Энциклопедия	Игорь ЯНВАРЕВ, международный мастер
УЧИТЕЛЮ к 100-летию со дня рождения Г. А. Гольдберга

Впервые Григория Абрамовича Гольдберга я увидел летом 1974-го, когда поступал на шахматное отделение института физкультуры. Седовласый мэтр с размеренной, «печатающей» походкой и пронизывающим взглядом вызывал у нас, желторотых первокурсников благоговейный трепет. Да что говорить, доцента Гольдберга очень уважали и даже побаивались молодой декан и сам ректор!

В шахматы Гольдберг пришел на волне «шахматной лихорадки» 1920-х годов. Он учился в ленинградском институте народного хозяйства и играл за студенческую команду. Если его спортивные успехи не были выдающимися (мастером он стал в 1939 году), то это можно объяснить его безудержной жизнерадостностью и разнообразием интересов – он не любил зацикливаться на чем-то одном.

Г.Гольдберг. 30-е годы	Г.Гольдберг. Москва, 1950-е

В молодости Гольдберг был тем, кого обычно называют заводилой, душой компании. Уже тогда он обнаружил незаурядные организационные способности, возглавив студенческое шахматное движение и оказав существенную помощь в проведении ленинградской половины матча Ботвинник – Флор.

Вскоре грянула война, прокатившаяся тяжелым катком по судьбам миллионов людей. Офицер Гольдберг на фронте, в морской авиации. Четыре года лишений, потеря друзей, бессонные ночи; и вот, долгожданная победа, награды… и первый инфаркт у молодого еще в сущности человека.

Г.Гольдберг. 1945-й год

После войны Гольдберг попадает в Москву, где недолго работает в одной строительной организации. Изголодавшись по шахматам, он много играет и дважды пробивается в финал чемпионата страны – 1945-го и 1949-го годов, что само по себе в то время было большим достижением.

Но, конечно, его деятельная натура жаждала более важных и масштабных дел. Такие возможности представились, когда в 50-х годах он получил предложение возглавить шахматную работу ДСО «Труд». С этого момента и стал по-настоящему раскрываться его замечательный талант организатора и топ-менеджера. Он колесит по стране, налаживает работу на местах, организовывает и судит соревнования, читает лекции, выступает в прессе, не забывая при этом и практическую игру: мастер Гольдберг – частый участник полуфиналов СССР, где он, как представитель уже старой шахматной гвардии, сражается за шахматным столиком с молодым поколением – Б. Спасским, Е. Геллером, Т. Петросяном.

Г.Гольдберг - второй слева

В матчах на первенство мира Ботвинника со Смысловым (1958 г.) и Талем (1960 г.) Григорий Абрамович – секундант патриарха советских шахмат, с которым Гольдберга связывала многолетняя дружба. Вспоминает Михаил Моисеевич Ботвинник: «Во время матча (с В. Смысловым – И. Я.) я понял, где Гриша был поистине силен как шахматный мастер. Он блестяще знал и анализировал эндшпиль. При анализе неоконченных партий в эндшпиле он оказал мне неоценимую поддержку… Работать с ним было легко – помогала его жизнерадостность. В трудный момент он отпускал меткое словцо, мы покатывались со смеху, и утомление отступало». В 1963 году Гольдберг организовал в обществе «Труд» всероссийскую детскую школу и уговорил своего старого друга передавать накопленный им богатейший опыт талантливой молодежи – так появилась знаменитая школа М. Ботвинника, давшая впоследствии шахматному миру целую плеяду выдающихся гроссмейстеров, включая трех чемпионов мира – А. Карпова, Г. Каспарова и В. Крамника.

Г.Гольдберг - М.Ботвинник. Ленинград 1932 г.

Хорошему примеру последовали другие спортивные общества – спустя некоторое время открываются шахматные школы Т. Петросяна в «Спартаке» и В. Смыслова в «Буревестнике». Но, конечно, главным делом Гольдберга, делом его жизни стало создание первой в мире шахматной специализации. Еще в 1960 году он пробует организовать на базе института физкультуры что-то вроде курсов повышения квалификации для шахматных работников, но быстро понимает – необходимо базовое шахматное образование на постоянной основе, необходимо создать кузницу шахматных кадров.

Можно только догадываться, сколько сил, энергии и здоровья положил Григорий Абрамович, чтобы осуществить задуманное, ибо сопротивление исходило отовсюду. «Зачем суетиться, – удивлялись спортивные чиновники в высоких кабинетах, – ведь чемпион мира и ближайшие претенденты на это звание – наши». «А что, шахматы – это спорт? А какие мышцы они развивают?» – не без иронии замечали физкультурные работники и ученые мужи. Однако Гольдберг упрямо шел к цели, убеждая, споря, доказывая; вел переписку с потенциальными абитуриентами, снова и снова ходил по кабинетам, согласовывал, уговаривал, настаивал, преодолевая одно препятствие за другим. Немногим удавалось пробить железобетонную бюрократическую стену брежневских времен, но у Гольдберга это получилось. Шахматная специализация открылась и объявила первый набор в 1966 году. Вступительные экзамены опровергли опасения скептиков, которые считали, что нормативы по спортивной подготовке окажутся слишком трудными для абитуриентов-шахматистов. Шахматисты справились! Например, Татьяна Лемачко значительно опередила многих абитуриенток, поступающих на легкоатлетическое отделение, и даже получила приглашение от кафедры легкой атлетики поступать к ним! На первый курс было зачислено 15 человек. Словом, специализация состоялась. Правда, это совсем не означало, что ее ожидает безоблачная жизнь. Не было преподавателей, учебной программы, юридического статуса будущих выпускников. Все приходилось делать с нуля. И Гольдберг, уже в новом для себя качестве – руководителя шахматного отделения, в очередной раз продемонстрировал свой неиссякаемый энтузиазм и деловую хватку. Постепенно появились и программа, и статус, и преподаватели: на первых порах Гольдбергу помогал поступивший с первым набором Ю. Балашов, в 1970-м году пришли Ю. Разуваев, М. Дворецкий, и чуть позже – Б. Злотник.

Гольдберг, безусловно, был харизматической личностью – высокого роста, всегда аккуратный, подтянутый, с манерами аристократа, человек слова и принципов, он сразу выделялся из общей массы и внушал уважение всем, кто с ним общался. Вспоминаю, как однажды в 1975 году, будучи проездом в Москве, наш институт посетил лорд Килланин – тогдашний президент МОК. Естественно, высокому гостю был подготовлен торжественный прием и, в частности, его должна была встретить группа студенток-физкультурниц с роскошными букетами цветов. В лицо гостя толком никто не знал, и когда прибыл почетный кортеж, и прозвучало долгожданное «Приехал!», девушки, выбрав среди VIP-персон самого элегантного и представительного, дружно бросились одаривать букетами… Гольдберга!

Ботвинник, Гольдберг, Тайманов

«Папа» – так ласково-уважительно величали его между собой студенты, потому что каждый знал: в случае чего он не останется в стороне и всегда придет на помощь. И он действительно помогал. О ком-то похлопочет перед деканом, кому-то пробьет материальную помощь или талоны, кого-то включит в мастерский турнир и т.д. и т.п. Надо сказать, что Гольдберг очень гордился своим последним детищем и всячески его оберегал. Любой выпад против шахматной специализации он воспринимал как личное оскорбление и всегда давал отпор, как говорится, не взирая на лица. Конечно, не всегда это помогало делу, он наживал себе врагов, портил нервы, но такой уж был человек. Иногда он наведывался на военную кафедру, чтобы освободить от занятий студентов на время соревнований, что нередко приводило к бурным дебатам с ее начальником. Начиналось с мелких придирок, а когда начальник военной кафедры произносил что-то вроде: «Ах, эти горе-шахматисты, не умеющие ходить в ногу» или что-нибудь покрепче, Григорий Абрамович взрывался… В конце концов студентов, конечно, отпускали, но потом, когда они снова приступали к занятиям, преподаватели-офицеры целый год на них «отыгрывались». Зная об этом, некоторые студенты, которым предстояло выступать в турнире, просили похлопотать за них на военной кафедре более дипломатичного М. Дворецкого.

И еще один маленький штрих к портрету Гольдберга. Несмотря на всю его серьезность и солидность – все-таки возраст и статус обязывали – в нем порой проглядывало молодое озорство. Он обладал тонким чувством юмора, ценил хорошую шутку, любил «приколоть». Как-то раз на занятиях по специализации, когда кто-то из студентов в полемическом задоре обронил карточный термин, он остановил докладчика и, воспользовавшись моментом, занялся «разбором полетов». «Кстати, до меня дошли слухи, что некоторые наши несознательные студенты балуются картишками, – и, назвав несколько фамилий, скомандовал. – А ну-ка, поднимайтесь, гвардейцы». Понимая, что молчание лишь усугубит ситуацию, «гвардейцы» стали оправдываться, что, мол, играют в преферанс по маленькой, развивают счетные способности… «В шахматы еще толком не умеют играть», – недовольно пробурчал Гольдберг. Потом морщины на его лице разгладились, в глазах появился озорной огонек: «Ну хорошо. Тогда ответьте, что сильнее – туз или ферзь?» «Туз!» – последовал дружный ответ. «В принципе верно, – заметил Гольдберг, – Туз – он и в Африке туз, – и с нарочито серьезным видом добавил, – Правда, рассказывают, что в 1952-м году в Одессе у мастера Коца убили козырного туза!» Дело кончилось всеобщим хохотом; санкций не последовало.

Г.Гольдберг. 30-е

Недавно шахматная специализация отметила свое 40-летие. Прошло время, и семена, посеянные Григорием Абрамовичем Гольдбергом, дали обильные всходы. Тем, кто у него когда-то учился, сегодня за пятьдесят. Многие из них связали свою профессию с шахматами. Гроссмейстеры и мастера, тренеры, журналисты, организаторы – его ученики живут в разных странах, на разных континентах и продолжают его дело, ставшее их делом, сохраняя светлую память о нем и работая на благо нашей древней и мудрой игры.

В заключение – для тех, кто интересуется проблемами позиций с изолированной ферзевой пешкой – приведу одну старую партию, которая, на мой взгляд, и сегодня не утратила своего теоретического значения. Г.Гольдберг - А.Сидоров Командное первенство СССР Рига, 1954 1.c4 Nf6 2.Nc3 e6 3.d4 Bb4 4.e3 c5 5.Nf3 0-0 6.Be2 d5 7.0-0 dxc4. Развитие слона на е2 в защите Нимцовича имеет свои тонкости. Например, в случае 7...Nc6 белые путем 8.cxd5 exd5 9.dxc5 Bxc5 10.b3 могут перейти к позиции с «изолятором» у противника. 8.Bxc4 Nc6 9.a3 cxd4 10.exd4 Be7 11.Qd3 b6 12.Bg5 Bb7. Хорошо известная дебютная табия, популярная и в наши дни. 13.Rad1. Наиболее естественное продолжение. На сегодняшний день самым точным признается 13.Rfe1, затрудняя разгрузочный маневр 13...Nd5, например, 14.Bxd5 Bxg5 15.Be4, и не проходит 15...f5 ввиду 16.Bxc6 Bxc6 17.Rxe6. 13...Nd5. Как показывает практика, после 13...Rc8 14.Rfe1 черным труднее добиться полноправной игры (Рибли – Уэллс, Сегед 1997). 14.Bxd5 Bxg5. Бесперспективно 14...exd5 15.Bxe7 Nxe7 16.Rfe1 с небольшим, но стойким перевесом у белых. 15.Be4 g6? Часто встречающаяся ошибка. Правильно жесткое 15...f5!, что, вероятно, уравнивает шансы, например, 16.Bxc6 Bxc6 17.Rfe1 Bxf3 18.Qxf3 Qd7 или 16.Nxg5 Qxg5 17.Bf3 Rad8 18.Qe3 (если 18.Qc4, то 18...Rd6 с угрозами Ne5 и Na5) 18...Qxe3 19.fxe3 Na5. Вместо хода в партии не лучше было 15...h6?!, так как белые, прорываясь в центре, создавали неприятное давление – примерный вариант: 16.d5! exd5 17.Nxd5! (заслуживает внимания и 17.Bxd5!?) 17...Kh8 (или 17...Bf6 18.Rfe1) 18.Qc3 Rc8 19.Bf5 Ne7? 20.Nxe7! Qxe7 (не помогает и 20...Rxc3 21.Rxd8 Rxd8 22.Nxg5!) 21.Bxc8, и белые выиграли (Эйнгорн – Хольцке, Мюнстер 1996). 16.Qb5! Нанося двойной удар по пунктам с6 и g5, белые надолго захватывают инициативу. Может показаться, что черные несут материальные потери, но дело не так просто. 16...Be7. Лучшая защита. После 16...Bf6 17.Bxc6 (сильно и 17.d5!?) 17...a6 18.Qc4 (но не 18.Qa4? b5) 18...Rc8 19.Ne5! Bxe5 (совсем плохо 19...b5 20.Nxb5 axb5 21.Qxb5 Bxe5 22.Bxb7 Bxh2+ 23.Kxh2 Qc7+ 24.Kg1 Rb8 25.Rc1) 20.dxe5 Rxc6 21.Qf4 белые получали позицию с богатыми атакующими возможностями. 17.d5! Идейный ответ, но, возможно, еще сильнее было 17.Ne5, например: 17...a6 18.Nxc6 axb5 19.Nxd8 Bxe4 20.Nxe6 fxe6 21.Nxe4. А вот напрашивающееся 17.Bxc6 a6 18.Qc4 (18.Qa4 b5) 18...b5 вело к неясной игре, например, 19.Nxb5 axb5 20.Qxb5 (или 20.Bxb5 Bxf3 21.gxf3 Rc8 22.Qe2 Bd6) 20...Ba6 21.Qa4 Bb7! и т.д. 17...exd5 18.Nxd5. Создавая угрозу выигрыша ферзя – 19.Nf6+. Равноценной альтернативой являлось 18.Rxd5!? Qc8 19.Rfd1. 18...Bd6 19.Rfe1. «Fritz» и «Rybka» настоятельно рекомендуют здесь 19.Ne3!? с идеей сразу использовать тактические выгоды позиции белых, указывая следующий возможный вариант: 19...Qc7 20.Qg5 Bf4 21.Nd5 Bxg5 22.Nxc7 Rac8 23.Ne6! fxe6 24.Nxg5. Однако простой ход в тексте тоже очень хорош. 19...Rc8. Лучше, по-видимому, 19...Re8. 20.Bb1. «Любопытная позиция. Ни одна черная фигура, кроме короля, не имеет ни единого полезного хода. Также не могут двигаться пешки ферзевого фланга» (Г. Гольдберг). 20...Kh8 21.h4. Намечая при случае дальнейшее продвижение крайней пешки. 21...Nd4? Эта попытка решить все проблемы тактическим путем находит изящное опровержение. Единственной возможностью сопротивления было 21...Re8, например: 22.Rxe8+ Qxe8 23.Nxb6 Ne5! 24.Qxe8+ Rxe8 25.Rxd6!? (слабее 25.Nxe5 Bxe5 26.Nc4 Bf6) 25...Nxf3+ (если 25...Bxf3, то 26.Na4 Nc4 27.Rf6!) 26.gxf3 Re1+ 27.Kg2 Rxb1 28.Nc4, и у черных неплохая компенсация за пешку. 22.Rxd4 Rc5 23.Qd3 Rxd5 24.Rd1! Черные сдались.