Энциклопедия. Матч за звание чемпиона СССР – 1937 год	Сергей ВОРОНКОВ, журналист, историк
НАШЛА КОСА НА КАМЕНЬ

Шахматная история богата на совпадения. Вот и матч на первенство СССР Ботвинник – Левенфиш начался в один день – 5 октября – с матчем-реваншем на первенство мира Алехин – Эйве. Мало того, перелом в обоих поединках произошел в шестой партии, сыгранной тоже в один и тот же день (16 октября). Одержав по три победы подряд, после восьмой партии Ботвинник (в Москве) и Алехин (в Лейдене) выходят вперед со счетом 4:2 при 2 ничьих… Фантастика!

И еще одна аналогия приходит на ум. В матче на первенство мира в Багио (1978) Карпову противостоит Корчной, который, как когда-то и Левенфиш, на два десятка лет старше своего соперника. И что же? Попав в отчаянную ситуацию, оба ветерана сумели выиграть на финише по три партии из четырех и добиться равного счета 5:5…

Но хватит совпадений. Разве дело в них? Матч Ботвинник – Левенфиш стоит особняком в новейшей истории шахмат. Триумфатор Ноттингема, признанный кандидат в чемпионы мира терпит фиаско в поединке с мастером, не входящим формально в мировую элиту. Это был шок! Мнение "широких кругов шахматной общественности" выразил Евгений Зноско-Боровский в рижской русскоязычной газете "Сегодня": "Дело даже не в том, что Ботвинник не выиграл матча: гораздо хуже, что из 13 партий он проиграл пять, и совсем никуда не годится, что он часто играл очень слабо, притом делал нередко грубые ошибки и прямые зевки, на которые мы не считали его вообще способным".

Впрочем, в СССР результат матча не вызвал такой сенсации. Сила игры и бойцовские качества Левенфиша были общеизвестны. Недаром Петр Романовский предостерегал: "Глубоко ошибаются те, кто полагает, что возможны обоснованные прогнозы об исходе матча. Будет жестокая борьба. Если она кончится в чью-нибудь пользу в спортивном отношении, то перевес победившего будет незначителен". Так что бесспорным фаворитом Ботвинник считался только на Западе…

Кого-то может удивить кровопролитность матча: всего лишь три ничьи в 13 партиях! Но для того времени это было обычным делом. И первый матч Алехина с Боголюбовым, и оба его матча с Эйве проходили в страшной рубке, от которой болельщиков бросало то в жар, то в холод. Куда там нынешним тяжеловесным буцканьям в Бриссаго и Элисте… Но, быть может, не всё еще потеряно? И нам тоже когда-нибудь доведется пережить такой же невероятный, исполненный восторга и отчаянья месяц, какой подарили тогда любителям шахмат Ботвинник и Левенфиш?!

ГАДАНИЯ НА КОФЕЙНОЙ ГУЩЕ

Ласкер: "Внимание шахматистов СССР приковано к Ботвиннику и Левенфишу. Они сражаются за первенство Советского Союза, которое Левенфиш завоевал в последнем чемпионате. Левенфиш провел весь турнир в блестящем стиле, но среди участников не было Ботвинника. Эта победа – прекрасное достижение Левенфиша.

О достижениях Ботвинника говорить не приходится: они говорят сами за себя. В Москве и Ноттингеме собрались лучшие из лучших мастеров шахматного искусства, и никто не смог продемонстрировать превосходства над ним.

Борьба Ботвинника с Левенфишем будет крайне интересной. Левенфиш играет очень сильно и использует каждую представляющуюся в партии возможность. В Тбилиси он проиграл лишь три партии из 19, причем одну из них в последнем туре, когда ему уже был обеспечен первый приз. Победить такого мастера – трудная задача для каждого шахматиста, кем бы он ни был. Эта задача была бы облегчена, если бы не нужно было заботиться о безопасности собственной позиции. Однако в этом случае не замедлит последовать атака Левенфиша.

Ботвинник еще более опасен в атаке, чем Левенфиш. Не нужно забывать при этом, что Ботвинник – кандидат в чемпионы мира. Если по ходу партии выяснится, что позиция обоих противников одинаково неприступна, чего можно ожидать, то Ботвинник в меньшей степени, чем Левенфиш, решится на штурм неприятельской твердыни. Ибо в шахматах, как и на войне, при равенстве сил защиту вести легче, чем нападение. Решение начать атаку достаточно прочной позиции связано со слишком большим риском. Шахматисты всего мира с большим интересом будут наблюдать, каким образом Ботвинник разрешит эту задачу" ("64", 5 октября 1937).

Ильин-Женевский: "Хотя последние годы показали некоторое сближение в шахматных воззрениях Ботвинника и Левенфиша, все же и сейчас можно наблюдать различие у них методов оценки позиции и творческих тенденций, характерных для их стратегических замыслов.

Левенфиш: "Еще два года назад я и Ботвинник были шахматными антиподами. Но за последние годы наши стили претерпели некоторое изменение. Стиль игры Ботвинника изменился в сторону усиления тактических моментов, у меня же усилились стратегические моменты. Тем не менее у меня и моего "противника" трактовка позиции совершенно разная.
Я намерен посвятить подготовке по меньшей мере два месяца. Это необходимо, так как всем известно, что дебютный репертуар имеет в состязании с Ботвинником огромное значение" ("64", 24 мая 1937).

Ботвинник является выразителем строго рациональных методов действия. Всякая оформленная им на доске мысль покоится на глубоком внутреннем, ясно осознанном обосновании. Доля риска в партиях Ботвинника минимальна.

Левенфиш острее и темпераментнее воспринимает процесс борьбы. Он сознательно стремится подчас избежать естественных логических продолжений, особенно в таких позициях, которые не удовлетворяют его индивидуальным вкусам. Левенфиш способен создать внезапные осложнения, пойти на вариант, все последствия которого за доской учтены быть не могут.

Технически игра обоих находится на очень высоком уровне. При ясном объекте атаки они обычно проводят последнюю с большим совершенством. Техника дальнего расчета доведена обоими до больших пределов" ("Шахматы в СССР" № 6, 1937).

Богатырчук: "Любители сенсаций, безусловно, испытают разочарование в этом интереснейшем состязании. Ничего сенсационного, сногсшибательного не произойдет, борьба будет вестись на тонкостях, незаметных нюансах, использовании минимальных преимуществ. Победит, несомненно, сильнейший.

Тем более трудна задача аналитика, который пытался бы на основании отдельных партий, игранных обоими противниками, сделать те или иные прогнозы. Единственное, что нам представляется возможным, – это охарактеризовать черты творчества обоих мастеров и на основании этой характеристики сделать субъективные, авторские выводы.

Три главнейших момента определяют силу выдающегося шахматиста: 1) интуиция, 2) далекий расчет и 3) уменье вовремя перейти к защите. Четвертому моменту, которому многие склонны приписывать чуть ли не первостепенное значение, – наличию знаний, особенно в области теории дебютов, мы не склонны придавать большого значения, тем более что оба противника являются лучшими теоретиками Советского Союза.

Наиболее шаткое понятие в шахматах – интуиция. Быть может, под то, что мы называем интуицией, мы попросту не умеем подвести солидный научный базис, складывающийся из опыта, понимания позиции, далекого расчета и пр. Сложность шахматных позиций иногда бывает такой, что тот или иной решающий ход невозможно точно рассчитать во всех его бесчисленных разветвлениях: здесь и приходит на помощь интуиция, требующая, кроме указанных факторов, еще смелости и уверенности в своих силах.

М.М.Ботвинник – непревзойденный мастер интуитивной развязки положений. Возьмем ход 16…d5! в его знаменитой партии с Раузером из Всесоюзного первенства 1933 года. Тарраш делает такое примечание: "Смелая, очень точно и далеко рассчитанная жертва". Это утверждение нам кажется неправильным. Делая свой ход, Ботвинник, несомненно, больше руководствовался общими позиционными соображениями, интуитивным чутьем, но никак не расчетом. Достаточно посмотреть изобилие сложнейших, не поддающихся расчету до конца, вариантов на протяжении 4-5 дальнейших ходов, чтобы удостовериться в том, что сделать указанный ход, полагаясь только на расчет, не представляется возможным. Просматривая партии Ботвинника, мы часто встречаем у него подобные творческие порывы, не укладывающиеся в рамки самых сложных расчетов…

Однако наряду с интуицией Ботвинник умеет далеко и весьма точно рассчитывать… Одной партии с Рюминым из II Московского международного турнира достаточно, чтобы получить представление о способности расчета у Ботвинника.

Третье слагаемое успеха – уменье вовремя перейти к защите – является пока что относительной слабостью в его творчестве. Нам известны только две определенно проигранные партии, которые Ботвинник спас упорной защитой: против Гольдберга в одном из первенств Ленинграда и против Лисицына во II Московском международном турнире. Во многих партиях он не сумел вовремя учесть изменившуюся ситуацию и поэтому проигрывал. Показательна в этом отношении его партия против автора этих строк из того же турнира… Можно не сомневаться в том, что вскоре мы будем свидетелями также и мастерских защит Ботвинника, так как его выдающееся дарование, несомненно, прогрессирует с каждым годом.

Лучший представитель старого поколения Г.Я.Левенфиш является приверженцем того взгляда, что в каждом положении имеется единственный правильный путь, – и этот путь он в любой ситуации всегда пытливо и упорно ищет

Левенфиш избегает положений, которые рассчитать не представляется возможным; в его партиях мы не найдем осложнений, не поддающихся учету, однако в них немало по-настоящему головоломных расчетов. В дебютах Левенфиш обычно избегает пешечных прорывов, предпочитая фигурное маневрирование…

Зато как силен Левенфиш в комбинациях, поддающихся расчету! Вспомним то исключительное мастерство, которое он проявил в создании выигрывающей комбинации в партии с Каном (VIII Всесоюзное первенство)…

Исключительно силен Левенфиш и в положениях, где он вынужден переходить к защите. В деле защиты есть чему поучиться у него всякому, в том числе Ботвиннику, что он и сделает в предстоящем матче.

Итак, для Ботвинника опасны позиции, в которых ему внезапно нужно перейти от нападения к защите; для Левенфиша – такие, в которых ему необходимо будет интуитивно принять решение; в остальном шансы приблизительно равны. Борьба будет чрезвычайно упорной. Кто бы ни победил, мы будем свидетелями целого ряда прекрасных шахматных симфоний" ("Шахматы в СССР" № 9, 1937).

ОДА КОКТЕБЕЛЮ

Помните, по окончании чемпионата 1933 года, в котором Левенфиш выступил после восьмилетнего перерыва в игре, он сокрушался: "К сожалению, я не смог отдохнуть перед турниром и после 10 туров почувствовал себя крайне переутомленным"? Я тогда еще обронил: "Да, месячишко в Теберде (там, напомню, отдыхал перед турниром Ботвинник) 44-летнему Левенфишу не помешал бы".
На этот раз соперники словно поменялись ролями. Ботвинник после Ноттингема на год забросил шахматы, с головой уйдя в научную работу, а Левенфиш накануне матча всерьез озаботился не только дебютной подготовкой, но и своей физической формой…

Ботвинник: "Чемпионат СССР (Тбилиси, 1937) я пропустил: защищал кандидатскую диссертацию. Ильин-Женевский горячо меня порицал; Крыленко прислал угрожающую телеграмму ("Ваше поведение ставлю на ЦК")… Затем Крыленко остыл. Если ранее он заявлял: "Никаких матчей!" – то летом 1937 года объявил о проведении матча между мною и победителем чемпионата страны. Надо же было определить сильнейшего советского шахматиста! Левенфишу было под пятьдесят. Наряду с Романовским он был виднейшим представителем дореволюционного поколения мастеров. Техникой обладал незаурядной, спортивный характер отличный, и поэтому его шахматный век был продолжительнее, чем у Романовского.

Матч играли до шести выигранных, при счете 5:5 – ничья, и чемпион сохранял свое звание. Провел я матч слабо: в глубине души недооценивал партнера, но основная причина, конечно, состояла в том, что все силы были отданы диссертационной работе" (из книги "К достижению цели", Москва, 1978).

Левенфиш: "Существенную помощь мне оказало спортивное общество "Зенит". Я получил возможность два месяца отдыхать и готовиться, причем один месяц с тренером. Для тренировки я пригласил молодого даровитого мастера Сережу Белавенца, он немного напоминал по стилю Ботвинника. Союз ленинградских писателей любезно предоставил нам две путевки в свой дом отдыха в Коктебеле, и вскоре мы укатили в Крым.

Чудесный коктебельский пляж состоит из красивых, отшлифованных прибоем мелких камешков очень причудливой формы. Встречаются даже агаты и сердолики. Их с увлечением коллекционируют курортники. "Каменная болезнь" носит вначале острый характер, но к концу отдыха поневоле ослабевает. Чемоданы не вмещают тяжелого груза, и приходится с болью в сердце отбирать только лучшие образцы.

Этот живописный уголок Крыма был в свое время "открыт" поэтом Максимилианом Волошиным. Музей в его доме сохранился до сих пор. Для купания и плавания Коктебель – лучшее место на Крымском побережье. Дом отдыха был отлично организован, а писательская братия подобралась интересная и веселая: Зощенко, Лавренев, Марвич, Чуковский-младший, Рахманов и другие. Белавенец вскоре завоевал общие симпатии.

Мы располагались днем на пляже и принимались за анализы. В перерывах мы погружались в морские волны.

В такой обстановке не могло быть и речи о "сухих" анализах.

В основном я стремился найти защиту для черных против ферзевого гамбита – основного оружия Ботвинника. Конечно, за один месяц трудно заштопать все дыры, которых в моей игре было более чем достаточно, однако совместная работа оказалась полезной и для меня, и для тренера…

Из Коктебеля я поехал прямо в Москву на матч. В поезде у меня случилась неприятность – пропал бумажник с деньгами и паспортом. Деньги я занял у писателей, ехавших со мной. С паспортом дело было хуже. Надо было прописаться в гостинице. К счастью, в московских газетах были помещены заметки о начале матча, и начальник милиции встретил меня весьма любезно, позвонил в гостиницу и в два дня восстановил паспорт" (из книги "Избранные партии и воспоминания", Москва, 1967).

13 РАУНДОВ, КОТОРЫЕ ПОТРЯСЛИ МИР

Из прессы: "Задолго до 6 ч. 30 м. подъезд Политехнического музея начинает осаждаться организованной армией шахматных энтузиастов. Если бы не роковой аншлаг "все билеты проданы"! Счастливцы (или, вернее, шахматисты, обладающие далеким позиционным расчетом), успевшие запастись билетами на матч, гордо поднимаются по широкой лестнице, ведущей в зал Большой аудитории. Каждый зритель входит в нее с таким чувством, как будто он сам должен сесть за доску. Места в аудитории расположены амфитеатром, так что сцена и маленький шахматный столик на ней хорошо видны отовсюду. Удачно расположены большие демонстрационные доски. Сцена имеет очень мирный вид – красивая драпировка, цветы (а с высоты на всё взирает огромный портрет Сталина). Но скоро она станет ареной ожесточенных шахматных боев, за которыми, затаив дыхание, будет следить полторы тысячи глаз.

Все ряды и проходы между ними переполнены. Ровно в 6 ч. 30 м. на эстраде появляются чемпион СССР Г.Я.Левенфиш, гроссмейстер-орденоносец М.М.Ботвинник и главный судья матча Н.В.Крыленко. Зал аплодирует. Когда воцаряется тишина, Крыленко произносит небольшое вступительное слово о значении начинающегося матча и об уроках, которые нужно из него извлечь. После фразы о том, что Ботвинник не на словах, а на деле показал лучшим представителям буржуазного шахматного искусства свою силу, зал аплодирует советскому гроссмейстеру. Ботвинник и Левенфиш усаживаются за доску, чтобы на 64 полях решить вопрос о том, кто же является сильнейшим шахматистом Советской страны.

Крыленко пускает часы Левенфиша. Чемпион СССР делает первый ход первой партии: 1.с2-с4. Продумав несколько мгновений, Ботвинник делает свой ответный ход: 1…Ng8-f6.

Борьба за первенство СССР началась" ("64", 10 октября 1937).

Левенфиш: "Матч протекал в острой спортивной борьбе. В первой партии я вяло провел дебют и середину. Ботвинник отлично маневрировал, получил преимущество и одержал победу. В следующую партию я решил добавить побольше тактического перца. Эта партия – одна из лучших в матче. Я провел интересную комбинацию с жертвой фигуры и добился победы. Влияние этой партии чувствовалось на протяжении всего матча. В третьей партии мой партнер слишком методически маневрировал на королевском фланге и вовремя не отреагировал на угрозы, возникшие на другой стороне доски. Отчаянная контратака Ботвинника не имела успеха. В четвертой партии я применил разработанную вместе с Белавенцом защиту. На 21-м ходу дело закончилось ничьей. С таким же результатом закончилась следующая встреча.

Перелом наступил в шестой партии. Я неточно разыграл начало и отстал в развитии. Ботвинник мог получить сильное давление на ферзевом фланге, но избрал не свойственный его стилю план атаки на позицию рокировки. Атака была отбита, и белые получили слабую изолированную пешку d4, которую вскоре потеряли. Я мог перевести игру в технически несложный ладейный эндшпиль. На трудную защиту я затратил много времени и попал в сильный цейтнот. После нескольких слабых ходов партия была отложена в ничейной позиции. Мысль, что я упустил победу и что третье поражение моего партнера могло оказаться решающим, лишила меня душевного равновесия. Хотя ничья всё еще сохраняла за мной перевес, но я уже был выбит из колеи. После бессонной ночи при доигрывании я без всякого основания пытался осложнить игру, попал в цейтнот и проиграл эту злополучную партию…

Так же закончилась и седьмая партия. Еще хуже для меня развернулась борьба в восьмой. Ботвинник неудачно маневрировал в начальной стадии, и к 20-му ходу черные получили подавляющую позицию, которую можно было решить различными путями. Вновь последовала серия слабых ходов, перевес перешел к белым, и при доигрывании я потерпел третье рядовое поражение.

Авербах: "Помню, когда в 1937 году Ботвинник играл матч за звание чемпиона СССР с Левенфишем, то симпатии московских ребят были на стороне последнего. Может быть, потому, что Ботвинник считался фаворитом.
Кстати, именно тогда я впервые оказался в "Национале". Произошло это так. Группа ребят-шахматистов шла по улице Горького (теперь она называется, как и в старину, Тверская). Вдруг Борис Ваксберг предложил:
– Ребята! В "Национале" живет Левенфиш. А что, если мы зайдем к нему и покажем наши анализы в "сицилианке"?
Следует объяснить, что в то время в Москве усиленно анализировали вариант, который впоследствии даже получил название "московский": 1.e4 c5 2.Nf3 d6 3.d4 cxd4 4.Nxd4 Nf6 5.f3 e5 6.Bb5+.
Сказано – сделано! Не без труда преодолев усатых стражей с галунами у входа в отель, мы поднялись на лифте, и Ваксберг осторожно постучал в дверь номера. Дверь открыл Рохлин.
– Нам нужен Григорий Яковлевич! – смело сказал Ваксберг, и мы нерешительно последовали за ним в комнату.
То, что мы там увидели, привело нас в полное смущение. На диване, склонившись над шахматной доской, сидели Левенфиш и... Ботвинник! Мы поздоровались, наступила пауза. Первым нашелся всё тот же Ваксберг.
– Григорий Яковлевич! – обратился он к Левенфишу. – Мы хотим пригласить вас посетить Стадион юных пионеров! А также и вас, Михаил Моисеевич! – добавил он. И мы гордо удалились…" (из книги "Шахматы на сцене и за кулисами", Москва, 2003).

Счет матча 4:2 выглядел для меня неутешительно. Однако в матче перевес в очках не так важен, как самочувствие. Сыгранные партии матча показали мне, что я могу успешно состязаться с Ботвинником, если освобожусь от психического шока, нанесенного неудачами. Мне помог перерыв, вызванный переносом матча в Ленинград.

Девятую партию я начал уже в боевом настроении. Против французской защиты я избрал острый вариант Нимцовича, связанный с жертвой пешки. Эта схема оказалась неожиданной для Ботвинника, тем не менее он разыграл начало с обычным мастерством. Оставив короля в центре, черные захватили ключевые позиции. Кризис наступил на 25-м ходу. Белые предложили жертву двух легких фигур за ладью. Ботвинник напрасно отказался от сложных, но выгодных комбинаций, и партия закончилась вничью.

В ленинградском шахматном клубе я встретил мастера Алаторцева. В беседе разговор коснулся восьмой партии матча, и Алаторцев обратил мое внимание на возможность хода 8…с5. Дома я проанализировал этот ход, нашел его приемлемым и применил в 10-й партии. Элемент неожиданности оказал свое действие, ответный ход Ботвинника обрек его на трудную защиту, и он потерпел поражение.

В 11-й партии Ботвинник избрал острый вариант защиты Грюнфельда. Во избежание "заготовки" я пошел на ранний размен ферзей. Потеряв два темпа на этой операции, я с трудом добился уравнения игры. Последний ход перед контролем оказался ошибочным, черные просмотрели несложную комбинацию и потеряли пешку. Вскоре партия перешла в окончание "ладья с двумя пешками против ладьи с пешкой". Ограниченность материала создала немалые технические трудности, но на этот раз я не упустил своих шансов и на 78-м ходу добился победы.

В 12-й партии я избрал трудную защиту и уже на шестом ходу допустил серьезную неточность, которую Ботвинник мастерски использовал. Он получил двух активных слонов и давление на королевском фланге. Середину игры и заключительную атаку белые провели с большой силой. Эта партия – лучшее достижение Ботвинника в матче.

В 13-й партии Ботвинник вновь избрал защиту Грюнфельда. Я нашел усиление дебютного варианта, но и к нему Ботвинник был подготовлен и пожертвовал пешку. Я принял жертву, отразил попытки черных отвоевать пешку и попутно ослабил пешечное прикрытие черной рокировки. Критический момент наступил на 30-м ходу, когда последовала жертва качества, поставившая черных перед трудным выбором из двух зол. Принятие жертвы давало белым грозные пешки и атаку. Отказ привел к образованию сильной проходной, а потом к безнадежному для черных окончанию. Партия была отложена, но затем Ботвинник сдал ее без доигрывания. Матч закончился вничью со счетом +5-5=3, и мне удалось отстоять звание чемпиона страны" (из книги "Избранные партии и воспоминания", Москва, 1967).

ТЕНЬ НА ПЛЕТЕНЬ

О глубине разочарования Ботвинника говорит тот факт, что в свой сборник 1949 года он не включил ни одной партии из этого матча. Но в мемуарах, которые вышли уже после смерти Левенфиша и поначалу назывались "Только правда", он сполна отыгрался за пережитое унижение… Помню, многие недоумевали, зачем Ботвинник включил в книгу скабрезный эпизод из своего детства о том, как у него на улице "схватило пузо" и как, добежав до уборной, он "преждевременно решил, что достиг цели". А по-моему, это – гениальный психологический ход! Ведь что должен подумать читатель? Уж если автор о таких вещах рассказывает без утайки, то и во всех других случаях он будет писать правду, как бы неприглядна она ни была…

Ботвинник: "Перед переездом в Ленинград я лидировал, но затем богиня шахматной игры Каисса от меня отвернулась – видимо, считала, что нельзя отрываться от шахмат. Все же перед 13-й партией счет был 5:4, и не в пользу чемпиона. Но очередная партия была отложена в проигранной для меня позиции. Я настолько был недоволен игрой в матче, что не стал анализировать, позвонил утром арбитру Н.Д.Григорьеву и сообщил, что сдаю партию и, стало быть, матч окончен.

- Куда спешить? – сказал Николай Дмитриевич. – Вы непременно должны доигрывать. Я просидел за доской всю ночь и нашел уникальный эндшпиль – пешки против ферзя. У Левенфиша, правда, есть единственный путь к выигрышу, но за доской это найти невозможно. Сейчас продиктую вам анализ…

– Позвольте. Вы же главный судья, да и по условиям соревнования участники ни с кем не имеют права советоваться…

– Именно поэтому считаю своим долгом вам помочь, – сказал Григорьев. – Мне известно, что ваш партнер с начала матча пользуется помощью со стороны группы мастеров, а вы одиноки…

Николай Дмитриевич был прав. Я не общался даже со Славой Рагозиным. До матча я предупреждал Григорьева, что это условие будет не на пользу более щепетильному участнику.

– Спасибо, но играл я плохо – к чему быть мелочным? Будет еще много соревнований… Партию я сдаю.

– Иного ответа я и не ждал!

"Энде" – так звали Григорьева его друзья, – очевидно, хотел продемонстрировать мне свое отношение к нарушителям регламента…

Григорьеву неприятен был исход матча не только потому, что моему партнеру помогала целая бригада. Советским шахматам в те времена необходим был свой лидер, с которым были бы связаны надежды на завоевание первенства мира. И вот появился новый чемпион – Левенфиш. Положение запуталось; результат матча только ухудшал ситуацию.

Между тем вопрос о том, может ли Ботвинник представлять на мировой арене советские шахматы, не был праздным. На шахматном Олимпе было смутное время…

Осенью 1938 года в Голландии должен был состояться двухкруговой турнир восьми сильнейших шахматистов мира; отбор был строгим – даже Ласкер, после его неудач в 1936 году в Москве и Ноттингеме, не получил приглашения. Левенфиш настаивал, чтобы он представлял Советский Союз, с ним все же не согласились, и мне было поручено выступить в АВРО-турнире, где играли чемпион мира Алехин, Капабланка, Эйве, Керес, Решевский, Файн и Флор" (из книги "К достижению цели", Москва, 1978).

К ДОСТИЖЕНИЮ ЦЕЛИ

Сосонко: "В 1937 году Левенфиш снова выигрывает первенство страны. И снова в турнире не участвует Ботвинник. Он вызывает Левенфиша на матч. Матч заканчивается вничью, и Григорий Яковлевич сохраняет звание чемпиона СССР. Это его звездный час, и он мечтает о международном турнире. Ботвинник играл за границей уже дважды – в Гастингсе и Ноттингеме, да и Рагозину, успехи которого были много бледнее, чем у Левенфиша, было позволено сыграть в Земмеринге.

Но не спортивные успехи явились решающим фактором в определении советского участника АВРО-турнира. Личные контакты Ботвинника, знакомства в самых высших сферах, его молодость и политическая лояльность, наконец, установка "советским шахматам нужен только один лидер" решили дело однозначно: на турнир поехал Ботвинник. Сам он скажет впоследствии ясные, но и жестокие слова: "В жизни мне повезло. Как правило, мои личные интересы совпадали с интересами общественными – в этом, вероятно, и заключается подлинное счастье. И я не был одинок – в борьбе за общественные интересы у меня была поддержка. Но не всем, с кем я общался, так же повезло, как и мне. У некоторых личные интересы расходились с общественными, и эти люди мешали мне работать. Тогда и возникали конфликты".

Смыслов: "Партии матча Левенфиш – Ботвинник я и сейчас помню хорошо. Был Григорий Яковлевич тогда в блестящей форме и играл замечательно, и матч не проиграл, и звание чемпиона сохранил. А ведь известно, что тот чемпионат страны был рекомендательным для посылки на АВРО-турнир. Но отправился тогда Михаил Моисеевич куда надо, а у Григория Яковлевича не было столь высоких знакомств, это и сыграло решающую роль. К тому же Ботвинник был очень правильный молодой человек, а Левенфишу к тому времени уже под пятьдесят было; хотя, нет слов, хорошо играл тогда Михаил Моисеевич, но я о правовой стороне вопроса говорю…"
Бронштейн: "Помню, Григорий Яковлевич мне говорил, что Капабланка ему лично прислал приглашение на АВРО-турнир, но вмешался в дело Ботвинник; он ведь был как молотобоец, стоял в кругу и махал молотом вокруг головы, всех разгоняя. Вот всех и разогнал".

Сергей Прокофьев, будучи страстным любителем шахмат, не всегда оставался в роли наблюдателя или пассивного болельщика. Время от времени он выступал в качестве шахматного журналиста. Его заметка, написанная для ТАСС об АВРО-турнире, никогда не увидела света. Вот один из абзацев: "Можно еще многое сказать о других участниках, но мне хотелось бы упомянуть тут об одном советском шахматисте, который хотя и не сражается в Амстердаме, мог бы там произвести немалые разрушения. Я имею в виду Левенфиша, проявившего исключительные боевые качества в ничейном матче против Ботвинника"" (из книги "Мои показания", Москва, 2003).

Левенфиш: "Я считал, что победы в девятом и десятом первенствах СССР и ничейный результат в матче с Ботвинником дают мне право на участие в АВРО-турнире. Однако на этот турнир, вопреки всем моим надеждам, меня не командировали.

Мое состояние можно было определить как моральный нокаут. Все усилия последних лет оказались напрасными. Я чувствовал себя уверенным в своих силах и, несомненно, боролся бы с честью в турнире. Но мне исполнилось 49 лет, и было очевидно, что будущие годы отрицательно скажутся на силе моей игры и что я теряю последнюю возможность проявить себя. Я поставил крест на своей шахматной карьере и, хотя в дальнейшем участвовал в нескольких соревнованиях, только в редких случаях играл с подъемом и спортивным интересом" (из книги "Избранные партии и воспоминания", Москва, 1967).

ТАК ЛИ УЖ СИЛЬНЫ СОВ. ШАХМАТИСТЫ?

Поводом к этому неожиданному вопросу, вынесенному в название статьи известного русско-парижского мастера и журналиста Евгения Зноско-Боровского, послужил, как ни странно, именно матч Ботвинник – Левенфиш. А подзаголовок "Торжество Левенфиша и крах Ботвинника" отражал то впечатление, которое исход матча произвел на Западе.

Зноско-Боровский: "Шахматному миру преподнесен невероятный сюрприз. Ботвинник, в котором видели наиболее достойного и полноправного кандидата в чемпионы мира, был общим фаворитом в только что окончившемся матче с Левенфишем, и победа его казалась вперед обеспеченной, ни в ком не вызывая сомнений, представляясь даже относительно легкой. И что же? Матч окончился вничью, что, по существу, означает полное поражение "орденоносца-гроссмейстера", так как всё приобретает его противник: он сохраняет звание чемпиона СССР, которое недавно завоевал и которое у него пытался отбить его соперник, он получает и звание гроссмейстера, которое до сих пор было в СССР привилегией одного Ботвинника.

Сомнения в правомерности такого положения дел высказывались еще до матча.
Флор: "Находясь в Москве, я прочел в газетах, что Левенфишу в случае ничьей в матче с Ботвинником будет присуждено звание гроссмейстера. Я полагаю, что уже по выдающемуся успеху, достигнутому Левенфишем на Всесоюзном шахматном чемпионате в Тбилиси, ему должно быть присуждено звание гроссмейстера, так как Тбилисский турнир по своему составу может быть приравнен к крупному международному турниру. Вообще я не представляю себе, чтобы список первых шахматистов мира мог бы иметь силу без имени чемпиона СССР. В Советском Союзе имеется целый ряд шахматистов масштаба гроссмейстера, из них прежде всего следует назвать Левенфиша и Рагозина" ("64", 5 июня 1937).
Позднее Флор с удовлетворением отметит: "Закончившийся матч подтвердил мое мнение. Хотя его результат – ничья, но ясно, что героем матча является Левенфиш".
Для полноты картины приведу мнения двух других будущих участников АВРО-турнира.
Решевский: "Левенфиш очень хорошо играл в матче с Ботвинником, и это, вероятно, самый большой его успех. Считаю, что Левенфиш вполне достоин звания гроссмейстера".
Файн: "Левенфиш играл очень солидно и заслуженно защитил свой титул чемпиона СССР. Его, безусловно, следует считать одним из 10 лучших шахматистов мира".

Я помню Левенфиша задолго до войны, когда он двадцатилетним студентом появился в Петербургском шахматном собрании, будучи моложе меня всего на пять лет и на три года старше Алехина. Поэтому я не могу от души не радоваться его нынешнему успеху, радоваться тому, что он не только не сдает, но за последние годы значительно усилился, возглавляя теперь молодую и пылкую армию сов. шахматистов. Но к этим чувствам у меня примешиваются другие, менее радужные.

Комментируя результат матча и поздравляя Левенфиша, одно шахматное издание подчеркивает значительность его успеха ссылкой на хорошо известную исключительную силу Ботвинника. Да будет мне позволено перевернуть это утверждение: хорошо известна сила именно Левенфиша. И это меняет всю перспективу, всю оценку матча.

Молодость – великое дело, но и таит большие опасности. Она очень часто приносит разочарования, потому что слишком много возлагается на нее надежд, слишком много от нее ожидается… Для образования выдающегося игрока недостаточно молодого задора и свежего дарования, нужно еще многое другое, что познаётся с годами: огромная работа, чудовищная выдержка, крепкие нервы, хорошее здоровье, а главное, богатый запас шахматных идей.

Из всей молодежи Ботвинник казался наиболее верным, так как он за всю свою карьеру не знал неудач, – первый признак истинного чемпиона мира. Один только раз он поскользнулся, оставшись без приза в Гастингсе два года тому назад, но это легко объяснить его незнакомством с заграничными условиями жизни и турнирной игры. Не комично ли звучали его тогдашние жалобы, что турнирный комитет не "забронировал" ему заблаговременно комнаты! Но и успехи его были исключительно блестящими. Бессменный чемпион СССР, сведший вничью матч с Флором, во всех международных турнирах он оказывался во главе списка…

И вдруг этот замечательный игрок явился нам теперь в совершенно новом и крайне невыгодном свете. Дело даже не в том, что он не выиграл матча: гораздо хуже, что из 13 партий он проиграл пять, и совсем никуда не годится, что он часто играл очень слабо, притом делал нередко грубые ошибки и прямые зевки, на которые мы не считали его вообще способным. Такого Ботвинника мы никогда не знали и даже не подозревали о его существовании: оно обнаружено и подтверждено злосчастным матчем.

Между тем, кто взялся бы утверждать, что его противник обладает такой подавляющей силой, которая ломает всякое сопротивление и толкает на ошибки и зевки? Споры ни к чему, факты говорят за себя (далее приведены турнирные успехи Левенфиша за четверть века). Как видим, эти результаты не позволяют включить его в число ведущих игроков мира. И кто же заставит нас поверить, что в 48 лет он вдруг так неимоверно усилился, что стал равен Ботвиннику?

Если бы Левенфиш имел успех только против Ботвинника, мы могли бы отнести его на счет плохой формы последнего. Но то, что он является признанным чемпионом СССР, заставляет усомниться в подлинно высоком уровне тамошнего мастерского класса, которым так принято теперь восторгаться. Неровность игры молодых советских мастеров очевидна и необычайна: сегодняшний победитель завтра плетется в хвосте. Вот Рагозин, третий игрок СССР, поехал на турнир в Земмеринге: его ждали так, что не исключали возможности его победы, полной или частичной. А он пришел предпоследним.

Будем опять его оправдывать, как Ботвинника в Гастингсе, непривычкой к заграничной жизни? Но почему не оправдывать непривычкой к советским условиям жизни тех иностранных мастеров, которые играют ниже своей силы в СССР?

Все наши догадки и предположения шатки, так как опираются на единичные, случайные наблюдения. Слишком редкое появление на международной арене грозит совершенно остановить рост и погубить молодых русских игроков. И никто более меня не был бы огорчен, если бы расцвет русских шахмат не оказался столь пышным, как нам поначалу казалось. Во всяком случае, надо с нетерпением ждать устройства обещанного в Москве в начале 1938 года большого международного турнира: он дал бы новый случай проверить форму Ботвинника, удельный вес Левенфиша и проэкзаменовать всё советское шахматное искусство" ("Сегодня", Рига, 23 ноября 1937).

Увы, международный турнир в Москве, на который, по слухам, собирались пригласить даже Алехина, не состоялся. А устроенный осенью в Голландии АВРО-турнир, как вы уже знаете, позволил только "проверить форму Ботвинника"…

С ОТКРЫТЫМ ЗАБРАЛОМ

Прежде чем вкусить шедевров и драм этого потрясающего единоборства, имейте в виду, что перед вами раритетные примечания, написанные прямо по ходу матча в газете "64". Конечно, оба соперника потом прокомментировали свои лучшие достижения в сборниках избранных партий, но при этом, как часто бывает, постарались выставить себя в выгодном свете, затушевав собственные ошибки и выпятив чужие. Я уже писал, что историческую ценность имеют только варианты и идеи, указанные сразу после партии, а более поздние комментарии представляют, скорее, аналитический интерес – сродни попыткам Каспарова в "Моих великих предшественниках" установить некую абсолютную истину…

Не очень хорошая форма Ботвинника видна и по неточностям в его примечаниях; часть из них была устранена в "Шахматном творчестве Ботвинника" (1965), а некоторые только в "Аналитических и критических работах" (1984). Заметны следы аналитического ластика и в "Избранных партиях и воспоминаниях" Левенфиша (1967), хотя в меньшей степени. Сразу оговорюсь: чтобы не загромождать примечания и избежать упреков в педантизме, все мелкие поправки в вариантах я просто внес в основной текст. Кстати, сравнительный анализ оказался интересен и с психологической точки зрения. Если вознесенный на вершину власти Ботвинник с годами комментировал свои партии всё более размашисто и осанисто, то примечания отодвинутого на периферию шахматной и общественной жизни Левенфиша стали, наоборот, лаконичнее и суше.

Осталось сказать, что вашим гидом в бурном потоке матчевой борьбы будет один из грандов советских шахмат Петр Романовский

Без разминки

Романовский: "Содержательное и острое состязание! Целый месяц тысячи шахматных сердец учащенно бились, с трепетом ожидая результата каждой партии в этой интересной напряженной борьбе. Выиграл Ботвинник – вздох облегчения вырывается у одних, огорченно читают или слушают это известие по радио другие. Победил Левенфиш – удручены первые, зато подбадриваются вторые.

Были и нейтральные. Когда Ботвинник сдался в 11-й партии в ладейном эндшпиле, в котором мастера еще только обсуждали возможность выигрыша и допускали вероятность ничьей, какой-то пожилой шахматист восторженно аплодировал победителю.

Уже гасли огни в клубе, а он всё еще хлопал. "Вот распинается-то за Левенфиша", – досадливо думали, смотря на него, поклонники молодого гроссмейстера; но они ошибались. У этого пожилого энтузиаста была нейтральная точка зрения, которую он громко выразил, бросив в пространство пустеющего зала резюме своих аплодисментов: "Всё происходит как нельзя лучше: молодым дорога, старым почет".

Нам кажется, однако, что в финальной стадии матча, особенно после 10-й партии, число болеющих за Левенфиша сердец значительно увеличилось, и это представляется нам вполне естественным.

После драматического эпизода в 6-й партии и последовавших затем еще двух рядовых побед Ботвинника всё казалось совершенно ясным, и положение Левенфиша выглядело неопределенным. Две рядовые его победы в ленинградской стадии матча вновь перевернули всю картину борьбы, вновь напрягли до максимума внимание тысяч. Именно эти победы, в труднейший для Левенфиша момент, несомненно, должны были импонирующе подействовать на нейтралитет многих. Не менее эффектное впечатление производит и последняя, 13-я партия матча. Она красива и своим тонким творческим содержанием, и высоким подъемом волевых качеств чемпиона СССР.

Матч кончился… Если болельщики Ботвинника, в первую очередь, а также и почитатели второго нашего гроссмейстера не вполне удовлетворены спортивным результатом матча, то его творческая сторона оправдала, вероятно, ожидания и тех и других.

Почти каждая партия была насыщена жесткой борьбой, а в таких случаях последняя неизбежно выливается в содержательные творческие формы.

Проследим течение матча. Первая партия является прекрасным образцом глубокой плановой игры Ботвинника, последовательно использовавшего несколько вялую игру противника. Левенфиш был в этой партии чересчур осмотрителен и, пожалуй, даже робок.

Новоиндийская защита E17
Григорий ЛЕВЕНФИШ – Михаил БОТВИННИК
Москва (м/1), 5 октября 1937
1-я партия матча

1.c4 Nf6 2.Nc3 e6 3.Nf3 b6 4.g3 Bb7 5.Bg2 Be7 6.0–0 0–0 7.b3. «Белые, стремясь избежать проторенных путей, избирают малоактивный ход в тексте. Их слон будет занимать на b2 пассивную позицию, и, кроме того, у ферзя отнимается нужное в некоторых вариантах поле b3. Обычное 7.d4 несомненно лучше» (Белавенец, Юдович).

7…d5 8.cxd5 (8.d4!?) 8…exd5 9.d4 Nbd7 10.Bb2 Re8 11.Rc1. К матчу на первенство мира с Бронштейном (Москва 1951) Ботвинник подготовил новинку 11.Ne5!

11…c6! 12.Qd2. «Точнее было бы 12.Qc2 Bd6 13.Rfe1 с последующим е2-е4», – указывает Ботвинник в «64» (10 октября 1937). Это пешечное продвижение в центре – единственная возможность для белых проявить активность.

12…Ne4. Возможен и вариант 12…Bb4 13.Qd3 Ne4 14.Nd2, забракованный Ботвинником из-за 14…f5? 15.Ndxe4 fxe4 16.Nxe4 dxe4 17.Qc4+, но правильно 14…Nxd2! 15.Qxd2 Qe7 и Nf6 с равной игрой.

13.Qc2. «Нельзя играть 13.Nxe4, так как после 13…dxe4 14.Ne1 (14.Ne5?? Nxe5) 14…Bg5 15.e3 Ba6 белые теряют качество» (Ботвинник).

13…Nxc3! Осложнения после 13…f5 14.Nxe4 fxe4 15.Ne5 Nxe5 16.dxe5 и f2-f4 были бы опасны для черных.

14.Bxc3 Bd6. Возможно, что точнее 14…Nf6 (Белавенец, Юдович), провоцируя 15.Ne5, чтобы после 15…Bd6, Rc8 и c6-c5 подорвать позицию коня е5, а если 15.Rfe1, то 15…Rc8 16.Nd2 Bf8, экономя важный темп.

15.Rfe1 Nf6 16.Nd2 (тут уже 16.Ne5 Rc8 не прельщает белых) 16.Nd2 Bf8 17.Bb2. В случае поспешного 17.e4 dxe4 18.Nxe4 Nd5 черного коня сразу не выкурить.

17…Rc8 18.Qd3. «Уводя ферзя с линии действия ладьи. Однако эта потеря времени только дает черным возможность усилить позицию. Надо было решиться на 18.e4 dxe4 19.Nxe4 Nd5 20.Nc3 Rxe1+ 21.Rxe1 Nb4 22.Qd2 Ba6 23.Re3 с последующим a2-a3. Во всяком случае, в этом заключалась единственная возможность получить шансы на уравнение» (Белавенец, Юдович). Привередливая «Рыбка» в целом одобряет эту рекомендацию.

18…Rc7 19.Rcd1 g6. Захватывая пункт f5 и готовя стоянку слону на g7.

20.Nb1?! Необъяснимая пассивность! Тут уже прямо просилось 20.e4, и после 20…dxe4 21.Nxe4 Nd5 22.Nc3 Rxe1+ 23.Rxe1 Bc8 24.Nxd5 cxd5 на доске полный штиль.

20…Bc8! «Слон переводится на f5, после чего е2-е4 для белых уже невозможно. Если 21.Nc3 Bf5 22.e4, то 22…dxe4 23.Nxe4 Nxe4 24.Bxe4 Rce7 25.f3 Qd5! 26.Bxd5 Rxe1+!» (Белавенец, Юдович).

21.Ba3 Bf5 22.Qa6. Выбора нет: 22.Qd2 теряло пешку (22…Bxb1 23.Bxf8 Bxa2), а 22.Qf3 – фигуру (22…Bxb1 23.Bxf8 Be4).

22…Bg7 23.Nc3 h5! 24.Bc1.

24…Ne4! 25.Nxe4. Избежать размена не удавалось. На 25.Na4 Ботвинник привел вариант 25…b5 26.Nc5 Nc3 27.Rd2 Bxd4! 28.Rxd4 Rxe2! с разгромом. Сильнее, конечно, 26.f3!? bxa4 27.fxe4 Bxe4 28.Qxa4 Bxg2 29.Kxg2, но… несмотря на материальное равенство, после 29…Rce7 30.e3 Qd7 белым не устоять – уж очень слабы их пешки.

25…dxe4 26.h4. «Если 26.h3, то 26…Rd7 27.Be3 (27.e3 c5!) 27…Bxd4 28.Bxd4 Rxd4 29.Rxd4 Qxd4 30.Qxa7 e3! с решающей атакой» (Ботвинник).

26…Rd7 27.Bg5 Bf6 28.Bxf6 Qxf6.

29.Qc4. «На 29.e3 могло последовать 29…g5 с атакой или 29…Bg4 30.Rc1 c5 31.dxc5 Rd2 32.Qf1 bxc5 33.Rxc5 Qb2 с угрозой Be2» (Ботвинник).

Этот же вариант указан в «Аналитических и критических работах. 1923–1941» (1984), хотя после 31.Rxc5! у белых лишняя пешка и выигранная позиция. Но главное в другом: 29…g5 тоже, оказывается, ничего не сулило: 30.hxg5 Qxg5 31.Rc1! h4 32.Rxc6 hxg3 33.fxg3 Qxg3 34.Qe2, успевая всё защитить. Так что белые упустили здесь реальный шанс спасти партию ходом 29.e3!

29…Red8 30.Rc1 Rd6 31.Qc3. Теперь уже 31.e3 запаздывало: 31…g5! 32.hxg5 Qxg5 33.Qe2 h4 34.Rc2 Rg6 35.Qf1 Rdd6!

31…Qxd4 32.Qxd4 Rxd4 33.Rxc6 Rd2.

«Активная позиция фигур при слабости белых пешек ферзевого фланга обеспечивает черным решающее преимущество» (Белавенец, Юдович).

34.a4 Rb2 35.Rc3. На 35.Rc4 решало 35…e3! 36.b4 (36.fxe3 Be6) 36…Be6 37.Rf4 Rdd2 или 37.Rc7 a6 38.Ra7 Bc4.

35…Rd4 36.Re3 Rb4 37.Rc1 R2xb3 38.Rxb3 Rxb3 39.Rc4 Rb1+ 40.Kh2 Rb2 41.Bf1. Плохо 41.Bxe4 Rxe2 42.Bxf5 Rxf2+ и Rxf5, но затягивало борьбу 41.Kg1! Rxe2 42.Kf1 Ra2 43.Bxe4.

41…Ra2. Записанный ход, но белые сдались без доигрывания.

«Левенфиш провел эту встречу в несвойственном ему робком стиле, чем облегчил задачу черных, – напишет позднее Ботвинник. – Может быть, это объясняется тем, что в данной партии ему не удалось создать комбинационные осложнения, в которых он был особенно силен. Не было в партии и простых позиций с преимуществом у белых, в которых могла проявиться его хорошая техника. Сложная позиционная борьба не была его стихией».

Конек-Горбунок

Во 2-й партии Ботвинник вызвал необозримые осложнения смелым дебютным выходом коня на е5. Произошло грандиозное сражение, в котором блестящие тактические данные Левенфиша выявились в полной мере. Борьба, наполненная красивыми комбинациями, закончилась художественной демонстрацией силы двойных ударов коня.

Защита Грюнфельда D94
Михаил БОТВИННИК – Григорий ЛЕВЕНФИШ
Москва (м/2), 7 октября 1937
Комментирует Г.ЛЕВЕНФИШ

1.d4 d5 2.c4 c6 3.Nc3 Nf6. В партии Капабланка – Рабинович (Москва 1935) последовало 3…dxc4 4.e3 e5 5.dxe5 Qxd1+ 6.Kxd1 Be6 с лучшей игрой у черных.

А через неделю в 6-й партии матча-реванша Алехин потряс Эйве вариантом 3…dxc4 4.e4! e5 5.Bxc4 exd4 6.Nf3!!?

4.e3 g6 5.Nf3 Bg7 6.Bd3. Более модным является продолжение 6.Qb3 (этот вариант часто игрался в 10-м чемпионате СССР).

6…0-0 7.0-0 e6. Возможно, что с этим ходом следовало несколько повременить, играя сразу 7…b6 (см. 8-ю партию).

В 4-й партии черные сыграли 7…Nbd7. Комментарий Ботвинника: "Этот ход также позволяет белым сохранить позиционное преимущество".

8.b3! Сильный ход: белые немедленно используют ослабление диагонали а3-f8.

8…Nbd7 9.Qe2 Re8 (плохо 9…Qe7 из-за 10.a4 с последующим Ba3) 10.Bb2.

10…b6. Возможно было 10…e5 11.dxe5 Nxe5 12.Nxe5 Rxe5, и белые ничего не достигают ходом 13.Nxd5 из-за 13…Nxd5 14.Bxe5 Bxe5, но, играя 13.cxd5 Nxd5 14.Ne4 Re8 15.Bxg7 Kxg7 16.Qb2+ f6 17.Rad1, они сохраняют небольшой перевес за счет некоторого ослабления королевского фланга черных.

11.Rad1 Bb7 12.Ne5. Ответственное решение, ибо после этого игра принимает очень острый характер. Между тем других активных продолжений у белых не видно. Не дает преимущества 12.e4 dxe4 13.Nxe4 Nxe4 14.Bxe4 Nf6 15.Bc2 Qc7 с последующим с6-с5.

12…Nxe5 13.dxe5 Nd7 14.f4 Qe7. Единственный возможный план черных – это игра на подрыв белого центра ходом f7-f6. Сразу этот ход вряд ли возможен, например: 14…f6 15.cxd5 exd5 (15…cxd5 16.exf6 Nxf6 17.e4) 16.e6! Rxe6 17.f5 gxf5 18.Bxf5 Re7 19.Qh5 Nf8 20.Ne4 с сильной атакой.

Чисто позиционной трактовкой явилась бы подготовка хода f7-f6 путем 14…a6 с целью после 15.cxd5 exd5 16.e4 d4 17.Nb1 c5 18.Nd2 b5 препятствовать Nc4.

15.cxd5 exd5. Только так: теперь в компенсацию за сильный пешечный центр белых черные получают защищенную проходную d4. Плохо 15…cxd5? 16.Nb5.

16.e4! Белые должны торопиться с этим ходом, так как в случае 16.Bc2 или другого подготовительного хода последует f7-f6.

16…d4 17.Nb1 c5 18.Nd2. Путешествие коня на d6 выглядит весьма заманчиво, однако оно стоит трех темпов, за счет которых черные успевают подготовить подрыв белого центра. Заслуживало внимания 18.Bc4, например: 18…g5 19.e6 fxe6 20.f5 Ne5 (20…Nf8 21.e5!) 21.Bxe6+ Kh8 с обоюдоострой игрой или 18…Kh8 19.Nd2 g5 20.Qh5 Rf8 (если 20…gxf4, то 21.Bxf7 Rf8 22.e6 Nf6 23.Qf5) 21.Rf3.

На 21.Rf3 хорошо 21…gxf4 (поэтому лучше, видимо, 21.Nf3), а в скобочном варианте у черных есть неприятная реплика 23…Bc8.

18…g5! Конечно, не 18…f6 из-за 19.e6 с последующим f4-f5.

Верно 19.Bc4+ Kh8 20.e6, поскольку на 19.e6 возможно 19…Qxe6! (20.Bc4 Bd5).

Ход в партии имеет в виду не только атаку белого центра, но и игру по линии "g", так как обоюдное вскрытие этой линии форсируется.

19.g3 gxf4 20.gxf4 Kh8 21.Nc4 Rg8. После 21…f6 22.Nd6 fxe5 белым проще всего играть 23.Nxe8 Rxe8 24.f5, но не выигрывать слона, ибо конь застревает на b7.

22.Kh1 f6 23.Nd6.

23…fxe5! Предусмотренная заранее, но и вынужденная жертва фигуры. Плохо 23…Bc6? из-за 24.Bc4.

24.Nxb7 exf4! Это значительно сильнее, чем попытка отыграть фигуру ходом 24…Rgb8 (после 25.Bc4 Rxb7 26.Bd5 Rab8 27.Bxb7 Rxb7 черные оставались без качества, и атака переходила к белым). Конь на b7 находится вне игры, а в создавшейся острой позиции важен каждый темп.

25.e5! Лучший ход! Белые отдают пешку, препятствуя ходу Ne5 и вскрывая диагональ для слона. Плохо было бы 25.Rxf4 из-за 25…Ne5, и если белые хотят удерживать фигуру, они должны играть 26.Ba6, после чего атака черных имеет немало шансов на успех, ибо все три легких фигуры белых вне центра сражения.

В своем сборнике Левенфиш приводит 26…Bh6 27.Rf5 Ng4 "с сильными угрозами".

Но после 28.Rf3 "Фриц" настроен по-боевому. У него даже есть авантюрный план по вызволению коня: 28.e5!? Ne3 29.Nd6 Raf8 (к выгоде белых 29…Nxf5 30.Nxf5, а грозит 30.Nf7+) 30.Rxf8 Rxf8 31.Bc1! Qxe5 32.Bxe3 Bxe3 33.Nc4.

25…Bxe5 (плохо 25…Nxe5 26.Qe4) 26.b4? Серьезная ошибка. Следовало играть 26.Be4, после чего шансы примерно равны. У черных три пешки за фигуру, конь b7 вне игры. Белые получают возможность блокировать центр.

26…Nf6 27.Qf3 Ng4 28.Rd2. Грозило 28…Nxh2 29.Kxh2 Qh4+ 30.Qh3 f3+.

28…Rab8 29.Be4 d3! Сильнейшее продолжение. Решившись на него, черные должны были иметь в виду свой 34-й ход.

30.Qxd3. Единственное. Проигрывает 30.Bxe5+ ввиду 30…Nxe5 и Rxb7.

Белавенец и Юдович считали, что "30.Rg1!, вероятно, обеспечивало ничью", но в указанном ими варианте 30…Bxb2 31.Rxb2 Ne5 32.Qxf4 Rxg1+ 33.Kxg1 Rg8+ 34.Rg2 гораздо сильнее 33…Rf8! с матовой атакой.

А вот неказистый на вид компьютерный тычок 30.h3 после 30…Bxb2 31.hxg4 Bd4 32.Rh2 мог привести к забавной ничейной развязке: 32…Rxg4! 33.Rxh7+ Qxh7 34.Bxh7 Rh4+ 35.Kg2 Rxh7 36.Rh1 Rg8+ 37.Kf1 Rg3!

30…Rxb7 31.Bxb7 Qxb7+ 32.Qf3 Qxf3+ 33.Rxf3 Bxb2 34.Rxb2 Ne5! Только наличие этого хода позволяет черным получить шансы на выигрыш.

35.Rf1. На 35.Rc3 выигрывает 35…c4 36.Re2 Nd3! 37.Rxc4 f3, а 35.Rxf4 Nd3 36.Rbf2 cxb4! ведет к ладейному окончанию без двух пешек у белых.

35…Nd3. Дальнейшее происходило в обоюдном цейтноте.

36.Rg2. Потеря времени. Следовало играть 36.Rd2, но после 36…c4 37.b5 Rg5 38.a4 Kg7 король проходит в центр, и шансы черных на выигрыш очень велики.

Однако два других отхода ладьи, вероятно, еще спасали: 36.Rc2! Nxb4 37.Rd2 c4 38.Rxf4 c3 39.Rd7 (Белавенец, Юдович) или 36.Re2 c4 37.b5 Rg5 38.Rg1!

36…c4 37.Rc2. После 37.Rxg8+ Kxg8 белые вынуждены отдать ладью за пешку "с". Несколько точнее было 37.Rd2, но и это уже не спасает.

37…b5 38.a3 f3 39.Rd2 Rg2! (решает партию) 40.Rxg2 fxg2+ 41.Kxg2 c3 42.Kf3. Здесь партия была отложена, и белые сдались, не возобновляя игры. После 42…c2 43.Ke3 c1Q+ 44.Rxc1 Nxc1 45.Kd2 Na2 46.Kc2 Kg7 47.Kb2 Nxb4 белые отыгрывают фигуру, но получают безнадежный пешечный эндшпиль.

Фаворит в нокдауне

В 3-й партии недостаточно углубленная оценка позиции со стороны Ботвинника позволила Левенфишу блеснуть и своим тонким пониманием стратегических слабостей. Атака ферзевого фланга была проведена им безукоризненно. Защищаясь, Ботвинник выказал полностью свое комбинационное дарование, жертвой ладьи затянув на много ходов казавшуюся совершенно безнадежной партию.

Защита Нимцовича E34
Григорий ЛЕВЕНФИШ – Михаил БОТВИННИК
Москва (м/3), 9 октября 1937
Комментирует Г.ЛЕВЕНФИШ

1.d4 Nf6 2.c4 e6 3.Nc3 Bb4 4.Qc2 d5 5.cxd5 Qxd5 6.e3 (в 5-й и 7-й партиях было 6.Nf3) 6…c5 7.a3. Хотя белые форсируют размен слона на коня и получают двух слонов, все же этот ход является потерей темпа. Возможно, что сильнее 7.Bd2.

7…Bxc3+ 8.bxc3 b6 9.Nf3 Nbd7 10.c4. Так же играл в Ноттингеме Эйве против Ботвинника. В дальнейшем у белых образуется подвижный пешечный центр, который, однако, может быть объектом для нажима черных.

10…Qd6 11.Bb2 Bb7 12.Be2.

12…cxd4. Против Эйве Ботвинник сыграл слабее: 12…Rc8 13.0-0 Be4? 14.Qc3 0-0 15.Rad1 Rfd8 и после 16.d5! получил плохую партию. Ход в тексте, бесспорно, сильнее.

13.exd4 0-0 14.0-0 Ng4 (иначе белые после 15.Ne5 добьются лучшей игры) 15.h3 Bxf3 16.hxg4 Bxe2. Логичный ход, лишающий белых двух слонов и, что самое важное, ослабляющий слабую пешку с4. Если черные пытаются ходом 16…Bb7 сохранить слона на диагонали h1-a8, то белые играют 17.g5, и если 17…Qf4, то 18.Bd3 Qxg5 19.Bxh7+ Kh8 20.Be4 с лучшей партией у белых.

17.Qxe2 Rac8 18.Rfd1 (белым надо играть энергично, иначе скажется слабость пешки е4) 18…Rc7.

19.d5! e5. На 19…Rfc8 белые продолжали бы 20.a4 exd5 (нельзя 20…Rxc4 из-за 21.dxe6 с выигрышем фигуры) 21.cxd5 Rc2 22.Rd2.

20.Re1. Белые стремятся вызвать ход f7-f6, что ограничивает маневренность черного ферзя и после g4-g5 создает почву для тактических осложнений.

20…f6. Необходимо было играть 20…Rfc8 и после 21.Bxe5 Nxe5 22.Qxe5 Qxe5 23.Rxe5 Rxc4 24.Re7 перейти в равный четырехладейный эндшпиль. Черные переоценивают свои возможности.

21.a4! (начало опасной атаки на ферзевом фланге) 21…h6. Слишком методично. Черные блокируют пешку g4, предупреждают g4-g5 и готовятся к осаде пешки с4, не замечая, что на ферзевом фланге назревают серьезные события.

В своем сборнике Левенфиш более категоричен: "Редкий в практике Ботвинника случай неправильной оценки позиции".

22.a5 bxa5 (иначе черные получают слабую пешку на b6) 23.Ba3 Nc5 24.Reb1.

24…a6. Если 24…Qa6, то 25.Rb5 Rfc8 26.Bxc5 Rxc5 27.Raxa5 Qxa5 28.Rxa5 Rxa5 29.d6, и две проходные пешки быстро решают исход борьбы.

25.Qe1! Rfc8. Если 25…a4, то 26.Qa5 Rfc8 27.Rb6 Qd7 28.d6 Rc6 29.Rxc6 Qxc6 30.Bxc5 Qxc5 31.Qxc5 Rxc5 32.d7.

26.Qxa5 Qd7 27.Rb6 Nd3. Лучший практический шанс. Грозило 28.d6 с выигрышем фигуры. Если 27…Ne4, то 28.f3 Ng5 29.Rd6 и с4-с5.

"Ведет к проигрышу. Следовало играть 27…Ne4, и если 28.f3, как указано Левенфишем в газете "64",

то 28…Rxc4! 29.fxe4 Qxg4, и от угрозы Rc2 у белых нет удовлетворительной защиты. Например: 30.Qe1 Rc2 31.Qf1 Qxe4 с шансами только у черных" (Белавенец, Юдович). Добавлю, что в своем сборнике Левенфиш проигнорировал эту ничейную рекомендацию, наградив ход 27…Nd3 восклицательным знаком…

28.d6 Nf4 (грозило 29.Qd5+) 29.dxc7 Qxg4 30.g3 Ne2+ 31.Kh2 Nf4 32.Kg1. Белые повторяют ходы до перерыва.

Почему черные не потребовали ничью? "В то время действовало правило не о повторении позиции, а о троекратном повторении подряд обеими сторонами одних и тех же ходов или серий ходов" (Ботвинник).

32…Ne2+ 33.Kh2 Nf4 34.Kg1 Ne2+ 35.Kg2 Nf4+ 36.Kg1 Ne2+ 37.Kg2 Nf4+ 38.Kg1 Ne2+ 39.Kh2 Nf4 40.Kg1 Ne2+ 41.Kg2 Nf4+ 42.Kg1 Ne2+ 43.Kh2 Nf4 44.gxf4 Qxf4+ 45.Kg2 Qg4+ 46.Kf1 Qxc4+ 47.Ke1 Qe4+ 48.Kd2 Qd4+.

49.Kc2! Rxc7+. Если 49…Qxa1, то 50.Qd5+ Kh7 51.Qd3+ e4 52.Qxe4+ Kh8 53.Rb8 Qa2+ 54.Kd1 Qg8 55.Qb7 (при положении ферзя на d3 сразу решило бы 55.Qd8).

50.Kb1 Rc3 (или 50…Qd3+ 51.Ka2 Rc2+ 52.Bb2 Qc4+ 53.Rb3) 51.Rb4! Если 51.Bb2, то 51…Qd3+ 52.Ka2 Qc4+, и ничья.

51…Qd3+ 52.Ka2 Rc2+ 53.Bb2 Rxf2. Итак, впервые в шахматной истории партия пришла к любопытному эндшпилю: ферзь, две ладьи и слон против ферзя, ладьи и пяти пешек.

54.Rc1 Kh7 55.Rb3 Qe4 (если 55…Qe2, то 56.Qd5 с угрозой Rc8) 56.Qxa6 h5 57.Rc7 Rg2 58.Qd3 Qxd3 59.Rxd3 Kh6.

60.Kb3 (в борьбе против пешек король – сильнейшая фигура) 60…h4 61.Rc2 Rg4. В ответ на 61…Rg1 король через с4 и d5 подходил к черным пешкам.

62.Rf2 Kh5 63.Kc2 Rg1 64.Ba3. На 64.Kd2 последовало бы 64…Kg4 65.Ke2 h3, и нельзя 66.Rd7 g5 67.Rxf6 h2.

64…e4. Если 64…Kg4, то 65.Bc5 h3 66.Rxf6 Rg2+ 67.Rf2 Rxf2+ 68.Bxf2 h2 69.Rg3+ Kh4 70.Rxg7+ Kh3 71.Rg3+ Kh4 72.Kd2 h1N 73.Rf3+.

65.Re3 Kg4 66.Rxe4+ Kg3 67.Rff4. Черные сдались.

Перелом

После двух ничьих произошел полный драматизма эпизод в 6-й партии. Ботвинник смело играл всю партию, стремясь отреваншироваться за два рядовых поражения. Пожертвовав пешку, он добился сильной инициативы, но в решительный момент не преодолел задач, поставленных искусной защитой Левенфиша. Имея в эндшпиле пешкой меньше, Ботвинник должен был искать ничейных возможностей. Неожиданно Левенфиш допускает грубейший просмотр и… проигрывает партию.

Михаил БОТВИННИК – Григорий ЛЕВЕНФИШ
Москва (м/6), 16 и 17 октября 1937

40.g4. «Важный ход, имеющий целью препятствовать защите пункта g7 черной ладье с линии “g” в случае атаки этого пункта по 7-й горизонтали», – комментирует Ботвинник в «64» (20 октября 1937).

40…Rf8. «Допущенные ошибки лишили черных шансов на выигрыш, и проще всего было форсировать ничью ходом 40…Rd3. Например: 41.Rb8+ Kh7 42.Rcc8 g6 или 41.Rc8+ Kh7 42.Rxf7 Rbxb3 43.Rcc7 Rb2+» (Левенфиш).

41.Rbc7. Записанный ход. Ничью обеспечивало и 41.Ke3(e1).

41…f5 42.Re7 f4. Проще всего форсировало ничью 42…Kh8! (43.Rcc7 Rxb3 44.Rxg7 Ra8), но Левенфиш хочет осложнить борьбу.

На 42…e3 Ботвинник привел вариант 43.g5! Rg4 (43…hxg5 44.Rcc7 Rf6 45.Rxg7+ Kh8 46.Rh7+ Kg8 47.h6) 44.g6 f4 45.Rcc7 Rg2+ 46.Kf1 Rf2+ 47.Ke1 Rd8 48.Rxg7+ «с ничьей», но после 46.Kf3! белые побеждают: 46…Rf2+ 47.Ke4 Kh8 (или 47…Rd8 48.Rxg7+ Kh8 49.Rh7+ Kg8 50.Ke5! и т.д.) 48.Rxg7 Re8+ 49.Rce7 Rxe7+ 50.Rxe7 (50…e2 или 50…Kg8 – 51.Kf5).

43.Rcc7 f3+ 44.Kf1. «Плохо 44.Ke3 Rxb3+ 45.Kxe4 Rb4+ 46.Ke5(d5) Rff4» (Ботвинник).

Двойная ошибка! Во-первых, выигрывает только 46…Rxg4 (46…Rff4?=), а во-вторых, ход 44.Ke3 отнюдь не плох: вместо 45.Kxe4? надо просто отойти на d4 или f2 с битой ничьей.

44…Rd8. «Проигрывает 44…Rf4 из-за 45.g5! Kf8 (45…hxg5 46.Rxg7+ и h5-h6) 46.Rxg7 и т.д. В этом варианте и выясняется смысл хода 40.g4» (Ботвинник).

45.g5! Своего рода психическая атака, которая неожиданно приносит успех.

45…Rd1+? К ничьей вело 45…e3! 46.Rxe3 Rf4 47.g6 f2 48.Rc1 Rf5 и т.д.

46.Kf2 Rd2+ 47.Ke1 Re2+. Или 47…f2+ 48.Kxd2 f1Q 49.Re8+ Qf8 50.Rxf8+ Kxf8 51.Kc3 – ладья в капкане!

48.Kf1 hxg5 49.Rxg7+. Черные сдались. На 49…Kf8 решает 50.h6.

Хет-трик Ботвинника

Седьмая партия проходит еще под роковым впечатлением предыдущей встречи. Имея двух хорошо расположенных слонов и шансы добиться преимущества, Левенфиш в решительную минуту проявляет робость и нерешительность. Кони Ботвинника одерживают верх над бездействующими слонами противника.

Восьмую партию матча также выигрывает Ботвинник, тонко и красиво проведя трудный ладейный эндшпиль. Эта партия является одной из лучших в матче.

Защита Грюнфельда D94
Михаил БОТВИННИК – Григорий ЛЕВЕНФИШ
Москва (м/8), 20 и 21 октября 1937
Комментирует М.БОТВИННИК

1.d4 d5 2.c4 c6 3.Nc3 Nf6 4.e3 g6 5.Nf3 Bg7 6.Bd3 0–0 7.0–0 b6 8.b3 Bb7. В 10-й партии Левенфиш усилил игру ходом 8…c5! (идея Алаторцева) и в итоге одержал важную победу. «Точный порядок ходов продемонстрировал Котов, также против Левенфиша (Москва 1949): 8.cxd5 cxd5 9.b3» (Ботвинник, «Аналитические и критические работы», 1984).

9.Ba3! (активнее, чем 9.Bb2, как было во 2-й партии) 9…Re8 10.Rc1 e6 11.Qe2. «Слишком медлительно. Энергичное 11.Ne5 Nbd7 12.f4 давало белым явный перевес» (Белавенец, Юдович). В случае указанного Ботвинником 12…Nxe5 13.fxe5 Nd7 14.Qe2 – да, но лучше 12…c5!? со встречной игрой.

11…Nbd7.

12.Rfd1. Комментируя партию в «64» (24 октября 1937), Ботвинник справедливо порицает этот ход, предлагая взамен 12.Ne5 Nxe5 13.dxe5 Nd7 14.f4, «аналогично 2-й партии матча». На рекомендованное Белавенцом и Юдовичем 14…f6 «с серьезной контригрой у черных» хорошо 15.cxd5 exd5 16.e6! (16…Rxe6 17.f5).

А вот «Рыбка» настаивает на 12.Bd6! с дальнейшим переводом слона на g3, возможно, «подсмотрев» эту идею в партии Ботвинник – Гоглидзе (7-й чемпионат СССР, 1931).

12…Qb8! Не только защищая пункты d6 и е5, но и готовя подрыв с6-с5.

13.h3 a6 14.Bb2. Ботвинник считал, что «последней попыткой для получения некоторого преимущества было 14.e4», но компьютер встречает это тем же «костяным» ответом 14…с5! (с идеей 15.e5 Nh5 16.g3 Bh6 17.Rc2 Bf8=).

14…c5! 15.cxd5 exd5 16.Bb1 Qa7!

17.dxc5. Практически вынужденно. Иначе после 17…Rac8 черные угрожали наступлением на ферзевом фланге путем с5-с4 и b6-b5.

17…bxc5 18.Na4. Помешать продвижению d5-d4 ходом 18.Qf1 (Ботвинник) не удавалось из-за 18…Nh5! (19.Na4 d4 или 19.Ne1 Bc6, и опять нависает d5-d4).

18…d4 19.Nd2. «Не проходит 19.Nxc5 Nxc5 20.Bxd4 из-за 20…Bxf3 21.Qxf3 Nfd7 с лишней фигурой у черных» (Ботвинник). А 19.b4 проигрывает пешку: 19…Nd5! 20.bxc5 Nf4 21.Qd2 Nxh3+ 22.Kf1 dxe3 23.fxe3 Bxb2 24.Nxb2 Nxc5.

19…Nd5?! Упуская шанс озадачить соперника ходом 19…Nh5! Нюанс в том, что теперь плохо 20.Nc4(f1)? ввиду 20…Bxg2, а если 20.Qf1, то 20…Nb6! 21.Nxb6 (21.Nxc5? dxe3 с разгромом) 21…Qxb6 к выгоде черных.

20.Nc4! Ботвинник (а вслед за ним и Белавенец с Юдовичем) считал, что «сильнее было 20.Nf1, не ослабляя давления на пункт с5». Но в этом случае черные развивали инициативу путем 20…Nf4 21.Qg4 Ne6! и Rad8.

20…Bc6. «Если сразу 20…Nf4, то 21.Qg4 Nxg2 22.e4! (не 22.Qxd7 Nh4 с осложнениями)» (Ботвинник). Здесь правильно как раз 22.Qxd7! (при 22…Nh4 23.Nd6! Nf3+ 24.Kh1 черные просто без фигуры), а вот после 22.e4? Bc6 23.Qxg2 Bh6! 24.Ba3 (24.Rc2? Bxe4) 24…Bxc1 еще вагон игры. Но главное, что черные вовсе не обязаны бить на g2, а могут ответить 21…Ne6, сохраняя равновесие (22.Qg3 Bd5=), ибо опасное на вид 22.Nd6 парируется 22…h5! 23.Qe2 (23.Qh4? Bf6 24.Qg3 Be5, и ферзь пойман) 23…Bxg2 и т.д.

Ошибался Ботвинник и утверждая, что «немедленное 20…Bh6 отражалось посредством 21.Qg4 N7f6 22.Qh4». Вместо 21…N7f6? правильно 21…dxe3! 22.Qxd7 exf2+ 23.Kxf2 (плохо 23.Kf1? Rad8 24.Qg4 Qb8) 23…Rad8! (не 23…Bxc1? 24.Rxc1 Rad8 25.Re1! с преимуществом белых) 24.Rxd5! (только так; 24.Qg4? Be3+ и т.д.) 24…Rxd7 25.Rxd7 с равной игрой.

21.Qf3.

21…Nb4?! Правильно было 21…Qc7!, на что Ботвинник считал лучшей защитой 22.e4 N5f6 23.Re1, «хотя преимущество черных бесспорно после 23…Bxa4». Еще бесспорнее оно после 23…Re6!, усиливая нажим на пешку е4 (Белавенец, Юдович), поэтому лучшим путем для белых являлось забракованное Ботвинником 22.exd4 Ne3 23.d5 Nxd1 «с угрозой мата на е1» (24.Rxd1 Bxa4 25.Bxg7 Kxg7 26.bxa4, и сильная проходная в центре служит неплохой компенсацией за качество).

22.Qg3 Bxa4 23.bxa4 dxe3? Отдает преимущество белым. Играя 23…Nc6, черные еще сохраняли некоторое давление.

24.Bxg7 Kxg7? Усугубляя свое положение. Ошибочно и 24…exf2+ 25.Qxf2 Kxg7 ввиду 26.Nd6 Re7 27.Be4 Rd8 28.а3 Nf6 29.Nf5+! (Белавенец, Юдович), но приемлемо было 24…e2 25.Re1 Kxg7, «и белые отыгрывают пешку е2 с приблизительно равной игрой» (Ботвинник).

25.fxe3 Nf6 26.a3 Nbd5. На 26…Nc6 у белых имелся хороший выбор между 27.Rd6 Qc7 (27…Rac8? 28.Qf3) 28.Qg5 Nd7 29.Rcd1 и 27.Nd6 Re6 28.Ba2 Nh5 29.Qe1!

27.e4 Nb6 28.Nd6! (28.e5 Nh5 и Nxc4) 28…Re6 29.e5.

29…Ne8? Тяжелая ошибка, не отмеченная комментаторами. Шансы на защиту оставляло 29…Nh5!?, избавляясь от занозы на е5. Например: 30.Qf3 (30.Qe3 Nd7 с идеей 31.Nc4 Nxe5!) 30…c4! (хуже сразу 30…Rxe5 из-за 31.a5 Nc8 32.Nc4! Re6 33.g4 Nf6 34.g5 с зажимом) 31.Kh1 Rxe5 32.a5 Na4! 33.Nxc4 Re6 34.Nd6 Rf8 (34…Rb8 35.Qxf7+!) 35.Bc2 Nc5, и несмотря на потерю пешки – 36.Qf2 Qc7 37.Bxg6 hxg6 38.Rxc5 Qe7, позиция черных полна жизни.

30.a5 Na4. «Не лучше 30…Nc8 31.Bf5 или 30…Nd7 31.Bf5 Re7 32.Be4», – отметил Ботвинник в «64», но годы спустя (в «Аналитических и критических работах») изменил свою оценку: «Предпочтительнее 30…Nd7, на что белым, вероятно, лучше всего ответить 31.Nc4, сохраняя давление, но не 31.Bf5 Re7 32.Be4 из-за указанной Белавенцом и Юдовичем жертвы качества: 32…Nxd6 33.Bxa8 Nf5 34.Qf3 Nxe5. На поле же а4 конь оказался вне игры…»

Забавно, что все трое не заметили порочность хода 32.Be4. После эффектного 32.Bxg6!! черным оставалось только сдаться: 32…fxg6 33.Nf5+ Kf7 34.Nxe7 Kxe7 35.Qh4+ Ke6 36.Qe4! или 32…hxg6 33.Nf5+ Kf8 34.Qh4!

31.Nc4. Отказ от выигрыша качества – 31.Bf5 Re7 32.Nc8 труднообъясним. Но это ничто по сравнению с просмотром на следующем ходу.

31…Rb8 32.Qf2? После 32.Rd2 черные долго не продержались бы…

32…Rxb1 (разумеется!) 33.Rxb1 Nc3 34.Rbc1 Nxd1 35.Rxd1. Белые утратили львиную долю своего преимущества, но… не присутствие духа! «Дальнейшую борьбу Ботвинник проводит с изумительным искусством» (Белавенец, Юдович).

35…Qc7 36.Rd5 Rc6 37.Qd2 Qe7 38.Rd7 Qe6 39.Qd5! Пользуясь тем, что пешка «с» стреножена и у белой ладьи развязаны руки, Ботвинник предлагает размен ферзей.

39…Qxd5 40.Rxd5 Kf8.

41.Rd7! Этот ход был записан. Необходимо отрезать короля, ибо после 41…Ke7 и Ke6 черные могли вздохнуть свободно.

41…Rc7. В качестве «лучшего шанса» Ботвинник советовал готовить f7-f6 путем 41…h5 (42.Kf2 f6 43.Kf3! Rc7 44.Rd8 fxe5 45.Ra8, и «у белых значительные шансы на выигрыш»), но «Рыбка» углядела более надежный путь: 41…Re6! 42.Kf2 Re7 43.Rd8 Kg7 44.Kf3 f6 и т.д.

42.Rd8 Ke7 43.Rd6! Соль замысла! Черные не могут ответить 43…Rd7 ввиду указанного Ботвинником варианта 44.Rxa6 Rd4 45.Nb6 Nc7 46.Ra7 Kd8 47.a6 c4 48.Rxc7 Kxc7 49.a7 Rd8 50.a8Q Rxa8 51.Nxa8+ Kb7 52.Kf2 с выигранным пешечным эндшпилем.

Комментарий из «Аналитических и критических работ»: «Теперь понятно, что все маневры белой ладьи (41.Rd7 и 42.Rd8) были подготовкой к этому остроумному решающему удару (кстати, его не заметили все аналитики, утверждавшие, что в отложенной позиции у белых нет преимущества)».

43…Ra7 44.Rc6 Kd7.

45.Rb6! Пешка отравлена: 45.Rxc5? Rc7 46.Nb6+ Ke6 с ничьей.

45…Ke7 46.Kf2 f6 47.Ke2 Ra8 48.Rc6. Альтернативой было 48.Rb7+ Ke6 49.Rxh7 fxe5 50.Nb6 Nf6 51.Rc7 и т.д.

48…fxe5 49.Rxc5 Nd6 50.Rc7+! Ke6 51.Nxd6 Kxd6 52.Rxh7 Rb8? Ботвинник указывает, что и 52…Ke6 «не спасало из-за 53.g4, не пуская черного короля на f5». Но после 53…Rc8! белым предстояла еще тяжелая работа, тогда как сейчас они выигрывают без труда.

53.Rg7 Rb2+ 54.Kf1 e4. Или 54…Rb1+ 55.Kf2 Rb2+ 56.Kg3 Rb3+ 57.Kg4 и т.д. Черные пытаются использовать свой последний шанс – проходную пешку «е», но…

55.Rxg6+ Ke5 56.Rxa6 Ra2 57.Ra8 Kf4 58.a6 Ra1+ 59.Ke2 Ra2+ 60.Kd1 Rxa3 61.a7 Ke3 62.h4 Rd3+ 63.Kc2 Rd7 64.g4 Rc7+ 65.Kb3 Rd7 66.Kc3 Rc7+ 67.Kb4 Rd7 68.Kc5. Черные сдались.

Из последних сил

Девятую партию Левенфиш играет уже под знаком обреченности, начиная ее ходом е2-е4, что, по-видимому, не входило первоначально в заготовленный дебютный репертуар матча. Целеустремленной сильной игрой Ботвинник захватывает лавиной пешек центр, добивается позиции, в которой правильное продолжение ставило короля Левенфиша под неотразимую матовую атаку, и вдруг… всё дело кончается равным эндшпилем и ничьей.

Видимо, эта неудача обескураживающе подействовала в свою очередь на Ботвинника. В 10-й партии он попадает на заготовленный вариант, теряется, играет не лучшим образом и быстро гибнет. Положение, однако, для него всё еще благоприятно. Счет 4:3 в его пользу, но и у Левенфиша все же появляются шансы на успешное сопротивление.

В 11-й партии Левенфиш вновь попадает в критическую позицию, но фортуна уже на его стороне. Ботвинник не только не использует преимуществ своей позиции, но еще просматривает несложную комбинацию и теряет пешку. Ладейный эндшпиль с лишней пешкой Левенфиш проводит образцово, делая из него поучительный учебный материал. Счет 4:4. Атаки в обеих последних партиях проводятся – в 12-й Ботвинником, а в 13-й Левенфишем – тонко и энергично.

Английское начало A25
Михаил БОТВИННИК – Григорий ЛЕВЕНФИШ
Ленинград (м/12), 3 ноября 1937

1.c4 e5 2.Nc3 Nc6 3.g3 g6 4.Bg2 Bg7 5.e3 d6 6.Nge2 Be6. «Рискованный дебютный эксперимент», – самокритично признаёт Левенфиш в «64» (20 ноября 1937), пояснив, что «правильно было 6…Nge7».

7.d4! Холодный душ. Черные рассчитывали на 7.b3 Qd7 8.d4 Bh3 с равной игрой. Видимо, под влиянием негативных эмоций они избирают не лучшее продолжение.

7…Bxc4. Осмотрительнее 7…Bd7 (Ботвинник) или 7…exd4 8.Nxd4 Bd7.

8.d5 Nb8. «Наименьшее из зол, так как в этом варианте фигуры белых занимают все же не совсем удачные позиции» (Левенфиш). Альтернативой было 8…Bxe2 9.Qxe2 Nce7 (или Nb8) 10.Qb5+.

9.Qa4+ b5 10.Nxb5 Bxb5 11.Qxb5+ Nd7.

12.e4(?). По свидетельству И.Рабиновича («Шахматы в СССР» № 11–12, 1937), Ботвинник указал после партии, что этот ход «мог привести к полной утрате белыми позиционного преимущества. Сперва следовало сыграть 12.Nc3!»

12…Ne7 13.0–0 0–0 14.Nc3 Rb8 15.Qe2 c5! «Если белые не возьмут эту пешку, то у черных вполне удовлетворительная свободная игра, а после размена черный конь попадает на центральное поле d4. Вот когда сказался неудачный 12-й ход», – пишет Ботвинник в «Аналитических и критических работах», где он впервые прокомментировал эту партию.

16.dxc6 Nxc6 17.Be3 Nc5?! «Черным необходимо было в противовес нарастающей атаке белых на королевском фланге (в связи с f2-f4) быстро организовать контригру на ферзевом фланге, продолжая 17…Nd4 18.Qd2 (или 18.Bxd4 exd4 19.Nd5 Nb6 с разноцветными слонами) 18…Qa5 19.Rfc1 Nb6 20.b3 Rfc8 с равноправной игрой». Добавлю, что не годилось 19.f4 из-за 19…Nb6 (20.b3? Qxc3!).

18.Qd2 Ne6 19.Rac1 Ned4.

20.f4! Qa5 (20…f6?! 21.Nd5) 21.f5 f6 22.Rf2. «Белые еще раз защищают пешку b2, тем самым освобождая своего ферзя, и подготовляют перевод Bf1-c4» (Рабинович).

22…Kh8. Черные пока препятствуют переводу слона, заготовив на 23.Bf1 вариант 23…gxf5 24.exf5 d5, не проходивший ранее из-за 25.Nxd5.

23.Qd1! «Прекрасный ход, который или вынуждает выгодную для белых развязку в центре, или же форсирует атаку на королевском фланге» (Левенфиш).

23…Rbd8. Размен 23…gxf5 24.exf5 только ослаблял белые поля. Для наглядности Левенфиш приводит «проигрышный» вариант 24…Rfd8 25.Bd5 Ne7 26.Bxd4 Nxd5 27.Nxd5 Qxd5 28.Bxa7 Qxd1+ 29.Rxd1 Rb7 30.Bc5 Rbd7 31.Rfd2, не увидев сильную реплику 26…Bh6!, в корне меняющую оценку варианта:

27.Rb1 (соль в том, что слону d4 некуда отступать!) 27…Nxd5 28.Nxd5 Qxd5 29.Bxa7 Qxd1+ 30.Rxd1 Rb7 31.Bc5 Rc8!, и после 32.Bxd6 Be3 белые без качества.

Впрочем, все эти красоты останутся за кадром, если сыграть «по Рабиновичу»: 25.g4! d5 26.g5! fxg5 27.Bxg5 Rd6 28.f6 Bf8 29.Qh5! с выигрывающей атакой.

24.fxg6 hxg6 25.Qg4 (машина уже здесь выводит «строчку») 25…Ne7 26.Bf1 d5. Попытка помешать выпаду 27.Bc4 с помощью 26…Rc8 опровергалась 27.Qh4+ Kg8 28.Bh3! (на отход ладьи последует 29.Bxd4 exd4 30.Be6+).

27.Nxd5 Nxd5 28.exd5! Nf5 (28…Qxd5?? 29.Qh3+ и Bc4) 29.Bc5?! Не упускает выигрыш, но усложняет его. Сразу приканчивало указанное Рабиновичем 29.Rxf5! gxf5 30.Qh5+ Kg8 31.d6! Rf7 32.Bc4 Rdd7 33.Bxf7+ Rxf7 34.d7!

«Типичный просчет для моей игры в этом матче», – сетует Ботвинник, однако, по словам Левенфиша, в этот момент «оба партнера находились в жестоком цейтноте».

29…Bh6.

30.b4! «Начало комбинации, форсированно приводящей к выигрышу» (Рабинович). На самом деле тут уже почти все дороги ведут в Рим: и 30.Bxf8, и 30.Rxc3, и 30.Qxg6…

30…Qa3 31.Qxg6 Qxc1. Если 31…Bxc1, то 32.Rxf5 Bg5 33.Qh5+ Kg8 34.Rxg5+ и т.д.

32.Rxf5 Bg5 (32…Bg7 33.d6!) 33.h4! Rg8 (33…Be3+? 34.Kh2) 34.Qh5+ Bh6 35.Rxf6 Kh7 36.Qf5+. Белые начинают повторять ходы для выигрыша времени. Изящно завершало борьбу 36.Rxh6+! Qxh6 37.Bd3.

36…Kh8 37.Qh5 Kh7 38.Qf5+ Kh8 39.Qh5 Kh7. «Здесь черные просрочили время, но в горячке цейтнота было сделано еще по одному ходу: 40.Rf7+ Rg7. В этом безнадежном для черных положении арбитр матча Н.Д.Григорьев предложил прекратить игру…» (Рабинович).

Победная точка

Наряду с 1-й, 2-й, 3-й и 8-й эти две партии (12-я и 13-я) являются высококлассными творческими образцами. Обменявшись в финале победами, противники приводят матч к ничейному результату.

Защита Грюнфельда B14
Григорий ЛЕВЕНФИШ – Михаил БОТВИННИК
Ленинград (м/13), 9 ноября 1937
Комментирует Г.ЛЕВЕНФИШ

1.d4 Nf6 2.c4 g6 3.Nc3 d5 4.Bf4 Bg7 5.e3 0-0 6.Qb3. Точнее, чем в 11-й партии, где было сыграно неверно 6.Nf3.

6…c5. Жертва пешки, очевидно, заранее подготовленная; нормальное продолжение здесь – 6…c6 7.Nf3 Qa5 8.Nd2 с более свободной игрой у белых.

7.cxd5. В ответ на 7.dxc5 я опасался во время партии следующего продолжения: 7…Na6 8.cxd5 Nxc5 9.Qc4 b6 с опасной атакой за пешку.

Согласно Ботвиннику, сильнее 7…Ne4! 8.cxd5 Qa5 9.Ne2 Nxc5 (Капабланка – Флор, АВРО-турнир 1938) 10.Qd1 Nba6!

7…cxd4 8.exd4. Как это часто бывает в современных шахматах, произошла трансформация: из защиты Грюнфельда (D83) возникла позиция атаки Панова в защите Каро-Канн (B14).

8…Nbd7 9.Be2 Nb6 10.Bf3 Bf5. Теперь белые удерживают пешку. Ее можно было отыграть посредством 10…Bg4, но после 11.Bxg4 Nxg4 12.Nf3 Nf6 13.d6! exd6 14.0-0 партия белых предпочтительнее.

11.Rd1! Необходимо ввиду угрозы Bd3-c4. Не проходит 11.a4 Bd3 12.a5 Bc4 13.Qb4 из-за 13…Nbxd5.

11…Qd7 (угрожая Rd8 с отыгрышем пешки d5) 12.h3. Угроза g2-g4 вынуждает черных существенно ослабить свою пешечную цепь на королевском фланге.

12…h5 13.Be5. Белые стремятся удержать лишнюю пешку.

13…Rfd8 14.Bxf6 exf6. После 14…Bxf6 15.Nge2 чернопольный слон не имеет перспектив (15…e6? проигрывает фигуру из-за 16.g4!). Теперь же для слона открывается хорошее поле d6, где он блокирует пешки белых.

15.Nge2 Rac8 (черные подготавливают перевод плохо стоящего коня) 16.0-0 Nc4 17.Ng3 Nd6. Если 17…Bh6, то просто 18.Nxf5 Qxf5 19.Be4 Qd7 20.Rfe1.

18.Rfe1 Bf8.

19.Be4! Ликвидирует возможность образования в будущем разноцветных слонов и подготавливает важный стратегический маневр.

19…Bxe4 20.Ngxe4 Nxe4 21.Nxe4. При шаблонном продолжении 21.Rxe4 Bd6 22.Rde1 a6 позиция черных неприступна.

21…Kg7 22.Qf3! Вынуждая f6-f5 (если 22…Be7, то 23.d6), что ослабляет черные поля на королевском фланге и пункт е5.

22…f5 23.Nc3 b5 24.a3 a5 25.Qg3 b4. Если 25…Bd6, то 26.Qg5 (зевать пешку не обязательно: 26…Bxa3!).

26.axb4 axb4 27.Ne2 Kh7. Теперь выясняется смысл хода 25.Qg3. На 27…Qxd5 последовало бы 28.Nf4 и Nxh5+. Плохо также 27…Rc2 28.Qb3 Rdc8 29.Nc3.

28.Nf4 Re8 (с угрозой Re4) 29.Qf3 Rcd8 30.Re5.

30…Bg7. На 30…Bd6 последует эффектная комбинация 31.Nxh5! Bxe5 32.dxe5 gxh5 33.Qxh5+ Kg7 34.Qg5+ Kf8 (34…Kh7 35.Rd4) 35.Qh6+ Ke7 36.d6+. Забавно, что три черные фигуры блокируют поля для отступления короля. А если 35…Kg8, то 36.Rd3! f4 37.Qxf4! Черные беспомощны, несмотря на лишнюю ладью.

31.Rde1! Эта жертва качества является завершением всего плана белых, намеченного еще ходом 21.Nxe4 (в сборнике: "начатого на 19-м ходу").

31…Rc8. При 31…Bxe5 32.dxe5 Qc7 33.Qe3 черным трудно помешать маневру Qd4, d5-d6 и Nd5 с решающим перевесом. Все же это было лучше хода в партии.

32.d6. Против этого хода не было защиты. Теперь грозит 33.Re7, и ответ черных вынужден.

32…Rf8 33.Rd5! Rfe8 34.Rxe8 Rxe8 35.Nd3 Rd8 36.Nc5 Qc6 37.d7!

37…Bxd4. На 37…Bf8 последовало бы пикантное окончание 38.Rxf5 Qxf3 39.Rxf3 Bxc5 40.Rxf7+ Kg8 41.dxc5 Kxf7 42.c6 Ke7 43.c7 с выигранным эндшпилем.

38.Rxd4 Qxc5 39.Qd5 Qxd5. Черные могли затянуть борьбу, но без шансов на успех посредством 39…Qe7. Любопытный финал возникал при 39…Qc1+ 40.Rd1! Qxb2 41.Qxf7+ Kh6 (или 41…Qg7 42.Qe8 Qf6 43.Re1) 42.Qe7! Qc2 43.Qxd8 Qxd1+ 44.Kh2 Qd6+ 45.g3 Qd4 46.Qf8+ Kh7 47.Qe7+ Kh6 48.Qe3+.

40.Rxd5 Kg7 41.Kf1. Черные сдались, так как пешечный эндшпиль после 41…Kf6 42.Ke2 Ke6 43.Rd4 Rxd7 44.Rxd7 Kxd7 45.Kd3 Kd6 46.Kc4 явно безнадежен.

Надо ожидать, – заканчивает свою статью Романовский, – что советские шахматные массы с большим удовлетворением принесут свои поздравления Г.Я.Левенфишу. Гроссмейстерство Левенфиша – это блестящий и справедливый итог не только всей его многолетней шахматной деятельности, но также и советских форм шахматного движения, открывших перед ним возможности неуклонного совершенствования.

Само собой разумеется, что, борясь за звание чемпиона СССР и не добившись его, Ботвинник не может быть удовлетворен исходом соревнования. Несомненно, однако, что и из этого матча он сумеет извлечь для себя немалую пользу. Мы знаем Ботвинника, как шахматиста, умеющего остро критически отнестись к собственной игре и на базе этой критики четко и упорно работать над искоренением своих недостатков.

Этот матч выявил сильные волевые качества Левенфиша, и наоборот, явную психологическую неустойчивость Ботвинника в решающий момент матча. Цейтнот и, как следствие его, полная растерянность ускорили развязку не в его пользу по меньшей мере в последних партиях матча.

Хочется думать и верить в то, что неудача Ботвинника послужит еще большим стимулом для его успехов в будущем, чем, может быть, незабываемые исторические победы его в Москве и Ноттингеме" ("Шахматы в СССР" № 10, 1937).

Матч за звание чемпиона СССР – 1937 год (5.10 – 10.11)

Ничьи не считались