Но книга не вышла: после постановления от 14 августа 1946 г. готовый тираж пошел под нож. Сохранилось несколько экземпляров, один из которых находится в Музее Ахматовой.
Но книга не вышла: после постановления от 14 августа 1946 г. готовый тираж пошел под нож. Сохранилось несколько экземпляров, один из которых находится в Музее Ахматовой.
С интернетом то и я запросто отвечу :) Текст по ссылке отсюда
В военные и первый послевоенный годы Ахматова была на вершине официального признания и читательской любви. В 1946 г. должно было выйти 3 (!) ее сборника.
Один из них: Стихотворения Анны Ахматовой. 1909-1945. М.-Л.: ОГИЗ, Гослитиздат, 1946 - готовился под редакцией Владимира Орлова и был подписан к печати 11 марта 1946 г. Сборник, в картонной обложке, с портретом Ахматовой работы Георгия Верейского, должен был выйти тиражом 10 тысяч экземпляров. Бóльшую его часть занимали стихи из ранних книг, самых "цензуроопасных" среди них не было. Затем шли разделы "Ива" и "Нечет". Ахматова включила в "Иву" два стиха из "Реквиема": "И упало каменное слово…" (с датой "1934" вместо "1939") и "Уже безумие крылом…" (1940 г., с цензурными искажениями и названием "Другу"). Вошли в сборник также "Воронеж" (1936, все тот же "цензурный" вариант), "Данте" (1936), "Клеопатра" (1940), "Третий Зачатьевский" (1940), фрагмент из "Поэмы всея земли". В новом разделе "Нечет" оказались, в основном, стихи о войне. Среди них, в "Ленинградском цикле", была помещена часть "Эпилога" из "Поэмы без героя" (название не указано). Ахматовой удалось включить в книгу стихотворение "Уж я ли не знала бессонницы…" - о захваченной Советским Союзом Финляндии. Это стихотворение из цикла "В сороковом году", где оно стоит рядом со стихами о захваченном фашистами Париже, о бомбежках Лондона. Вне цикла оно едва ли могло быть понято как посвящение опустевшей финской земле ("И что там в тумане - Дания, / Нормандия…").
Ахматова, конечно, не могла быть довольна и этим сборником. В Музее Ахматовой хранится его корректура. Рукой автора проставлено несколько посвящений, эпиграфов. В оглавлении "Вечера" и "Четок" карандашом поставлены галочки и минусы, и минусов - очень много (в "Четках" - только минусы, возле 23 стихотворений). К этому времени Ахматова уже не любила свои ранние стихи: ее раздражала мысль, что с поздними стихами читатель почти не знаком и не может увидеть в ней нового, зрелого поэта. Ахматовские минусы ничего не изменили - стихи были напечатаны без учета этих помет.
Но книга не вышла: после постановления от 14 августа 1946 г. готовый тираж пошел под нож. Сохранилось несколько экземпляров, один из которых находится в Музее Ахматовой. Он был подарен к открытию музея в 1989 г. Владимиром Ивановичем Пинчуком. Привожу фрагменты его рассказа о том, как к нему попала эта книга:
"Книжка эта у меня оказалась в сорок шестом году, в печальный год разгрома литераторов. В том числе, Анны Андреевны. Я работал начальником, ну тогда еще, районного отдела Госбезопасности. Фрунзенского района: Фонтанка, 74. На территории этого района есть типография <…> Ивана Федорова. <…> А наш отдел обязан был по профилю своей работы интересоваться сохранностью множительных средств. <…> Ну и вообще, чтоб типография работала в заданном режиме. И вот мой подчиненный - я все-таки начальник - принес неожиданно для меня книжку. <…> Ценность ее для меня не была тогда еще известна. <…> И она у меня лежала. Я не буду привирать и добавлять себе очки, что я, оставив все дела, забросив государственную безопасность в районе, увлекся чтением Ахматовой. <…> Как мне потом стало известно, весь этот тираж в сорок шестом году был уничтожен.
О. Р. - Эта книжка хранилась у вас дома?
- Дома. Это ведь не по нашей же линии <…> Наверно, нехорошо, что в типографии дарят книжки. Но все-таки это обслуживающий типографию оперуполномоченный, такой Миша Никитин.
- То есть это был ему подарок?
- Ему подарок. Но он знал, что начальник у него с закидоном и он, наверное, стихами интересуется. И он мне подарил.
- Вы оставили книжку у себя и даже не читали ее? [Многие страницы книги остались неразрезанными. - О. Р.]
- <…> Нет, ну я кое-что читал. <…> Я потом, когда уже сдавал ее, хоть составил оглавление. Оно у меня лежит. <…> Ну, сейчас-то у меня есть что читать.
- Как же вы рискнули оставить у себя эту книжку, когда вышло ждановское постановление?
- Ну, во-первых, я как-то считал, что не обязан за этой линией следить. <…> Ну, потом, знаете ли, если и рождались какие-то мысли о том, что чего-то нельзя, то считалось, что я-то власть <…>, мне-то можно это держать. <…>
1945, 14 ноября – Л. Н. Гумилёв вернулся в Ленинград с фронта. 15–16 ноября – беседа А. А. с И. Берлином в Фонтанном Доме.
1946, 5 января – И. Берлин посетил А. А. в Фонтанном Доме.
11 марта – в Гослитиздате подписан к печати сборник: Стихотворения Анны Ахматовой. 1909–1945 / Ред. В. Н. Орлов. М.; Л., 1946. 339 с. Тираж уничтожен по постановлению ЦК ВКП(б) от 14 августа 1946 года. Сохранились единичные экземпляры. 3 апреля – вечер московских и ленинградских поэтов в Колонном зале Дома союзов. Когда А. А. вышла на сцену, публика, поднявшись с мест, встретила ее громом аплодисментов.
Июль – А. А. сдала в ленинградское отделение издательства «Советский писатель» рукопись книги «Нечет. Седьмой сборник стихотворений Анны Ахматовой. 1936–1946». Издана не была, рукопись возвращена автору в 1952 году. Впервые издана в Москве в 2001 году.
14 августа – постановление ЦК ВКП(б) «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“».
К началу лета 10 тысяч экземпляров сборника штабелями лежали в типографии. По сообщению Берггольц Тарасенкову, он должен был выйти “вот-вот”, “но т.к. они издают его очень пышно, то сохнет обложка...”
Ахматова объясняла задержку книги иначе: “Сборник 1946 года с мая ждал, когда его одобрит Сталин”
ON WEDNESDAY AFTERNOON A LADY WITH black silk quilted hat walked nearly side by side with a gentleman in a drab overcoat from Tenth to Fourteenth street, in Broadway. Both were annoyed by the wind and dust. Her smile has haunted him ever since. Will she send her address to Carl, Union square Post office? (March 8, 1861)
Да, я тоже ходил на БГ в субботу. Да, прекрасен. Не могу сказать, что "как всегда" - в моих системных знаниях творчества БГ есть пробелы в последние 25 лет.
Из "стариков" был только Титов. Brian Finnegan понравился, ирландская флейта оказалась очень аквариумным инструментом. Я снял несколько песен на телефон, но звук как из бочки, стыдно делиться.
ON WEDNESDAY AFTERNOON A LADY WITH black silk quilted hat walked nearly side by side with a gentleman in a drab overcoat from Tenth to Fourteenth street, in Broadway. Both were annoyed by the wind and dust. Her smile has haunted him ever since. Will she send her address to Carl, Union square Post office? (March 8, 1861)
Здорово. Набоковские мотивы. Тут должна была бы быть цитата, но в голову не приходит.
Когда я был маленьким и рос в Баку, моя мама говорила мне, что когда-нибудь я могу стать чемпионом мира по шахматам. Не знаю, верил ли ей кто-то еще, но я ей поверил. Годы спустя спортивные руководители Советского Союза поведали мне, что я неблагонадежен и никогда не стану чемпионом мира по шахматам. Но в 1985 году я все-таки стал чемпионом мира, и в этом мне помог первый важный урок, которым я хочу сегодня поделиться с вами: слушайте маму!
Звоня и стуча в каждую дверь, она просила соседей выйти на лестничную площадку. Обменявшись с ними взаимными оскорблениями — здесь мать всегда одерживала верх, — она прижала меня к себе и, обращаясь к собравшимся, заявила гордо и во всеуслышание — ее голос все еще звучит у меня в ушах:
— Грязные буржуазные твари! Вы не знаете, с кем имеете честь! Мой сын станет французским посланником, кавалером ордена Почетного легиона, великим актером драмы, Ибсеном, Габриеле Д'Аннунцио! Он…
Она запнулась, подыскивая самую верную характеристику наивысшей удачи в жизни, надеясь сразить их наповал:
— Он будет одеваться по-лондонски!
Громкий смех «буржуазных тварей» до сих пор стоит у меня в ушах. Я краснею даже сейчас, вспоминая его, вижу насмешливые, злобные и презрительные лица — они не вызывают у меня отвращения: это обычные лица людей. Может быть, для ясности стоит заметить, что сегодня я Генеральный консул Франции, участник движения Сопротивления, кавалер ордена Почетного легиона, и если я и не стал ни Ибсеном, ни Д'Аннунцио, то все же не грех было попробовать.
И поверьте, одеваюсь по-лондонски. Я ненавижу английский крой, но у меня нет выбора.
Думаю, никакое событие не сыграло такой решающей роли в моей жизни, как этот раскат смеха на лестнице старого виленского дома номер 16 по улице Большая Погулянка. Всем, чего я достиг, я обязан ему как в хорошем, так и в плохом; этот смех стал частицей меня самого.
Чехов нарисовал очень похожий портрет моей матери в "Беззащитном существе". Не знаю,может я такой от природы, но думаю, что именно омерзение и стыд, мной испытанные при виде этих сцен и сделали меня самым непробивным человеком в мире :-) И я этому рад. И не понимаю Гари.
Что касается Гарри, я думаю, он врёт. "Вы не будете чемпионом мира" - подозреваю, так в его сознании трансформировались слова Крогиуса: "У нас есть один чемпион мира и другой нам не нужен" - сказанные совершенно по делу - именно как ответ на наглые притязания Гарри и его мамаши: "Дайте ещё! Ещё! Ещё!".
Лучше прочесть вещь целиком, но можно и последние восемь страниц отсюда. А вот "Нежность" Барбюса (пара страничек). Ссылка странная, но мне хотелось найти тот перевод, который я читал в детстве.
Я даже величайшего писателя мира - Андре Мальро - не читал :-(. А ведь перед ним меркнет даже Брежнев!
Офицер ордена Почётного легиона
Компаньон ордена Освобождения (17 ноября 1945 года)
Военный крест 1939—1945
Медаль Сопротивления с розеткой
многие иностранные ордена и медали
Кавалер Большого креста ордена Короны (Бельгия)
Кавалер Большого креста Национального ордена Республики Чад
Кавалер Большого креста ордена Солнца (Перу)
Кавалер Большого креста ордена Дубовой короны (Люксембург)
Кавалер Большой ленты Национального ордена Кедра (Ливан)
Кавалер Большого креста ордена Льва (Финляндия)
Кавалер Большого креста ордена Белого слона (Таиланд)
Кавалер Большой ленты ордена Республики (Египет)
Кавалер Большого креста Национального ордена заслуг и почёта Республики Гаити
Кавалер Большого креста орден Данеброг (Дания)
Кавалер Большого креста ордена «За заслуги перед Австрийской Республикой»
Кавалер Большого креста Алауитского трона (Марокко)
Кавалер Большого креста ордена Святого Олафа (Норвегия)
Кавалер Большого креста Королевского ордена Георга I (Греция)
Кавалер Большого креста ордена Полярной звезды (Швеция)
Кавалер Большого креста ордена святого Яго и меча (Португалия)
Кавалер Большого креста ордена Ацтекского орла (Мексика)
Кавалер Большого креста ордена Восходящего солнца (Япония)
Кавалер Большого креста ордена Освободителя (Венесуэла)
Кавалер Большого креста ордена мая (Аргентина)
Кавалер Большого креста ордена «За заслуги перед ФРГ»
Орден «За выдающиеся заслуги» (Великобритания)
Великий офицер Национального ордена Кот д’Ивуар
Великий офицер Национального ордена Мадагаскара
Великий офицер ордена Южного креста (Бразилия)
Великий офицер Национального ордена Нигера
Великий офицер ордена «За заслуги» (ЦАР)
Великий офицер ордена «За заслуги» (Конго)
Великий офицер ордена «За заслуги» (Сенегал)
Великий офицер ордена «За заслуги» (Мавритания)
Великий офицер ордена «За заслуги» (Того)
Великий офицер ордена «За заслуги перед Итальянской Республикой»
Великий офицер ордена Экваториальной звезды (Габон)
Великий офицер ордена Кетцаля (Гватемала)
Великий офицер Национального ордена Республики (Верхняя Вольта)
Великий офицер Национального ордена Республики Дагомеи
другие ордена
Через несколько дней будет вторая годовщина ухода Петра Тодоровского. Они с Рязановым шутили, что Рязанов снимает фильмы, чтобы в них прозвучали его стихи, а Тодоровский снимает фильмы, чтобы написать к ним музыку и сыграть её на гитаре. Году в 99м они с Никитиным образовали гитарный дуэт и записали массу мелодий. Например,
Про прочие книги Гари я слышал разные мнения, но "Прощание на рассвете" прочитать стоит. И не только за то, что ее написал Генеральный консул Франции и кавалер ордена Почетного легиона.
Хотя теперь Григорий из чувства противоречия читать не станет А Мальро можно не читать.
jenya: Через несколько дней будет вторая годовщина ухода Петра Тодоровского. Они с Рязановым шутили, что Рязанов снимает фильмы, чтобы в них прозвучали его стихи, а Тодоровский снимает фильмы, чтобы написать к ним музыку и сыграть её на гитаре. Году в 99м они с Никитиным образовали гитарный дуэт и записали массу мелодий.
Замечательно.
Спасибо... были же времена, когда людей интересовали такие вещи.
А достижения тех из вас, кто в юном возрасте потерял кого-то из родителей, как я в семь лет потерял отца, свидетельствуют об особой силе вашего характера. Ведь характер формируется не только под влиянием ближних, но и в их отсутствие. <...> Когда мне исполнилось шесть лет, проснувшись утром, я обнаружил рядом с кроватью самый лучший подарок, который когда-либо получал: огромный глобус! Я даже протер глаза, не веря, что он настоящий. Уже тогда я больше всего обожал слушать истории о путешествиях Марко Поло, Колумба и Магеллана, которые читал мне отец. С тех пор нашей любимой игрой стало прослеживать по глобусу маршруты прославленных мореплавателей. Это последние и самые заветные воспоминания об отце, и эта моя вечная тяга к поискам неизведанного — его величайший подарок.
Эта фотография - кадр из фильма "Отец" Иштвана Сабо. Фильм нашёлся тут, рекомендую. Отец главного героя погиб, когда тот был совсем маленьким. И он страшно дорожит тем немногим, что помнит. Эти кадры детских воспоминаний повторяются в фильме много раз и занимают 35 секунд; первый раз с 4:15 до 4:50.
Соломон Волков: Дело даже не в поэтах. Я думаю, что это вообще свойство всех людей - каждому хочется казаться значительной творческой фигурой. Но… когда, скажем, Шостаковичу, начинали говорить что-то вроде "Дмитрий Дмитриевич, вы гений", - он всегда быстро-быстро открещивался: не надо, не надо, сегодня скажут - гений, завтра скажут - дерьмо. Что же касается Бродского, он, напротив, с большим удовольствием выслушивал такие высказывания в свой адрес. Легко мог сказать мне, конечно, мол, я знаю, что пишу лучше других, иначе зачем бы я этим занимался.
