LB: музыка является наиболее действенным из искусств, поскольку она передает чувства непосредственно, не нуждаясь в зрительных образах и словах - искусство прямого действия.
ну, не совсем прямого, а ушами, как полотна глазами, а слова башкой/москами.
jenya: Соната Бетховена, конечно, не нуждается в зрительном образе, зато полотно Ван Гога не пищит.
Не пищит, но вызывает музыку в душе - музыку чувств.
А без музыки чувств и сонета Бетховена есть "колебания воздуха", звуковые волны и не более того.
Почему музыку чувств, а не живопись чувств?
По-моему, музыка обязана вызывать чувства, но совершенно не обязана вызывать зрительные образы и слова. Нет?
Композитор передает свои чувства, не сообщая слушателю тех реалий-фактов, которые пробудили (или могли бы пробудить) в нём эти чувства
Женя, Вы пытаетесь уровнять зрительные и звуковые образы в искусстве. Но музыка не основывается на звуковых образах реальности (пение птиц, шум прибоя и т.п.), как предметная живопись - на зрительных. Поэтому я и говорю, что музыка обращается непосредственно к чувствам, а живопись использует [зрительные] образы, способные вызвать чувства.
LB: Женя, Вы пытаетесь уровнять зрительные и звуковые образы в искусстве. Но музыка не основывается на звуковых образах реальности (пение птиц, шум прибоя и т.п.), как предметная живопись - на зрительных. Поэтому я и говорю, что музыка обращается непосредственно к чувствам, а живопись использует [зрительные] образы, способные вызвать чувства.
похожими рассуждениями люди руководствовались, придумывая беспредметную живопись))
К этому типу примыкает другой, который равным образом руководствуется не отношением к специфической внутренней организации музыки, а своей собственной ментальностью, независимой от объекта. Это тип эмоционального слушателя. Его отношение к музыке не такое неподвижное и стороннее, как у потребителя культуры, но с другой точки зрения он уходит еще дальше от объекта: слушание музыки становится для него по существу средством высвобождения эмоций, подавляемых или сдерживаемых нормами цивилизации, часто источником иррациональности, которая только и позволяет вообще что-то чувствовать человеку, раз и навсегда погруженному в рациональную машину самосохранения. Такой подход не имеет почти ничего общего со структурой услышанного: функция музыки здесь — это по преимуществу функция высвобождения инстинктов. Музыка прослушивается в соответствии с таким закономерным явлением из области физиологии чувств: если ушибить глаз, возникает ощущение света.
Представители этого типа, действительно, особенно охотно обращаются к чувственной, эмоциональной музыке, например Чайковского; их легко заставить плакать.
Принимаю критику. На венгерские танцы Брамса я запал в армии. Особенно мне нравился надрывный первый. Вот он в нетривиальном исполнении.
Но признанный знаток классической музыки Эльдад Палаччи, служивший со мной в генштабе ВМФ, сказал тогда, что венгерские танцы это слишком "шмальци". Я так до сих пор не знаю точного значения этого термина.
Читаю "Спектр" Лукьяненко. Узнал(если он не врёт, думаю что нет) что венгерский гуляш - это оказывается вовсе не картошка с мясом, а суп - который он описывает как одну из вершин кулинарного искусства.
Его фамилия как нельзя более соответствовала его роли в блюзе - родившемся, как музыка черных, и ею остающемся, несмотря на выдающийся вклад Джона Майалла, Стиви Рэя Вогана, Эрика Клаптона, Джимми Пэйджа, Гэри Мура. Черных виртуозов... нет, не виртуозов, а людей, которые гитарой и голосом умели вывернуть душу, было гораздо больше. Но все они признавали своим королем этого толстяка, который и выходил-то на сцену в последние год с трудом, но стоило ему сесть на стул и прикоснуться к гитаре...
Ленни Кравиц сумел своим твитом выразить суть:
Он успел сыграть с великим множеством звезд прошлого и настоящего - вернее, это они удостоились чести сыграть с ним. А нам выпала честь быть современниками этого человека - и через него понять душу его народа.
