Исторически математика развивалась, чтобы создавать более менее строгий аппарат для решения прикладных задач физики
Me:
Имхо это совершенно неверно. Не строгий, а эффективный. Строгость - это побочное следствие. Она нужна в основном(если смотреть функционально, а не психологически) для возможности перехода на новый уровень. На интуитивном уровне можно решать привычные задачи, но чтобы перейти к более глубоким нужна твёрдая почва, точное уяснение понятий и их связи между собой.
Формальное изучение литературы и изучение, скажем, взаимных влияний литераторов друг на друга - вполне себе может претендовать на статус науки - абстрактно говоря ничем не хуже и не лучше изучения конических сечений или нётеровых модулей. Но эта наука и люди ею занимающиеся - в отличие предыдущих и людей, ими занимающися и занимавшихся - не подтвердила ни практическую ценность свою, ни то, что эти люди к чему либо кроме этой науки пригодны - ну, кроме лизания начальственных задниц. Тоже, если подумать, дело нужное. Некоторым за это деньги платят. Хорошие деньги.
Это из старого поста у Кванта. Сейчас должен сделать поправку. Есть минимум один контрпример. Муж одной дуры, знаменитой "специалистки" по Булгакову, тоже "крупный литературовед" написал замечательную автобиографическую повесть(фамилию я просто забыл).
Впрочем, оказывается, я знал и другой контрпример. Чуковский тоже был литературовед, крупный спец по Некрасову. У всех есть свои тараканы. Камень в него не кину, при всём отвращении к Некрасову.
Я сбегу от тебя непременно,
когда явится новая смена,
или просто разъедется эта,
всё равно никакого просвета.
За спиной косяков не имея,
я уйду, когда кончится время.
Беспокоить не стану соседей,
пусть поспят еще пару столетий.
Хоть и жил здесь согласно с моралью,
но кровать за собой не заправлю.
Навострю до окраины лыжи
и помчусь на свободу из ниши.
Будет всё как в галимом тумане,
будет ровно на пиво в кармане,
серый снег, кенотаф у развилки,
и случайных прохожих ухмылки.
Санитарные рвы. Как живые,
по колено в снегу часовые.
Гул военных машин, в отдаленьи
огоньки зачумленной деревни.
Повинуясь секретному плану,
никого я тревожить не стану,
не хватало ещё, чтобы кто-то
вслед за мною шагнул за ворота. И поскольку я буду снаружи –
вольный ветер заложит мне уши,
опрокинет на обе лопатки,
прикарманит последние бабки,
но расчистит от сажи и снега
в мою честь коридор для побега.
Grigoriy: Напомню, что ещё Годунов присвоил себе титул "Слуга" и в специальном письме иностранным представителям разьяснял, что это древний Высший титул в Русском государстве
Ересь какую-то вы изволите говорить, Григорий. Годунов носил титул "слуги царя", даденный ему Фёдором Иоанновичем во вполне ортодоксальном смысле.
Где-то я читал в популярной книжке серьёзного учёного(Зимина?) Сейчас рыться не стану. Кроме того, в том что Вы сказали не вижу противоречия со сказанным мной. Разумеется, официально титул был дан царём, но конечно фактически его дал Годунов сам себе. Также не велика разница между "Слуга" и "Слуга царя". Но память мне подсказывет именно "Слуга".
Посмотрел. Видимо, я взял из книги Скрынникова:
https://www.rulit.me/books/boris-godunov-read-815734-37.html#section_8
Буквально:
"По случаю поражения татар под стенами Москвы Борис был возведен в ранг царского слуги. Разъясняя значение этого звания за рубежом, дипломаты заявляли, что «то имя честнее всех бояр, а дается то имя от государя за многие службы»[86]. В самом деле, титул слуги, связанный с традициями удельного времени, ценился выше, чем все прочие титулы. До Бориса его носили лишь очень немногие лица, принадлежавшие к высшей удельно-княжеской аристократии. Последними слугами в XVI в. были великородные Воротынские. Впервые со времени образования Русского государства один человек стал обладателем двух высших титулов — конюшего боярина и царского слуги. "
"К 1595 г. официальный титул Бориса приобрел следующий вид: «царский шурин и правитель, слуга и конюший боярин и дворовый воевода и содержатель великих государств — царства Казанского и Астраханского»"
Слугами там были чуть более чем все дворяне - это была стандартная формула вассалитета, потом выродившаяся в формулу этикета "ваш покорный слуга". Вот что пишет Платонов:
Исключительное правительственное положение Бориса, кроме общего житейского признания, должно было получить и внешнее официальное выражение. У некоторых современников-иностранцев находится запись (у Буссова и Петрея) о том, "что будто бы царь Федор, тяготясь правлением, предоставил боярам избрать ему помощника и заместителя. Был избран именно Борис... Уже H.M. Карамзин отнесся к этому рассказу с явным сомнением: в нем действительно мало соответствия московским обычаям. Вряд ли Борис нуждался в подобной церемонии боярского избрания и царской инвеституры: она только дразнила бы его завистников бояр. Борис достигал своего другими способами.
Во-первых, он усвоил себе царским пожалованием исключительно пышный и выразительный титул. Нарастая постепенно, этот титул получил такую форму: государю великому шурин и правитель, слуга и конюший боярин и дворовый воевода и содержатель великих государств, царства Казанского и Астраханского. Значение этого титула пояснил своими словами посол в Персии князь Звенигородский так: «Борис Федорович не образец никому», «у великого государя нашего… многие цари, и царевичи, и королевичи, и государские дети служат, а у Бориса Федоровича всякой царь, и царевичи, и королевичи любви и печалованья к государю просят, а Борис Федорович всеми ими по их челобитью у государя об них печалуется и промышляет ими всеми». Неумеренная гипербола этого отзыва направлена была к тому, чтобы хорошенько объяснить «правительство» Годунова и его превосходство над всеми титулованными слугами московского государя.
Очевидно, что князь Звенигородский (посол Фёдора Иоанновича) тщился объяснить не титул "слуга", а титул "правитель" при живом царе.
Я следовал, как Вы видите, достаточно авторитетному источнику, так что никакой ереси. Я не компетентен разбирать кто прав - Платонов или Скрынников. Мне кажется, даже и Вы вряд ли.
Кроме того, мне странно Ваше заявление что таковой титул носили практически все дворяне. Неужели Скрынников совсем не знал матчасть:
" титул слуги, связанный с традициями удельного времени, ценился выше, чем все прочие титулы. До Бориса его носили лишь очень немногие лица, принадлежавшие к высшей удельно-княжеской аристократии."
"два высших титула — конюшего боярина и царского слуги. "
Grigoriy: Кроме того, мне странно Ваше заявление что таковой титул носили практически все дворяне.
Да, сорри, сначала у меня было написано - "все князья", но потом рука дрогнула. А вассалитет был иерархический.
Вот из "Очерков по истории смуты" того же Платонова:
Приходя на службу московским государям со своими вотчинами, в которых они пользовались державными правами, удельные князья и их потомство обыкновенно не теряли этих вотчин и на московской службе. Они только переставали быть самостоятельными политическими владетелями, но оставались господами своих земель и людей со всей полнотой прежней власти. По отношению к московскому государю они становились слугами, а по отношению к населению своих вотчин были попрежнему "государями".
Посланный 10 июля 1592 г. в Речь Посполитую А. Д. Резанов должен был за рубежом разъяснять значение нового титула Годунова так: «То имя честнее всех бояр. А дается то имя от государя за многие службы» — и при этом ссылаться на давнюю практику: при Иване III, «которого дочь была за великим князем Александром Литовским», титул «слуги» носил Семен Иванович Ряполовский, при Василии III — Иван Михайлович Воротынский, при Иване IV — Михаил Иванович Воротынский. «А ныне, — говорилось далее в наказе, — царское величество пожаловал тем именем почтить шурина своего конюшево боярина и воеводу дворового и наместника казанского и астраханского Бориса Федоровича Годунова также за многие его службы и землестроенья и за летошний царев приход». Этот наказ — типичный пример «переписывания» истории в интересах правительства Годунова. В конце XV и в XVI в. титул «слуга» употреблялся как равнозначный званию «служилый князь». В конце XV в. «слугами» назывались преимущественно княжата Юго-Западной Руси, перешедшие на сторону Москвы. Они занимали как бы промежуточное положение между княжатами боярами и удельными князьями. У них были свои вотчины — княжения, хотя их суверенитет был ограниченным. Такими «слугами» являлись и кн. Семен Иванович Стародубский, и кн. Василий Иванович Шемячич.64)
Возможно, в наказе А. Д. Резанову С. И. Стародубский спутан с одним из двух С. И. Ряполовских: первый находился на положении, близком к служилым князьям; второй (его племянник) был боярином, казненным в 1499 г. Термин «слуга» постепенно вытеснялся термином «служилый князь», хотя и употреблялся еще в 1560 г.
С конца XV в. к числу «слуг» принадлежали удельные князья Воротынские, в том числе и И. М. Воротынский. Первым из них в Думу вошел В. И. Воротынский в 1550 г. Известный полководец, победитель в битве при Молодях (1572 г.), М. И. Воротынский в 1560 г. числился «слугой», но два года спустя стал боярином и вышел из корпорации служилых людей. К этому времени звание «боярин князь» считалось рангом выше звания «служилый князь». Впрочем, в рассказе о битве при Молодях Пространной редакции разрядных книг М. И. Воротынский именуется [180] боярином и «слугой». Возможно, присвоение Борису Годунову этого титула имело прецедентом именование Воротынского «слугой» после разгрома крымцев в 1572 г. В конце XVI в. положение служилых князей изменилось еще больше. В их корпорацию (например, по списку Двора 1588/89 г.) входили по преимуществу перешедшие на русскую службу княжата-иноземцы: черкасские, тюменские, а также не попавшие в Думу потомки служилых князей — И. М. и Д. М. Воротынские, А. В. Трубецкой.65)
Так что в наказе А. Д. Резанову 1592 г. говорится неверно, будто ранг «слуги» выше чина боярина (так было только в конце XV — начале XVI в.) и будто этот титул дается за заслуги (он был связан с княжеским происхождением и наличием вотчины — княжения). Положение Бориса Годунова ничем не напоминало статус этих князей, не игравших существенной роли в политической жизни России конца XVI в. После пожалования Бориса титулом «слуги» термин «служилые князья» вообще исчезает из оборота. Именование Бориса «слугой» часто встречается в дипломатических и других источниках.
Это уже про титул.
Но мерки какого века не взять, "слуга" у Годунова - это не гипер-скромность, а признак приближённости к телу государя.
Я не говорил о гиперскромности кого бы то ни было и даже вообще о скромности. Контекст моего разговора с гарри был другой - что упоминание судей как "обслуги" не есть демонстрация моего к ним презрения и не есть оскорбление. И в связи с этим упомянул титулы Папы и Годунова.
А это неважно. Важно в моём контексте было что люди высшего положения говорят о себе как о слугах. И потому "обслуга" сама по себе не есть оскорбление. И, конечно, у меня не было намерения этим словом оскорбить.
Закончил просмотр темы "Природа творчества". Впечатление дико удручающее. На сотнях страниц - дикое издевательство над разумом, да даже над здравым смыслом.
Снова процитирую некоторые шедевры дорогого друга ЛБ.
"Нормально, когда дискурсивное мышление решает задачи, которые может решить, и считает свою миссию на этом выполненной.
Но не нормально, если это мышление мнит о себе, что оно способно на всё, на что способен разум. Тогда оно объявляет своими достижениями все достижения разума, или задним числом пытается доказать, что результатов, достигнутых творческим путем, оно могло бы добиться быстрее и эффективнее.
А творческие, логически неразрешимые проблемы оно считает принципиально и абсолютно неразрешимыми для разума."
Я спросил камрада:
"1. Как у него формальная логика делает вывод о том, что Ахиллес не догонит черепаху? Имхо в формулировке соответствующей апории нет логики вообще, равно и даже намёка на мысль, а исключительно игра словами - Зенон троллил окружающих, которых считал придурками.
2. Прочие утвержения конечно не достигают такого уровня, но тоже неплохи.
В частности, где именно "дискурсивное мышление" утверждало что им разум исчерпывается? Ссылок на Ильенкова, Бердяева, Хайдеггера, Мамардашвили не предлагать. Творчество этих товарищей имеет отношение исключительно к искусству проституции, мышлением, хоть дискурсивным хоть недискурсивным там и не пахнет.
3. Где именно "дискурсивное мышление" "творческие, логически неразрешимые проблемы считает принципиально и абсолютно неразрешимыми для разума"?
4. Что такое "дискурсивное мышление"?
Увы, ответить он счёл ниже своего достоинства :-(
" А ведь известно, что наиболее значительные открытия совершаются на стыке наук и в результате экстраполяции знаний - благодаря междисциплинарным связям."
Эта фраза ввела меня в недоумение. Кому известно? Не мог бы достопочтенный друг ЛБ привести конкретные примеры открытий на стыке наук и обьяснить, почему он считает их "самыми значительными".
"Я бы сказал, что абстракции хороши как инструменты и промежуточные формы познания, но плохи как конечные результаты, выдаваемые за самостоятельные (конкретные) истины
Пример: комплексные числа в математике."
???????????????????????????????
Что это значит?! Или смысл вообще не предполагался?! Чем плохи комплексные числа, какие недостатки камрад в них видит?
"Во всех без исключения формах человеческой деятельности эстетическое и творческое слито в единое целое как содержание и форма исторического процесса. Эстетическое является необходимой и незаменимой формой творчества."
Гм. А если рассмотреть выделительную деятельность? Не говоря уже о физиологическoй - что сказать о словесно-выделительной деятельности Бердяева, Ильенкова, Лосева, Хайдеггера, ...
Да и самого Камрада? Достойного представителя сей линии Творцов!
Самое же мерзкое в этом, что своё бесмысленное словоизвержение камрад считает глубокими философскими мыслями, и обвиняет других в неспособности понимать Философский Вгляд на Мир.
Кстати, это показывает, чем плоха вроде бы безобидная бердяевщина. Если находятся люди, которые водопад безмысленных и бессмысленных словес восхваляют как Мысли и Творчество, то это соблазн для людей вроде дорогого нашего камрада - "Я могу не хуже!" - в свою очередь выдавать словесные испражнения километрами - чем они увлечённо и занимаются.
Впрочем шахматы вполне отсырели... Есть сомнения, не помрут ли они как шашки в свое время под давлением компьютеров. Я думаю, что игра еще как-то держится за счет колоссальной материальной базы. Из-за того что миллионы людей инвестировали в нее кучу времени и денег. И, очень важно, из-за имиджа. Но вот уже шахматный шарм, как игры чуть ли не мистической, развеивается без следа. Отсюда и кризис. И Крамник или Каспаров здесь совсем не причём. Но это другая история.
Так теперь все гроссмейстеры, у которых отняли вожака их стаи, начали качать итак полупритонувшую лодку. Вместо того, чтобы держаться за эту традицию как за последнюю соломинку, они говорят о новых временах, об отказе от особенности шахмат... Что будут иметь? А через двадцать лет их бешенные вложения (а они вложили ведь свою жизнь, ни много ни мало) обесценятся и не будут стоить и выеденного бублика.
Как бы слова Креста, которые я вынес в эпиграф, не оказались именно о шахматах. Мне очень нравится игра и я три года свободного времени инвестировал в ее изучение. Мне тоже будет обидно. А для вас ведь это вся жизнь!
Прошло 20 лет. Мрачный прогноз пока не сбылся, но тенденция о которой говорит атоку, имхо, сохраняется. В этом плане важна деятельность Карлсена. Шахматист #1 явно против именно "мистического ореола".
Полезна или вредна его деятельность для сохранения шахмат? Не знаю. C одной стороны он подрывает авторитет шаxмат как игры мудрецов, традиции - взять хотя бы эскапады на только что прошедших чемпионатах. С другой - эти традиции обветшали и не могут поддержать реноме шахмат в изменившейся ситуации. И он - пробует, ищет как сохранить имидж шахмат как престижной и привлекательной для молодёжи деятельности в суровой реальности, где максимум - ну, первая 20-ка может жить засчёт деятельности как шахматных профи. Попытки насквозь прогнившей ФИДЕ держаться за счёт традиций очевидно обречены. А уж когда там заправляют такие как Сутовский и ГлавСудья прошедших чемпионатов - то с такими "руководителями" шахматы точно обречены. Так что думаю деятельность Карлсена правильна и полезна в плане выживания шахмат. Но кто знает?
Начнем с поэмы «Зарево». Летом 1943 Пастернак в числе доугих писателей ездил к орловскому участку фронта. Видел он там неслыханные разрушения и бедствия оккупированной, а ныне освобожденной с боем территории, нищее разоренное население. В написанном тогда же Пастернаком «Воззвании к бойцам» об этом говорится с большим чувством:
"…Мы шли по следам жестокого и безжалостного врага. Нас встречало нечеловеческое зрелище разрушения, нескончаемые ряды взорванных и сожженных деревень. Население угонялось в неволю или, прячась в лесах, пережидало бесчинства отступающего неприятеля и редкими кучками голяков и бездомных возвращалось на свои спаленные пепелища. Сердце сжималось при виде этого зрелища».
В действительности Бориса Леонидовича посещали в этой поездке совсем иные чувства: поездка его «внутренне освободила», увиденнное оказалось ему очень «близко, естественно и доступно»; кроме того, по его мнению, из всех выехавших к фронтy писателей именно он, Пастернак, понравился генералитету больше всех, чем Пастернак был очень доволен. Обо всем этом он с чарующей простотой написал Валерию Авдееву (письмо от 21 окт.1943):
«Поездка на фронт имела для меня чрезвычайное значение, и даже не столько мне показала такого, чего бы я не мог ждать или угадать, сколько внутренне меня освободила. Вдруг все оказалось очень близко, естественно и доступно, в большем сходстве с моими привычными мыслями, нежели с общепринятыми изображениями. Не боюсь показаться хвастливым, могу сказать, что из целой и довольно большой компании ездивших, среди которых были Константин Александрович [Федин], Всеволод Иванов и К. Симонов, больше всего по себе среди высших военных было мне, и именно со мной стали на наиболее короткую ногу в течение месяца принимавшие нас генералы».
По впечатлением от поездки Пастернак начал сочинять поэму «Зарево»; сочинял он ее прицельно для публикации в «Правде». Дело это было для него сугубо добровольное: никто сверху у него ничего такого не требовал и не вытягивал. Вступление к поэме было действительно опубликовано в «Правде» 15 октября 1943. Общая характеристика переживаемого момента там такая:
«Нас время балует победами».
А также:
«А горизонты с перспективами!
А новизна народной роли!»
Содержание же таково:
Герой-фронтовик, младший офицер по имени Володя,
приезжает на побывку в родной городок к семье. Городок частично разрушен бомбежками, но у героя в квартире имеется ванная комната с горячей водой. В воззвании к Третьей Армии Пастернак писал: «…спаленные пепелища. Сердце сжималось при виде этого зрелища. Рождался вопрос: какие чудотворные силы поднимут на ноги эти области и вернут их к жизни?» Его герой смотрит на вещи оптимистичнее:
«Мы на словах не остановимся,
Но, точно в сновиденьи вещем,
Еще привольнее отстроимся
И лучше прежнего заблещем».
То есть жили привольно до войны, щас отстроимся и еще привольнее будем жить и блистать… Виноват, не жили привольно – строили привольно: у Пастернака ПРИВОЛЬНО СТРОЯТ.
Жена рассказывает герою Володе о бытовых трудностях, - соду и крахмал приходится доставать с трудом через знакомого (и не совсем ясно, какой ценой; не исключено, ценой собственного тела). Дети бедные в коросте… Герою Володе мерзко - нет, вовсе не то, что его жена, возможно, спит с каким-то тыловиком, а подымай выше: то, что она вообще в дни великих народных побед думает о каких-то бытовых неустройствах.
Людей переродило порохом,
Дерзанием, смертельным риском.
Он стал чужой мышиным шорохам
И треснувшим горшкам и мискам.
Она же, кроме того, и своевольна.
Ах это своеволье Катино!
Когда ни вспомнишь, перепалка
Из-за какой-нибудь пошлятины.
Уйти - детей несчастных жалко.
В итоге – давящая обстановка в семье. Но если даже и уйдет он от семьи, то детям все-таки будет помогать.
…Детей несчастных и племянницу.
Остаться - обстановка давит.
Но если с ней он и расстанется,
Детей в беде он не оставит.
В общем, в семью в прежнем виде, с женой, погрязшей в треснувших горшках, помаде, соде с крахмалом и своеволии, он уже не уместится. Людей, повторяю, переродило порохом,
Дерзанием, смертельным риском.
Он стал чужой мышиным шорохам
И треснувшим горшкам и мискам.
А горизонты с перспективами!
А новизна народной роли!
А вдаль летящее прорывами
И победившее раздолье!
Разговаривать с глупой обывательской женой он не хочет, затыкает ее и ложится спать ("Дай мне уснуть. Не разговаривай. Нельзя ли, право, понормальней"). И вот снится ему сон. Во сне некий жалкий и смешной обыватель жалуется ему на тягости жизни и беззаконные репрессии (!!!), на то, что власти слишком тяжких податей и повинностей требуют, - но герой-фронтовик с презрением отвергает его скулёж, ибо не о том надо думать, и клеймит его «клейкой слякотью» за попытку спекулировать на сердоболии. Заодно презрительно посмеялись над «всеми порядочными людьми», которых-де сажают. Тем более, что все такие жалобы – нытьё, и, что хуже, ужасно однообразное. Я не шучу, так всё и написано:
Он спит, и зубы сжаты в скрежете.
Он стонет. У него диалог
С какой-то придорожной нежитью.
Его двойник смешон и жалок.
"Вам не до нас, такому соколу.
В честь вас пускают фейерверки.
Хоть я все время терся около,
Нас не видать, мы недомерки…
Над рощей буквы трехаршинные
Зовут к далеким идеалам.
Вам что, вы со своей машиною,
А пехтурою, пешедралом?
За полосатой перекладиной,
Где предъявляются бумаги,
Прогалина и дачка дядина.
Свой огород, грибы в овраге.
Мой дядя жертва беззакония,
Как все порядочные люди.
B лесу их целая колония,
А в чем ошибка правосудия?
У нас ни ведер, ни учебников,
А плохи прачки, педагоги.
С нас спрашивают, как с волшебников,
А разве служащие - боги?"
На все на это герой дает решительный отлуп, сводящийся к трем великим заклинаниям: «а нефиг!», «а фигли!» и «а нафиг!»:
-"Да, боги, боги, слякоть клейкая,
Да, либо боги, либо плесень.
Не пользуйся своей лазейкою,
Не пой мне больше старых песен.
Нытьем меня своим пресытили,
Ужасное однообразье.
Пройди при жизни в победители
И волю ей диктуй в приказе.
Bертясь, как бес перед заутреней,
Перед душою сердобольной,
Ты подменял мой голос внутренний.
Я больше не хочу. Довольно".
* * *
Нытьем своим пресытили.
Ужасное однообразье!
Хоть бы поразнообразнее ныли, а то вечно жалуются на одно и то же: на нищету да на беззаконные репрессии...
Все это писалось, повторю, по зову сердца, совершенно добровольно. Такое уж сердце было.
А я бы посоветовал Могултаю слушать свою любимую песню "Валенки" и не выпендриваться. Ну, для чего он все это написал? Я тут не вижу ни достойной цели, ни способности поставить перед собой в этом деле достойную цель. То. как любое отклонение от банальности вызывает у него глухое раздражение и желание немедленно все опошлить, говорит о том, что незачем ему читать Пастернака. И я это говорю не потому, что я в восторге от строк Пастернака. Но Могултай не способен эти строки адекватно воспринять. Он как бы все время говорит: "Что это? А где же дили-дили?Где трали-вали? Да это хаос, а не музыка!"
