|
|
|
|
|
|
|
|
| |
|
|
|
|
|
|
|
Анна Ахматова
Он любил три вещи на свете:
За вечерней пенье, белых павлинов
И стертые карты Америки.
Не любил, когда плачут дети,
Не любил чая с малиной
И женской истерики
…А я была его женой. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-13598 |
|
|
|
|
| Окончание этого стихотворения как бы намекает нам на то, что жизнь Ахматовой с этим человеком была мучительна. Хотя детский плач и женские истерики вряд ли кто-то любит - разве что извращенцы какие-то. А чай с малиной - ну, не добавляй ему малину в чай, да и дело с концом. Очевидно, детского плача и женских истерик в жизни этого человека было слишком много, вот он и сбегал при первой же возможности в церковь или в зоосад. А если не удавалось сбежать - сидел, уставясь в карты Америки. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-13599 |
|
|
|
|
…А я была его женой.
Скромно как-то. ИМХО, Ахматова как поэт стоит выше Гумилёва. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-13600 |
|
|
|
|
Николай Гумилев
Баллада (Пять коней подарил мне)
Пять коней подарил мне мой друг Люцифер
И одно золотое с рубином кольцо,
Чтобы мог я спускаться в глубины пещер
И увидел небес молодое лицо.
Кони фыркали, били копытом, маня
Понестись на широком пространстве земном,
И я верил, что солнце зажглось для меня,
Просияв, как рубин на кольце золотом.
Много звездных ночей, много огненных дней
Я скитался, не зная скитанью конца,
Я смеялся порывам могучих коней
И игре моего золотого кольца.
Там, на высях сознанья — безумье и снег,
Но коней я ударил свистящим бичем,
Я на выси сознанья направил их бег
И увидел там деву с печальным лицом.
В тихом голосе слышались звоны струны,
В странном взоре сливался с ответом вопрос,
И я отдал кольцо этой деве луны
За неверный оттенок разбросанных кос.
И, смеясь надо мной, презирая меня,
Люцифер распахнул мне ворота во тьму,
Люцифер подарил мне шестого коня —
И Отчаянье было названье ему. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-13601 |
|
|
|
|
| ИМХО Вычурно, претенциозно, искусственно. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-13602 |
|
|
|
|
| На мой взгляд, даже в этом далеко не лучшем стихотворении Ахматовой поэзии больше, чем в оснащенном всеми возможными красивостями и глубокомысленностями стихотворении Гумилева. Правда, то, чо Гумилев фальшивит, когда берет высокие ноты, видно только на фоне Ахматовой. Сама по себе баллада выглядит не так уж плохо. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-13603 |
|
|
|
|
| Конечно, в то время он заслонял собою жену, так сказать, в общественном мнении: публика любила все эти красивости. Но время показало, кто из них по гамбургскому счету лучше. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-13604 |
|
|
|
|
Осип Мандельштам
Декабрист
— Тому свидетельство языческий сенат —
Сии дела не умирают! —
Он раскурил чубук и запахнул халат,
А рядом в шахматы играют.
Честолюбивый сон он променял на сруб
В глухом урочище Сибири
И вычурный чубук у ядовитых губ,
Сказавших правду в скорбном мире.
Шумели в первый раз германские дубы,
Европа плакала в тенетах,
Квадриги черные вставали на дыбы
На триумфальных поворотах.
Бывало, голубой в стаканах пунш горит,
С широким шумом самовара
Подруга рейнская тихонько говорит,
Вольнолюбивая гитара.
— Еще волнуются живые голоса
О сладкой вольности гражданства!
Но жертвы не хотят слепые небеса:
Вернее труд и постоянство.
Все перепуталось, и некому сказать,
Что, постепенно холодея,
Все перепуталось, и сладко повторять:
Россия, Лета, Лорелея. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-13605 |
|
|
|
|
У Маяковского есть два эскиза Питера. Очень точных на мой взгляд.
Кое-что про Петербург
Слезают слёзы с крыши в трубы,
к руке реки чертя полоски;
а в неба свисшиеся губы
воткнули каменные соски.
И небу — стихши — ясно стало:
туда, где моря блещет блюдо,
сырой погонщик гнал устало
Невы двугорбого верблюда.
1913 г.
Еще про Петербург
В ушах обрывки тёплого бала,
а с севера — снега седей —
туман, с кровожадным лицом каннибала,
жевал невкусных людей.
Часы нависали, как грубая брань,
за пятым навис шестой.
А с неба смотрела какая-то дрянь
величественно, как Лев Толстой.
1914 г.
__________________________
Спасение там, где опасность. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-13606 |
|
|
|
|
Гумилев писал стихи, как жил. Его слова не расходились с делом. Вполне возможно, что и с Люцифером он был на короткой ноге. А вот когда Ахматова пишет:
Муж хлестал меня узорчатым,
Вдвое сложенным ремнём. |
Это чистая клевета.
__________________________
Спасение там, где опасность. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-13607 |
|
|
|
|
| номер сообщения: 160-1-13608 |
|
|
|
|
| Pirron: На мой взгляд, даже в этом далеко не лучшем стихотворении Ахматовой поэзии больше, чем в оснащенном всеми возможными красивостями и глубокомысленностями стихотворении Гумилева. Правда, то, чо Гумилев фальшивит, когда берет высокие ноты, видно только на фоне Ахматовой. Сама по себе баллада выглядит не так уж плохо. |
Я лично ставлю Гумилёва значительно выше Ахматовой, и именно многие её стихи представляются мне "сделанными", именно в них я чувствую фальшь на высокой ноте. Впрочем, о вкусах не спорят.
| Eagle_2: Конечно, в то время он заслонял собою жену, так сказать, в общественном мнении: публика любила все эти красивости. Но время показало, кто из них по гамбургскому счету лучше. |
Должен заметить, что уровень читающей аудитории начала XX века и аудитории советской - любых времён - смешно даже сравнивать. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-13609 |
|
|
|
|
Советской аудитории нет уже почти 33 года (я так вообще считаю, что почти 40 лет, поскольку начиная с 1985 г. она стала постепенно другой, поменяла знак плюс на минус и наоборот).
Например, что пишут об энциклопедии "История всемирной литературы" (она у меня есть):
Всего с 1983 по 1994 годы вышло 8 томов, хотя на титульном листе неизменно стояло «в 9 томах»; 9-й том, посвящённый литературе 1917—1945 годов, так и не увидел свет, хотя был подготовлен (как сообщается в предисловии к 8 тому, в связи с процессом «коренной переоценки» многих явлений литературы советского периода, решено было его не публиковать). |
|
|
| номер сообщения: 160-1-13610 |
|
|
|
|
Vova17: Гумилев писал стихи, как жил. Его слова не расходились с делом. Вполне возможно, что и с Люцифером он был на короткой ноге. А вот когда Ахматова пишет:
Муж хлестал меня узорчатым,
Вдвое сложенным ремнём. |
Это чистая клевета. |
А по-моему. его слова, как правило, имели косвенное отношение к его делам. Ну, на каких вершинах сознанья он побывал, зачем бы он мог понадобиться Люциферу? Маска, рассчитанная на дешевый эффект. Он был практиком, а не теоретиком.  |
|
|
| номер сообщения: 160-1-13611 |
|
|
|
|
Про Люцифера это в его первом сборнике. В нем план своей жизни предначертал. И все сошлось. Герой войны, путешественник, отважный человек, смотрящий опасности в лицо. И наконец:
И умру я не на постели,
При нотариусе и враче,
А в какой-нибудь дикой щели,
Утонувшей в густом плюще,
Чтоб войти не во всем открытый,
Протестантский, прибранный рай,
А туда, где разбойник и мытарь
И блудница крикнут: вставай!
__________________________
Спасение там, где опасность. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-13612 |
|
|
|
|
Это он хорошо написал. И героем войны он был. Путешественник? Ну, наш уважаемый Казус тоже путешественник, но не преувеличивает своих заслуг в этой области. Ну, пускай будет Гумилев и великим путешественником. Кроме того, он обладал и замечательными организаторскими способностями. Вообще - превосходный был человек.  |
|
|
| номер сообщения: 160-1-13613 |
|
|
|
|
| Eagle_2: Советской аудитории нет уже почти 33 года (я так вообще считаю, что почти 40 лет, поскольку начиная с 1985 г. она стала постепенно другой, поменяла знак плюс на минус и наоборот). |
Всё есть, куда ж она денется. Вектор неважен, важен скаляр. Носок, вывернутый наизнанку, галстуком всё равно не станет. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-13614 |
|
|
|
|
| Раз уж про вкусы, то я ставлю Ахматову первым (из писавших на русском) поэтом двадцатого века, вторым - Бродского. Можно возразить, что в поэзию тут включается и мифология, некий выстроенный образ. Возможно. Но мало кто потянет и на образ. Примерно так же оцениваю Шостаковича в музыке (уже без ремарок про язык). |
|
|
| номер сообщения: 160-1-13615 |
|
|
|
|
Музыка
Д. Д. Ш.
В ней что-то чудотворное горит,
И на глазах ее края гранятся.
Она одна со мною говорит,
Когда другие подойти боятся.
Когда последний друг отвел глаза,
Она была со мной в моей могиле
И пела словно первая гроза
Иль будто все цветы заговорили.
1958
Кстати, любопытная история из воспоминаний Флоры Литвиновой
" ... О встрече Шостаковича с Ахматовой у меня в дневнике запись 1957 года. "Д.Д. в Ленинграде встретил Ахматову. Её сына наконец выпустили из заключения". Позднее я спросила Шостаковича о стихотворении Ахматовой "Музыка": я им восхищалась. "Это, конечно, очень лестно, очень лестно", - сказал Д.Д. Я продолжала: "Как она чувствует и любит музыку!" - "Да нет, - воскликнул Шостакович, она любит и чувствует поэзию" ...." |
|
|
| номер сообщения: 160-1-13616 |
|
|
|
|
| Читая мемуары людей добезцаря, понимаешь, что они отличаются от наших современников как римляне от итальянцев. Язык почти не изменился, и это создаёт иллюзию сходства. А на самом деле - пропасть... |
|
|
| номер сообщения: 160-1-13617 |
|
|
|
|
| Стихи Ахматовой замечательные - но, видимо, музыка Шостаковича звучала для нее совсем не так, как для самого Шостаковича. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-13618 |
|
|
|
|
| Евгений, вы пока в подавляющем меньшинстве) |
|
|
| номер сообщения: 160-1-13619 |
|
|
|
|
Vova17: Гумилев писал стихи, как жил. Его слова не расходились с делом. Вполне возможно, что и с Люцифером он был на короткой ноге. А вот когда Ахматова пишет:
Муж хлестал меня узорчатым,
Вдвое сложенным ремнём. |
Это чистая клевета. |
Одоевцева вложила в уста Гумилева пламенную речь, в которой он перечислил все, скажем так, неприятно удивившие его подробности в стихах Ахматовой. Впрочем, я думаю, авторство этой речи процентов на девяносто принадлежит самой Одоевцевой. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-13620 |
|
|
|
|
| Eagle_2: Евгений, вы пока в подавляющем меньшинстве) |
Я всегда в меньшинстве, и это неплохо. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-13621 |
|
|
|
|
| Мне понравилась в свое время классификация, которой пользовался один преподаватель русской литературы. Он делил всех людей, пишущих стихи, на поэтов, стихотворцев и бездарностей. Правда, среди "стихотворцев" он выделял иногда "изрядных стихотворцев". Такое разделение, полагал он, может быть достаточно объективным. А уж кто из поэтов - великий, кто - выдающийся, а кто просто замечательный, да и только - это уже, по его мнению, был вопрос субъективный. Сам он, выделив поэтов, давал уже полную волю своему субъективизму. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-13622 |
|
|
|
|
| Я лично из поэтов двадцатого века для себя выделяю молодого Маяковского, раннего Мандельштама, Заболоцкого, Ахматову, отчасти Цветаеву, позднего Георгия Иванова, Пастернака. Это не означает, что я не вижу в упор Блока, Анненского, Бродского, Ходасевича, Набокова, Бунина, Есенина и т.д. Но те семеро для меня особенно ценны. В данный момент. Поскольку я еще жив, со мной теоретически могут еще произойти какие-то перемены. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-13623 |
|
|
|
|
это не означает, что я не вижу в упор
Блока
Анненского
Бродского |
|
|
| номер сообщения: 160-1-13624 |
|
|
|
|
наверное, тут случай, когда о вкусах не особо спорят
кому какие струнки трогает в душЕ |
|
|
| номер сообщения: 160-1-13625 |
|
|
|
|
Где-то на Парнасе поднявшиеся на него поэты, возможно, развлекаются чем-то вроде касабланка чесс.
Когда, получив начальные строфы, заканчивают их каждый по-своему.
Наверное, только таким манером на той высоте можно на ту секунду вечности оказаться выше остальных :)) |
|
|
| номер сообщения: 160-1-13626 |
|
|
|
|
Николай Гумилев
Мои читатели
Старый бродяга в Аддис-Абебе,
Покоривший многие племена,
Прислал ко мне черного копьеносца
С приветом, составленным из моих стихов.
Лейтенант, водивший канонерки
Под огнем неприятельских батарей,
Целую ночь над южным морем
Читал мне на память мои стихи.
Человек, среди толпы народа
Застреливший императорского посла,
Подошел пожать мне руку,
Поблагодарить за мои стихи.
Много их, сильных, злых и веселых,
Убивавших слонов и людей,
Умиравших от жажды в пустыне,
Замерзавших на кромке вечного льда,
Верных нашей планете,
Сильной, весёлой и злой,
Возят мои книги в седельной сумке,
Читают их в пальмовой роще,
Забывают на тонущем корабле.
Я не оскорбляю их неврастенией,
Не унижаю душевной теплотой,
Не надоедаю многозначительными намеками
На содержимое выеденного яйца,
Но когда вокруг свищут пули
Когда волны ломают борта,
Я учу их, как не бояться,
Не бояться и делать что надо.
И когда женщина с прекрасным лицом,
Единственно дорогим во вселенной,
Скажет: я не люблю вас,
Я учу их, как улыбнуться,
И уйти и не возвращаться больше.
А когда придет их последний час,
Ровный, красный туман застелит взоры,
Я научу их сразу припомнить
Всю жестокую, милую жизнь,
Всю родную, странную землю,
И, представ перед ликом Бога
С простыми и мудрыми словами,
Ждать спокойно Его суда |
|
|
| номер сообщения: 160-1-13627 |
|
|
| |
|
|
|
|
|
|
|
| Copyright chesspro.ru 2004-2024 гг. |
|
|
|
