Интервью	Илья ЛЕВИТОВ, председатель Правления РШФ		Дмитрий КРЯКВИН, гроссмейстер
НАРОД ХОЧЕТ ЗНАТЬ

От редакции. Вскоре после публикации беседы Марии Фоминых с Ильей Левитовым мне написал Дмитрий Кряквин. Он сообщал, что заинтересованная публика, состоявшая большей частью из участников массового турнира Moscow Open, обсудив это интервью, пришла к заключению, что получила ответы далеко не на все животрепещущие вопросы (не потому, что Маша задавала не те, а потому, что вопросов много и публика многолика). Дмитрий предложил еще раз поговорить с председателем Правления РШФ – на те темы, которые остались за кадром в прошлый раз, и прислал свое вступительное слово и список вопросов. Илья Владиславович был не против, но в связи с загруженностью по работе предпочел отвечать устно, а не письменно. Поэтому в один из дней я появился в его рабочем кабинете со списком в руках и включил диктофон. Перед вами результаты нашего тройного сотрудничества. М.Ноткин

Д.Кряквин. Год 2010-й оказался переломным в современной истории российских шахмат. Уже давно никто не мог представить, что в шахматной федерации России может разгореться нешуточная борьба за власть. Аркадий Дворкович выразил вотум недоверия А.Г.Баху. Кто же будет вместо него? Шахматное общество полнилось слухами, назывались самые различные и удивительные претенденты на должность. В такую минуту в шахматах появился Илья Владиславович Левитов, человек, неизвестный широкому кругу любителей шахмат и шахматистов, окруженный некой пеленой таинственности. Иногда до нас доходили отдельные крупицы информации, где нового шефа российских шахмат называли "специалистом по пиару", высокую оценку Илье Левитову дал Владимир Крамник, но определенности это не внесло…. Кем будет председатель правления для нас всех? Окном в новую жизнь или Камноедовым из "Понедельник начинается в субботу"? А молодость? Это энергия, новый взгляд, но с другой стороны, вспоминался культовый в 90-х годах фантастический рассказ Ли Брекетт "Драгоценность Баса". В нем рассказывалось о трагической судьбе юного бога, который создавал новые миры, но не мог найти компромисса с жителями, потому что мудрым старцам не нравилось, когда ими командует юноша…

События шли своим чередом, прошло лето, близились выборы президента ФИДЕ, Ян Непомнящий с блеском выиграл высшую лигу чемпионата России. Острые политические баталии внутри шахматного отечества стали забываться, в центр внимания попали главная мужская сборная и ее тренер Евгений Бареев. Вопросом осени значилось "кто виноват?". Все с упоением втянулись в обсуждения, и еще никто не знал, что может случиться в конце года…

Страшный удар, шок, трагедия – это слова, которыми обозреватели комментировали выступление российских шахматисток на личном чемпионате мира. Катастрофа такого уровня всегда накаляет отношения: председатель правления выступил с критикой девушек, Александра Костенюк нанесла ответный информационный удар. Под горячую руку попал и суперфинал. На турнире Moscow Open эта ситуация много обсуждалась, и всех неприятно поразил такой факт: обзор суперфинала вел шахматный журналист Михаил Савинов. Он писал добротные и интересные репортажи на russiachess. org. В них было опубликовано много партий, интересных и содержательных, с весьма одобрительными оценками автора. Но… В первом номере журнала "64" обзор Михаила занял страничку. Особой смысловой нагрузки не было. По мнению Савинова, турнир оставил странное впечатление, да и вообще он бы подписался под словами о нем Левитова, которые были нелестными. Ну что тут можно сказать?

Ситуация резко обострилась, и на уже упомянутом турнире Moscow Open несколько участников и любителей шахмат обратились с просьбой: можно ли провести обстоятельную беседу с Ильей Владиславовичем? В первую очередь, конечно, хотелось бы узнать, кто же такой новый руководитель российских шахмат, узнать о его взглядах на жизнь, искусство, политику, литературу и многое другое. Во-вторых, спокойно обсудить проблемы российских шахмат и шахматистов. Часто говорят, что профсоюз среди шахматистов невозможен, потому что они не осознают себя однородным движением. Можно услышать фразу: "Побольше уважения к ведущим шахматистам и шахматисткам!" И становится непонятно – а других шахматистов нужно уважать или нет? Поэтому, в-третьих, хотелось бы, чтобы уровень взаимного уважения и доверия среди ВСЕЙ массы шахматистов и руководства РШФ заметно повысился.

Беседа с Ильей Левитовым

Таинственный незнакомец

– Илья Владиславович, добрый день! Я очень надеюсь, что наша беседа поможет получить ответы на злободневные вопросы.

Но начнем с личного. Вы выросли и учились в Москве? Где и как познакомились с шахматами?

– Вырос и учился в Москве. В секции никогда не занимался, общение с шахматами происходило только с помощью папы.

– Посещали ли в детстве крупные шахматные турниры?

– Вроде не посещал, точно не помню. Уже в школе ездил с другом в гостиницу «Космос» смотреть какой-то матч с участием Каспарова. Вот только не могу вспомнить ни год, ни формат, ни соперника. Помню только, что уснул там.

– С кем из шахматистов познакомились раньше других и когда?

– Началось с того, что в 2002 году я обнаружил дома книжку Виктора Александровича Пожарского с незамысловатым названием «Шахматы». Было лето, отпуск, от нечего делать начал читать и увлекся. Зашел в Интернет, на какой-то сайт (интересно было бы вспомнить, на какой) и написал письмо. Кажется, это была Питерская шахматная федерация. Они порекомендовали мне в качестве преподавателя живущего в Москве гроссмейстера Сергея Кишнева. Я связался с ним, потом приехал к нему домой, и мы начали заниматься. Жили недалеко друг от друга, занимались 3 раза в неделю, по 3-4 часа. Начинали, как положено, с азов – «король с пешкой против короля» и тому подобное. Мне очень нравилось, он говорил, что я быстро прогрессирую.

Так я оказался вовлечен в шахматы, но не в шахматный мир. Тогда меня это не интересовало, я не испытывал большого желания с кем-то знакомиться. Но потом Сергей достаточно случайно познакомил меня с Женей Бареевым, и пошло-поехало. Это был 2003 год, примерно тогда Крамник начал искать, где играть матч с Леко, и Женя познакомил меня с Володей. Дальше количество знакомств стало расти.

– Где вы получили высшее образование? Как оцениваете уровень образованности у наших шахматистов?

– Я получил высшее образование в Государственном университете гуманитарных наук. Это университет при Академии наук. Уровень образованности наших шахматистов очень разный. Как везде. У старой школы выше уровень вовлеченности в культурную среду, у молодежи в целом ниже, наверное.

– М.Ботвинник утверждал, что профессиональный шахматист должен заканчивать солидный вуз. А.Халифман считает, что шахматист и без того постоянно занимается самообразованием. В.Корчной добавляет, что вообще видно, когда человек хорошо образован, а когда нахватался знаний. Ваше мнение?

– Я считаю, что профессиональный спортсмен должен с самых ранних лет заниматься своим спортом. Если в том возрасте, когда надо по 6-8 часов в день заниматься повышением своего мастерства, он будет отвлекаться на науки, то думаю, может повредить карьере. Хотя это во многом индивидуально. Есть люди, которым для достижения высоких результатов надо сформировать свою личность. Может быть, получить не высшее, а какое-то общее образование. Нахвататься знаний, понятно, можно и без института, а вот овладеть системным подходом к решению проблем – это, возможно, надо сделать.

– Как вы относитесь к искусству? Чем увлекаетесь и какие у вас хобби? Кто из шахматистов произвел на вас особое впечатление в отношении общей культуры?

– Я увлекаюсь кино. В самых различных его проявлениях. Это мое основное хобби. Раньше смотрел не менее двух фильмов в день. Как-то мне всегда одного было мало, я вечером смотрел два фильма. Сейчас меньше. Увлечения разные были – французское, итальянское кино, различные стили и направления… Много читал о кино, обсуждал с друзьями. На этой почве у меня было много знакомств. Из шахматистов – с Петей, конечно. Он, помимо прочего, приобщил меня к сериалам. Вообще, Петя – один из самых интересных людей и собеседников, которых я знаю.

Боря и Володя очень интересующиеся люди, которые всегда рады интеллектуальному общению, с ними всегда интересно.

(Ред. – Полагаем, читатель сам сумеет угадать фамилии названных шахматистов).

Сейчас выходит мало хороших фильмов, а тут, как и в шахматах, интерес должен постоянно подпитываться новыми событиями. Все неизбежно мельчает. Хотя я продолжаю знакомиться со всем, что выходит, за исключением российских и голливудских боевиков, триллеров, мелодрам, новогодних комедий и т.п. Смотрю хорошее кино – то, что называется «арт-хаус» или, совершенно несправедливо, «кино не для всех». Есть такое мнение, что существует на свете некое "элитарное кино", которое делается для избранных и доступно далеко не всем. Там говорится о сложных интеллектуальных проблемах, там надо знать философию и эстетику и вообще быть специалистом, а не просто зрителем. Но это вранье. Кино, любое кино делается для рядового зрителя. И стать зрителем серьезного кино может каждый. Дешевка – это такое кино, в котором авторы пытаются возбудить человека, поднять в нем низшие инстинкты, сделать из него зверя – это ведь иногда приятно: чувствовать себя зверем или чудовищем, или убийцей? – или роботом или терминатором или еще черт знает каким пауком... А серьезное кино – это такое кино, где идет размышление о человеке, поиск того "человеческого, самого человеческого", без которого мы можем погибнуть, а может, и уже гибнем как тип.

Я люблю живопись, но, так сказать, в ограниченном временном промежутке. Музеи типа Лувра не для меня, они давят массой культурных ценностей. То же и с классической музыкой. Слушаю немного для создания настроения, на концерты не хожу.

– Вы интересуетесь литературой? Есть ли любимые книги? Кто больше привлекает вас среди классиков и современников в мировой литературе?

– К сожалению, в последнее время не удается уделять много времени литературе, поскольку приходится постоянно что-то читать по работе, и вечером просто сил не остается. Я или засыпаю, или понимаю, что не могу погрузиться в книгу. Вот на каникулах где-то на пятый день голова освобождается. Вопрос только в том, где взять каникулы. :-)

Современную литературу я плохо знаю, постепенно осваиваю старую. Сейчас я перечитываю школьную программу, люблю книги по психологии и психиатрии.

В последнее время полюбил биографическую спортивную литературу. Например, Петя дал мне книжку Андре Агасси « Open». Великолепная книга, рекомендую. Там много полезных мыслей для спортсменов, например, о том, что радость победы всегда меньше, чем горечь поражения.

– Те же вопросы касательно шахматной литературы и шахматной истории.

– Шахматную литературу я одно время читал запоем, все подряд. Продолжалось это года три. Учебник Капабланки, книга Ботвинника «К достижению цели», каспаровские «Предшественники»… Это была реакция организма на интерес. Очень нравится Сосонко – у него высочайший уровень не только понимания шахматного мира, но и литературный. Среди любимых могу еще назвать книгу Рудольфа Загайнова «Поражение».

– Как относитесь к политике? Состоите в партии?

– Не состою и, дай Бог, никогда не буду состоять. Что касается политики, то я отношусь к ней с удивлением. Для меня это – самое неинтересное занятие в жизни. Но люди ею почему-то очень увлекаются. Мой прадед был послом СССР в Италии, и думаю, у меня от него есть какое-то наследственное понимание того, что происходит. Политика – это максимально неискренняя, нечеловеческая форма отношений. Она призвана убрать эмоции, руководствоваться только холодным рассудком, нацелена на ограничение интересов твоего оппонента и преследование только твоих собственных, основана на бесконечной торговле этими интересами, обмене уступками и так далее. Короче, как шахматная партия. :-)

– Как вы оцениваете советскую шахматную школу в организаторском плане? Будете что-то брать на вооружение или считаете прошлым веком?

– Неплохо было бы взять на вооружение безграничное финансирование и колоссальный административный и пиар-ресурс. Дальше уже ничего не нужно, можно любую игру, даже такую сложную и непонятную, как шахматы, ввести в каждый дом. Когда у тебя по телевизору в прайм-тайм показывают шахматы, в газетах пишут о шахматах, рабочих на заводах заставляют играть в шахматы, на каждом углу дворец пионеров, где тебя ждут, и так далее...

Я недавно прочитал интересную публикацию Валерия Чехова. Он говорит, что в Советском Союзе не было системы обучения шахматам. Есть советская шахматная школа – условно говоря, мы прекрасно понимаем, чем отличается Крамник от Накамуры: у одного есть советская шахматная школа, у другого в помине нет. Это не значит, что он играет слабее, но он играет по-другому. То есть, мы понимаем, что школа была, но общей методики не существовало, все обучали по-своему. Я уверен, что если бы была одна успешно апробированная методика, она бы до нас в каком-то виде дошла. А ее в целом нет. Приведу такой пример – английский язык в СССР преподавали по учебнику Бонк. Бонк – и не надо ничего выдумывать. Сейчас любого человека спроси, и он скажет, что его обучали английскому по этой книжке. Была система. Хорошая или плохая – никто не знает, но она была. А у нас такой нет. Есть миллион учебников, все кому не лень их пишут, но какой из них правильный, мы пока не решили.

– Впервые о вас услышали после публикации книги "Записки секунданта". Расскажите побольше об истории ее рождения. Я прочел книгу сразу после ее выхода и признаю ее одним из столпов в моем образовании шахматного журналиста. Книга яркая, необычная, много поразительных фактов, зрителю открыты двери туда, куда его еще ни разу не пускали. Но вам не кажется, что она немного злая?

– Идея книги родилась у меня, когда Женя был еще в Бриссаго. Я ему по этому поводу написал sms, он ответил: «Приеду, обсудим». Мне это было интересно с точки зрения общения с ним, погружения с его помощью в сказочный шахматный мир, отдельный от всего другого. Писалась книга долго, мучительно, но процесс работы доставлял мне колоссальное удовольствие. Я научился и полюбил работать с текстом и, как мне кажется, еще чуть дальше продвинулся в понимании шахмат. Не шахматного мира, а именно шахмат. Плюс было очень интересно общаться с Володей. Он много всего разного рассказывал.

Честно говоря, первый раз слышу отзыв о книге как о «злой». Мне кажется, книга проникнута желанием нарисовать какой-то объективный образ. Может быть, шахматный мир сам по себе злой, но я отношусь и к шахматам, и к шахматистам с любовью. Если все же возникает такое впечатление, то тут я вынужден все свалить на Женю. :-)

Повторяю, такая точка зрения явилась для меня неожиданностью.

– Как вы оцениваете современное состояние российской шахматной журналистики по сравнению с другими сферами жизни? Кого из журналистов ставите особенно высоко?

– Состояние российской шахматной журналистики, естественно, плачевное, потому что нет спроса. Журналистика не может существовать сама по себе, а в настоящий момент общественный заказ на нее отсутствует. У нас один шахматный журнал, и тот небольшой. И в нем много внимания уделяется конкретно шахматам, а не шахматной журналистике. Сегодня у нас в стране люди не хотят становиться шахматистами. В СССР это было почетно – ты зарабатывал деньги, ты выезжал за границу, ты становился сверхчеловеком, по сути. Если у тебя были шахматные способности, ты мог вырваться из этого ринга и открыть для себя совершенно другие горизонты. Уважение, которое и по сей день еще испытывают к шахматистам, идет из тех времен, а сейчас спроса на профессию «шахматист» нет.

Одесского обычно читаю с удовольствием, но вообще при чтении журнала или сайтов редко выделяю кого-то из пишущих. И это не связано со способностями конкретных людей, просто шахматная жизнь у нас сейчас неинтересная.

– Неоднократно слышал, что вы имели отношение к фантастически популярному ток-шоу "К барьеру". Как вы считаете, может ли в шахматах иметь успех подобный проект?

– Начнем с того, что к этому ток-шоу я не имел никакого отношения. Во-вторых, в российском шахматном мире сейчас мало личностей. Тех, которые готовы не клеветать и критиковать, а готовы высказать конструктивную идею, отстаивать ее и заинтересовать этой идеей окружающих. За последние полгода я слышу много критики – это нормально. Но я вообще не слышу идей. Люди их не продуцируют, они берут твои идеи и начинают со всех сторон их обсасывать. Это тоже полезно, и нам это нужно. Но мыслить еще кто-то может?

Организатор, игрок, зритель и мошенник

– Вы много говорили о проблеме зрителя в шахматах. Должен сказать вам, что в большинстве турниров, которые я играл в последнее время, зрителя в зал просто не пускали. Где-то организатор заботится о том, чтобы игрокам было комфортно, где-то главная задача организатора – собрать взносы с участников, а работа со зрителем – это дополнительные затраты и усилия. Будете ли вы подталкивать организаторов к борьбе за шахматного зрителя, ставить перед ними условия на этот счет?

– Конечно, будем. Но проблема еще на один уровень глубже. Проблема не в том, что организатор хочет или не хочет привлекать зрителя, а в том, что ему это должно стать выгодно. Прежде всего в финансовом плане. Организатор либо делает все это из любви к шахматам, как принято в России, либо, как Али в Турции, хочет на этом заработать. У нас существует такая мысль, что зарабатывать на шахматах – это преступно. Это не так. Зарабатывать на шахматах – это нормально. Как и на любом другом виде деятельности. Почему зарабатывать на теннисе – это нормально, а на шахматах – преступление? Мы должны создать систему, при которой у людей появится интерес, они будут приходить на шахматы и платить за это деньги. Как только в ситуации, когда на турнир пришло не 10, а 20 зрителей, организатор выручит в два раза больше денег, он будет сам зазывать людей – «приходите к нам на шахматы». Это будет функционировать именно так. Заставлять бессмысленно, надо стимулировать, чтобы им стало выгодно.

– Куда делись все люди, которые ходили на шахматы? Что сыграло большую роль: отвлечение интереса на другие сферы деятельности или крупные просчеты организаторов?

– Была культура. У шахмат была своя аудитория. Как сейчас есть аудитория у биатлона. Но шахматными болельщиками не занимались 15 лет. И поймите правильно, совсем не до того было. Надо было выстроить систему, найти спонсоров, организовать календарь. Сейчас на этот фундамент мы ставим кирпичи.

– Каких бы вы как зритель хотели условий? Чтобы вам было комфортно, хорошо и весело. Не хотелось уходить с шахматного соревнования домой. Реально ли сейчас создать такие условия?

– Как зритель, я хотел бы, чтобы мне было понятно. В шахматах есть такая проблема – «непонятно». Человек приходит в зал на Мемориал Таля, берет наушники, и тогда ему постепенно, может быть, что-то становится понятным. Шахматы – сложная игра, и человек пойдет, если ему будут объяснять. Для этого должна существовать каста комментаторов, которая простым человеческим языком объясняет, что происходит на доске. Пример – Шипов, который поэтическим языком пытается объяснять простые вещи. Или дуэт Сосонко и Глуховского на Мемориале Таля. С байками, рассказами о том, как играли Таль и Смыслов. Должны быть и комментаторы «для профессионалов», как на Chesspro, и некий шоумен. Шахматы могут быть интересны, это замкнутый и достаточно увлекательный мир. Они могут завлечь, но для этого не должно в первый момент возникать отторжения. Очень мало кто способен без особой причины и мотивации преодолеть такое отторжение. Человек приходит, смотрит на доску и вообще ничего не понимает – ни ходов, ни замыслов. И он уходит: зачем ему заставлять себя, когда вокруг куча всего простого? Комментаторы должны упрощать, им надо постоянно об этом напоминать.

Мне рассказывали, что Каспаров и Шорт играли как-то в Лондоне показательный матч и должны были уложиться в час – по 25 минут на партию и 10 минут рекламы. Комментаторам запрещали использовать нотацию. Интересная идея. Поначалу сложно, но когда они к этому привыкнут, то будут рассказывать уже о замыслах, а не о вариантах. Никому не интересны варианты, что там будет в конце после 15-го хода – это профессиональный уровень. Для зрителя надо оперировать общими идеями – конь идет туда, здесь слабые пешки, там открытые линии… Максимально обобщать.

– Долгое время особняк на Гоголевском был центральным домом Шахматиста. Потом решили, что это здание для серьезных людей, которые занимаются серьезными делами. Несколько раз я был свидетелем того, как заходил какой-нибудь вполне приличный мужчина и спрашивал у охраны, можно ли поиграть и какие турниры будут, чтобы посмотреть? Охранник разводил руками и отвечал, что нет и не будет, здесь теперь шахматная федерация.

– Мы считаем, что Гоголевский бульвар должен перестать быть домом федерации и стать домом шахматистов. Или совмещать эти вещи с предпочтением дому шахматистов. Он должен стать центральным местом развития шахмат и занятий шахматами, а где находится офис федерации – это непринципиально. Нам было бы комфортнее сидеть не здесь, естественно. Нас устроило бы отдельное офисное помещение, а совмещать все в одном здании трудно. Мы к этому идем.

– За несколько лет до вашего прихода в России полыхали скандалы, связанные с шахматным мошенничеством, компьютерными подсказками. Тогда казалось, что федерация совсем не готова к такому развитию дел. Скандалы старались всеми силами замять. Как вы относитесь к "читерскому" скандалу во французской команде и что вы предпримете, если нечто подобное произойдет в одном из российских турниров?

– Прежде всего, надо доказать, что человек пользовался подсказками. Во Франции, кстати, это до сих пор не доказано. Если докажут, то будет очень обидно, потому что на Олимпиаде они обыграли нашу вторую сборную именно за счет победы этого несчастного Феллера. Отношусь к компьютерным подсказкам как к основной проблеме Интернет-развития шахмат. В очной игре все относительно просто: пойман – доказано – должен быть дисквалифицирован, лишен права играть в турнирах: 2 года, 5 лет… Как допинг в легкой атлетике. Технически же надо создавать игровое пространство, где нет сигнала. Это достаточно просто делается и не так дорого.

Но у нас главное направление развития шахмат – через Интернет. Вот как там бороться с читерством, вообще непонятно. Любые идеи – от самых простых до каплановских – наталкиваются на эту проблему: ты не понимаешь, с кем играешь. Я, например, поэтому совсем не играю в Интернете. Я хочу играть с человеком. Как я могу быть уверен, что не играю с машиной?

Отношусь к проблеме серьезно, но не понимаю, можно ли ее вообще решить. Техническими средствами сложно: вор всегда на шаг впереди. К совести взывать бессмысленно: люди хотят добиваться результата. А если еще и большие деньги появятся… Это вообще будет катастрофа, просто под разными фамилиями будет Рыбка играть с Гудини.

– Иногда говорят: "Что интересного на шахматистов смотреть? Достаточно онлайн-комментария». Позволю себе не согласиться с этим. В 1996 году в Азове проходил командный чемпионат страны, я был маленьким и приезжал посмотреть на Свидлера, Дреева, Бареева. Было страшно интересно. Например, Свидлер делал ход и летел, как истребитель, среди рядов шахматистов, вылетал из зала, перекидывался несколькими словами с коллегами и снова летел по залу – фантастическое сочетание энергии и таланта! Визуальный эффект от просмотра партий был серьезным. Что думаете об этом?

– Конечно, человек, который смотрит в онлайне партии с комментариями, придет и посмотрит вживую. На большом экране смотреть футбол интересно, вживую – в двадцать раз интереснее. Ты видишь эмоции людей, ты чувствуешь атмосферу. То же самое и в театре, и даже в кино: большой экран, хороший звук, люди восхищенно ахают и охают… На шахматы, как и в театр, не ходят миллионы, но это и не надо. Важнее сам факт заинтересованности, а будет человек стоять в зале или смотреть на экран – большой разницы нет.

Сейчас вообще надо привыкнуть к другой оценке эффективности мероприятия. Если у тебя в зале 100 человек, а в интернете смотрит миллион, считаем успешным.

Пуанта замысла

– Приятным сюрпризом стала реформа Кубка России. Дайте оценку этапам, прошедшим в рамках фестиваля Moscow Open. Считаете ли вы оптимальным соотношение участников, призов и величины призового фонда?

– В целом, необходимо разделить российские соревнования – для кого они организуются. Очевидно, что Высшая лига и Суперфинал – для некой элиты. Должен быть турнир, в котором смогут постоянно играть и зарабатывать деньги те, кто в эту элиту не входит. Такой турнир – Кубок России. Вот для чего он существует, для чего туда вкладываются деньги, для чего установлен высокий призовой фонд финального турнира. Задача – сделать Кубок основным турниром по классическим шахматам для игроков с рейтингом, скажем, до 2600. Давать оценку отдельным этапам пока бессмысленно, поскольку мы внедрили не все, что хотели. Вещи популяризаторские, связанные с рекламой, маркетингом – этим вообще еще не занимались. Мы выстраиваем систему, которая должна функционировать из года в год, чтобы люди имели возможность зарабатывать.

– Победа Володи Белоуса в Moscow Open – факт впечатляющий? Будет ли у Белоуса грант и каковы были критерии выдачи грантов?

– Вопрос серьезный. Тема грантов вызвала бурную реакцию. Считать чужие деньги всегда приятно; впервые кому-то что-то дали, впервые озвучили цифры. Честно говоря, почему этому вопросу придают такое значение, я не понимаю. Он связан с высшим профессиональным спортом и к развитию шахмат не имеет никакого отношения. Человеку даются деньги на профессиональную подготовку, по сути, на выступление на самом высоком уровне. Какие критерии правильные, не знает никто. Наши критерии, возможно, и справедливо критикуют. Непонятно, кому надо помогать. Вроде бы Крамнику и Грищуку: они борются за корону. С другой стороны, у них самих есть средства. Помогать молодым, неокрепшим – есть риск бросить деньги на ветер. Однозначного ответа нет. Надо утвердить критерии, чтобы они были. Сейчас мы опробуем некую схему. Работает она или нет – посмотрим. Что касается сумм, то возможно, их надо сделать более равноценными. Может, вообще всем давать одинаково. Такая у нас возникла новая концепция, но как говорится, старшие товарищи нас поправят. Что выдано, то выдано, а на следующий раз мы подумаем.

В Володю Белоуса я верю, небольшой грант от федерации ему назначен. Дополнительно за победу в Moscow Open гранта не предусмотрено. Зато он получил первый приз и почти наверняка попадет в финал Кубка России.

– Когда будет точно оглашено количество этапов Кубка и место их проведения? Будет ли на сайте федерации лайв-таблица с баллами участников?

– Обязательно. И по классическому Кубку, и по рапиду.

– Собираетесь ли вы посещать этапы Кубков в регионах?

– А как же!

– Как-то вы говорили, что финал Кубка никому не интересен. Между тем, еще несколько лет назад была блестящая организация турнира в Серпухове. Пользуясь, случаем, хочу сказать слова благодарности в адрес Михаила Витальевича Крюкова. На открытии было огромное количество детей, да и вообще казалось, что это огромный праздник для серпуховчан. Кто в этом году претендует на принятие финала и есть ли Серпухов в списке претендентов?

– Претендентов пока нет.

Пробежимся по календарю

– Только что в Иваново закончилась первая лига женская чемпионата России с небывалым для этого соревнования призовым фондом. Скажите, что подвигло вас принять такое решение, ведь первая лига уже несколько лет была изгоем календаря?

– В первой лиге приняли участие почти 90 шахматисток, в основном молодых, и это радует. Надо создавать среду, ведь таланты, чемпионки, члены сборной из воздуха не возьмутся. У них должна быть хорошая практика, они должны быть заинтересованы в том, чтобы совершенствоваться, зарабатывать достойные деньги, чтобы Мария Фоминых не жаловалась, что женщины голодают. Мы пытаемся поднимать средний уровень, чтобы шахматистки стремились вверх. Сбоку не получится.

Знаю, что в Иваново не все было гладко с организацией. Что ж, в каждом турнире могут быть какие-то проблемы, это данность. Разберемся, учтем.

– В этом году детский чемпионат России и командный чемпионат России накладываются по срокам и проводятся в разных местах. Это создает неудобства для тех, кто хотел поехать тренером, а потом сыграть за команду. Кроме того, я часто слышал мнение, что эти два турнира стоит проводить в одном месте, чтобы ребенок мог прийти и посмотреть на элитных игроков.

– Лучше бы проводить в одном месте, но технически это было очень трудно осуществить. Мы, естественно, хотим, чтобы в апреле дети приезжали на море, а не в «минус 10» неизвестно куда. А подходящих мест было крайне мало. Мы нашли одно, и то там еще надо очень много сделать, чтобы оно было приспособлено для такого большого шахматного турнира, тем более детского. У взрослых же проблема с перенасыщенным календарем, совместить все сразу невозможно. Например, в новом женском Гран-При будут участвовать, видимо, две или три россиянки. Сделать так, чтобы они смогли сыграть везде, просто невозможно.

– Чемпионат России до 20 лет. Уже традиционно проводится круговик из 6-ти человек. Сделаю лирическое отступление. В последнем туре Moscow Open мое внимание привлекла партия Петров – Белявский. Александр Генрихович всегда профессионален, невзирая на ранг соперника; он ответственно подходит к каждой партии. Но тут он был просто сметен с доски молодым мальчиком с рейтингом 2393. И таких ребят полно. Не говоря уже о том, что ни Стукопин, ни Дубов, ни Букавшин, на которых возлагают большие надежды, не проходят по рейтингу в шестерку. А ведь ребятам ни гонорары, ни суперприемы не нужны по сути. Им хочется просто сыграть в турнире.

Я вспоминаю свою партию с Женей Томашевским. Это был праздник для меня, и эта партия фактически изменила мою жизнь. Родители были против шахмат, но после поединка с Женей я понял, что мне по силам бороться с ведущими игроками. И заниматься стал, чего до этого почти не делал. И сейчас для любого мальчишки сыграть с Сананом Сюгировым – это величайший праздник! Ведь у всех разные условия и обстоятельства развития. Может, эта партия и их жизнь изменит? Почему столь жестокая формула?

– Хороший вопрос. Важно, чтобы это было взаимно интересно двум сторонам. Санану Сюгирову тоже должно быть интересно играть с людьми сильно ниже его уровня. Наши сильнейшие юниоры что-то не очень рвутся на чемпионаты мира и Европы завоевывать для страны золото. Им там неинтересно: очень слабые турниры. Будем думать, что с этим делать. То, что должно быть объединение разных уровней в одном соревновании – это сто процентов. Люди, которые стремятся наверх, должны иметь возможность сыграть с теми, кто в данный момент является их неким временным идеалом. Каким-то образом это надо реализовывать. Как – честно говоря, пока не знаю.

– Гран-при по быстрым шахматам и чемпионаты России по быстрым шахматам. Вы говорили, что будет большое событие, если крупный шахматист приедет в регион. Расскажите, кто из великих приедет на ближайшие этапы?

– В Улан-Удэ уже поехали Рублевский, Алексеев, Бологан. Мы только начинаем. Чтобы приехали члены сборной, первый приз должен быть, думаю, не меньше 250 тысяч рублей. Тогда они поедут, тогда это интересно – учитывая расстояние, дорогу, проживание и так далее. Такой цели, чтобы уже в этом году приехали Грищук, Карякин и Непомнящий, у нас нет. Мы хотим начать проводить и посмотреть, есть ли к этому интерес в регионах, работает ли сама формула. И потом, может быть, в следующем году добавлять от федерации в призовой фонд суммы, которые позволят привлекать сильнейших шахматистов. Или помогать организаторам на местах привлекать крупных спонсоров. Ведь шахматы требуют не таких уж больших денег по меркам большой региональной компании. Если это будет праздник, если это будет хороший фестиваль, тогда на это дадут деньги, а профессионалы будут приезжать.

– Высшая лига-2011.Пока чемпионат России существует в формате прошлого года. Скажите, есть ли кандидаты на проведение высших лиг? Сибирь или европейская часть?

– Есть кандидаты и даже, что приятно, есть некоторый выбор. Но это благодаря Аркадию Владимировичу, а не благодаря развитию шахмат.

На вершине пирамиды

– Задам каверзный вопрос – за кого будете болеть в матчах претендентов? Вообще, чей стиль вам больше нравится?

– Буду болеть за наших, за кого же еще. Если Крамник и Грищук встретятся между собой, то буду болеть за легкую победу одного из них, чтобы в финале ему было полегче. :-)

На самом деле, я считаю Володю своим другом, и конечно, как всегда, буду очень за него болеть.

Не могу сказать, что мне нравится какой-то один стиль. Иногда мне очень нравится, как играет Крамник. Но партии Крамника интересно смотреть с Крамником, когда тебе объясняют. В последние два года моим любимым шахматистом был Грищук. В плане глубины замыслов, стремления к творческому росту.

– Сумеют ли Грищук и Крамник победить Ароняна? После партий в Вейк-ан-Зее настроения у болельщиков отнюдь не праздничные. Александр и Владимир Борисович не поставили перед Левоном особых задач белым цветом, причем Грищук не устоял в конечном итоге.

– Вопрос не совсем корректный, потому что Крамник регулярно ставит перед Ароняном дебютные проблемы. Левон – грозная сила, что тут говорить, это и так понятно. У Крамника, думаю, все будет зависеть от физической формы. Если она будет хорошей, то я уверен, что все будет нормально.

Грищуку будет адски сложно, потому что ему надо совершить некую внутреннюю революцию. Все зависит от того, сумеет ли он побороть свои слабости. Саша в последнее время совершил колоссальный качественный скачок, его рейтинг это отражает. Мое личное мнение (возможно, я пристрастен и субъективен), что с его талантом можно добиться самых больших успехов.

– Как вы считаете, нет ли в российских шахматах некоего шовинизма, что ли? Вот читаешь журнал, выступает Александр Халифман и говорит: «Карлсен – не советская шахматная школа». Надо отдать ему должное: когда Карлсен стал КАРЛСЕНОМ, Александр Валерьевич признал, что недооценил размах дарования.

Но это ничего. А Накамура? Какие-то ушаты помоев от уважаемых людей… «Шпиллер, любитель, играть ему в интернете». Но у нас же не 70-е годы прошлого столетия, когда наши доблестные журналисты писали, что Фишер дегенерат. После Вейк-ан-Зее читаешь обзор: человек 9 очков набрал, а добрых слов все равно не так много или их почти нет. Патриотизм должен быть разумным?

– Я не согласен, что Карлсен – не советская шахматная школа. По стилю, по подходу… Другое дело, что у него все это, может быть, от Бога, и никакая школа не нужна. Эндшпиль против Крамника в Вейк-ан-Зее – это что, не советская шахматная школа? Масштаб дарования Карлсена, может быть, вообще еще не до конца осознан.

«Шовинизм» присутствует, и это естественно, ведь мы несколько десятилетий были лучшими и чуть ли не единственными. Это и у наших ведущих гроссмейстеров заметно. Когда мы обсуждаем игру голландских или испанских шахматистов, то можно порой услышать, что те «ничего не понимают». С такой высоты полета мы и привыкли оценивать, но те времена безвозвратно ушли. Наших все еще много в мировой тридцатке, однако прежней доминации нет. Накамура может «ничего не понимать» и проиграть Крамнику партию за счет непонимания каких-то тонкостей позиции, но он энергичен, много считает, знает, куда ставить фигуры. Он не сыграет такую партию, как Крамник с Карлсеном в Бильбао. Чтобы так сыграть, надо родиться с соответствующим талантом, долго его шлифовать, получить образование… Накамура получил другое образование, и современная практика показывает, что можно добиваться высоких результатов, играя по-другому. Это надо осознавать и быть к этому готовыми.

– Как относитесь ко времени, когда одной из главных задач федерации шахмат было удержание шахматной короны? Будет ли сформулирована такая задача сейчас? Могут ли Непомнящий, Карякин или Грищук пойти на штурм?

– Такая задача была озвучена на Наблюдательном совете. Насчет Непомнящего, Карякина и Грищука не знаю… Шанс есть у многих. В плане наших молодых гениев все будет зависеть от ближайших 2-3 лет. Сумеют ли они совершить качественный скачок?

– Крамник, Каспаров, Карпов. Может ли в современных условиях на периферии появиться и развиться талант чемпионского дарования? Или без столицы не обойтись? Каково соотношение грантов для столичных и провинциальных шахматистов?

– Для провинциальных шахматистов, естественно, больше грантов выделяется. На первый вопрос снова отвечу фамилией Карлсен. Страна – Норвегия. Так же может родиться и во Владивостоке. Как раз рождение таких талантов не связано с развитием шахмат в стране. И время не угадаешь. Скажем, почему они все родились в 90-м году? Перед этим тоже бывали всплески, когда примерно в одно время появлялось на свет несколько будущих чемпионов. С чем это связано, никто не знает. Такой человек может родиться когда и где угодно, для него важно лишь в какой-то момент очутиться рядом с доской.

Образ идеальной позиции

– И под конец давайте еще раз пофантазируем. Обрисуйте, пожалуйста, каким должно стать российское шахматное сообщество, чтобы вы могли подумать: "Все мои усилия были не зря!"?

– Я хочу приехать на турнир Гран-при по быстрым шахматам и увидеть полный зал детей, камеры, довольных родителей и настоящий шахматный праздник, в котором принимают участие тысячи людей. Это я бы счел достаточным.

– Большое спасибо за ответы и потраченное время! Надеюсь, что все это во благо шахмат.