jenya: должен был достичь пика во время профсоюзного концерта
В мемуарах самого Гафта [как мне справедливо указано: Гердта. Причем в голове у меня был Гердт, а написалось Гафт.] вечер был школьный, что интереснее.
А еще интереснее здесь же:
Это случилось много лет назад, в Киеве. Докурив папиросу, я обнаружил, что бросить ее на залитом светом вечернем Крещатике невозможно. Ближайшая урна — метров на восемь позади. Тогда, не целясь, щелчком я отправил окурок в восьмиметровый полет, и он, описав дугу, точно по центру тюкнул в урну. Это была огромная творческая удача. Думаю, первая и последняя. С чувством, что мне удалось что-то высокохудожественное, я обернулся к своим спутникам, но увидел одни спины. Никто не был свидетелем моего рекорда! Я был убит: впервые в жизни такой провал. И вдруг совершенно незнакомая молодая женщина подбегает ко мне и дрожащими губами произносит: «Я видела! Я видела!» Так мне спасли веру в себя.
Michael_S: Моцарт от Гулда мне очень понравился. Хочу надеяться, что самому Моцарту тоже понравился бы. А уж пушкинскому Моцарту точно.
Мне тоже нравится, хотя хорошо иллюстрирует определение (моё, не гульдовское) термина "нечеловеческий" - разъял, поверил и съял.
Сам Моцарт почти наверняка играл не так, что следует из указания темпо allegro maestoso. У Гульда вероятно была проблема с тем, что если играть минорного Моцарта maestoso, то натурально получается какой-то Бетховен, и он решил избавить высший пилотаж от этого пафоса.
jenya: Меня смущает этот момент с несколькими номерами. Там такой коридорчик, на стенах фотографии Набокова. И дверь в этот номер с балконом (столом и двухспальной кроватью). Где те другие номера и что там было, мне непонятно, может, не заметил, конечно. Но фотографии Набокова читающего или Набокова на балконе (в частности та, где он играет с женой в шахматы) - это всё из номера 65.
Ю.А. прослушала французскую версию, ничего шестикомнатного не обнаружила.
jenya: Я читал, что Гердт отвечал этой байкой на вопрос о творческих удачах.
Я тут, как мне было справедливо указано, вставил Гафта вместо Гердта. Хотя на уме у меня был точно Гердт - я их очень даже различаю.
(Гафт для меня великолепный актер Современника, автор знаменитых, но слабых эпиграмм, и, вероятно, лучший исполнитель рассказов А.Чехонте.)
nict46: и, вероятно, лучший исполнитель рассказов А.Чехонте
В качестве иллюстрации
Актуальная вещица.
Да, как же, помню.
Но я имею в виду чтение - напр. как он из простенькой, казалось бы, вещицы «На гулянье в Сокольниках» извлекает ее трагикомический потенциал.
А из сценок, разыгранных актерами, изумительно хороша "Дорогая собака" с Борисом Петкером и Кторовым.
https://teatr.audio/chehov-anton-dorogaya-sobaka (Версия 1950 г.)
Причем текст, сам по себе слишком короткий, дополнен рукой мастера. Чьей именно, не нашел, но предполагаю Эрдмана; он в этом деле не имел равных.
То же играли Лебедев с Басилашвили (есть в Ютубе), но старики лучше.
Вечером 1 июня состоялась ежегодная траурная церемония в память о жертвах теракта на дискотеке в "Дельфи". ... 1 июня 2001 года террорист-самоубийца привел в действие взрывное устройство в толпе подростков, которые стояли у входа в популярную тель-авивскую дискотеку "Дольфи". Погиб 21 человек, 120 получили ранения. Большинство пострадавших составили новые репатрианты из бывшего СССР. Семеро погибших, а также многие раненые были учащимися тель-авивской школы "Шевах Мофет", популярной среди русскоязычных израильтян.
Имена погибших в результате теракта возле дискотеки "Дольфи":
Мария Тагильцева, 14 лет
Евгения Дорфман, 15 лет
Раиса Немировская, 15 лет
Юлия Скляник, 15 лет
Аня Казачкова, 15 лет
Катрин Кастиньяда, 15 лет
Ирина Непомнящая, 16 лет
Марьяна Медведенко, 16 лет
Лиана Саакян, 16 лет
Марина Берковская, 17 лет
Симона Рудина, 17 лет
Алексей Лупало, 17 лет
Юлия Налимова, 16 лет
Елена Налимова, 18 лет
Ирина Осадчая, 18 лет
Илья Гутман, 19 лет
Сергей Панченко, 20 лет
Роман Джанашвили, 21 год
Диаз Нурманов, 21 год
Ян Блюм, 25 лет
Ури Шахар, 32 года
Читал «Мастерство Гоголя» и снова удивлялся, как близок Бродскому «тип гениальности» Белого: слова несут — и все время идут попытки уточнять, расширять каждый намек. И прозрения иной раз не хуже, чем у Иосифа.
Я вот твердо скажу: лучше, чем у Иосифа, т.е. если речь именно о "Мастерстве Гоголя".
(Бродский:) «Талантливый человек не может быть плохим». Я: «А Блок?» «Знаешь, я всегда подозревал, что он был бездарен».
(После высокой оценки Лермонтова): «Кстати, Некрасов тоже прекрасный поэт».
Блока оба единодушно сочли "плохим". Интересно, почему? Вполне возможно, что в первую очередь из-за поэмы "Двенадцать", несовместимой с их поверхностной, сиюминутными политическими событиями рожденной идеологией, можно сказать - идеологическим мыльным пузырем, образцом "легкости мыслей необычайной". А вы что думаете по этому поводу, Женя? Вы ведь не подозреваете Блока в бездарности, одновременно наслаждаясь произведениями Некрасова?
Я безусловно признаю гениальность Блока, но лишь доверяя авторитету его современников, тому, какое впечатление он на них производил — его боготворили и у него учились поэты, гениальность которых для меня как раз несомненна. А сам я у него эту гениальность как бы не чувствую. Боже меня упаси назвать его плохим поэтом, у него есть великие стихи (в том числе и те же "Двенадцать"), но вот такого сногсшибательного эффекта на меня не производит. Может, дело как раз в завышенных ожиданиях. "И вы вовсе не величайший из королей, а всего лишь выдающийся, да и только!"
onedrey: Я безусловно признаю гениальность Блока, но лишь доверяя авторитету его современников, тому, какое впечатление он на них производил — его боготворили и у него учились поэты, гениальность которых для меня как раз несомненна. А сам я у него эту гениальность как бы не чувствую. Боже меня упаси назвать его плохим поэтом, у него есть великие стихи (в том числе и те же "Двенадцать"), но вот такого сногсшибательного эффекта на меня не производит. Может, дело как раз в завышенных ожиданиях. "И вы вовсе не величайший из королей, а всего лишь выдающийся, да и только!"
А чья гениальность, из числа современников Блока, для вас несомненна?
Не все сразу, Женя. В деле воскрешения "Стойла Пегаса" торопиться не надо: действовать надо неспешно, полагаясь при этом на чувство меры, такт и творческую интуицию.
Pirron: А чья гениальность, из числа современников Блока, для вас несомненна?
Введенского, например. Который в юности был фанатом Блока (как и Хармс, насколько помню) и, если правильно помню, сам начал писать стихи под его влиянием, а не будь Блока — может, и не начал бы.
На меня как раз Блок производит впечатление поэта, чья гениальность несомненна. Причем мне больше всего нравятся его ранние стихи. Стихи более поздние - вроде бы, сильней, глубже, ярче, но чаще всего они наполнены отчаянием, тоской, какой-то страстью к самоуничтожению. Я вполне способен оценить мастерство автора, но то, что он выражает с таким удивительным мастерством - ну, это не для меня, мне такие эмоции более или менее чужды. А вот "Стихи о прекрасной даме"... Может, те мистические воззрения, которые он позаимствовал у Соловьева, сами по себе не слишком ценны, но они создают в стихах молодого Блока какое-то "тайное измерение", при этом светлое - даже тогда, когда в них уже угадываются и настроения позднего Блока. Что касается Введенского, то было бы неплохо, если бы вы, Onedrey, поместили в "Стойле" те его стихи, которые вам особенно нравятся. Если вам, конечно, нетрудно.
Eagle_2: Точно теперь не помню. Я учился в 1975-80 гг. После этого военные кафедры стали везде убирать. Оставили, кажется, только в 1-м медицинском, Бауманке и физмате МГУ.
Не так уж это важно сейчас. "физмата" в МГУ никогда не было. Были "мех-мат" и "физический" факультеты...
Pirron: Что касается Введенского, то было бы неплохо, если бы вы, Onedrey, поместили в "Стойле" те его стихи, которые вам особенно нравятся. Если вам, конечно, нетрудно.
Мне не хочется тут быть человеком, продвигающим свои поэтические пристрастия (которые, я уверен, большинству не понравятся). Самые известные - это "Мне жалко, что я не зверь" и "Элегия". Мне нетрудно их скопипастить, как нетрудно и точно так же нагуглить любому, кому интересно. Мне как бы трудно выделять у него особенно нравящиеся стихи, он для меня слишком огромное явление, и одни стихи в отрыве от других трудно воспринимать, при этом я могу залипнуть не на стихотворении даже, а на какой-нибудь одной строчке надолго, но если я ее процитирую, мне трудно будет сформулировать, почему она на меня такое впечатление произвела, это надо будет трактат писать, который все равно ничего толком не объяснит.
В качестве апологии Бродского хочу также сказать, что ни секунды не сомневаюсь, что он знал всего Блока наизусть, а не формировал свои о нём представления на основании школьной программы. У него было насчёт всего свое оригинальное мнение, и насчет поэмы "Двенадцать" наверняка тоже, очень вряд ли оно совпадало с советской догматикой (то есть он не считал его агиткой за большевиков, скорее всего).
Насчет школьной программы - не знаю, я в школе Блока не читал, и вообще из школьной программы прочитал только "Евгения Онегина". Так что на вступительных экзаменах в вуз я попал в довольно сложное положение, поскольку мне попался билет с вопросом "Композиция поэмы Блока "Двенадцать". А я не только не читал поэму, но и не имел никакого понятия о том, что может означать термин "композиция" в литературоведении. Но мне повезло: моя импровизация так рассмешила экзаменатора, что он в благодарность за это все-таки поставил мне "пять". И только уже в вузе я с удивлением узнал, что классика - это не нечто такое, чего следует по возможности избегать, что как раз классика - это самое в литературе интересное. Но еще интересней, что уже в Германии я оказался на семинаре у человека, который защитил диссертацию по Блоку - и львиную ее долю посвятил поэме "Двенадцать". Так что эта поэма, можно сказать, преследует меня почти всю жизнь. Не думаю, что ее кто-нибудь когда-нибудь воспринимал в качестве "агитки" - все-таки определенное разница между Блоком и Демьяном Бедным бросалась в глаза и тем, кто ненавидел Блока как раз за эту поэму.
Как можно было в школе не читать Блока, если его заставляют наизусть учить? Я как раз все время хвастаюсь тем, что в школе не прочитал ни одного произведения из школьной программы - кроме стихов, которые приходилось выучивать. И Блок входил в их число: "три стертых треплются шлеи" и вот это вот всё (но ещё у меня мама очень любила "Скифов" и часто цитировала, поэтому я их тоже знал, хоть и не наизусть).
А вот "Стихи о прекрасной даме"... Может, те мистические воззрения, которые он позаимствовал у Соловьева, сами по себе не слишком ценны, но они создают в стихах молодого Блока какое-то "тайное измерение", при этом светлое - даже тогда, когда в них уже угадываются и настроения позднего Блока. Что касается Введенского, то было бы неплохо, если бы вы, Onedrey, поместили в "Стойле" те его стихи, которые вам особенно нравятся. Если вам, конечно, нетрудно.
