|
|
|
|
|
|
|
|
| |
|
|
|
|
|
|
|
| Evgeny Gleizerov: А вот тот самый дом на улице Титова. |
Как утверждает карта гугла, я в детстве много лет жил ровно в километре по прямой от этого дома. Но то по прямой, топография там такая, что идти, даже срезая все возможные углы, около 2.5 км. Так что к этому дому ноги меня заносили нечасто, а возможно и никогда. Но даже если и занесли бы, семья Рыжих в то время еще не переселилось туда из Челябинска. Это случилось только через год после того, как мы перебрались жить ближе к центру.
Но мой отец продолжал работать на улице Титова еще 11 лет, опять таки в километре по прямой от номера 44. И пешим ходом тоже в километре. Так что он, в отличие от меня, с юным Борисом вполне мог сталкиваться, к примеру в трамвае. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12815 |
|
|
|
|
| Michael_S: Как утверждает карта гугла, я в детстве много лет жил ровно в километре по прямой от этого дома. Но то по прямой, топография там такая, что идти, даже срезая все возможные углы, около 2.5 км. |
Я родился - доселе не верится -
в лабиринте фабричных дворов... |
Это не про Вторчермет, а про Челябинск, но топография там, наверное, была аналогичная.
| Michael_S: Так что он, в отличие от меня, с юным Борисом вполне мог сталкиваться, к примеру в трамвае. |
Рыжий тоже в какой-то момент переехал в центр, один мой екатеринбуржский друг несколько лет жил от него на расстоянии километра. Но лично знаком не был. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12816 |
|
|
|
|
Марина Цветаева
Из рук моих — нерукотворный град
Прими, мой странный, мой прекрасный брат.
По церковке — все сорок сороков,
И реющих над ними голубков.
И Спасские — с цветами — ворота,
Где шапка православного снята.
Часовню звездную — приют от зол —
Где вытертый от поцелуев — пол.
Пятисоборный несравненный круг
Прими, мой древний, вдохновенный друг.
К Нечаянныя Радости в саду
Я гостя чужеземного сведу.
Червонные возблещут купола,
Бессонные взгремят колокола,
И на тебя с багряных облаков
Уронит Богородица покров,
И встанешь ты, исполнен дивных сил…
Ты не раскаешься, что ты меня любил |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12817 |
|
|
|
|
Осип Мандельштам
Не веря воскресенья чуду,
На кладбище гуляли мы.
— Ты знаешь, мне земля повсюду
Напоминает те холмы
_________________________
Где обрывается Россия
Над морем чёрным и глухим.
От монастырских косогоров
Широкий убегает луг.
Мне от владимирских просторов
Так не хотелося на юг,
Но в этой темной, деревянной
И юродивой слободе
С такой монашкою туманной
Остаться — значит быть беде.
Целую локоть загорелый
И лба кусочек восковой.
Я знаю — он остался белый
Под смуглой прядью золотой.
Целую кисть, где от браслета
Еще белеет полоса.
Тавриды пламенное лето
Творит такие чудеса.
Как скоро ты смуглянкой стала
И к Спасу бедному пришла,
Не отрываясь целовала,
А гордою в Москве была.
Нам остается только имя:
Чудесный звук, на долгий срок.
Прими ж ладонями моими
Пересыпаемый песок. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12818 |
|
|
|
|
Pirron:
_________________________ |
Я через овиди степные
Тянулся в каменистый Крым,
Где обрывается Россия
Над морем чёрным и глухим. |
|
|
|
| номер сообщения: 160-1-12819 |
|
|
|
|
Осип Мандельштам
Возможна ли женщине мертвой хвала?
Она в отчужденьи и в силе,
Ее чужелюбая власть привела
К насильственной жаркой могиле.
И твердые ласточки круглых бровей
Из гроба ко мне прилетели
Сказать, что они отлежались в своей
Холодной стокгольмской постели.
И прадеда скрипкой гордился твой род,
От шейки ее хорошея,
И ты раскрывала свой аленький рот,
Смеясь, итальянясь, русея…
Я тяжкую память твою берегу —
Дичок, медвежонок, Миньона,-
Но мельниц колеса зимуют в снегу,
И стынет рожок почтальона. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12820 |
|
|
|
|
Evgeny Gleizerov: | Pirron: То есть ирония - только одно из выразительных средств, которое само по себе никогда не играет настолько фундаментальной роли |
Всё-таки у Емелина, допустим, именно играет фундаментальную роль. |
Блок, "Ирония": "Все мы пропитаны провокаторской иронией Гейне" Это явно признание именно фундаментальной роли, притом что Гейне, конечно, не Еременко, и ирония его тоже другая. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12821 |
|
|
|
|
Да уж, у кого-у кого, а уж у Блока ирония играет фундаментальную роль.  |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12822 |
|
|
|
|
Александр Блок
Бегут неверные дневные тени.
Высок и внятен колокольный зов.
Озарены церковные ступени,
Их камень жив — и ждет твоих шагов.
Ты здесь пройдешь, холодный камень тронешь,
Одетый страшной святостью веков,
И, может быть, цветок весны уронишь
Здесь, в этой мгле, у строгих образов.
Растут невнятно розовые тени,
Высок и внятен колокольный зов,
Ложится мгла на старые ступени…
Я озарен — я жду твоих шагов. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12823 |
|
|
|
|
| При этом Блок, скорее всего, был прав, и люди из его окружения, его старшие и младшие современники в повседневной жизни были в немалой мере пропитаны иронией. Ситуация была примерно такая же, как и сейчас: все святыни более или менее опошлены. все иллюзии более или менее утрачены- не остается ничего иного, как иронически усмехаться, наблюдая, как ближние торопливо шагают к пропасти. Но посмотрите, Никт46, на творчество этих людей, пропитанных иронией: Блок, Мандельштам, Цветаева, Ахматова, Анненский, Есенин, Гумилев... всех не перечислишь. Ирония в их стихах - настолько редкая гостья, что ее визитами можно спокойно пренебречь. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12824 |
|
|
|
|
| Возвращаясь к тому, с чего начали - у Рыжего ирония гостья нередкая. Но назвать его иронистом, в отличие, скажем, от высоко ценимых мной Емелина и Кибирова, язык не поворачивается. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12825 |
|
|
|
|
| В качестве примера текстов, где все действительно сводится к одной иронии, я бы привел тексты Вадима Степанцова или Константэна Григорьева - упоминавшихся когда-то в этой теме, поскольку они были высоко ценимы почтенным Чичем. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12826 |
|
|
|
|
| Иронист - это, на мой взгляд, не тот, у кого всё сводится к одной иронии (таких коллега nict46 удачно назвал фельетонистами), а тот, для кого ирония является основным художественным средством - но не самоцелью. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12827 |
|
|
|
|
| Ни Степанцов, ни Григорьев - не фельетонисты. Фельетонист в том смысле, что имел в виду Никт46, пишет рифмованный текст на злобу дня. Степанцов и Григорьев больше склонялись к вечным темам - во всяком случае. в те времена. когда я был более или менее осведомлен о их творчестве. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12828 |
|
|
|
|
| Вам виднее, я их творчеством никогда особенно не интересовался. То, что мне попадалось, не впечатляло. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12829 |
|
|
|
|
Иронии трудно выделиться на фоне всеобщего скептицизма.
Во времена восторженной или угрюмой серьезности она выглядит выигрышней. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12830 |
|
|
|
|
| Мне довелось почитать дипломную работу Степанцова - ставшую когда-то популярной в узких кругах, поскольку ее забраковал на выпускных экзаменах Михалков. А с Григорьевым я был на картошке. Откровенно говоря, я, в отличие от Чича, никогда не принадлежал к числу их поклонников. Я, собственно, на этом примере хотел показать, что хороший текст не построишь на одной иронии - даже если использовать этот прием так же часто, как Платон. Что ты высказываешь, не менее важно, чем то, как ты высказываешь. И это "как" в хорошем тексте никогда не сводится к иронии. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12831 |
|
|
|
|
| Совершенно согласен! Вот у Емелина с Кибировым и не сводится. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12832 |
|
|
|
|
| Evgeny Gleizerov: у Рыжего ирония гостья нередкая. Но назвать его иронистом ... язык не поворачивается. |
Именовали же Гейне иронистом, поворачивался язык. Я за этим особенно не стою, но эпитет Жолковского "романтико-иронический" вполне адекватен. Вовсе необязательно, чтобы ирония шла сплошняком - у Гейне тоже не сплошняком.
Кстати: и Кибиров не иронист в том же смысле, что Еременко, его ирония тоже романтическая, только дана через постмодернистскую центонную технику. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12833 |
|
|
|
|
Ну да, Кибиров совершенно не схож ни с Еременко, ни с Рыжим 
Рыжего я бы сравнил, как ни странно, с Рубцовым. И малая родина, и воспитание, и среда, и поэтический язык у них совершенно различны - а вот мирочувствование схоже, да и судьба схожа. Кстати, у Рыжего есть стихотворение с прямыми цитатами из Рубцова, я его уже тут приводил.
Синий свет в коридоре больничном,
лунный свет за больничным окном.
Надо думать о самом обычном,
надо думать о самом простом.
Третьи сутки ломает цыгана,
просто нечем цыгану помочь.
Воду ржавую хлещешь из крана,
и не спится, и бродишь всю ночь
коридором больничным при свете
синем-синем, глядишь за окно.
Как же мало ты прожил на свете,
неужели тебе всё равно?
(Дочитаю печальную книгу,
что забыта другим впопыхах.
И действительно музыку Грига
на вставных наиграю зубах.)
Да, плевать, но бывает порою.
Все равно, но порой, иногда
я глаза на минуту закрою
и открою потом, и тогда,
обхвативши руками коленки,
размышляю о смерти всерьёз,
тупо пялясь в больничную стенку
с нарисованной рощей берёз. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12834 |
|
|
|
|
| Pirron:Но посмотрите, Никт46, на творчество этих людей, пропитанных иронией: Блок, Мандельштам, Цветаева, Ахматова, Анненский, Есенин, Гумилев... всех не перечислишь. Ирония в их стихах - настолько редкая гостья, что ее визитами можно спокойно пренебречь. |
Статья "Ирония" написана в 1908 г., когда о Мандельштаме, не говоря уж об Ахматовой с Есениным, никто еще не слышал, а Гумилев для Блока был юнцом - эпигоном Брюсова. У зрелого Блока трагическая ирония играет огромную роль - хотя бы в хрестоматийной "Незнакомке". У Аненнского ее роль едва ли не больше, причем блоковская статья написана, можно сказать, на полях анненковской "Гейне и мы" (1906). |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12835 |
|
|
|
|
Да я знаю, Никт46, что Анненский даже сам себя называл чем-то проде ирониста или ироника.. Но вы на тексты-то его посмотрите, они тоже заслуживают внимания - не только посвященные этим текстам давние и нынешние статьи. Вы, я вижу, используете слово "ирония" в настолько широком смысле, что этот смысл, из-за его широты, годится уже только для литературоведческих статей. Но если вам угодно использовать это понятие в таком смысле, то я не понимаю ваших претензий к Межирову. Его и подобная ей поэзия, написали вы, в начале восьмидесятых закончилась, ему на смену пришли другие, в том числе "иронисты", которых он не в состоянии был понять. Но прочитайте те тексты, которые я тут помещал - и тот, в котором "нос потерянный так и не найден", и тот, который вы назвали нравоучительным. Если уж вы разглядели иронию у Анненского и приписали ей огромную роль у Блока, то вы найдете ее в изобилии и у позднего Межирова. И не трагическую, и трагическую
.
Ах, если б этот лайнер вниз
Пылающий,
В палящем зное,
Сквозь глобус,
Безо всяких виз,
Рванулся в бытие иное.
Ах, как сочится кровь из ран
Души истерзанной и плоти,
Как хорошо лететь в Израиль
На неисправном самолете.
Тогда, если уж играть в эти литературоведческие игры - вот он, первопроходец "иронизма". |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12836 |
|
|
|
|
Иннокентий Анненский
Над высью пламенной Синая
Любить туман Ее лучей,
Молиться Ей, Ее не зная,
Тем безнадежно горячей,
Но из лазури фимиама,
От лилий праздного венца,
Бежать… презрев гордыню храма
И славословие жреца,
Чтоб в океане мутных далей,
В безумном чаяньи святынь,
Искать следов Ее сандалий
Между заносами пустынь. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12837 |
|
|
|
|
Александр Межиров
Впервые в жизни собственным умом
Под старость лишь раскинул я немного.
Не осознал себя твореньем бога,
Но душу вдруг прозрел в себе самом.
Я душу наконец прозрел -
и вот
Вдруг ощутил, что плоть моя вместила
В себе неисчислимые светила,
Которыми кишит небесный свод.
Я душу наконец в себе прозрел,
Хотя и без неё на свете белом
Вполне хватало каждодневных дел,
И без неё возни хватало с телом. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12838 |
|
|
|
|
| Да, два последних стихотворения серьезны. Но разве они хороши? |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12839 |
|
|
|
|
| Pirron: Если уж вы разглядели иронию у Анненского и приписали ей огромную роль у Блока, то вы найдете ее в изобилии и у позднего Межирова. И не трагическую, и трагическую |
Почему только у позднего? У Межирова ирония всегда в изобилии присутствовала.
Высоко в горах Герцеговины
Мелочь принимается в расчет —
Если утопить стекло кабины,
Грейдерною пылью занесет.
Правая выхватывает фара
Возле груды пьюков и лопат
Знак дорожный горного обвала,
Чтоб не угодить под камнепад.
Повороты вывихнуты круто.
Жизнь копейкой пляшет на кону.
Скалы не подвластны стали Круппа.
Люди не подсудны никому.
Но вглядись внимательней и зорче
В родовые каменные корчи,
В эти схватки гнева и любви —
Высоко в горах Герцеговины,
Где по склонам катятся лавины,
Чуждого пришельца улови.
Он храпит в пещере перевала.
Никогда его не волновало,
Что о нем в народе говорят.
Высоко забрался этот шустрый
Немудреный отпрыск Заратустры,
Может, серб, а может, и хорват.
Что они умеют, эти руки,
И какому служат ремеслу —
Опрокинуть в пыльной Баня-Луке
Мусорную урну на углу.
Одобряю. Стоящее дело...
Мчалось время, голову сломя, —
И за ним чуть-чуть недоглядела
Связанная с временем семья.
Действует звереныш этот умный,
Но не вопреки и не назло:
Видно, было время ставить урны.
Время опрокидывать пришло.
В Баня-Луке битники босые,
Люты, худощавы и смуглы,
Не как в Штатах и не как в России,
А совсем особые — свои.
Битники не выражены словом
И не истолкованы пока.
В Баня-Луке, в городе торговом
Улица прямая широка.
Есть мечети. Но молиться негде.
Отвернулся от страны Аллах.
В Баня-Луке, на прямом проспекте
Битники дежурят на углах.
На проспекте битники дежурят,
Брови хмурят, чуингвам жуют.
Сигареты «Филип Моррис» курят.
Фуги Баха про себя поют.
Ночь светла. Погода неплохая.
Засвистит вожак — и там и тут,
Вдоль всего проспекта, громыхая,
Мусорные урны упадут.
А когда вконец надоедает
У свободы в рабстве пребывать,
Баня-Луку битник покидает,
Чтоб свободным сделаться опять.
Там багрец и охра в листьях палых,
Там рабами Рима в облаках
Выбит путь на выщербленных скалах
И не реставрирован никак.
Там, в пещере мертвого пророка,
Подложив под голову гранит,
В забытьи железном, одиноко
Отпрыск Заратустры возлежит.
Он храпит, худой, длинноволосый,
Бородой обросший, трезвый в дым,
И на эпохальные вопросы
Отвечает храпом молодым. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12840 |
|
|
|
|
Ирония только один из способов пошутить.
А это стихотворение изначально юмористическое |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12841 |
|
|
|
|
| BillyBones: Да, два последних стихотворения серьезны. Но разве они хороши? |
Что касается стихотворения Анненского, то при первом прочтении, особенно в контексте наших вчерашних рассуждений, может показаться, что в нем многовато красивостей, что многие строчки чересчур пафосны и при этом случайны. Но если прочитать его внимательно, забыв о наших спорах об иронии и пр., то видно, что в нем нет ничего случайного, все точно, все на своем месте, все оживлено четким упругим ритмом - в общем, по-моему, это очень хорошее стихотворение. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12842 |
|
|
|
|
| Вот насчёт "чёткого упругого ритма" никак не могу согласиться. Соотношение ударных и сильных слогов и синтаксис (не слишком натуральный) таковы, что никакой чёткости и упругости не слыхать. Впрочем, это не в упрёк, чёткость и упругость не самоцель и не всегда соответствует поэтической задаче (хотя я лично всегда предпочитаю чёткость и упругость, но это вкусовщина). |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12843 |
|
|
|
|
| Не знаю, мне оно представляется мадригалом, все тонкие намеки - в то время и место которого - понятны были только автору с адресатом или к ним близким. |
|
|
| номер сообщения: 160-1-12844 |
|
|
| |
|
|
|
|
|
|
|
| Copyright chesspro.ru 2004-2024 гг. |
|
|
|
