четверг, 21.11.2024 |
|
||||||||||||||||||||||
 |
|
||||||||||||||||||||||
| Главная | Новости | Турниры | Фото | Мнение | Энциклопедия | Картотека | Голоса | Форум | Поддержать сайт |
Я ничего не понимаю в букмекерских делах. Не знаю даже, принимают ли ставки на шахматные партии. Наверное, принимают. Если кто-то, рискуя собственными деньгами, поставил на «0:1» в партии Свидлер – Рычагов, то такого человека я бы хотел подержать за руку. Не затем, чтобы ее пожать. Скорее, ощупать... Но давайте обо всем по порядку. Первой в туре закончилась партия Косинцева – Косинцева. Я этой партии не застал. Не успел. В базе приводятся какие-то ходы... В общем, чего говорить. Партия закончилась вничью.
Следующий результат тоже не заставил себя долго ждать. Ничья у Грищука с Дреевым. Как следует из моего первого репортажа, ничью в мужском турнире можно предлагать только через судью. Причем в его полной воле как зафиксировать результат, так и предложить соперникам поиграть еще. Случайно я стал свидетелем разговора главного судьи с Александром Сергеевичем Никитиным. Вернее, окончания разговора. Вопрос Никитина и начало ответа Болотинского я пропустил. Но того, что слышал, оказалось вполне достаточно. Болотинский сказал дословно следующее: – ...коневой. Справа четыре на четыре. И слева две на две. Я что – сумасшедший, заставлять их такую позицию играть?
Фотография получилась размытой. Слова – неожиданно четкими. Видимо, для баланса. Потом я стал свидетелем всей процедуры полностью. Заканчивалась партия Инаркиев – Сакаев. Гроссмейстеры не захотели играть мертво-ничейный слоновый эндшпиль, так же как несколькими часами ранее Дреев и Грищук не захотели играть мертвоничейный эндшпиль коневой. По-моему, Сакаев с Инаркиевым сначала пошептались между собой. Потом Костя встал и позвал Болотинского. Тот подошел к доске.
Потом, как ни странно, была пауза. Я не удивлюсь, если судья снова, как в партии Дреев – Грищук, пересчитывал пешки. Потом Болотинский, обращаясь к Инаркиеву, сказал: – Вам предложили ничью. А Эрнесто сказал: – Согласен. Вообще-то, тут еще нет никакой засады. Просто привычная процедура соглашения на ничью чуть удлиняется. Выглядит это немножко комично, но, может, просто с непривычки. В целом – все в рамках приличий. Засада будет, если судья предложит поиграть дальше... Тут, конечно, все зависит от того, кто в этот момент сидит за доской. Я знаю нескольких темпераментных шахматистов – участников Суперфинала, которые при таких раскладах ни в коем разе не станут скрывать свои эмоции. Будет шумно. Но тут надо учитывать еще одно обстоятельство. Как в старой байке про жену Кашпировского. Которую якобы спросили: «Правда ли, что ваш муж способен увлечь всякую, на кого посмотрит?» Она говорит: «Правда. Но он не на всякую посмотрит...» Болотинский – опытный судья. И, как Кашпировский, он, думается, не каждому предложит поиграть дальше. Принципиальное следование букве закона – хорошо, но если принципиальность приведет к развалу турнира, вряд ли это станет удачей. Игры вокруг ничьей – одна из возможных засад. Другая – так называемый дресс-код, проще говоря, опрятность. В Положении о турнире черным по белому записано: «Участники и официальные лица должны быть опрятно одеты – спортивная форма и обувь исключается». На первый тур девять мужчин пришли в костюмах, некоторые даже в галстуках. Двое обошлись без пиджаков, но одеты также были опрятно. Обувь соответствовала. За одним-единственным исключением. Не будем тыкать пальцем. Зачем? Может, этот участник решил проверить, что ему за это будет. Если так, то правильный ответ – ничего. А может, не хотел он ничего проверять. Просто человек такой – необычный. «– Если я прикажу ему порхать бабочкой с цветка на цветок, или сочинить трагедию, или одеть костюм и туфли и в таком виде явиться на тур, а он не выполнит приказа, кто будет в этом виноват – он или я? – Вы, ваше величество, – ни минуты не колеблясь, ответил Маленький принц. – Совершенно верно, – подтвердил король. – С каждого надо спрашивать то, что он может дать». Дреев после ничьей ушел сразу. Во всяком случае, я его не видел. А Грищук долго еще беседовал в прихожей с одним парнем.
Я, кстати, этого парня знаю. Нас недавно познакомил Муртас Кажгалеев. Имя еще у этого парня такое... английское. Хотя он сам француз. Поэтому он свое имя называл с ударением на последний слог. Типа «Генри», но ударение на «и». Но не «Генри», а как – сейчас не могу вспомнить. «Терри?» Тоже нет. Живет он в Москве, кажется, с отчимом. Интересный паренек. Прилично понимает и говорит по-русски. Но с Грищуком они говорили по-английски. Очень долго. Этот парень – профессиональный картежник, покерист или как там они называются. Покермэн. А Грищук ведь тоже вроде как преуспел в покере. Наверняка об этом они и разговаривали. Должно быть, об этом. А я тут на днях встречался с одним своим давним приятелем. Тот – профессиональный миллионер, вернее мультимиллионер. Состояние (сам он, правда, предпочитает говорить не «состояние», а «активы») в районе пятидесяти миллионов. Зовут Дима. Так вот, Дима рассказал, что стал в этом году чемпионом Москвы по покеру. Первый приз – 20 000 зеленых и кубок. Приз ему душу не очень греет: так, на карманные расходы – а за кубок приятно. Но, главное, что сказал Дима – никакого покериста Грищука он не знает! Я ему верю. Зачем ему врать? Никакого резона нет. Остаются две версии. Либо Грищук все же не очень сильный покерист или покермен, не знаю, как правильно. Либо у них в покере, как в боксе, несколько параллельных версий. И сильные игроки могут просто не пересечься. Вполне возможно. Там же, в прихожей, общались Владимир Иванович Краюшкин и Виорел Бологан.
Виорел выглядит чудно. Стал немножко похож на мусульманина. Отрастил бородку, и взгляд такой стал... арабский. На фотографии это совсем не заметно, а вблизи – заметно. Виорел, если я ничего не путаю, живет и работает в Катаре. Зачем в Москву приехал, надолго ли – он не сказал, а я не спрашивал. Там же, на первом этаже, комментирует партии Сергей Долматов. Мне он сказал, что я что-то напутал в первом репортаже. Женскую сборную он не курирует, а опекает по-прежнему мужскую. Странно. Я вроде бы слышал по-другому. Но ему, конечно, виднее. Сергей Викторович довольно долго был один на один с любителями шахмат. А потом к нему пришли сразу все: Дворецкий, жена, еще и Тома Миногина. Образовали замысловатую композицию.
Тома Миногина на плече у Сергея Долматова. По-моему, Марине Долматовой это не очень нравится. А Марк Израилевич Дворецкий весь устремлен на экран монитора. Еще бы. Не каждый день Свидлер белыми проигрывает Рычагову. Почему это фото такое темное, еще можно понять. Потому что в этом зале на самом деле темно, как в кинотеатре. А вот почему наверху, при нормальном освещении фото получились такие неудачные – не могу понять. Вроде недавно снимал Мемориал Таля, в тех же условиях, при том же освещении... Все было нормально. А теперь вот такая беда. Ну что поделать. Выкладываю те, что есть. Других все равно нет.
Светлана Матвеева. Она обыграла Татьяну Степовую. В позиции на фото ей очень мешает черный конь е4. Поэтому Света задумалась. И нашла способ его поменять. Стало полегче.
Эта позиция уже встречалась. Черные брали слона: 13...Nxb3, и после 14.ab много разных ходов. К примеру, можно пойти 14...b5. Важно, что сразу нет хода 13...b5. Тогда 14.fe fe 15.Nxc6 Qxc6, и очень неприятно 16.Nd5 – в связи с 16...ed? 17.Bxd5+. {Компьютер считает, что 15.Nxc6 Qxc6 16.Nd5 не столь опасно. Черные отвечают 16...Bd8 и позицию держат. Но замысел можно подкорректировать: сразу 15.Nd5! – И.О.} Что-то сомнительно... Мне казалось, надо было все же бить на b3. Черные грозили прогнать коня, и я решился на а2-а3. Ход, конечно, такой... все-таки у черных появляется зацепка после Ra8-b8 и b5-b4. Но я не боялся. Считал, что черным сложнее контригру создать, чем мне. 15...Rb8 16.g5 Re8 17.h4 b4 18.ab Nxb3 19.cb Rxb4. Эту позицию я видел издалека. И не мог понять, как будет разворачиваться контригра черных. А у меня все-таки конкретная игра. Здесь соперник меня немножечко удивил. Странный ход. Я ожидал 20...Bf8. (с видимым удовлетворением) Непонятно, что черным делать. Ошибка, конечно. Наверное, не заметил моего 25-го хода, думал, что сумеет блокаду поставить, прикрыть короля белыми пешками. На 22...Kxg7 я бы отвечал 23.g6. Грозило (на какой-нибудь нейтральный ход вроде 24...a5) 25.g8Q+ Rxg8 26.Rxg8 Kxg8 27.Qg2+ и т.д. Теперь же наступает ответственный момент в партии.
Идея – поставить мат пешками: 25...a5 26.Nxe6! fe 27.Qg6+ Nxg6 28.hg X. Поэтому соперник защищает еще раз пункт е6. Но тогда белые играют на отвлечение коня: Опять возникают знакомые матовые мотивы: 26...a5 27.Nxe5 de 28.Qg6+ fg 29.hg X. Партия, в общем, заканчивается. Теперь я мат не ставлю тем же способом: 27.Nxe5 Bxe3 28.Qg6+ fg 29.hg+, и пешка h6 не защищена – 29...Kxh6. Но выигрыш, тем не менее, прост. Можно было, конечно, все поменять и остаться с лишней фигурой: 29.Nxe5 Qxg7 (29...de 30.Qg6 X; 29...Bxe3 30.Qg6 X) 30.Qxg7+ Rxg7 31.Rxg7+ Kxg7 32.Bxb6 и т.д. Но я решил по-другому сыграть: 29.Qg6+! Nxg6 30.hg+ Kxg7 31.Bh6+.
За ход до мата черные сдались. Наверное, читатели ждут, чтобы я что-то сказал о партии Свидлер – Рычагов. А что я могу сказать? Как сказано в Писании: «И последние станут первыми». Заглянул я, кстати, в это Писание. Евангелие от Матфея, глава 20, стих 16. «Так будут последние первыми, и первые последними...» Это я как раз понял. Вроде как призыв: одним – не зазнаваться, другим – не вешать нос. Дескать, сегодня ты последний, а завтра, глядишь, и поменяетесь местами. Но на самом деле фраза полностью выглядит так: «Так будут последние первыми, и первые последними, ибо много званых, а мало избранных». Тут уже не очень понятно, о чем речь. Куда званых-то? И званые-то кто: первые или последние? А избранные кто? Я не понял. А еще есть в самом конце предыдущей главы: «Многие же будут первые последними, и последние первыми». Тоже не сказать, чтобы очень уж прозрачный смысл. В общем, Свидлер проиграл, а Рычагов выиграл. Так понятнее. |
|
|
