать просчитывать все возможные варианты его будущего, можно ведь сойти с ума?
— Он сейчас полностью занимает всё наше внимание. Ему всего шестнадцать месяцев. Это такой возраст, когда кажется, будто у них отсутствует инстинкт самосохранения. Он пытается есть всё подряд, засовывает всё в рот и не чувствует опасности. Он уже понял, что прыгать со стула больно, поэтому оценивает высоту, но в остальном риски, на которые он идёт, просто безумные. За ним нужно постоянно следить.
— Вы уже пытаетесь заглядывать в его будущее?
— Пока нет. Я думаю, многое просто должно произойти само собой. Я хочу посмотреть, что ему будет интересно. Может быть, через год или два я оставлю рядом с ним разобранную шахматную доску и посмотрю на его реакцию. Если появится интерес, можно будет развивать это дальше. Но в целом я хочу познакомить его с самыми разными вещами.
Шахматы во многом случайны. Игра кажется логичной, но цепочки логики часто обрываются, происходят неожиданные вещи. Думаю, в жизни всё примерно так же.
Во время визита на Гавайи Вишванатан Ананд посетил школу Washington Middle School в Макики, где ученики участвовали в летнем школьном шахматном турнире 2012 года. Если на улицах Вайкики он мог оставаться почти незамеченным, то в школе он был настоящей суперзвездой.
— Вчера в школе дети встречали вас как рок-звезду. Каково это?
— Это очень приятно. Мне нравится бывать на таких мероприятиях, потому что я сам когда-то участвовал в школьных турнирах. Атмосфера та же: дети переживают за свои партии, родители волнуются, но ничего не могут сделать. Это вернуло меня к воспоминаниям о моих первых турнирах. И приятно видеть, что на Гавайях есть хорошая шахматная сцена.
Хотя шахматы не являются олимпийским видом спорта, в своей области Ананд — настоящий олимпиец. Одни люди сходят с ума при виде его, другие даже не знают, кто он.
Он старается продвигать шахматы в школы, потому что умеренные занятия шахматами улучшают академические способности. Если целое поколение изучает шахматы в школе, оно сможет лучше понимать и ценить игру.
Говоря о поворотных моментах в жизни, Ананд считает главным решением для шахматиста выбор играть в шахматы профессионально. Ему повезло, потому что каждый такой выбор сопровождался подтверждением его уровня — сначала звание гроссмейстера, затем попадание в десятку сильнейших в мире.
Он считает свою карьеру достаточно ровной, без моментов, когда приходилось сомневаться в правильности выбранного пути.
Если бы не шахматы, возможно, он стал бы инженером, как отец и брат, или занялся наукой. Но ни одна другая сфера, по его мнению, не заняла бы в жизни такое же место, как шахматы.
Эта беседа состоялась в 2012 году в отеле Halekulani в Вайкики, где чемпион мира Вишванатан Ананд находился на отдыхе. Он зарабатывает на жизнь шахматами, и его игра требует как физической, так и умственной выносливости. Несмотря на жёсткую конкуренцию и «жёсткие разговоры», Ананд остаётся сосредоточенным и по-прежнему очарован игрой.
Махало за то, что были с нами в этом выпуске программы Long Story Short на PBS Hawaii. Я Лесли Уилкокс. До новых встреч.
Суеверия — это опасная вещь. Если не держать их под контролем, они могут захватить весь день. Бывали турниры, когда мне казалось, что я должен встать ровно в восемь пятьдесят три, позавтракать ровно в девять и съесть строго определённые продукты. Если доходить до такого, то день превращается в следование ритуалам, а затем это может поглотить всю жизнь.
Про матч 2010-го года отлично помню ту историю. Организаторы не хотели идти на уступки, несмотря на форс-мажор.
С другой стороны, после Элисты-2006 Топалову и его команде вряд ли бы простили скандал ещё и с кротким Анандом.
Ну а 4-я партия того матча - просто шедевр.
Кстати, а у самого Магнуса (я без иронии) были в чемпионских матчах партии с жертвами фигур за атаку? Я вот сразу не вспомню...
