Век поэтов мимолетен, недолет полет, полет
Побываешь в переплете, встанешь в книжный переплет
По стихам узнаешь думы, по страданию - талант
Дескать, жнем свою беду мы и не требуем наград
И не требуют отсрочки, смерть достанет и ложись
Лишь бы в сроки строки, строчки отпустила бы им жизнь
Лишь бы веровать что где-то, через лета и гранит
Стих упрямого поэта, чье-то сердце сохранит
А пока по одиночке к черной речке их ведут
И не то что бы отсрочки, строчки молвить не дадут
Сей редут вполне завиден и сулит бессмертье, но
Жизнь уходит. Так обидно. Видно так заведено
Кто завел так, я не знаю, но завел нехорошо
Я читаю, я считаю, я искал да не нашел
Хороша видать машина и шоферы хороши
Не шурши, а то за шиворот поможем от души
И предложат им на выбор: пуля, нож, петля иль яд
Или розги, или дыба, иль утопят, иль спалят
Ведь от них все неудобства, неудобно долго жить
Не угодно благородство да на плаху положить
И гноят поэтов разом, да и как их не гноить
Чтобы их "несветлый" разум с того света мог светить
Освещать гнилые души их сгноивших палачей
Будто можно из гнилушек новых нарядить свечей
Не нужна поэтам слава запоздалого вранья
Лед под ними слишком слабый, что не шаг то полынья
Лишь бы веровать что где-то, через лета и гранит
Стих российского поэта, чье-то сердце сохранит
Римская империя времени упадка
сохраняла видимость твердого порядка:
Цезарь был на месте, соратники рядом,
жизнь была прекрасна, судя по докладам.
А критики скажут, что слово "соратник" - не римская деталь,
что эта ошибка всю песенку смысла лишает...
Может быть, может быть, может и не римская - не жаль,
мне это совсем не мешает, а даже меня возвышает.
Римляне империи времени упадка
ели что придется, напивались гадко,
а с похмелья каждый на рассол был падок -
видимо, не знали, что у них упадок.
А критики скажут, что слово "рассол", мол, не римская деталь,
что эта ошибка всю песенку смысла лишает...
Может быть, может быть, может и не римская - не жаль,
мне это совсем не мешает, а даже меня возвышает.
Юношам империи времени упадка
снились постоянно то скатка, то схватка:
то они - в атаке, то они - в окопе,
то вдруг - на Памире, а то вдруг - в Европе.
А критики скажут, что "скатка", представьте, не римская деталь,
что эта ошибка, представьте, всю песенку смысла лишает...
Может быть, может быть, может и не римская - не жаль,
мне это совсем не мешает, а даже меня возвышает.
Римлянкам империи времени упадка,
только им, красавицам, доставалось сладко -
все пути открыты перед ихним взором:
хочешь - на работу, а хочешь - на форум.
А критики хором: "Ах, "форум", ах, "форум" - вот римская деталь!
Одно лишь словечко - а песенку как украшает!
Может быть, может быть, может и римская - а жаль...
Мне это немного мешает и замысел мой разрушает.
Круг любви распался вдруг.
День какой-то полупьяный.
У рябины окаянной
Покраснели кисти рук.
Не маши мне, не маши,
Окаянная рябина,
Мне на свете все едино,
Коль распался круг души.
IV
И жалко всех и вся. И жалко
Закушенного полушалка,
Когда одна, вдоль дюн, бегом -
Душа - несчастная гречанка...
А перед ней взлетает чайка.
И больше никого кругом.
Не знаю, считаются ли дурацкими ответы из Википедии :
Etymology
The name is connected with the people known as the Veneti, perhaps the same as the Eneti (Ενετοί). The meaning of the word is uncertain. Connections with the Latin verb 'venire' (to come) or (Slo)venia are fanciful. A connection with the Latin word venetus, meaning 'sea-blue', is possible. Given that Venice was once a Phoenician colony, there is some speculation that the name 'Venice' has its roots in the name of the Phoenician empire.
Не продается вдохновенье,
Но можно рукопись продать.
/ А.С.Пушкин /
В России трудно быть поэтом.
Поэт в России истинно пиит.
И даже если он родится с пистолетом,
Он им же будет и убит.
И это всем понятно без сомненья,
Истории известен протокол.
Скажи, какой российский гений
Спокойно в лучший мир ушел?
Какой из них, изведав искус славы,
Вдруг променял талант свой на вранье?
Кто ради денег и забавы,
Отринул вдохновение свое?
Не называй того поэтом!
Не соблазнись ничем, твори один.
К тебе явилась Муза с пистолетом.
Ты им, ты только им храним.
Марина
Ведь ты не Пиковая Дама,
Чтобы в хорошие дома
Врываться из могильной ямы,
Пугая и сводя с ума.
/ Борис Пастернак /
Ах Марина, Марина, портреты,
Лишь портреты лежат под стеклом.
Да еще вспоминается лето,
Как стихи твои лились ручьем.
В них была твоя тихая гордость
И гроза, и ночной небосклон,
И беглянкой была твоя робость,
Но она охраняла твой сон.
И картины Парижа, наверно,
Не забыла в Елабуге ты,
И в твоем настроеньи прескверном
С жизнью счеты решила свести.
И писала ты письма поэту,
Что в тебя был, как мальчик, влюблен.
Ты была его Пиковой Дамой
В ожидании лучших времен.
Ненайденная могила
Могилу Мандельштама так и не нашли
/ из воспоминаний Льва Разгона /
Прощенья нет стране моей.
Нет искупленья, нет раскаянья
И сотни страшных лагерей
Не могут вдруг уйти из памяти.
Есенин, Пастернак, Цветаева,
И Зощенко, и Мандельштам,
Шаламов - его проза адова
Со мною днем и по ночам.
И сколько б ни молились нынешние
В их фарисействе расписном,
Я верю одному Всевышнему:
Вокруг Гоморра и Содом.
И невозможно очищение,
И бесполезно нам рыдать.
Что остается нам? В смирении
Могилу Осипа искать.
Дом
Нас этим выстрелом всех в живот ранили,
/ Марина Цветаева/
Уж столько лет на Мойке дом
Поэта ждет. Он не идет.
Уж все дома пошли на слом,
А этот все поэта ждет.
И невдомек ему, глупцу,
Что в нем поэт всегда живет.
Не понимает он: творцу
Не страшны пули все в живот.
И мы уйдем, и все уйдет.
Пребудет только этот дом.
День в январе переживет
Дуэль любую, любой слом.
ЛХаритон: Снаружи потянуло холодом,
Хотя еще не выпал снег.
Гляжу в окно. Природа шепотом
Мне говорит: надежды нет.
Вы знаете, Лев, это стихотворение мне понравилось. Читается легко, есть воздух, звучат какие-то окуджавские мотивы ("особенно когда глядишь с порога, особенно когда надежды нет"). Но по укоренившейся традиции в этом треде форумчане не показывают своё творчество, впрочем - это дело Пиррона, автора треда. А я помещу Вам в ответ тоже окуджавское и более оптимистичное:
В земные страсти вовлеченный,
я знаю, что из тьмы на свет
однажды выйдет ангел черный
и крикнет, что спасенья нет.
Но простодушный и несмелый,
прекрасный, как благая весть,
идущий следом ангел белый
прошепчет, что надежда есть.
Как бы я с этой женщиной жил!
За неё, безо всякой бравады,
я бы голову даже сложил,
что сложнее сложенья баллады.
Дав отставку вчерашним богам,
я б не слушал сомнительных сплетен.
И отдал бы ей всё, чем богат.
И добыл бы ей всё, чем я беден.
Я б ей верой и правдой служил!
Начиная одними губами,
я бы так с этой женщиной жил,
что в морях возникали цунами!
И, за нею не зная вины
(что поделаешь – годы такие...),
наблюдал я лишь со стороны,
как бездарно с ней жили другие.
Но однажды (я всё же везуч –
помогает нечистая сила)
протянула мне женщина ключ.
Поняла, позвала, поманила.
И теперь не в мечтах – наяву,
не в виденьях ночных, а на деле
как я с женщиной этой живу?
А как сволочь. Глаза б не глядели.
День назывался "первым сентября".
Детишки шли, поскольку - осень, в школу.
А немцы открывали полосатый
шлагбаум поляков. И с гуденьем танки,
как ногтем - шоколадную фольгу,
разгладили улан.
Достань стаканы
и выпьем водки за улан, стоящих
на первом месте в списке мертвецов,
как в классном списке.
Снова на ветру
шумят березы, и листва ложится,
как на оброненную конфедератку,
на кровлю дома, где детей не слышно.
И тучи с громыханием ползут,
минуя закатившиеся окна.
Издалека вернувшись туда, где не был долго,
взамен жилья и счастья найду пустые стены.
А в цветнике у дома за чугуном ажурным
увижу плоский камень, прочту на камне имя -
и, прислонясь к решетке, произнесу в смятенье:
"Ну как же так, Мария? Я ожидал иного.
Я думал, ты еще раз спасешь меня, как прежде.
Я был уверен. Я полагал, ты можешь все..."
И шевельнется камень, и покачнутся стебли.
И я услышу голос, который внятно молвит:
"Меняй дорогу, путник. Ты был неправ, как видишь.
Я не богиня вовсе, и не колдунья даже,
хоть и могу такое, чего никто не может:
могу не знать отрады, могу не быть любимой,
могу не ждать, не помнить, могу не петь,. не плакать,
могу не жить на свете, но не могу не умирать..."
И снова все умолкнет. Но вскоре тихим шагом
из дома выйдет некто - должно быть, местный сторож -
и спросит, чем обязан. И я солгу поспешно,
что перепутал адрес. И повернусь к воротам.
И засмеется камень, и отшатнутся стебли.
И тихим шагом сторож пойдет обратно к дому,
чтоб начертать отметку в своей учетной книге.
Так превратится в почерк то, что когда - то было мной.
(1991)
Мария
Столько разных людей утешала ты.
Не смолкают людей голоса.
О, Мария! Смешны мои жалобы,
Но прекрасны твои небеса.
Не умею добраться до истины,
Не умею творить чудеса.
О, Мария! В огне мои пристани,
Но безбрежны твои небеса.
Наступает предел всем пристрастиям,
Нет ни друга, ни верного пса.
О, Мария! Конец моим странствиям
Объявляют твои небеса.
Были поросли бед, стали заросли.
Завещание я написал.
О, Мария! Грустны мои замыслы,
Но грустны и твои небеса.
1984
Пустые бочки вином наполню.
Расправлю вширь паруса-холсты.
Прости-прощай, ничего не помню,
Рассвет настал, небеса чисты.
Начну с рассвета, пойду к закату.
Там, на закате, уже весна.
Покуда плыть хорошо фрегату,
Пирату жить хорошо весьма.
Восток горячий хрустит поджаристо,
Где-то слышен металл.
Но ты, Мария, не плачь, пожалуйста,
Час еще не настал.
Из бури выйду, из драки вылезу,
Сколь меня не трави.
Одно лишь есть, чего я не вынесу -
Это слезы твои.
Но час еще не настал...
Чужие люди твердят порою,
Что не всамделишный я пират.
Да, я не живу грабежом и кровью,
И это правду они говорят.
Скорей я смог бы царей потешить,
Сойти на берег, овец пасти...
Но чтобы других убивать или вешать -
Что вы, Бог меня упаси!
Повис над морем туман безжалостный,
Белый, как молоко.
Но ты, Мария, не плачь, пожалуйста,
Смерть еще далеко.
Ничто не вечно, бояться нечего,
Сядь, смолчи, пережди,
Не верь прохожему опрометчиво,
Все еще впереди.
Да... смерть... еще далеко...
И пусть вовеки не быть возврату,
И все кругом застелила тьма.
Покуда плыть хорошо фрегату,
Пирату жить хорошо весьма.
Никто стихии не одолеет,
Ни я, ни люди, ни корабли.
Но не погибну, покуда тлеет
Во мгле страданья огонь любви.
И я мечтаю, чтоб он пожаром стал
И объял моря.
Но ты, Мария, не плачь, пожалуйста,
Это просьба моя
Одна, но есть еще и вторая:
К концу последнего дня
Скажи священнику, умирая,
О том, что помнишь меня...
Все еще впереди...
Смерть еще далеко...
Не плачь!..
ЛХаритон: Вообще-то, мне Шпаликов нравится, почти мое поколение, но все скажу Вам, Jenya, Ваши стихотворные пристрастия поражают своей амплитудой.
Вы хотите сказать, что я всеяден и неразборчив? :)
Мне кажется, чистые, настоящие нотки могут прозвучать и не у самых великих поэтов. Мой критерий - 5 хороших стихотворений, - и я покупаю книжку. Шпаликов стоит на полке.
Вы, думаю, меня неправильно поняли. Просто у Шпаликова есть намного больше пяти стихотворений, а процитированное Вами, кажется, не из лучших.
Вот, например это, из знаменитого фильма «Я шагаю по Москве». Оно стало песней:
Бывает все на свете хорошо,-
В чем дело, сразу не поймешь,-
А просто летний дождь прошел,
Нормальный летний дождь.
Мелькнет в толпе знакомое лицо,
Веселые глаза,
А в них бежит Садовое кольцо,
А в них блестит Садовое кольцо,
И летняя гроза.
А я иду, шагаю по Москве,
И я пройти еще смогу
Соленый Тихий океан,
И тундру, и тайгу.
Над лодкой белый парус распущу,
Пока не знаю, с кем,
Но если я по дому загрущу,
Под снегом я фиалку отыщу
И вспомню о Москве.
Прекрасно и это стихотворение:
САДОВОЕ КОЛЬЦО
Я вижу вас, я помню вас
И эту улицу ночную,
Когда повсюду свет погас,
А я по городу кочую.
Прощай, Садовое кольцо,
Я опускаюсь, опускаюсь
И на высокое крыльцо
Чужого дома поднимаюсь.
Чужие люди отворят
Чужие двери с недоверьем,
А мы отрежем и отмерим
И каждый вздох, и чуждый взгляд.
Прощай, Садовое кольцо,
Товарища родные плечи,
Я вижу строгое лицо,
Я слышу правильные речи.
А мы ни в чем не виноваты,
Мы постучались ночью к вам,
Как все бездомные солдаты,
Что просят крова по дворам.
----------------------
А вот совершенно гениальное, на мой взгляд, стихотворение:
Людей теряют только раз,
И след, теряя, не находят,
А человек гостит у вас,
Прощается и в ночь уходит.
А если он уходит днем,
Он все равно от вас уходит.
Давай сейчас его вернем,
Пока он площадь переходит.
Немедленно его вернем,
Поговорим и стол накроем,
Весь дом вверх дном перевернем
И праздник для него устроим.
Тут и эмоциональность, и мастерство, и удивительная поэтическая простота.Стихи трогают душу.
Мне нравятся эти стихи, да, особенно первые два, может последнее слишком пафосно? Но и то ироничное про "перестану пить" тоже неплохо, по-моему; самоирония порой действует сильнее пафоса. Еще люблю, например, вот это и это.
Важно с девочками простились,
На ходу целовали мать,
Во все новое нарядились,
Как в солдатики шли играть.
Ни плохих, ни хороших, ни средних.
Все они по своим местам,
Где ни первых нет, ни последних...
Все они опочили там.
1943
Ташкент
Какое нам в сущности дело,
Что все превращается в прах,
Над сколькими безднами пела
И в скольких жила зеркалах.
Пускай я не сон, не отрада
И меньше всего благодать,
Но, может быть, чаще, чем надо,
Придется тебе вспоминать -
И гул затихающих строчек,
И глаз, что скрывает на дне
Тот ржавый колючий веночек
В тревожной своей тишине.
С благословения почтенного СС... Представьте себе,что герой гоголевских "Записок сумасшедшего", уже находясь в сумасшедшем доме,
пишет письмо своей возлюбленной:
Я недавно вас видел. Вы в парке гуляли с золовкой.
Я на вас не глядел. Это слишком опасно весной.
Я и так эти строки пишу под пеньковой веревкой,
что еще накануне - намедни - намылена мной.
Я марал в мартобре мадригал - маскируя, конечно,
ваше милое имя пустым иероглифом N.
Я сравнил вас, по воле Амура, с фиалкою нежной.
В остальном все как будто по-прежнему, без перемен.
Интересно, жива ли еще эта ваша собачка,
что писала записочки... кажется... впрочем, пустяк.
Камергеру вчера говорила придворная прачка,
что испанцы питаются мясом бродячих собак,
вот и вспомнилось... Снова в письме накопились помарки
и пульсирует острая жилка в горячем виске.
Я недавно вас видел в каком-то расплывчатом парке
и золовка несла вашу голову в правой руке.
Я хотел бы теперь отписать о дуэньях, корриде,
о лимонах и манго, о прелестях местной весны.
Только, если позволите, в этом проклятом Мадриде
с королей после каждой корриды снимают штаны
и отнюдь не катают почтительно в сливочном масле
за пятнадцать шагов перейдя на парадный аллюр.
Я недавно вас видел. Недавно я видел не вас ли?
Уж не вас ли я... гранды, к оружию! чур меня, чур!
.................................................
Я вернулся. Забавное дело - напали зуавы,
а мои кабальеро опять не готовы к войне.
Я скажу вам по совести - нехристи, кажется, правы:
все есть Майя - и вы, и мохнатый паук на стене,
и нахальная челядь, что в залу заходит без стука
и в ботинках танцует гопак на монаршей спине.
Существует же только тупая испанская скука
да вон то косоглазое рыло в дворцовом окне.
Я не знаю, зачем эта мгла именуется светом
и куда побежал по стене мой лихой адъютант
да и знать не хочу. А засим с августейшим приветом
осыпая письмо поцелуями
ваш Фердинанд.
:
