Я когда-то ходил в филателистический клуб. Так там, заодно, "керенки" продавали. Речь идет о 80-х годах прошлого века. И стоили эти "керенки" не дорого - видно оставалось их порядочно еще у народа.
купюра "ходила" до 91 г. , если не ошибаюсь
вру, до 26 июля 1993
Pirron: Мне только непонятно: откуда у советских шахматистов такие бешеные деньги?
25 рублей?
Нет, Геллер дал не глядя не двадцать пять рублей, а кучу мятых бонкнот.Из этой кучи Гуфельд выбрал двадцать пять рублей. Можно представить себе размеры кучи!Да и швыряться полновесными советскими двадцатипятирублевками не каждый мог себе позволить.
Да в преферанс выиграл, скорее всего. Или на бегах.
А меня сбрасывали. Готовили в разведчики. Военная кафедра в инязе меня просто бы отчислила из института. Я был тогда уже на втором курсе, и больше всего не хотел загреметь в армию на три года. Утром рано уехал из дома. Мама еще спала и я, понятно, ничего ей не сказал. Иначе бы она просто умерла. После этого я никогда в жизни страха ни перед кем и ни перед чем не испытывал. Вот только боялся, что Гуфельд мне денег не заплатит. А так, чего бояться?
В молодости он пил, пил много. Этому способствовали и актерская среда, и рано пришедшая к нему слава. А потом все изменилось. Он полюбил прекрасную женщину и сделал ей предложение. А она сказала:
– Выйду за тебя замуж только если ты бросишь пить. И немедленно уйду, если хоть раз увижу тебя пьяным.
С того дня и до самой смерти он не выпил ни рюмки. Прожил долгую и счастливую жизнь. Сыграл много замечательных ролей в театре и кино. Был любим народом, уважаем коллегами. Получил и официальное признание: был удостоен множества наград и звания народного артиста.
И лишь одно немного портило жизнь. Старый друг, поздравляя его с очередным успехом, неизменно добавлял:
– А все-таки раньше, когда ты выпивал, выходило получше. Уж извини.
Интересно, а где народ хранил деньги? У нас в серванте стоял заварочный чайник, там вся зарплата и лежала. К купюрам в 25 рублей я относился с благоговением, но и десятки очень уважал.
jenya: К купюрам в 25 рублей я относился с благоговением, но и десятки очень уважал.
Был такой длинный анекдот про гостей и хозяйского мальчика. Который встал на табурет и прочел гостям собственные стихи про дедушку Ленина:
Дядя Ленин мой родной,
Весь зелененький такой!
Очень Ленина люблю,
про зеленого пою! И один гость шепотом спросил у хозяина:
- А почему Ленин у него зеленый?
- Понимаешь, уж очень любит пятьдесят рублей.
СС: Когда-то в дневниках Евгения Шварца я прочитал такую историю. К сожалению, в сети это не нашел, воспроизвожу по памяти... и т.д.
На самом деле история описана не у Шварца, а у Каверина:
Когда решено было исключить Зощенко из Союза писателей, друзья Николая Алексеевича (и я в том числе) уговорили его пойти на общее собрание, которое должно было подтвердить это решение. Вопрос — идти или нет — касался и меня. Но я мог «храбро спрятаться» (как писал Шварц в «Красной шапочке»), а Заболоцкий не мог. Он только что был возвращен в Союз писателей, его не прописывали в Москве, он жил, скитаясь по квартирам и дачам у Андроникова, у Степанова и Ильенкова, у меня. На даче Ильенкова он вскопал землю, посадил и вырастил картошку — заметное пособие в его нищенской жизни. Итак, мы уговорили его пойти на собрание: это, разумеется, значило, что он должен был проголосовать за исключение Зощенко. Мрачноватый, но спокойный, приодевшийся, чисто выбритый, он ушел, а мы — Катя Заболоцкая, Степанов и я, — проводив его, остались (это было в Переделкине, на наемной даче), остались и долго разговаривали о том, как важно, что нам удалось его уломать. Не пойти, не проголосовать — это было более чем рискованно, опасно… В наши дни подобный разговор выглядел бы странным. В самом деле: жена Заболоцкого и его друзья были довольны, что уговорили Николая Алексеевича поступить против его совести, иными словами, совершить подлость. Однако рано мы радовались. Прошло часа два, когда я увидел вдалеке, на дорожке, которая вела от станции, знакомую фигуру в черных брюках и белой просторной куртке. Слегка пошатываясь, Николай Алексеевич брел домой. Все ахнули, переглянулись. Екатерина Васильевна всплеснула руками. Улыбаясь слабо, но с хитрецой, Заболоцкий приближался, и, чем медленнее он подходил, тем яснее становилось, что он в Москву не поехал. Войдя, он сел на стул и удовлетворенно вздохнул. Все два часа он провел на станции, в шалманчике, основательно выпил, разговорился с местными рабочими и, по его словам, провел время интересно и с пользой. Несколько дней мы тревожились: не отразится ли на его судьбе подобный, неслыханно смелый поступок? К счастью, сошло. Поступок не отразился.
Тем временем выросло новое поколение писателей, не чета Бунину с Достоевским. Вот отрывок из интервью, которая писательница, названная интервьюером "русской Маргарет Митчелл" дала популярному изданию:
- Надо же! Ведь и Х., и Y. слывут прекрасными семьянинами.
- Я долго не решалась рассказать про эти эпизоды в моей жизни. А потом подумала: ведь эти звездные мужчины меня использовали, а потом выкинули. Что же касается их жен, считаю, что крепких семей почти не осталось. Многие мужчины, особенно известные, изменяют, а их супруги просто закрывают на это глаза.
- Не об этом ли ваша новая книга?
- В романе «Роковое глиссандо» главный герой скользит по женщинам, как по нотам. Он ни на ком не останавливается и в конце жизни влюбляется в певицу, связанную с итальянской мафией. Люди, с которыми я была знакома, узнают в книге себя. Так что держитесь, мои горе-любовники, все самое интересное впереди!
вот про эту самую русскую маргарет митчелл ей уже вдул кемеровский,дал на клык пресняков-ст.такшта,на месте почтенного Чича я бы крепко подумал.какая-то сомнительная компания...к тому же эта дура все рассказывает общественности.а вдруг почтенный Чич да подкачает? позору не оберёсси.и начнут трепать его доброе имя в желтых газетенках...
Ну что это? Ну как это? Учитесь, почтенный Поликоп, говорить о любви красиво, как наша Митчелл:
...после какой-то очередной светской тусовки, она проснулась в постели с пьяным Германом Ванеевым. Этот одним разом ограничивать себя не захотел. Он давно искал себе постоянную игрушку, которую можно было купить за деньги, которая в некотором роде пользовалась спросом у окружающих мужчин и на которой можно было испытывать все свои сексуальные прихоти. А последних у Ванеева было много. Изощренная фантазия его имела садистские корни и заставляла партнершу испытывать, в конце концов, огромное желание высвободится из-под его игрищ тела и духа. И тогда он напоминал про деньги, которые уже заплатил вперед. И с трепетным удовольствием продолжал мучить свою жертву до полного ее изнеможения и бессилия. Всех его проституток сутенеры увозили, как правило, сразу к гинекологу. Чернилина же была нужна ему надолго. Ее социальный статус держал эмоции Ванеева на некотором расстоянии. Он смаковал ее тело, расчетливо привнося элементы насилия каждый раз по чуть-чуть.
сегодня по дороге на работу стал свидетелем замечательной сцены, достойной кисти Старого Семёна
прохожу мимо стройки, там сидят двое разнорабочих, один помоложе, второй постарше, видимо, бригадир-наставник
наставник на повышенных тонах распекает своего подопечного, и я слышу на ходу буквально пару фраз:
- Вот с ними я мог себе позволить сесть за стол и выпить сто грамм! А с тобой не сяду и не выпью!
и подопечный понуро кивает головой
chich: сегодня по дороге на работу стал свидетелем замечательной сцены, достойной кисти Старого Семёна
прохожу мимо стройки, там сидят двое разнорабочих, один помоложе, второй постарше, видимо, бригадир-наставник
наставник на повышенных тонах распекает своего подопечного, и я слышу на ходу буквально пару фраз:
- Вот с ними я мог себе позволить сесть за стол и выпить сто грамм! А с тобой не сяду и не выпью!
и подопечный понуро кивает головой
).
