Я лишен высоких идеалов и убедительных целей. Я даже не хочу читать кошкам книги, как это недавно делали лучшие люди города в Горьковской библиотеке. Скажу больше — я ужин-то не считаю за ужин, если ради него никто не умер. Я не сторонник той вегетарианской теории, где одомашненный скот вымирает, лишь бы мы его не ели. Вообще, если говорить о высоких идеалах и убедительных целях, то одна такая у меня есть. Даже две. Нет — три. Водка, музыка и закусон. Церемониал потому что. Ясность. Голая эмоция. Куда там котикам, куда там невинно убиенным курицам!
Пить нужно прямо с утра. Стеснение не к лицу половозрелым мужчинам. Я люблю водку "Смирнофф", хотя на худой конец можно и "Столичную". Обязательно — хрумкие огурцы. Обязательно — сырокопчёности. Обязательно — пачка крепкого "Мальборо". Картина маслом: стол, на столе ноутбук с колонками, бутылка, стопка, мясная нарезочка, банка огурцов. Начинать нужно одиноко. Полбутылки точно. Первую стопку надо пить под Нирвану. Нирвана как бы дополнительно маргинализирует всё твое начинание. Придает непермский кураж твоему пермскому темпераменту.
Вторую стопку стоит опрокинуть под Башлачёва. Над столом должны сгуститься тучи. Череповецкий надрыв хорошо сочетается с героиновой американщиной. Такой непонятный Кобейн и такой понятный Башлачёв образуют в выпившем человеке самозагадочность. После второй стопки надо включить что-нибудь женственное и чувственное (это не всегда синонимы). Я включаю Дженис Джоплин. Экзистенциально переспав с некрасивой американкой, я закуриваю. Курить полагается у окна, водрузив правую ногу на батарею. Так курил мой отец, а когда ещё взрослому мужику думать об отце, как не под "мухой"? Покурив, я незамедлительно наливаю третью. После этой стопки я перестану говорить "наливаю", а буду говорить "насыпаю", а это, согласитесь, уже филологическая глубина.
Третью стопку я пью под Олега Медведева. С бардами есть проблема. С одной стороны — они мохнолицые геологи, любительски лабающие на гитарах. Таким простительно забывать слова, иметь плохой звук, пить коньяк прямо на сцене. С другой стороны — они профессионалы, продающие билеты на свои концерты. Пытаясь усидеть на этих двух стульях, барды не сидят ни на одном, отчего я отношусь к ним легкомысленно. Именно легкомыслия добавляет Олег Медведев моему пьянству. Его песни носят фантазийный характер, а фантазии склонны раскрепощать реальность. Почувствовав себя более-менее раскрепощенным, я насыпаю четвертую стопку. Душа требует академизма и величия.
Я включаю Анну Нетребко и закуриваю. Закуривать после Анны Нетребко, это не то же самое, что закуривать после Дженис Джоплин. После Дженис Джоплин куришь надсадно, будто вынырнул из рукопашной схватки. После Анны это происходит расслабленно и нежно, с тактичным прикосновением губ к желтому фильтру. Пятая стопка поканчивает с половиной бутылки и, одновременно, с одиночеством. Вооружившись телефоном, я начинаю обзвон заинтересованных лиц. Всем заинтересованным лицам вне зависимости от пола я говорю одно и то же: "Знаешь, если подумать, только с тобой мы были по-настоящему близки..."
Заинтересованные лица реагируют по-разному. В основном они смеются, хотя некоторые и задумываются. Задумчивых я ценю особо, потому что только среди задумчивых есть шанс отыскать собутыльника. Когда собутыльник найден (предположим, это безработный одноклассник Баряба), я направляю его к себе через продуктовый магазин, где он должен купить водочки. Вы не ослышались. Водочки. Я уже ласков, размерен уже, распарен чрезвычайно. Уменьшительно-ласкательные суффиксы не сходят с губ. "Барябачка, огурчик кушай!".
С приходом Барябы я делаюсь душевен, хлебосолен и, как бы это сказать, непоследователен. Вначале мне охота привить товарищу правильный музыкальный вкус. Для этого я включаю ему битлов, роллингов и Джонни Кэша. Баряба не проникается. То есть, он говорит, что ему нравится, но я вижу, что это всё показуха. Тогда я врубаю Бутусова, Сплина и Гребенщикова. Баряба кивает, но в нем нет чувства. Квин, Юту, Депеш мод. Мимо. Нетребко, Хворостовский, Каллас. Нет. Высоцкий, Галич, Окуджава. Почти, но не то. К середине второй бутылки я начинаю презирать Барябу.
"На, — говорю — включай, что тебе нравится!" Баряба включает Михаила Круга. Я начинаю медленно закипать. Потом Баряба вспоминает школу и врубает Шатунова. В его глазах блестят сентиментальные слезы. Выпив последнюю стопку, я бью Барябу в подбородок. Он падает на пол и плачет. Видимо, оплакивает юность. Выпустив пар, я становлюсь князем Мышкиным. Поднимаю Барябу и долго перед ним извиняюсь. Баряба расправляет плечи. Он склонен воспринимать моё мышкеанство как слабость. Я опять медленно закипаю. Когда Баряба снова тянется к ноутбуку, я бью его повторно. Изумленный событиями дня и отсутствием водки, Баряба уходит.
Я включаю Раммштайн и засыпаю, положив голову на стол. Мне снится Баряба, дирижирующий Венским симфоническим оркестром, где на альте играет солист Раммштайн. Утром я просыпаюсь отдохнувшим и злым, жадным до работы, женщин и простых удовольствий (ночью я перебрался в кровать). Вчерашний стыд гонит меня вперёд. Отпившись огуречным рассолом, я выбегаю в жизнь голеньким человеком, готовым на любые авантюры. Потому что мне не нужны высокие идеалы и убедительные цели. Я жить хочу, а не служить. А не книжки котикам читать. Или, там, чего-то не есть и этим гордиться.
Я считаю, это новое слово в оценке успеха. Зал был забит на две трети. Триумфально завершил гонку пятым. Одержал блестящий нокаут. С успехом заработал семь рублей. Несмотря на искушения, почти сохранила честь.
Сегодня к нам в отдел зашла женщина, работающая на заводе. Ей нужно было решить два вопроса:
1. Узнать, нет ли в КБ программистов свободной вакансии для ее сына, который летом защищает диплом
2. Не возьмется ли кто из программистов написать этому сыну программу для диплома, а то он сам не может.
xхx: За мою жизнь меня 962 раза безо всяких причин назвали занудой.
напоминают легендарного мужика, который в 70е годы написал письмо на Балабановскую спичечную фабрику. Мужик написал примерно следующее - "Я 11 лет считаю спички у вас в коробках - и то 59, то 60, а иногда и 58. Вы там сумасшедшие что ли все?"
Он купил попугая и научил его говорить "Помогите, меня превратили в попугая"
Заходите ещё, Лев. На той же странице есть новый фильм Якович о Галиче, там найденные во французских архивах записи с фестивале в Авиньоне 1977 года.
Спасибо, Женя, еще раз. Я имел в виду именно фильм Якович о Галиче. Смотрел его, не отрываясь ни на минуту от экрана. Вспомнил то время, когда в Москве на моей старенькой магнитофонной приставке слушал песни Галича. Вспомнил, как в Париже в "Русской мысли" в 90-е годы общался с теми, кто знал поэта. Он был героем своего поколения. Таким он остался и сегодня. Звучат в душе его слова "не верьте тому, кто знает, как надо"...Всегда актуально!
Да. Можно было бы, конечно, и отсюда и из Инета извлечь и другую интересную информацию и предложить уважаемой аудитории, но эти строки мне показались более, чем самодостаточными
69-летний голландец Эмиль Рательбанд, адепт позитивного мышления и здорового образа жизни, который обучает людей нейролингвистическому программированию (НЛП), утверждает, что его возраст не соответствует физиологическому и эмоциональному состоянию, а также мешает добиваться встреч с женщинами на сайтах знакомств.
Рательбанд подал исковое заявление в суд города Арнем, административного центра провинции Гелдерланд, и требует изменить дату рождения – с 1949-го на 1969 год, пишет в четверг, 8 ноября, британская газета The Guardian.
Истец утверждает, что отсутствие возможности менять год рождения является дискриминацией по возрастному признаку, и приводит в пример более прогрессивный подход к смене пола.
Рательбанд жалуется, что цифра "69", которая не отражает его физического и душевного состояния, мешает ему как в работе, так и в любви. Он не может купить дом, не может водить гоночные авто, а самое обидное – женщины на сайте знакомств Tinder, узнав его возраст, перестают отвечать.
В качестве аргумента в судебном споре истец приводит заключение медиков, которые оценивают его физическую форму на 45 лет.
Любимое. Я знаю, что Щербаков в Америке, через неделю у него концерт в Кливленде, собираемся поехать. Кстати, Щербаков официально разрешил Киму петь слегка отредактированную версию этой песни, в которой чётче показана разница между вторым и третьим куплетами (Ким советует лирическому герою вовсю беседовать с разными сеньоринами, пока строгая валторна ещё молчит).
Натуралистическая зарисовка: на унылый куст гортензии за окном прилетела сойка с арахисом в клюве, и после нескольких попыток затолкала его в одну из цветочных шапок, оставшихся замерзать с сентября.
Сойки часто прилетают на этот куст, я просто не видел раньше, что они в этих шапках находят - не лепестки же они едят, в самом деле.
Вчера на том же самом кусте я видел белку, тщательно проверяющую те же цветы в непростом акробатическом этюде (бо белки у нас жирные, а цветочные побеги - тонкие). Интереса белок к гортензиям я тоже раньше не понимал, а вот сейчас пазл сложился.
Арахис, видимо, берётся у кого-нибудь из соседей из птичьей кормушки, которую белки не могут взять прямым штурмом.
Он сказал, что лучше заниматься 2 часа с полной концентрацией, чем 6 часов при отсутствии действительных художественных целей.
СС: А он говорит: "Я не какой-нибудь Балашов, чтобы по четырнадцать часов в сутки работать над шахматами! Я лучше позанимаюсь восемь часов, но продуктивно!"
Ещё они любят тюльпаны. Если закопать луковицы не под заморозок, наутро они оказываются выкопаны, надкушены и брошены за ненадобностью рядом - эдакий перформанс. Тюльпаны год от года вкуснее не становятся, но белки не сдаются.
